Однажды, пасмурным осенним днём, стоял под мелким дождём, запоминая в блокнот расписание автобуса, надеясь, что когда-нибудь произойдёт совпадение обещанного с происходящим. Рядом ещё более сумасшедший, делающий то же самое. Почему более, потому что, в отличие от меня, - без зонта. И вдруг на нас, законопослушных граждан, набрасывается красивая серая кошечка. Она мяукает, трётся о ноги, заглядывает в глаза. Видно невооружённым глазом, что ей необходимо срочно поесть, иначе останутся без молока спрятанные в подвале беспомощные, но очень красивые, котята. Один серый, и два чёрных (или наоборот).
Гражданин без зонта шикнул на зверика, и всё внимание оказалось отдано моей персоне. Пришлось бросить глупое переписывание и отправиться, вернее, зайти (всё происходило практически у дверей магазина) за едой. Дешёвой колбасы не нашлось, была куплена дорогая, зато гораздо больше, чем нужно. Продавщица положила на весы то, что положила с таким гордым видом, что просить о чём-нибудь ещё казалось невозможным. Расплачиваясь, всё-таки набрался наглости:
- Порежьте. Мне для кошки.
Женщина-продавец про кошку не услышала (или не поверила), и нарезала крупно, как для местного алкоголика, которого дожидаются нетерпеливые, с утра нетрезвые сотоварищи. Пока это происходило, виновница праздника куда-то спряталась и на «кис-кис» показываться не захотела. Может быть, сбежала проверить, как там ненаглядные детки. Мне стало так жаль её разочарования, что решил искать пропажу, и дважды обошёл по мокрой тропинке магазинные пристройки. Завернул зря купленное в рекламную газету, вернулся на остановку. И тут, о чудо, увидел свою беглянку.
Куски были велики, кошка торопливо грызла предложенное, оставляя на колбасе смешные, загадочные следы. Рядом стоял, не решаясь сесть, гражданин без зонта. Отчего-то стало неловко, что кормлю беспризорное животное человеческой едой. А вдруг этот мужчина тоже голодный. Но предложить ему постеснялся. Ох уж эта глупая застенчивость. Зачем-то сказал:
- Ливерка. Кошки её любят.
- Любят. Но это не ливерка.
Гражданин покачал головой, потом улыбнулся, и эта улыбка была скорее сочувственная, чем какая-нибудь другая. Следующий кусок был разделён на части найденным в кармане гвоздиком, который служил для открывания почтового ящика. Скоро кошка насытилась, и благодарно мурлыкая, отправилась по неотложным кошачьим делам.
Нести домой криво нарезанные куски не хотелось, но из-за погоды до самых дверей подъезда нигде нельзя было разглядеть ни кошки, ни собаки. Даже в очках. Вечером из оставшейся колбасы решил сделать английский завтрак «глазунья с беконом», но яиц в доме не нашлось.
Молочная высшего сорта была съедена с бородинским хлебом, и оказалось очень неплоха. Вот, собственно и всё.