Стол по-праздничному накрыт, на плите весело булькает бульон.
Меня ждут! Я с упоением вдыхаю этот вкусный домашний аромат. Аромат семейной жизни. В глазах точно в кино перед смертью мелькают ужасы и лишения совсем ещё недавней (позавчерашней) холостяцкой жизни.
В ванной шумит вода.
Бокалы с искрящимся янтарным шампанским в руках, мягкое махровое полотенце на локте, страсть в глазах, ослепительно белые носки ... я аристократически-лакейски вытянувшись, романтически улыбаясь, вхожу в ванную к любимой жене....
- Кто такой? - обтеревшись моим любимым полотенцем, накинув мой любимый халат, выпив оба бокала с шампанским, строго, но тактично поинтересовался вор.
У вора совершенно добродушное лицо, немного грустное, немного смешное (такой, знаете ли, плюшевый медвежонок) и даже от тембра его хрипловато голоса невольно вспоминается весёлая песенка Вини-Пуха. Косит под хозяина. В живых нежданно нагрянувшего настоящего хозяина (то есть меня) не оставят.
- Я совершенно не знаком с вами… я впервые в вашем доме… и даже в городе вашем я впервые… заблудился … вот зашёл познакомиться… - затараторил я.
- Понасилить меня решил? – поинтересовался вор.
Я прикрылся подносом, но к счастью быстро обнаружил трусы.
- Вы хозяин этого дома? – пытался я поддержать общение, одновременно пытаясь найти разбросанную одежду.
- Руслана нет – облегчённо вздохнул вор.
- Разве не вы Руслан Махмудович? – удивился я, мимоходом впихиваясь в брюки.
Псевдо медвежонок презрительно окинул меня взглядом.
- Я его друг. Лучший!
Мой лучший друг придвинул ко мне «мои» тапочки:
- Нацепи, пол холодный, а то и ты простудишься.
- Значит я... то есть Руслан Махмудович простудился? – удивился я.
- Простудился я, - возразил вор - А у Руслана нервный срыв.
- Правда? – удивился я своему плохому душевному состоянию.
- Думаешь легко работать детективом? Думаешь сю-сю-сю, сю-сю-сю? Ты вот можешь обползать тридцать гектаров поля с лупой, обсмотреть каждую травинку, каждую козявку-букашку в поисках следов преступления.
Я присел от удивления.
- А он может!!! - ликующе прохрипел Вини-Пух, забросил возню с курицей и энергично засеменил из угла в угол - Сидим мы, бывало, с Русланом курим. Посмотрит он мне в глаза жалобно и чуть не плача начнёт рассказывать о тягостях детективной жизни.
Вор достал из кармана "мой" любимый носовой платочек, вытер со щеки слезу и самозабвенно глядя в даль, принялся сморкаться в "мой" любимый носовой платочек.
- Это ещё что! Ерунда! - вор воровато огляделся по сторонам - Мы сейчас охотимся на снежного человека... Это тебе не зайчишко какой-нибудь … твою мать. СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК - наполовину зверь, наполовину нечисть. Курей душит, собак грызёт, девок портит, - самодовольно протараторил он, задыхаясь от радости.
- Куриц он для щей душит?
- Дурак ты! Щи из курицы? Ну, какие из курицы щи? И вообще...- вор многозначительно подмигнул на оба глаза - Он мертвечину любит. Он же нечисть, а не кангуру какот-нибудь. Он скрозь стены проходит как привидение...
И вдруг псевдо Вини-Пуха осенило:
- А ты как сюда попал? – поинтересовался он - Я ведь запирался.
- Я хозяин этого дома частный детектив Шарипов Руслан Махмудович – представился я.
- 10% - предложил псевдо Пух.
Я тупо уставился на него. Вор виновато захихикал:
- Я знал что откажешься. Я так просто для смеху предложил. Сразу же я хотел все 12 предложить.
Псевдо плюшевый медвежонок, жадно передёргиваясь, умоляюще смотрел мне в глаза. От этого он стал больше напоминать поросёнка, правда поросёнка плюшевого и смешного, но, как известно от поросёнка (даже плюшевого и смешного) до свиньи всего ничего. Поросята удивительно скороспелы.
Я хмыкнул. Руки у вора нервно затряслись.
- Двадцать, - процедил он сквозь зубы.
Я мило улыбнулся.
- Тридцать - умоляюще пробормотал вор.
- Пятьдесят! - ультимативно потребовал я.
- Сорок! - упорствовало плюшевое чудовище, осипшим голосом и с лицо позеленевшим от напряжения.
- Пятьдесят! - не уступал я.
- Это же грабёж! - возмутился вор, багровея от негодования - Есть у тебя совесть или нет?! Ему, понимаете ли, чуть ли не на блюдечке всё подносишь, а он тебе пятьдесят! Сорок девять и точка!!!
Я не ответил.
Вор самодовольно захихикал:
- То-то же оно! - он достал бумажный комочек, бережно расправил, вписал что-то и всучил мне вместе с авторучкой.

***** ***** ***** ***** *****

Контракт

Я Шлезингер Руслан Махмудович согласен взять 49% снежного человека. Остальное (51%) достанется Брюнеткину Ивану Тимофеевичу

подпись: Шарипов Р. М.
заверяю документ я, Кирилова Анастасия Никаноровна . 15 июня


***** ***** ***** ***** *****
Гость и разлил вино по бокалам:
- Сам сделал из земляники лесной. В магазинах тако не купишь.
- Хорошее вино, - согласился я - А всё-таки....
- А теперь это попробуй. Медовуха!!! Пил ты когда-нибудь медовуху? А таку медовуху не пил!!! Нектар, а не медовуха! Её же готовить нужно умеючи.
- Значит вообще нечего рассказывать?
Брюнеткин недовольно засопел, долил в стаканы брагу, прикурил
- Дело было в прошлом годе, - деловито закуся сигарету с демонстративным чувством расового превосходства перед жителем городским (то бишь мной), неспешно начал он свой рассказ - Возвращался я как-то с тетеревиного току…
- Мутированные какие-то тетерева? - усмехнулся я - Обычно птицы эти летом не токуют.
- Значит, с пасеки я шёл! - зашипел Брюнеткин - И нечего старших перебивать!!! Так вот. Возвращался я как-то летом с пасеки. Вдруг чую запашок какот дурной. Недобрый запашок такой. Иду, я иду. А запашок всё крепче, крепче... Вижу, супротив меня в метрах десяти, лежит кто-то серенькой. И покажись мне с дуру-то, что Тузик это, пёс мой охотничий. А ведь не видать ни черта. Темень, хоть глаз выколи... А Тузик мой странно как-то лежит и потемнее вроде стал и побольше. Я его кликаю: «Тузик - говорю - Что лежишь-то дурья ты башка?» А Тузик мой не встаёт, а я его всё кличу: "Ко мне!"- говорю. Невдомёк мне, что не Тузик это вовсе...
- Снежный человек!!! - догадался я.
- Да нет, не снежный человек. Шарик соседский. Уж не знаю, как я бывалой охотник их попутал?
- Мёртвый? - ужаснулся я.
- Да не дохлый, бешеный только. Руку он мне прокусил. Я его и пристрелил.
- Почему-же он вонял?
- Это не он вонял. Рыба у меня в рюкзаке стухла. Вот и воняло. Я же с рыбалки шёл. Иду я дальше. Вдруг вижу, что-то жёлтенькое белеет. Ну, думаю, опять пёс бешеный! Ружьишко на случай сготовил. Подхожу поближе... вижу коза моя Маруська.
«Марусонька - говорю я ласковенько - Что лежишь-то тут в лесу дремучем? Совсем ополоумела?»
А коза моя и не шелохнётся. Лежит себе, да как-то странно, не по козлиному лежит... А я всё не уймусь: «Дурёха! - кличу - Съедят волки-то, оставишь нас со старухой без молока.»
И невдомёк мне, что не коза, не Маруська это...
- Снежный человек!!!!!
- Да нет Наташка дочка соседская. Бледная как покойница, дрожит вся, пальцем в ельник тычет да шепчет заикаясь: «Баба, - говорит - Баба шерстаста...»
Брюнеткин интригующе заулыбался, подбежал к холодильнику, распахнул дверцу, вытащил гипсовую статуэтку очень тощей, но полногрудой женщины с печальными глазами и поставил передо мной.
- Снежная баба! - догадался я.
- След снежной бабы - поправил он - Слепок. Пока я за гипсом бегал, дождь начался, размыло следы-то.
- А с чего вы взяли, что это след снежной бабы?
- А чей-же?
- Ну, скажем... бешеного лося!!!!
- Да ты что?! Ты думаешь, я матёрый охотник лосиного следа от гуминоидного не отличу? Да ты посмотри, ядрён батон, какой лось, след-то на человеческий похож!
Брюнеткин подбежал к холодильнику, достал пластиковый пакетик с однородной тёмно-коричневой массой, положил на стол, ножом, с наслаждением втягивая воздух, надрезал полиэтилен.
- Опиум сырец - определил я по вкусу.
- Говно, - поправил Брюнеткин - Говно снежного человека. Похоже оно на лосиное? Оно же на человеческое похоже!!!
Я сполоснул рот.
- Следы человеческие, говно человеческое - может это и был человек?
Брюнеткин сбегал к холодильнику, высыпал на стол целую груду шерсти.
- Это волчий волос, - пояснил он - Где ты видел, чтобы человек волчьим волосом линял?
- Шёл человек ... а за ним крался серый волк.
- И весил этот человек 2 центнера?
- А почему человек не может быть 200 килограмм? Вот в книге рекордов Гиннеса...
- И двухсоткилограммовый Гиннес твой по сосёнкам лазал?! Не припомнишь? У сосёнки нижние сучья в 20 метрах от земли. А волос звериной я на сосне нашёл. На вершине почти.
- Ну и как-же мы его ловить будем? - поинтересовался я.
Глаза псевдо медвежонка хищно заблестели:
- Его живьём брать надо! - прорычал он, остервенело шмыгая носом - За живого больше заплатют!
Я невольно улыбнулся:
- Знаю, что живой он дороже, но я, знаете ли, частный детектив, а не охотник за снежными людьми. Я очень плохо ловлю снежных людей...
- А ты его и не будешь ловить, - заявил вдруг Брюнеткин - Я его сам изловлю. Я же матёрый охотник!
- А как же половина в деле? - не понял я.
- Сорок девять процентов, - поправил Брюнеткин.
- Сорок девять, - поправился я - За что?
Брюнеткин тяжело вздохнул, отрешённо почесал лысину:
- Гриппом у нас в деревне в последнее время похварывают.
- Но я и не врач. Я частый детектив!!!
- Так ведь примерли все. А теперь и я захворал.
Псевдо медвежонок достал "мой" любимый носовой платочек и демонстративно высморкался.
- Сначала учителка наша захворала, Марья Васильевна. А на следующее утро прибегает ко мне Фёдор Никитич, достаёт из-за пазухи пол-литра и хлобысь на стол. "Посидим, - говорит - Помянем покойницу-то . По нашему, по православному.
Спрашиваю я удивляясь: "Да кто помер-то?"
"Будто ты и сам не знаешь? Учителка наша померла, Марья Васильевна!" - отвечает Никитич.
Помянули. Пошли на кладбище. Посидели на могилке Марьи Васильевны. Помянули как следовает. Утресь меня Мальцев разбудил. Взъерошенный весь, опухший. Напужал он меня малость физиономией своей:
- Марья Васильевна померла, - говорит он горестно - Помянуть бы надо.
- Знаю, - отвечаю я горестно - Мы с Никитичем Марью Васильевну, царствие ей небесное, ещё вчерась шибко хорошо помянули. И на могиле посидели.
А Мальцев улыбается некстати, басурмански зубы скалит:
- Как-же, - спрашивает полуумок этот - Вы вчерась помянули, да ещё и на могилке посидеть умудрились ежели её только сегодня нашли?
«Шибко она, видать, хворала, раз до дому не дошла» - помыслил я, оделся и пошел к Никитичу покойную поминать. А потом Кирилиха захворала. А через денька два Фёдор Никитич заявляется ...
- И сообщает вам, что Кирилиха померла! - перебил я рассказчика.
- А ты откуда знаешь? - подозрительно покосился Брюнеткин.
- Знаю, - ухмыльнулся я - Я же детектив, а не кангуру какой-нибудь. Сначала вы помянули у вас дома, потом на кладбище. А утром приперся Мальцев и заявил горестно , что Кирилиха оттопырилась . На что вы горестно ответили , что вчера шибко хорошо покойную помянули и даже на могилке посидели .
- Шибко хорошо помянули! - воскликнул поминальщик и ностальгически завздыхал - А Мальцев лыбится басурманской улыбкой своей. Дурак он отродясь ...
- И вы пошли к Фёдору Никитичу, сходили с ним на кладбище и не обнаружили там нужной могилы.
- Ага, - глядя на меня как на живого гуманоида, радостно закивал Брюнеткин - Видно нам померещилось сдуру-то. А утресь чую простудился! Ну, думаю, кирдык!
- А Никитич не приходил?
- Он же завсегда вечером приходит. Мы с тобой как-раз на мои поминки поспеем. Одевайся!
- Ничего себе одевайся?! На улице жара под сорок, а он одевайся. Вы что уморить моего любимого мужа решили? - возмутилась Кристина - Не позволю!
- А это что за така немецка жеребиха? - поинтересовался Брюнеткин.
- Ну, во-первых, здравствуйте! Во-вторых, я жена Руслана и обратите внимание любимая жена и единственная (хоть и муж мой мусульманин) и самая прекрасная и ненаглядная, но не немецкая я.
- Ага, - подтвердил я - Белорусская она.
- Лупить таку бабу надо, - буркнул недовольно Брюнеткин.
Кристина хмыкнула. Огромные изумрудные глаза свирепо искрятся. Поперечные морщинки на лбу. Вызывающе воинственная стойка . Ну Брюнеткин тебе несдобровать .
- И завтра мы с моим ненаглядным мужем....
Кристина прикусила губу (при слове "ненаглядным" прикусила). Ну всё и мне несдобровать.
- Мы отправляемся в романтическое свадебное путешествие в Париж. Медовый месяц у нас. Можете нас поздравить .
- Хлобыстни по столу, - заверещал мне на ухо Брюнеткин - И гаркни "Кто до-ма хо-зя-инннн!!!!"
Кристина была на удивление невозмутима:
- А вы явились, споили моего любимого мужа, мерзостям всяким поучаете, оставили Мурку без пропитания ...
- Мурок мне всяких не приплетайте! - возразил Брюнеткин - Мурку я пальцем не обидел. Кись-кись-кися! Кошек я люблю.
- Кошек вы любите, а вторую банку вискаса под бормотуху доедаете. Вы что уважаемый по английски совсем читать не умеете?!
- По англицки я умею! - испугался Брюнеткин - Просто я как чуток выпью, буквы в глазах рябят, рябят ... рябят. Брысь окаянная! Поцарапала. Не кошка, а кангура какая-то. А по англицки я могу .
- А Фёдор Никитич могёт?
- По англицки?
- По англицки.
- Неуч он, - ухмыльнулся Брюнеткин - Да и глухня. Да и слепня одношарая. Куда ему по англицки , он и по русски-то ни бельмеса .
- Как-же вы могилку-то нужную нашли? По нюху? Как собаки служебно-розыскные?
- И то правда, - удивился Брюнеткин - Как-же я сам не додумался? Получается Фёдор Никитич экстрасекс телескопический! Сначала значит Марья Васильевна, потом Кирилиха ...
- Кирилиха это Кирилова Анастасия Никаноровна?
- А ты откуда знаешь?
- Ну вот-же в "контрахте: «Заверяю я Кирилова Анастасия Никаноровна 15 июня» Сегодня значит заверила?
- Ты на что намекаешь?! Думаешь контрахт липовой?! Думаешь, облапошить Руслана хочу? Да не в жизнь!!! Утресь и подписала. Кирилиха, если хочешь знать, баба работящая. В пять часов подымается .
- И как-же она в пять подымается, ежели похоронили вы ее, да ещё и дважды? Плохо закопали? Халтурщики!


***** ***** ***** ***** ***** *****

Ох, и тяжко! Я отпил ещё глоток рассолу.
- Ну и где-же ты видела "просто человека", который линяет волчьей шерстью, весит больше двухсот килограмм и в тоже время лазает по деревьям как белка.
- Следопыт твой сам весит не меньше ста, плюс рыболовно-охотничьи снасти, плюс тухлая рыба, плюс Шарик, которого щепетильный до инфекции следопыт захватил, вероятно, с собой "Поди, бешенство како. Надо Шарика на анализы сдать"
Кристина рассмеялась над своей (кстати, весьма удачной) попыткой скопировать манеру речи Брюнеткина:
- И так, вес двести килограммов есть, волчья (она-же Шарикова шерсть) есть. Вот тебе и гуманоид. Это элементарно Ватсон!
- Дорогая, человек с весом 100 кг заслуживает более нежного обращения. Ну, нельзя же так, за шкварник и за дверь, как непослушного кутёнка.