Утром 7 ноября 1932 года на кухню большой квартиры в Шпандауском предместье Берлина влетел, размахивая только что купленной газетой, долговязый рыжеволосый парень в роговых очках с толстыми стёклами.

– Роза, Розочка! Какая радость, скорей посмотри!.. – молодой человек тряхнул аршинным заголовком прямо перед личиком повернувшейся было от шкафа с посудой и сделавшей шаг в его сторону миловидной девушки.

– Только тридцать три процента! Это же... на три процента меньше, чем в июле!

Карие глаза слегка прищурились и тут же вспыхнули. Резкий вздох обозначил разрешение длительного напряжённого ожидания.

– Ура, Лео! – звонко воскликнула девушка, всплеснула миниатюрными ручками и от избытка чувств толкнула кулачком молодого человека в грудь. – А я же говорила, говорила, это безумие долго не продлится! Народ не дурак! И не на три, а на четыре процента, посмотри, даже на пять! В июле, вспомни, – шутливо погрозила пальчиком, – у них было больше чем тридцать семь! Ну всё, началось их падение! Никакого там цунами! Зря мы пугались!

– Ой, зря! – юноша заморгал, поправил съехавшие на нос очки. – Началось!

– Покатились мерзавцы!

– Под откос покатились!

– На свалку истории!

– Туда и дорога! – откидывая прочь газету.

И молодые люди, недавние молодожёны, пылко обнялись. Начинался новый день их жизни, первый за долгие месяцы день без призрачно маячившей где-то там, на самом горизонте событий, липкой тошнотворной тревоги. Абсолютно счастливый день!