Солнце только проснулось. Алексей и Тамара шли рощей, наслаждаясь Природою и пребывая в прекрасном состоянии тихой охоты. Ведь сегодня праздник. Юбилей дорогого Игнатия Васильевича Лайкина. 60 лет не каждый день. А грибки нужны – пироги к вечеру делать. Идут, значит, они, и заплутали. Совсем в край незнакомый вышли. Тихо. Пошли севернее, и оказались недалече от некоей поляны, где их и ждало, так сказать, спасение. Люди. Наконец-то! На маленькой лесной поляне были люди!.. Алексея и Тамару поразило лишь их количество: их было около сотни. Они сидели, лежали и стояли, занимая своею массою считай всю поляну. И почти у всехъ были окладистые седые бороды. И сапоги. И типично Русское. К одному из сихъ мужей и решила подойти Тамара…
- Здрав буде, молодец! Как пройтить на хутар??
- Воистину, и вамъ не хворать! А енто щас объясню, покажу! А енто того, ня, идёшь и идёшь, идёшь и идёшь, пряяяямо так, пряяяямо…, а оттуды с тропы свернул и налево гни, налево, а оттедава мимо кустов, и бывать там хутару вашэму.
- Спасибо вам, молодецъ, выручили меня, стааарую!!
- Да не за чта! Живёмъ! Погода нонче краса – теплоооо!...
- Ой, и не говорите, Семён Викторович, и не говорите!
- Да и что на Земле-планете нашэй? Слово безумное «Аневризма»: Ебатьебатьебатьебать…
- Подъебать! Уебать!
- Красть! Масть!
- Э, нееет, э, нееееет, брат, никуда, нееееееееет, нееееееееееееет!!...
- Ты так тииихонь-ко-тиииихонь-ко это произносишь – немцы двоятся в глазах у меня, цыферки-цыферки-цыферки, криво, неровно рисовать ручкою, так кривенько и уютно – зимою на тетрадочке и разумно вот так, очень разумно…
- Это ещё что!.. Надысь – послали гонцов за реку – орать по осени, они до глоток такого понаделали что в колено ебись всё наружу, да так что ни в какие законы-Задоны-доны-боны-гоны-тоны-затоны-оны-оны-он-о-н-ы-ы-ы… Овцы. Ну правда. Не более чем овцы. Оффцы. Служил Макей офицером в 57м – у Сталина тогда, и служил. Письма солдатские, Любови летнее-весенние, цвяты, Солнышки, погоды, продмаги, развёрстки, Красота – одним словом!...
- И птиц тогда по кухне водили – не иначе. По кухне, говорю, тип-тип-тип – так они кричали. И пели на дворе – это многое было, тогда-то естественно, я в 90е жил – это наверно Сказка…
- А к хутару-то как, отче?

Ничего не ответил старик. Тамара, нагнувшись, и почесав ногу, внезапно сделала вывод о наличии трёх с половиной молочных зубов в её расстёгнутом переднике, после взяла за руку Алексея, который, онемев от Арктическо-Русскаго холода всё ещё, однако, стоял, чему, безусловно, нельзя не радоваться нам – людям простым и до боли грешным…
Стоит Алексей. Замёрзший. И Тамара с ним. И старцы седые вокруг на поляне. Припекает Солнышко. Поднимается ветерок. Ласкает уши и волосы. И движутся чувства лирические внутри, и смотришь на верхушки деревьев и на Небо…

Февраль-8 марта 2008 г.