Incestus

В фильме должны быть начало, середина и конец, но не обязательно в этом порядке.

Жан-Люк Годар


С латинского incestus — преступный, греховный.

У древних римлян incestus обозначало вообще всякое прелюбодеяние. В библейских книгах «Левит» и «Второзаконие», где установлены точные и подробные правила сексуального поведения, запрет на инцест не выделяется особо среди запретов на внебрачные и гомосексуальные связи — все они караются смертной казнью.


После содеянного, лишь дьявольское упоение. Два тела в блаженном угаре. Всё, что соединяло ранее, разорвано. Всё, что объединяет сейчас, словно младенец, нескольких минут отроду. Так много неизведанного, что ещё более захватывает. И все прочие попытки удержаться в седле реальности уже не имеют смысла. Скачка в бешенстве окончена. Они обрели иной уровень существования здесь, в пребывании там, за приделами вами допустимых рамок приличия и морали, и это ни сколько не смущает их, напротив, это коробит и гложет вас. История любви – инцест…

Доктор.


Доктор и пациент:

День № 1

- Что сподвигло вас на половой контакт с собственной матерью? Что являлось первопричиной?
- Половое влечение. А вас?
- Что меня?
- Что сподвигло вас принять меня за психически нездорового человека? Вы ведь психиатр, верно?
- Верно. Вы сами считаете себя, абсолютно нормальным, то есть, здравомыслящим, психически уравновешенным человеком? И тот факт, что вы занимались сексом с собственной матерью, вас нисколько не смущает?
- Нет, нисколько. Меня смущает другой факт.
- И какой же?
- Неоспоримый факт наличия психических отклонений у вас и вам подобных. Я считаю, что вы рабы, жалкие невольники. Большинство напрочь лишены ума, прислужники рамок и лже порядков. Вы признаёте веру, во что бы то ни было, только тогда, когда она совпадает с той иллюзией, в которой вы прибываете, с той иллюзорной и абсолютно бессмысленной моральной решёткой, вы раб, вы все рабы. Мне жаль, что вы родились ими, но ещё более прискорбно, что вы ими умрёте.
- Хорошо, постарайтесь успокоиться, я вас понял. В том, что вы сказали, действительно есть доля смысла. Но давайте постараемся не отклоняться от темы нашей беседы. Предположим, что на вами заданный вопрос, я ответил, что мне просто интересно, чистой воды любопытство и всего.
- То есть, прямой интерес к происшедшему, так?
- Именно.
- За вашу лживую честность я вознагражу вас, некоторыми подробностями, выше упомянутых событий, участником коих я и являлся. Параллельно, могу отвечать на ваши вопросы, есть время?
- Если говорить о времени, то оно в отличие от вас и меня будет всегда.
- Я помню, как подглядывал за ней, когда она была в ванной комнате.
- Она принимала душ или ванную?
- Душ. Я лицезрел её соблазном манящее тело. Вода была наилучшим украшением служившим ей тогда. Тонкие струи, моментально появлявшиеся и исчезающие в никуда, это прекрасно. Её грудь, её соски.
- По вашему мнению, какова размера её грудь?
- По моему мнению, самого замечательного и удобного. Я наблюдал, как она корректировала прекрасный узор, узор линии, убирая при этом, лишние лобковые волосы. Этот процесс завораживал меня и отправлял в страну грёз и созвездия водолея и девы. В страну диких прерий и не обузданных в мощи своей животных. Я наблюдал и занимался онанизмом. Я любил себя, в её теле, и продолжаю любить себя вне её тела. Маленькая дверная щель, на тот момента была для меня окном в новый мир блаженства и частичного исполнения желаний. Те непередаваемые эмоции, которые мне доводилось испытывать каждый раз, когда она отправлялась в ванную комнату, зная, что она может в любой из моментов выйти, или просто приоткрыв дверь попросить меня подать ей что-нибудь…
- Например, что?
- Да что угодно, полотенце, крем и т.д. В момент, когда я подкрадывался на цыпочках к двери, я испытывал бесчисленные выбросы адреналина. Это ни с чем не сравнимо более. Было тогда…
- Тогда, а сейчас?
- С тем, что сейчас я пока не научился совладать. То есть, обуздать это в себе. Кажется будто это не укротимое чувство, но мы ведь сейчас не об этом, верно?
- Хорошо, продолжайте.
- Откровения ради, скажу, что я получил ожидаемый эффект. Именно тогда, когда своим членом приникал в слегка кисловатые врата влагалищных окон своей матери. Головка моего члена ласкала их прежде чем войти. Такого чувства слияния, я не ощущал ни с кем более. Наш акт, был более приятен мне, нежели ей, во всяком случае, мне так показалось тогда.
- Исходя из чего, вы сделали такой вывод.
- Прошу вас, доктор, в те моменты, никаких выводов, напротив, сплошные вводы. Просто мне так показалось, и всего. Прелюдия – это вершина блаженства, многие считают вершиной семяизвержение, но нет. Я считаю иначе, прелюдия, сие действо – это пик блаженства. Это происходило на кровати, я той ночью занимался онанизмом в своей комнате. В тот момент мне стало слишком одиноко и факт, так возбудивший моё сознание, что я сейчас могу отправиться к ней в комнату, лечь рядом, и просто начать… это было заманчиво. В итоге произошло именно так.

В квартире на тот момент был погашен свет всюду. Мы, укладывая свои тела в сон, делаем так, чтобы становилось темно. Ночь. Я медленно и тихо крадущийся зверь, гнилой ошмёток перепелиного мяса, волоча за собою хвост, стараясь не задеть себя самого за живое и стремительно пульсирующее, осторожно открываю дверь в её комнату. Мысленно предполагая разные вариации хода развития событий. Я практически наверняка был уверен в том, что мой план рухнет вместе с моими попытками объяснить ей после, что, почему, как мог и т.д. Осознание того, что может быть в случае неудачи, томно давило на подвиг, в виде любовных утех с Жаннин.
- Скажите, почему вы называете свою мать другим именем, кто эта Жаннин, что это?
- Всё просто, это её сценический образ. Рисуя её в своём подсознании, я уделяю огромное внимание мелочам. А именно, форме существования на сцене.
- О какой именно сцене вы говорите?
- О той же, на которой мы с вами в данный момент времени - на сцене жизни. Как банально просто, тривиальности мне в этом не занимать, верно, доктор?
- Я бы сказал…
- Ещё хочу заметить, что меня более волновал не сам факт измены, а перестановка ролей, я играю роль мужчины, а Жаннин - роль женщины.
- И, что же в этом вас не устраивало, ведь так это и есть.
- Доктор, многое зависит от правильной постановки вопроса, и умении слушать и слышать собеседника. Я не говорил о том, что меня не устраивало, я всего то упомянул о том факте, который просто не мог не волновать творца. Ведь человек есть венец творения, верно?
- Предположим, что так.
- Так вот, по моему глубокому убеждению, каждому отведена определённая роль. Мужчина должен, непременно обязан играть роль мужскую, а женщина, соответственно, женскую. Вот сей факт меня волновал тогда.
- Но ведь, по сути, вы не менялись ролями.
- Если говорить о сути, доктор, то мы вообще ничем не менялись. Не считая наших тел. Именно в тот момент слияния. Другими словами, когда я всунул ей член во влагалище. Помниться мне, она тогда вскрикнула. По всем гримасам, которые отображались у неё на лице, я понимал, что доставляю ей несоизмеримое ни с чем удовольствие. Это не только физическое блаженство, но и морально–психологическое. В процессе слияния мы осознавали, что делаем, и поверьте мне на слово, таких ощущений вы не получите даже от самого, на ваш взгляд, великолепного секса за всю вашу жизнь. Это было слияние самой искренней любви в мире. Любви матери и сына! Меня, право, не перестаёт это восхищать в полной мере и по сей день!
- Хорошо, я полагаю, то на сегодня ваших откровений, для меня достаточно. Продолжим завтра. В то же время.
- Что ж, тогда до-завтра, доктор, приятного вам продолжения дня.


День № 2

- У вас вид уставшего человека, доктор. Как прошёл вчерашний день, вы хорошо спали?
- Да, спасибо, всё хорошо. Итак, я бы хотел продолжить нашу вчерашнюю беседу.
- Непременно, только вот, прежде чем начать, мне хотелось бы задать вам один вопрос личного характера. Можно?
- Думаю, что да, если только он не будет звучать аморально.
- Нет, что вы. Так вот вопрос – доктор, как часто вы занимаетесь онанизмом? Лично я, порядка пяти раз в день.
- Я не буду отвечать на этот вопрос, поскольку считаю его крайне неприличным.
- Вот оно, доктор.
- Что именно, о чём вы?
- Я о моральной решётке, моральном заборе, барьере, клетке, которой вы себя оградили от мира, существование в котором выбрал я. И только по этой причине, вы считаете, что я психически нездоровый человек. От чего же я могу позволить себе то, о чём вы, даже в тайне от самого себя страстно желали, или продолжаете желать, но в силу цепей иллюзорной морали, никогда не сможете воплотить в реальность. Не завидная у вас участь, прибывать в мире иллюзий и несбыточных желаний. Вам так интересно докопаться до сути, что же двигало мной в тот момент? Кстати ответ на этот вопрос, зарыт не так глубоко, на него я могу ответить вам прямо сейчас, лично я сам двигал своим телом, посредствам поступательных движений, вперёд – назад, вперёд – назад. Секс – это вторая половина жизни. Вы утверждаете, что нужно жить максимально полной жизнью, разнообразить её до придела, чтобы хоть как-нибудь ощущать, что вы живы, что вы пока ещё живы.
- Мне нечего вам ответить. Предлагаю вернуться к изначальной теме данной беседы.
- Пожалуйста. Однажды, когда просто секс с ней, перестал приносить мне прежнего удовольствия, мне захотелось, чего-нибудь нового.
- А именно?
- А именно, секса по телефону. Мне нравилось слушать, когда она общалась с другими мужчинами по телефону, своими словами и стонами доводила их до оргазма, затем кончал я. В этот момент мы находились с ней в одной комнате, преимущественно это происходило ночью, и свет был погашен, не то чтобы я чувствовал стеснение, когда она наблюдала за тем, как я занимаюсь онанизмом, нет. Просто данная атмосфера, была наиболее привлекательна для меня, я мог мысленно погрузиться в мир межу ними. Я просил ее, чтобы она мастурбировала при разговоре.
- Ей это нравилось тоже?
- Скорее нет, хотя, в определённой степени да. Она балансировала между да и нет. Разве это не прекрасно?
- Не могу знать, считаю, что вам виднее.
- Нет, доктор, нам с вами в данной ситуации, одинаково хорошо видно. Просто я в отличие от вас не пытаюсь этого скрыть.
- Я бы хотел напомнить вам сейчас и на будущее, что я здесь не для того, чтобы вступать с вами в диспуты. И что цель нашей с вами беседы, есть выяснить и определить причину вашего заболевания. То есть психического отклонения.
- Ну вот, опять вы за своё, волей не волей, создаётся впечатление, что вы не человек, а запрограммированная машина. Цели. Мотивации. Причины.
- Если вам угодно так считать, то пускай будет так.
- Вот как раз напротив, доктор, мне отнюдь не угодно считать так. На пути своём к стремлению, к свободе, ощущению всецелостной полноты жизни, я постоянно сталкиваюсь с подобными вам машинами. У каждого из которых, нет жизни, их существование напоминает морально-психологическую ступень разложения личности. Установка вместо жизненного плана. Чёткие параметры вместо собственно инициативной импровизации. Какая скука. Должен заметить, доктор, что вы и вам подобные – это бич человеческой расы.
- Что ж, я вижу, что беспристрастной беседы у нас с вами не получается, во всяком случае, сегодня, и поэтому, напоследок, перед тем, как я уйду, ответьте и вы мне на один вопрос.
- Непременно, доктор, задавайте.
- Так вот, если я и мне подобные являемся причиной разложения личности как таковой, то кто же тогда вы, и вам подобные?
- Не ожидал…
- Не ожидали, а следовало бы.
- Вы не дослушали меня. Я хочу указать вам на то, что спустя два сеанса, два плодородных дня нашего с вами общения, не смотря на всю мною изложенную информацию, вы всё-таки продолжаете задаваться вопросом – кто есть я и мне подобные. Думаю, для того, чтобы повторить и тем самым ещё раз ответить вам, ушло уже слишком много времени, и вашего и моего.



День № 3

«Мама, я хочу тебя…»

- Вижу сегодня вы не в полном порядке.
- Да и как же вам удалось?
- Удалось что?
- Понять, что я не в полном порядке, а только частичном?
- По выражению вашего лица. Как прошёл ваш день вчера, хорошо ли спали?
- Плохо. Нет.
- Хорошо…
- Ирония. Ирония в том, что даже в этих мелочах, доктор, мы с вами всегда будем по разные стороны баррикад.
- Вы так уверенно говорите о том, что будет. Вы обладаете даром пророчества?
- Я обладаю даром казаться собой, и предполагать о себе.
- И кем же?
- Для вас я - пророк. Для кого-нибудь иного - клоун, уродлив, прекрасен…
- Вы отнюдь не показались мне пророком, я просто предположил, хотя…
- Да, конечно. Я могу слышать ваши вопросы, кроме того, мог бы ответить на некоторые из них. Обещаю, что уровень откровения не снизился ни на процент.
- Что ж, это радует.
- Прежде начнём, я хочу заметить, доктор, что уже на третий день общения между нами, я могу вас радовать, помимо того, чтобы после разочаровать. И возможно сегодняшний день, поможет вам докопаться до ответа на вопрос, кто есть я.
- Я знаю, кем вы являетесь, не нужно пустой болтовни.
- Пустой, доктор, или содержательной, исход нашей беседы известен нам обоим.
- Ну, я право не могу знать, что известно вам. Но вот лично мне, ничего не известно наперёд.
- Тогда в этом ваше преимущество. «Мама, я хочу тебя» - заявил я. Меня мало кто слышал, включая меня самого. Сон или реальность, тогда все грани, ориентиры были невидимы. Казалось, всё кануло в лету. И я тогда подумал, как же теперь быть, что будет дальше. Смогу ли я вернуть всё на круги своя, или эта мрачная царящая хаосом атмосфера поглотит меня окончательно и бесповоротно. Затем момент блаженства, граничащий с умственным помутнением – я кончил ей в рот. Удовольствия схватки продлевали безмерные потоки чувств. Я прижал её голову к своему телу, мой член продолжал быть в самой благоприятной среде. Она не бездействовала, она ласкала его языком. Тонкая грань между яростной схваткой и блаженством была прервана….

- В одной из наших прошлых бесед, вы упомянули о том, что был период, когда просто секса с ней вам было не достаточно. Помимо того, что вы уже рассказали о тех моментах, вам есть что добавить?
- Был период, когда она приводила домой других мужчин.
- Исключительно для секса или...?
- Для секса, исключительно по моей просьбе. Я устанавливал видео камеру в той комнате, где они трахали её. После, закрывшись у себя в комнате, просматривал их, занимаясь онанизмом. И каждый раз так неумолимо шёл к концу… я уже тогда знал, что меня ничто кроме не сможет разогнать и остановить. Мне нужна была скорость. Это сродни наркотической зависимости. Я ощущал её не иначе, как свою собственность. Трясущимися руками я сам подбирал ей одежду для совместных прогулок. Запах её нижнего белья, чистота и свежесть. Все больные лёгочными заболеваниями могли бы излечиться, вдыхай они эти ароматы. Сегодняшний день позволит и вам, и мне, добраться до самого дна моего сознания и понять, что есть я. Что я есть, на самом дне ли?
- Я не знаю, что вы хотите этим сказать, но….
- Мой совет вам, врач, замолчать на мгновение и выслушав меня, сделать вывод, мораль. Предупреждая вас, я возлагаю на вас огромную ответственность, ибо, что стоили мне эти три дня? Три дня до финала. Сегодня заключительный день, доктор. Итак, я буду делать всё очень последовательно. При этом комментируя свои действия, в случае всяческих попыток с вашей стороны помешать мне, я перестану адекватно регулировать свои движения, и это поведет за собой плачевные последствия - как для вас, так и для меня. Надеюсь, вы достаточно хорошо усвоили ту информацию, которую я предоставил вам?
- Я усвоил. Прежде вы сделаете то, что задумали, я прошу вас подумать.
- Уверяю вас доктор, у меня было достаточно времени, чтобы всё детально обдумать. Не стоит опасаться за свою жизнь, с вами всё будет хорошо. Только помните о ранее мною сказанном.

Драма

- Итак, перед нами стол. Я вынимаю из правого внутреннего кармана моего пиджака карающий материал, орудие возмездия, именуемое пистолетом. До сегодняшнего момента, доктор, у меня была мечта, но не было возможности воплотить, из всего, что для этого было нужно, у меня был лишь висок, теперь же, у меня есть патрон и выше указанное оружие. Это всё, чего мне не хватало. Всё, чего не хватало мечте, чтобы осуществиться. Как прозаично и тривиально. Впрямь, как и сама жизнь, которая без малой доли сомнения останется быть столь же прекрасной и без меня в ней. Не могу не заметить, что она одна из не многих, которой не было приятно оттого, что я был в ней….

- Я зарядил один патрон. Один из миллиарда других подобно ему существующих. Лично я уверен в том, что судьба каждого патрона предрешена с момента его появления на свет, как и человека. Я так же уверен, что в жизни не бывает случайностей, всё происходит строго по сценарию. Люди рождаются друг для друга, и обязательно встретят себя в себе же самих. Появись они хотя бы на разных концах света. Каждый патрон для определённой цели, будь-то стена, стекло, сердце или висок. Этот патрон был рожден для меня, или я для него.

- Я приставляю ствол пистолета к своему виску, последнее прикосновение пальца – курок.
- Я произношу – слово.
- Я нажимаю….

Финальные титры.… Темнота…? Свет?

Фотография – это правда. А кино, это правда, 24 кадра в секунду.

Жан-Люк Годар