Номи с трудом застегнула ортопедический ботинок.
Косточка на левой ноге выдавалась сквозь черные кожаные ремешки. Она носила такую обувь только дома, чтобы ноги отдыхали и - пусть ненадолго - переставали занимать болью её драгоценное время.
Сара, лучшая подруга, выходила замуж. Ей исполнилось семьдесят четыре года. Пригласила на свадьбу сто пятьдесят человек. У верующих положено оформлять отношения в любом возрасте.
Арон, первый муж Сары, прожил с сердцем, пересаженным в Бельгии, больше пяти лет. За последний год Арон, с параличом ног, объездил с Сарой полмира. Им помогала целая свита.

Жена Аркадия долго болела. Непритязательная была женщина. Одевалась скромно. Без особых почестей и схоронили.
Сара – элегантная особа, любящая жизнь.
Вот теперь: Аркадий и Сара. Познакомились, пока сидели семь дней после смерти Арона. Его привел кто-то из друзей покойного. Сара уже и запамятовала кто.
Сара попросила Номи попробовать блюда, заказанные к свадьбе.
Номи слыла большим знатоком, настоящим гурманом по здоровой пище. Потому и весила под сто килограммов.
"Сделаю все, как положено", - пообещала она.
Номи замуж не выходила никогда. Свадьбы посещать не любила, но для подруги решила пожертвовать своими правилами.
А лучшая подруга лежала на кушетке у косметолога с зелено-серой маской на лице. Глаза открывать воспрещалось, и посему цвет замаскированного лица был ей неведом.
Оставалось бросаться мыслями из стороны в сторону.
Очередной бросок мыслей привел Сару к годам тридцати.
Носила она тогда ребенка, уцепившегося слишком низко; видимо, матка опустилась с ним вместе ниже обычного. Беременность доставляла большие неприятности. Почти не выходила Сара из дому, подолгу лежала на сохранении.
Девочка родилась слабенькая, на мужа не походила вовсе.
В её лице узнавались черты Сережи - молодого человека, которого Сара страстно любила. Со временем дочь превратилось в точную его копию.
Сарина мать-покойница слышать не хотела о браке с русским. Перед замужеством в последний раз отдалась Сара Сереже. Отлюбила на целую жизнь вперед. На том и расстались.
Получила она месячные во время, успокоилась, но, наверное, зря. Следующие не пришли...
Не знала Сара, что с такой туманной ситуацией делать. Росла себе девочка и росла в любви и достатке.
Арон - муж, ушел в другой мир с незамутненной душой.

Вернулась девушка-косметолог, пришло время снимать маску.
Водила рукой с нежными пальцами по лицу Сары и приговаривала:
- Хожу я на курсы, увлеклась реинкарнацией.*
Оказывается, мы расплачиваемся за свои ошибки, совершенные в прошлых жизнях. А порой корим себя, ругаем за какие-то действия вместо того, чтобы меняться и духовно расти.
Вот допустим, много лет назад женщина не хотела рожать ребенка от любимого человека и вышла замуж по расчету...
В каком-то витке жизней её душа вселилась в вас.
Так вы родите ребенка от запретного семени, после связи на стороне, а не от мужа.
Сара дернула рукой с такой силой, что баночки с кремами, стоявшие на подставке, посыпались на пол.
- Осторожнее, - вскрикнула косметолог, - я не разрешала вам подниматься, лежите спокойно.
Сара извинилась, её лицо вспотело.
- Что с вами? Кондиционеры работают, израильское лето в разгаре. У нас не жарко, - девушка вернулась к оставленной теме. - А кто не признается мужу родному в содеянном грехе - под конец жизни сломается...
- Ты говоришь странно и запутанно. Как это понимать, сломается? – разозлилась Сара.
- Ну, или физически повредит что-то в организме, или душевно.
В последнее время Номи не понимала поступков подруги:
Косметолога поменяла, свадьбу норовит рядом с домом затеять. От шикарного зала торжеств в Нетании отказалась.
Пришло время большого праздника.
Шумела свадьба. Сара выглядела помолодевшей лет на десять.

* Перевоплощение душ в следующих жизнях.

Дети невесты и жениха подхватили "молодых" и понесли на стульях по залу.
У сына жениха подвернулась нога, он наступил на квадратик льда для коктейлей. Каким образом ледяной хрусталик очутился на полу и не успел растаять, осталось загадкой.
Сара вскрикнула, стул накренился вместе с ней, она только успела заметить лицо дочери с выражением ужаса в глазах. Рисунок на полу приближался, увеличивался, сквозь зеркальные плиты проглянуло лицо Сережи, потом дочери маленькой...
Под звуки ненавистного свадебного марша ковыляла Номи по выбоинам мраморного пола, держась за ножку стула, на котором проносили подругу.
Стул резко пошел вниз, Номи потеряла точку опоры. Кто-то сбил её с ног, пытаясь подхватить невесту.
Сару уронили.
Пока в суматохе обратили внимание на Номи, вся жизнь пронеслась перед ней в ускоренном темпе. Пытаться встать было бесполезно, ныла спина, а голова не поворачивалась.
Сара поломала ногу в двух местах.
Больница. Подруги попали в одну палату.
Аркадий не отходил от постели жены.
Напротив лежала Номи с пластиковым ошейником. Она постоянно твердила про неровный пол и вывернутые камни под ногами в зале торжеств. Сара относила жалобы Номи к явлениям, возникшим после удара головой при падении.
Хорошо, что Номи не могла вертеть головой и видеть ласки новоиспеченной пары. Но слова и интонации все же улавливала.
Она закрыла глаза, и бесстыдная слеза притормозила в бороздках морщин.
Пребывание в общей палате еще больше сблизило женщин.
Сара рассказала свои предположения об отце дочери и о странных предсказаниях девушки-косметолога, в точности сбывшихся на свадьбе.

...Номи уже не могла выходить из дому без ортопедических ботинок. Она сожалела о двух событиях, не происшедших в её жизни: о никогда не состоявшейся свадьбе и об отсутствии детей.
Почему она отказала Аврааму? Он ждал её около двадцати лет. Чего испугалась? Она не единожды рылась в запасниках своей памяти, постоянно натыкаясь на острые углы страха перед рутиной семейной жизни.
После откровенного разговора с Сарой, Номи захотелось получить ответ на многие вопросы.
Курс – Healing(а) - научил её с помощью автосуггестии** совершить погружение в прошлую жизнь.
Там оказалось гораздо страшнее, чем в настоящем.

Пышная женщина шла по узкой улочке Геркуланума. Легкий ветерок с Неаполитанского залива ласкал ей шею. Волосы подобраны в строгий пучок.
До бани оставались считанные шаги. Плотно пригнанные камни мостовой задвигались, их острые углы изуродовано вывернулись наружу и застыли, отдавая честь стихии.
Это были отголоски землетрясения, обрушившегося на Помпеи в 62-ом. году н. э. Верхушки колоннад, портики и статуи треснули, как печеные яблоки.
Антонио попал в самую его сердцевину. Молодого человека нашли во время расчистки рыночной площади с кольцом, зажатым в руке. Он и в небытие не отпускал от себя образ любимой, выгравированный в серебре.
Зачем она попросила Антонио заказать это кольцо? Лучше бы не заметила сверкающий перелив металла в одной из базарных лавок во время совместной прогулки в Помпеях.
Сильвия поклялась больше никогда не давать воли чувствам. Выше взлететь невозможно. Их страсть не знала предела, не ведала запрета.
Через семнадцать лет души влюбленных встретились.
Наступил последний день Помпеи и Геркуланума.
Лавина грязи из пепла, воды и лавы тяжелым двадцатиметровым пластом легла на Геркуланум. Извержение Везувия похоронило города в расцвете сил.
Но Сильвию откопать было гораздо сложнее, чем Антонио.
В Помпеях слой пепла, превратившийся в пемзу, лежал на поверхности не так глубоко, как в Геркулануме.
Через сорок восемь часов вновь засияло солнце, и обновленная природа продолжила свои забавы.

Номи открыла глаза, стряхнула с себя невидимый серый пепел, дотронулась до волос и разочарованно отвела руку. Строгого пучка не было, только болела нога от удара о вывороченный камень на мостовой.

** Медод гипнотического самовнушения.