ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ
Мой самый чёрный день был 15 марта 1958 года, кода я нёс службу на МРТ – 171 «МЫС». В этот день штормовая балтийская волна
накрыла тральщик в Готлондской впадине. судно под командованием
капитана Чушенкова П. П.,завершало выполнение месячного и квартального плана по добыче трески. Море прилично штормило.
Уже было сделано последнее траление. выбран трал, высыпана рыба в рыбный ящик, убраны траловые доска за траловые дуги, спущен в трюм трал, чтобы не обмёрз. Кроме сильного ветра в море был и семиградусный мороз. Судно обмерзало от брызг волн бьющих в судно.
Свободные от вахт люди вышли на подвахту по разделке и уборке рыбы. Траление совершали почти лагом. Крупная волна часто заглядывала на палубу через планшир левого борта. Иногда она добира-
лась до верхнего мостика, рубки. Уже заканчивали шкерить рыбу, которую бросали в открытую горловину трюма, как вдруг сильная волна обрушилась на палубу. Казалось, судно ушло под воду, фальшбортов не было видно, только островок рубки с лицом капитана в открытом иллюминаторе виднелись над водой. Волна людей со столом разметала по палубе. Я схватился за гик, под которым несла меня вода, кто-то кричал: «Тонем!»
Когда волна сошла, на палубе кроме меня и моториста Власова Генки никого не было. Мы с ним подняли шкеречный стол, накрывший
горловину трюма и рыбный ящик и извлекли из - под него радиста Шу-
няева Ивана и матроса Кондратьева Юру. Придя в себя, Шуняев пошёл в радиорубку, а Юру мы отвели в каюту старпома, ему столом сломало
ногу. Через несколько минут по переговорной трубе радист сказал капитану: «Передали прогноз: ураган идёт, надо спасаться». Кондратьеву старпом оказал первую посильную медицинскую помощь
Когда мы вели Юру в каюту старпома, под крылом рубки в курятнике увидали трал мастера с ножом в руке Пятраса Данголе, и помогли ему выбраться оттуда. Старшего механика Матвеева нашли между фальшбортом и кормовой дугой. Он там в то время из полупортиков лёд сбивал, и волной его забило между дугой и фальшбортом.
Остались люди живыми просто чудом: были задраены световые капы, дверь входа в машинное отделение и дверь входа в носовые кубрики. Трюм, форпик и ахтерпик были залиты водой, которую потом мы откачали осушительным насосом за борт.
Повар Антанас, услышав шум воды на палубе, поднялся во входной кап, через иллюминатор увидал огромный вал воды на палубе,
испугался, спустился в кубрик и стал ждать, что кто-нибудь спустится к нему из палубы, если кто остался живой.
Трюм, форпик и ахтерпик были срочно задраены. Всю ночь шли носом на волну к мысу Таран. Утром были у берега. Он защищал море от сильного ветра. Волнение моря здесь было небольшое. Стали на якорь, начались авральные работы. Открыли горловину трюма и увидали в нём «кишмиш»: рыба, тралы, доски закладные – всё перемешалось. Осушили все помещения, навели в них порядок и вдоль берега пошли в Клайпеду. Вечером были в порту, когда проходили пограничные власти, вызвали скорую помощь для Кондратьева Юры. Скорая отвезла его в больницу. После сдачи рыбы на консервный завод, судно ошвартовали у причала, и свободная от работ команда разошлась по своим домам, оставив вахтенных для охраны судна.