Глава СXLIV



Главный удар по Ленинграду группа армий «Север» наносила с юго-запада с последующим поворотом на север. Таким путём фельдмаршал фон Лееб рассчитывал, оставаясь на максимальном удалении от батарей Кронштадта и корабельных орудий Балтийской эскадры, достичь скорейшего оперативного успеха – выхода к устью Невы в черте города и ликвидации предмостного укрепления, каковым являлись с точки зрения военной теории оборонительные сооружения русских под Ленинградом к югу от Невы. Одна из двух ударных группировок, захватив Красное Село, атаковала Пулково, разворачиваясь левым флангом на Урицк. Другая, в составе около восьми полков, из района Фёдоровское юго-восточнее Слуцка наступала на Пушкин. Однако наступление, успешно начатое в конце первой декады сентября и вначале обещавшее скорый успех, к середине месяца застопорилось, наткнувшись на сильную оборонительную линию. Попытки разведгрупп обнаружить в обороне слабые места, приведшие к успеху при прорыве обороны Красногвардейского укрепрайона под Гатчиной, на сей раз не увенчались успехом. Развитая сеть хороших рокадных дорог в пригородах Ленинграда позволила Жукову оперативно маневрировать артиллерией и миномётами, быстро создавая на угрожаемых участках труднопреодолимый огневой заслон. Темп наступления фон Лееба упал, наступательный порыв его дивизий снизился, и защитники Ленинграда получили столь необходимое им время для укрепления эшелонированной обороны на подступах к городу. Не унывающий в любой обстановке генерал Жуков уже планировал 18 сентября перейти к активным действиям на флангах 42-й армии. С ораниенбаумского плацдарма во фланг и тыл наседающего на Урицк и Пулково противника должна была ударить 8-я армия, поддержанная артиллерией Балтийской эскадры. На противоположном, левом фланге 42-й армии удар к Неве через 20-километровый мгинский коридор должна была нанести с юго-востока 54-я армия маршала Кулика, к которому уже вылетел маршал Ворошилов. Довершить разгром противника под Ленинградом, по замыслу Жукова, должен был удар с тыла, вдоль шоссе Луга-Ленинград, Лужской опративной группы генерал-майора Астанина, продолжающей вести бои в окружении среди лесов, рек и болот возле станций Сиверская-Мшинская и Новинка. Правда, связи со штабом Астанина Жукову установить пока не удалось, но оптимизм генерала Жукова не могли поколебать и более серьёзные препятствия. Контрнаступление предполагалось начать сразу же по завершении развёртывания в ближнем тылу 42-й армии пяти бригад морской пехоты, двух стрелковых дивизий, отозванных с Карельского перешейка, и двух бомбардировочных авиаполков, которые Жуков запросил через Шапошникова у Сталина.
Главный удар, по мысли Жукова, предстояло нанести 54-й армии маршала Кулика. Навстречу ей Жуков собирался бросить одну из стрелковых дивизий и одну бригаду морской пехоты. Им предстояло форсировать под огнём противника полноводную 800-метровую водную преграду Невы западнее Шлиссельбурга и далее наступать в юго-восточном направлении через заболоченные леса и торфяные болота. Даже Жуков, будучи по натуре закоренелым оптимистом, не очень верил в успех подобной десантной операции, он просто хотел во что бы то ни стало поддержать удар Кулика, хотя бы морально, и был готов принести для этого, если понадобится, определённые жертвы. Командующий 54-й армией, с которым Жуков 14 сентября поделился своим планом, оптимизма нового командующего фронтом не разделял и в ответ начал, загибая пальцы, перечислять номера частей, которые одна за другой вводились противником в бой на правом фланге упирающегося с юго-запада в Ладожское озеро мгинского коридора. Ударное ядро этих сил составляли танки, мотопехота и артиллерия 39-го мотокорпуса танковой группы Гота, временно переданного решением Гитлера фон Леебу. В лесах в районе Сиголово фон Лееб сосредоточил около 50 танков и тяжёлую артиллерию, и это не считая 20-й мотодивизии и 12-й танковой дивизии, действующих в районе Синявино и южнее, мотопехоты 5-й танковой дивизии, подтягивающейся к передовой из района Любань, и ещё нескольких пехотных дивизий. Когда незагнутых пальцев на руках у маршала Кулика не осталось, он посчитал, что сказанного достаточно, чтобы новый командующий фронтом понял: 54-й армии в ближайшие дни будет не до активных операций в мгинском коридоре. Однако он плохо знал генерала Жукова. Оставив перечень немецких дивизий без внимания, Жуков повёл речь о своём:
- Григорий Иванович, у меня к тебе настойчивая просьба – не ожидать наступления противника, а немедленно организовать артподготовку и перейти в наступление в общем направлении на Мгу. Когда сможешь начать?
- Понятно. Думаю, 16-17 сентября, - отвечал несколько опешивший Кулик.
- 16-17 поздно! Противник мобильный, нужно его упредить. Думаю, если завтра же развернёшь наступление, возьмёшь большие трофеи. Если всё же не сможешь завтра наступать, прошу бросить всю твою авиацию на группировку немцев в районе Подолово, Корделево, Чёрная речка, Аннолово. Все эти пункты находятся на реке Ижора, юго-восточнее Слуцка. Сюда нужно направлять удары авиации в течение всего завтрашнего дня, не давая противнику поднять головы. Но это на крайний случай. Очень прошу атаковать завтра же и как можно быстрее ввести конницу в прорыв и пустить в тыл противнику.
- Завтра перейти в наступление не могу. Не все части вышли в исходное положение, не подтянута артиллерия, не отработано взаимодействие на местности. Только что, около одиннадцати вечера, противник атаковал меня в направлении Шлиссельбург – Липка и Синявино – Гонтовая Липка. Наступление отбито. Если завтра оно не возобновится, окажу помощь авиацией по указанным вами целям.
- Противник не в наступление переходил, а вёл ночную силовую разведку! Каждую разведку или мелкие действия врага некоторые, к сожалению, принимают за наступление. Вы, как я понял, прежде всего заботитесь о благополучии 54-й армии, а создавшаяся обстановка под Ленинградом вас недостаточно беспокоит. Вы должны понять, что мне приходится прямо с заводов брать людей, давать им винтовки и бросать навстречу атакующему противнику, не думая об отработке взаимодействия на местности. Понял, что рассчитывать на активный манёвр с вашей стороны не могу. Буду решать задачу сам. Должен заметить, что меня поражает отсутствие взаимодействия между вашей армией и фронтом. По-моему, на вашем месте Суворов поступил бы иначе. Извините за прямоту, но мне не до дипломатии. Желаю всего лучшего!
Утром 15 сентября наступление фон Лееба возобновилось. Четыре немецких дивизии с танками и авиацией продавили правый фланг 42-й армии, оттеснив 10-ю и 11-ю стрелковые дивизии к южным пригородам Урицка и к посёлку Володарского. На других участках все атаки были отражены. Понимая, что Урицк теперь не удержать, Жуков максимально укрепил второй рубеж обороны, развернув на внешнем обводе его укреплений в районе Финский залив, Лигово, Мясокомбинат, Рыбацкое, Нева 21-ю дивизию НКВД, 6-ю дивизию народного ополчения и две бригады морской пехоты, усиленные личным составом нескольких частей ПВО. Теперь противник снова имел перед собой сильную эшелонированную оборону 42-й армии, а плотность заградительного огня артиллерии Жукова благодаря сокращению линии фронта выросла.
Пожаловавшись Сталину на нерасторопность Кулика, Жуков подготовил контрудар на правом фланге, где ему хватало собственных сил. 8-я армия получила приказ сосредоточить три дивизии на левом фланге ораниенбаумского плацдарма для удара на Красное Село. Балтийский флот приготовился к высадке десанта морской пехоты в районе Петергофа. 10-ю и 11-ю стрелковые дивизии, связь с которыми в штабе Хозина стала пропадать, Жуков отдал в распоряжение командующего 8-й армией вместе с расположенной в районе Урицка дивизией народного ополчения. Взамен он не преминул забрать у 8-й армии и вывести в резерв фронта 125-ю и 268-ю стрелковые дивизии. Сталин довольно мягко попенял маршалу Кулику за то, что тот затягивает подготовку к контрнаступлению. Но и увещания Сталина на Кулика не подействовали. В отличие от многих командармов и даже командующих фронтами, прогибавшихся, столкнувшись с начальственным гневом, и отменявших собственные приказы, в правильности которых были убеждены, Кулик проявил твёрдость и бросать свои дивизии по частям и без артиллерии на танки не стал.
Впрочем, немедленный контрудар не получился и у 8-й армии. Перегруппировка и здесь, под прикрытием орудий эскадры и Кронштадта, потребовала много времени. Пользуясь этой задержкой, фон Лееб подтянул резервы и 17 сентября развернул новую волну наступления, пытаясь прорваться к Неве шестью дивизиями на узком участке фронта. Сражение достигло своего апогея. Каждый новый метр продвижения давался немецким дивизиям ценой большой крови. В этот день Жуков издал приказ: «Рубеж Лигово-Кискино-Верхнее Койрово-Пулковские высоты, районы Московской Славянки, Шушары и Колпино имеют исключительное значение и не могут быть оставлены ни при каких обстоятельствах», возложив на командиров персональную ответственность за неисполнение. Отражая удар через Лигово на Ленинград, вступили в бой 21-я дивизия НКВД и морские пехотинцы. Сюда же Жуков бросил всю свою бомбардировочную авиацию: 6 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, 2 штурмовика Ил-2, 2 самолёта Ар-12 и 11 бомбардировщиков СБ. 18 сентября дивизии фон Лееба заняли Пушкин и попытались обойти Пулковские высоты слева, а Колпино справа. Развернув на высотах в районе Пушкина тяжёлую артиллерию, немцы начали в час ночи артналёт на Ленинград, продолжавшийся 18 часов, до семи часов вечера следующего дня. В этот день немецкая авиация шесть раз бомбила город, в налётах принимали участие до 5 эскадрилий бомбардировщиков. Однако развернуть решающий штурм фон Леебу не удалось – его растянутый левый фланг был атакован с тыла 8-й советской армией с ораниенбаумского плацдарма, а в районе Петергофа Балтийский флот высадил десант. Внезапность высадки обеспечить не удалось. Встреченная огнём уже на воде бригада морской пехоты полковника Ворожилова продолжила высадку, не считаясь с потерями. Когда моряки добрались до берега, немцы побежали: они уже знали, что от отрядов морской пехоты, прозванных ими «шварце тодт» - «чёрная смерть»,- нужно держаться подальше. Фон Лееб был вынужден снять часть сил с пулковского направления и спешно перебросить на свой левый фланг. Морские пехотинцы, преследуя бегущих, увлеклись и сами угодили в окружение. Почти все они погибли, не пожелав сдаться в плен. 20 сентября Ставка ещё раз надавила на маршала Кулика – и снова безрезультатно. Жуков рвал и метал: он знал, что противник времени не теряет, и каждый день промедления с прорывом мгинского коридора – немцы называли его «бутылочным горлышком» - использует для того, чтобы превратить ещё несколько деревушек и высоток в неприступные крепости. Упустить шанс прорвать коридор немедленно, по горячим следам, означало смириться с перспективой длительной блокады города.