Глава СV


На исходе лета в ставку Гитлера под Растенбургом в Восточной Пруссии прибыл Муссолини. Он приехал поездом из Рима в сопровождении своего сына, 25-летнего Витторио, исполнявшего обязанности его личного секретаря. Двумя неделями раньше, выполняя в небе над Пизой фигуру высшего пилотажа, разбился другой сын Муссолини, Бруно, опытный пилот, успевший в свои 22 года прославиться перелётами через Атлантику в Южную Америку и подвигами в небе Эфиопии и Испании. Муссолини был всецело поглощён своим горем; в отличие от Гитлера этот человек был скорее семьянином, чем государственным деятелем, и фюрер, испытывавший острую потребность в военной и внешнеполитической поддержке Муссолини в условиях становившегося всё более очевидным срыва плана блицкрига на Востоке, уже боялся, как бы уныние дуче не завело его слишком далеко. Чтобы встряхнуть своего союзника, отвлечь от личной трагедии и вновь пробудить в нём мужественный энтузиазм воина и жадность завоевателя, Гитлер пригласил Муссолини совершить короткую поездку на Восточный фронт и подготовил насыщенную программу.
В Растенбурге гостей встретили фон Браухич и Гальдер. После экскурсии по Главному штабу и лёгкой закуски у фон Браухича дуче отправился спецпоездом в «Волчье логово», куда и прибыл к обеду. Выразив Муссолини соболезнования в связи с гибелью его сына, Гитлер усадил гостей за стол и стал рассказывать о своих ближайших планах на Восточном фронте. Он знал, что заветной мечтой дуче были лавры завоевателя, и чем меньше суровая действительность позволяла этой мечте осуществиться – дуче был начисто лишён военного гения и без прямой военной помощи Германии терпел на фронтах в Европе и в Африке одни поражения, - тем легче было его увлечь разговорами о большой завоевательной войне и расшевелить в нём эту дремлющую страсть. Гитлер завёл речь о предстоящих кампаниях в Африке и в Азии, в ходе которых Англия лишится своих колоний и будет поставлена на колени. Уже в самое ближайшее время фюрер собирался высвободить для этого под Ленинградом танковую группу. Он не собирался жертвовать жизнями немецких солдат, штурмуя Ленинград улица за улицей. Достаточно будет заключить город в кольцо блокады и подвергнуть его бомбардировке из тяжёлых осадных орудий, - и жители, терзаемые голодом, сами вынесут ему ключи от города.
После обеда Гитлер и Муссолини в сопровождении немногочисленной свиты вылетели на четырёхмоторном «Кондоре» в Брест. Фюрер пригласил гостя на экскурсию по Брестской крепости. Стоя посреди внутреннего двора казарм Центрального острова, напоминающих руины римского Колизея, в окружении автоматчиков и нескольких бронетранспортёров, держащих под прицелом пулемётов пустые чёрные глазницы окон, Гитлер рассказывал о боях, которые велись здесь два месяца назад, об упорстве защитников крепости, не пожелавших складывать оружие даже после того как они остались в глубоком тылу без всякой надежды на приход помощи извне, о больших потерях, понесённых штурмовавшими крепость доблестными пехотными дивизиями Вермахта, завоевавшими в конце концов победу в бескомпромиссной борьбе. Муссолини поинтересовался, когда и при каких обстоятельствах погиб последний защитник крепости. Гитлер рассказал о том, как на исходе первого месяца войны в большой груде навоза в углу одной из конюшен в северо-восточной части крепости солдаты немецкого гарнизона обнаружили прячущегося там русского майора. Тот был измождён и обессилен после нескольких недель вынужденной неподвижности и питания комбикормом и водой из обводного канала, но успел бросить гранату и несколько раз выстрелить из пистолета, прежде чем его обезоружили и скрутили. Рассказ произвёл на Муссолини глубокое впечатление, на которое и рассчитывал Гитлер. К вечеру они вернулись в Растенбург, посетили штаб Геринга, где их ждал роскошный ужин, после чего расстались до утра. Муссолини заночевал в своём поезде, а утром выехал на нём в Краков; предстояла экскурсия в штаб группы армий «Юг», на южном фланге которой уже сражался бок о бок с немецкими войсками и их союзниками – венграми и румынами – доблестный итальянский корпус. Гитлер следовал за Муссолини в своём спецпоезде. На аэродроме в Кросмо на юге Польши они пересели в самолёт и вылетели в походную ставку фельдмаршала фон Рунштедта под Уманью. На высоте 2500 метров дуче попросил разрешения взять на себя управление самолётом и, получив разрешение, более часа провёл за штурвалом. Они летели без прикрытия истребителями. Когда самолёт пересек границу и полетел над Украиной, Муссолини обернулся к сидящему рядом Витторио и пошутил, изобразив на лице изумление русских, когда те, сбив самолёт и вынудив экипаж и пассажиров совершить вынужденную посадку или выпрыгнуть с парашютом, захватят на земле всю компанию: Гитлера, Риббентропа, Гиммлера, его помощника Зеппа Дитриха и обоих Муссолини в придачу. Однако русских истребителей на пути самолёта не оказалось, и самолёт благополучно приземлился в Умани. На лётном поле уже выстроился почётный караул. При виде выходящего из самолёта фюрера солдаты смешали строй и со всех сторон устремились к нему, выкрикивая приветствия, и тот поздоровался с каждым за руку. Сев в автомобиль, Муссолини отправился в расквартированный поблизости итальянский корпус, где сфотографировался на память с его командиром генералом Мессе и группой итальянских офицеров. Затем он улетел вместе с Гитлером в Растенбург и поездом через Краков и Вену возвратился 30 августа в Рим.