На письменном столике в гримерной лежал револьвер, черный пятизарядный. Рядом с ним в кресле качалке сидел человек. Это был мужчина, лет тридцати. Небесно-голубые глаза пристально смотрели на оружие. Кресло едва качалось. Казалось, что он загипнотизирован. Где-то в углу комнаты, прислонившись к стене, лежала скрипка, уложенная в футляр. Рядом с револьвером дымилась не дотлевшая сигарета. Ее едва заметный медленный дым постепенно наполнял комнату. Напротив мужчины стояли два, до блеска отполированных зеркала.
Покой и тишина, несколько минут раздумий. Буквально единственные минуты. Человек чувствовал усталость. Усталость от всего, а главное от бесконечной суеты мира. Неяркая лампа слабо освещала помещение. Ее тусклый, желтовато-белоснежный свет ложился на предметы, рождая черные тени.
Время словно остановилось, секундная стрелка часов, висевших над зеркалами, шла с каким-то, не подчиняющимся законам этого мира, темпом.
Дверь, находившаяся напротив столика, открылась. Из прохода послышался заметный фоновый шум музыки. В дверном проеме показался человек, с немного округленным лицом. Он был одет в черный костюм. Не глядя на револьвер, мужчина произнес: «Андрей, твой выход, пора». И за этим скрылся, оставив дверь приоткрытой.
Андрей даже не взглянул на своего продюсера. Взгляд все также был прикован к револьверу.
Прошла еще не одна минута прежде, чем человек смог перевести взгляд. Очень медленным движением он привстал.
- Нет, время еще не настало.
Все в том же медленном темпе Андрей подошел к футляру со скрипкой, аккуратно достав ее и смычок, взял в правую руку.
- Публика ждет – усмехнулся он и направился к выходу.
Выйдя из коридора, мужчина на секунду ослеп от яркого света прожекторов. Чуть-чуть промедлив, вступил на сцену. Публика буквально взорвалась, раздались аплодисменты. Казалось, что весь мир пришел посмотреть на скрипача, масса людей не давала возможности обзора того, что находилось за ней.
« Стадо баранов и овец»,-усмехнулся человек в душе и послал воздушный поцелуй публике. Раздалось еще больше шумных возгласов. Ему даже не надо было играть, толпа все равно была бы довольна.
У микрофона стоял ведущий в белом пиджаке с галстуком. Отработанным годами лукавым голосом он произнес:
- Дамы и господа, добро пожаловать на наш вечер! Сегодня вы получите море удовольствия. Приготовьтесь, еще раз поприветствуем нашего гения музыки, маэстро звука!
Публика снова взорвалась радостными окликами.
Скрипач подошел к микрофону.
- Всем доброго вечера! Как ваше настроение? –Толпа опять взревела.
- Ну что, вы готовы? Тогда начнем!
Андрей взял смычок в левую руку, прислонивши скрипку к правому плечу.
Мелодия началась с медленного темпа, толпа замерла в ожидании.
В зале было темно, лишь белоснежный свет от прожектора выделял скрипача. Казалось, что смычок скользит по струнам не касаясь. Музыка постепенно нарастала, становясь все громче и громче.
Достигнув своего апофеоза, она резко остановилась, секундная абсолютная тишина, свет отключился, публика замерла в ожидании….
Скрипка задала ритмичный, высокий темп, где-то позади скрипача включились в игру ударники. Биты придали больше ритмичности. Освещение сменилось на резкое и разноцветное.
Толпа словно разорвала музыку аплодисментами.
Андрей их не слышал, он был в своем мире, где музыка идет от души.
Мелодия закончилась. Скрипач медленным движением отвел скрипку от плеча и поклонился публике.
- Безумное стадо…- прошептал он.
Через два часа герой торжества сошел со сцены под бурные аплодисменты, толпа еще долго скандировала имя гения. Медленным шагом Андрей дошел до гримерной. Вдалеке еще слышались возгласы народа. Дверь открылась. Дойдя до столика, скрипач взял пачку сигарет, положив скрипку на стол. Обжигающий огонь зажигалки коснулся табака, Андрей затянулся. Серый дым приятно защекотал горло. Под столом стояла еще не начатая бутылка виски. Музыкальный гений сел в кресло и взял бутылку. Взгляд снова был прикован к револьверу. Слабое освещение отражалось от его металлической поверхности. Человек знал, что там один патрон, и барабан выставлен именно на него.
Запах табака распространился по всей комнате, Андрей открыл бутылку и сделал глоток. Приятная обжигающая теплота пронеслась по всему телу. Он вспомнил свою игру, все это стадо, и вновь осознал, что вся эта суета ничто по сравнению с вечным миром, его природой, красотой. Скрипач вспомнил чудесный шум морских прибоев, как мило он ласкает слух, вспомнил могучие горы и зеленеющие леса…
В противовес этому пришел образ суетного города с его злыми, эгоистичными жителями. Сколько он уже повидал, гастролирую по городам мира. Сколько боли принесли образы улиц и нищеты, в контрасте с коттеджами местной интеллигенции.
Андрей сделал еще несколько глотков, сигарета уже на половину прогорела, пепел скользнул по полу. Вечная усталость… Скрипач протянул руку к револьверу, и аккуратно поднял его со стола.
Медленно встав, гений закрыл дверь на ключ, ему нужен был покой.
Захватив смычок, слегка провел им по скрипке. Раздалась грустная мелодия, затем еще и еще раз. Скрипка выдала печальный мотив.
- А вот теперь время пришло,- прошептал он про себя, облив столик со скрипкой остатками виски. Голова начала болеть, мучавшая его в последнее время мигрень снова возобновилась. Сделав последнюю затяжку, Андрей кинул сигареты на скрипку. Все вспыхнуло ярким пламенем. Огонь начал постепенно перекидываться на стол и ковер.
Скрипач поднял пистолет к виску и, не поколебавшись, нажал на курок.
***
На следующий день все газеты пестрили новостями, что великий гений музыки погиб в пожаре при несчастном случае. Мир суетился и дальше, лишь изредка, в минуты тишины, обращаясь к грустным мелодиям того скрипача…
30.09.08