Шахта.
Звенит будильник. Шесть часов.
-Надо вставать. Просидел до трёх часов ночи, а задачу так и не решил. Надо встать. Всё встаю. Глаза, как песком засыпаны – с этими мыслями я встал.
Быстро одеваться и в туалет. Чайник на плиту. В холодильнике вчерашняя каша есть. Подогреть. Умываться. Надо собрать тормозок. Кусочек колбасы, кусочек хлеба и пару карамелек к чаю. Кашу нужно помешать, а то пригорит. Время уже полседьмого. Быстрей за стол. Задача простенькая. Подбрасывается предмет вертикально вверх с заданной скоростью. Спрашивается, с какой скоростью он вернётся, если учитывать сопротивление воздуха. Очевидно, что скорость должна быть меньше, а у меня получается больше. Явно где-то ошибка. Вечером разберёмся. Пора выходить.
На улице ещё темно. Свежий снег скрипит под ногами. До шахты всего десять минут ходьбы. Комбинат уже сверкает всеми окнами. Слышен шум главного вентилятора и буханье компрессорной станции. В фойе заядлые козлятники уже стучат костяшками домино. Стоит запах табака и ещё чего-то специфически производственного. В столовой слышен звон металлических чашек и подносов. У нашего кабинета уже стоят мужики.
- Здорово были – приветствую я их.
- Здорово, Лёха.
- Ну, как ночь прошла?
- Дозаторную опять топит. Иди к механику, он тебя уже спрашивал.
- Здравствуй, Юрий Иванович. Что случились? – зайдя в кабинет, спрашиваю я.
Юрий Иванович Суматохин полностью оправдывает свою фамилию. Он суетлив, любит паниковать по любому поводу и создавать суматоху.
- Дежурный звонил. Насосы качают, а вода прибывает. Скоро пойдёт прелив в дозаторную. Давай одевайся, и в бегом в шахту.
- Водосборники чистить надо. Там заилено уже на половину. Если ещё будем тянуть, утопим шахту.
- Комаров и Хасаншин уже пошли. Дежурный пока там. Идите, разбирайтесь.
- У меня автоматика работает. Юрка вчера всас обрезал, заилить так быстро не должно. Тут надо думать.
- Вот на месте и думайте. Распишись и иди.
Я пошёл переодеваться. В раздевалке почти ни кого не было. Набрал фляжку горячего чая. У ламповой тоже никого. У ствола стояли Юрка Комаров и Равиль Хасаншин.
- Что, Лёха, тебя тоже погнали? Сейчас взрывники выедут, и мы поедем.
- Всё эта заиловка. Утопим шахту. Магазинами блоки за полгода отрабатывали, а сейчас этот двадцать первый блок уже год мурыжат. Из забойной бригады, которая на этом блоке работает, скоро все разбегутся. Руды нет, и денег нет. Лёха, ты парень умный в институте учишься. Скажи чего начальство вытворяет со своей заиловкой?
- Равиль. Магазинами отрабатывать опасно. Ты же сам знаешь, как затягивает иногда в блоке. Сколько народу погибло. А тут песок, и ни какой опасности. Поехали.
Шахтёры за многие годы выработали свой язык. Это касается не только терминов, но и простых понятий о которых не пишут в учебниках. Так всё что находится на поверхности шахты, называют на-гора. Несколько непривычно для слуха, но это слово закрепилось в лексиконе шахтёров. Магазин в этом случае это технический термин. Отбойку взрывными работами руды ведут снизу вверх. Место, где это происходит, называется блоком. При отработке магазинами обуривалась и взрывалась кровля блока, но так как взорванная масса имеет больший объём, то часть руды из блока забирали. Следующий слой бурили с отбитой руды. Дальше опять часть руды забирали и бурили следующий слой. При выпуске руды из блока во взорванной массе могли образовываться пустоты. И когда начинали бурить, то могло произойти обрушение руды в эти пустоты. Это могло привести к тому, что бурильщика затягивало в эту каменную воронку.
На шахте внедряли новую технологию, которая официально называлась отработка с закладкой выработанного пространства. Для закладки использовался песок. Песок на-гора смешивали с водой и самотёком по трубам подавали к блоку. Вода отходила, а песок оставался в блоке. Бурили уже с песка, и опасности попасть в пустоты от выпуска отсутствовала. Но песок с водой как наждаком дырявил трубы, прорывались перемычки в блоках, и в результате песком были забиты все водосточные канавки, а, в конце концов, и водосборники насосных станций водоотлива. Песок стал попадать и в насосы. Насосы стали быстро выходить из строя. На шахте участились аварии с водоотливом.
Из клети вышли взрывники со своими сумками.
- Вам на горизонт? – спросила рукоятчица.
- Нет, вниз – ответил Равиль.
Равиль отработал на этой шахте уже тридцать лет. Ему было сорок восемь лет. Он был почти вдвое старше нас с Юркой. Юрка был его правой рукой по насосным станциям. Я занимался автоматикой. Хотя разряды у нас у всех были одинаковые четвёртые. Равиль к электричеству не лез и наверно даже его побаивался. Но все мы числились электрослесарями. Раньше были слесаря и были электрики, но потом кому-то пришла в голову мысль объединить эти две профессии. Все стали электрослесарями. Но на шахте много работ чисто слесарных, и поэтому основная масса электрослесарей к электро… ни какого отношения не имела. Электрики в свою очередь не очень стремились к чисто слесарным работам. Электрики были в дефиците и поэтому на шахте их ценили и уважали.
Двери закрылись. Прозвенело четыре звонка. Клеть приподнялась, а потом стала отпускаться, набирая скорость. Мелькали расстрелы. Чем ниже мы спускались, тем становилось теплее и сырее. Внизу в стволе был вечный дождь. Воды в шахте было много. По замерам геологов более пятисот кубометров за час. Все мы ходили в прорезиненных зелёных робах. В низу нас встретил стволовой.
- Привет. Чего так рано? – спросил он.
- Дозаторную топит.
- Ваш дежурный туда ушёл.
Мы пошли в строну скипового ствола. По канавке и между рельсами журчала вода.
- Где же ты говоришь безопасность с заиловкой? А утопим шахту? Это как?
- Ну, там наука работает. Я читал, что на некоторых шахтах внедряют твердеющую закладку. Может быть, и до нас дойдёт.
- Это что цемент мешать будут?
- Да нет. Цемент слишком дорого. Там шлак с металлургических заводов или с электростанций подмешивают. Он работает, как цемент.
- Так всё равно дорого. Шлак нужно привести. У нас нет ни электростанции, ни завода.
- Да не знаю я. Чего ты до меня докопался?
- Ты же студент. Ты должен всё знать.
- Я ещё только на втором курсе учусь, а там этого не проходят.
В насосной сидел Вася дежурный электрослесарь.
- Ну, наконец. Вода уже к аварийному датчику подходит. Я второй насос запустил. Стал наблюдать, а вода всё равно прибывает. Я на-гора механику позвонил. Насосы-то качают. Реле производительности сработало. Надо третий насос срочно делать.
- На третьем насосе двигатель сгорел. В следующее воскресенье будем спускать другой двигатель. Может и сегодня механик организует. Хорошо. Юрка. Ты всас на сколько обрезал?
- Вон патрубок лежит. Миллиметров на триста.
- И турбинку недавно заменили. Должен этот насос хорошо качать. Давай снимать всас. Таль надо настроить.
- Да чего с ней возится. Руками вытащим.
- Ну чего стоите откручивай болты.
- Насос отключим?
- Да пусть работает пока. Сколько-то он же откачивает. Болты через один откручивайте. Вася. Иди в дозаторную включи там насос.
Всас вытащили быстро. На приёмной сетке была фуфайка, которая перекрывала всасывающий клапан.
- Вот гады - Равиль разразился трёхэтажным матом в адрес владельца этой фуфайки.
Быстро отпустили и поставили всас на место. Запустили насос. Вода медленно начала убывать.
- Снимаем всас второго насоса.
Пока мы вытаскивали всас второго насоса появился механик.
- Ну, что?
Равиль опять перешёл на русский матерный. Из его монолога можно было понять, что на шахте полно вредителей, которых непременно нужно кастрировать. Главным вредителем оказался механик, так как он не может обеспечить порядок на шахте. В конце монолога он потребовал сварщика, для того чтобы обрезать всас. Ещё он обещал, что делает это в последний раз. И как коммунист поставит этот вопрос перед парткомом шахты. Механик убежал, как ошпаренный.
- Равиль. Ты зря на механика бочку катишь. Не от него это зависит. Он и так то и дело на шахте ночует.
- Ничего. Лишний раз обматерить тоже полезно. Смотришь, может и зашевелятся. Механики вас могут тянуть, а у начальства у них язык отнимается.
Вытащили вторую трубу. В насосной появился сварщик Коля Бондаренко.
- Ребята помогите баллоны притащить? Я козу уже пригнал.
Козой на шахте называют вагонетку без кузова. На козах возят различные материалы и оборудование. Коля забрал шланги с резаком. Мы взяли кислородный баллон.
- Ну, что? Опять резать будем. Вчера резали.
- Вчера резали на другом насосе.
Прибежал механик.
- Леша сходи в двадцать первый блок. У них лебёдка не работает, а дежурный на горизонте. Здесь и без тебя справятся.
- Хорошо.
Я отправился в двадцать первый блок. Дойдя до блока, начал подниматься по лестнице. На верху из блока доносился сплошной мат.
- Интересно, что они убивают там друг друга что ли? – подумал я.
Поднявшись к забою, я увидел такую картину. Два здоровых мужика бегали вокруг перфоратора, пинали его и матерились на чем свет стоит.
- Ну, что у вас? – спросил я, еле сдерживая смех.
- Да вот притащили с ремонта, а он не работает.
- У вас масло есть?
- Есть.
- Залейте прямо в шланг и попробуйте.
Перекрыли воздух. Открутили шланг. Залили масло из огнетушителя. Огнетушитель оказывается удобная ёмкость под масло и в забоях они для этого и использовались. Собрали. Подали воздух. Перфоратор только шипел. Я хорошо встряхнул его, ударив буром по забою. Перфоратор затрещал.
- Ну вот. Пусть маленько поработает в холостую. Потом залейте ещё масло и можете бурить. Что с лебёдкой случилось. Давай посмотрим.
- Ну, что с лебёдкой? Нормально с лебёдкой.
- Давай всё же проверим. Побойтесь.
Я включил ручку пускателя и нажал на кнопку. Двигатель заработал. Спрашивается, зачем я сюда залазил?
- Пока. Я пошёл.
Как-то раз, на каком-то собрании у начальника участка мне попался в руки журнал учёта рабочих. В этом журнале были данные о каждом работнике участка. Особенно меня поразила графа место предыдущей работы. Практически у каждого второго, а то и больше, в этой графе значилась справка об освобождении. Наша пенитенциарная система выпускает из своих стен законченных истеричных психов, поэтому засмеяться в их присутствии было просто опасно. Постоянное психологическое напряжение во время заключения делает из здорового человека психологически неустойчивого. Срывы на истерику идут из-за любой мелочи.
С другой стороны система называется исправительной, но она никого не исправляет. На шахте полно случаев воровства и просто мелкой пакости. Пример, сегодняшний случай в насосной. Ради чего бросили фуфайку в водосборник? Просто так. Пошутили. В результате этого вся шахта могла встать на несколько дней. Плана опять нет. Мужики без премии. Вот результат. Режут вентиляционные рукава. Для чего? Просто так. В результате забой плохо проветривается, и страдают от этого сами. И всё это проделки этих отсидевших мужиков. И где исправление? Бездумные пакости заложены у них в крови.
Подходя к насосной, я не услышал шума насосов. Ну, опять что-то случилось. Быстрей туда. В насосной обедали Равиль и Юрка.
- Ну, что случилось? – спросил я.
- Ничего. Садись с нами. Насосы откачали воду и остановились. Ты датчик повышенного уровня отпусти пониже, а то в следующий раз не успеем и затопим дозаторную. Ну, что там, в двадцать первом?
- Перфоратор не работал.
- А ты здесь причём?
- Ну, так механик послал.
- Ну, ты мне скажи Лёха. Что делать с этими выродками, которые фуфайку в коллектор бросили?
- Равиль, что я тебе могу на это сказать? Горбатого могила исправит.
Развернув газетку с тормозком, я сел рядом с ними.
- Леша. Вот ты техникум закончил в институте учишься, а всё с сумкой по шахте бегаешь. Чего тебя механиком не поставят? Юрка Суматохин какой механик? Он в электрике полный нуль.
- Равиль. Это не от меня зависит.
- А ты в партию вступи. Тебя и поставят. Я тебе рекомендацию дам.
- Спасибо. Но, во-первых, я не рвусь в начальники. Во-вторых, с такими мыслями вступать в партию, по-моему, не порядочно. В-третьих, в партии и без меня всяких подлецов хватает.
- Что, по-твоему, я подлец?
- Да не тебя я имел ввиду.
Хотя, по правде сказать, ты Равиль Усманович просто дурак. На таких партия и держится. Подумал я.
- Ну, ладно. Пойдём на горизонт. Там насосы проверим.
Дальше смена прошла без приключений. На-гора в раздевалке я вновь встретил Юрку.
- Лёха. Пошли к третьей столовой пивка попьём.
- Не Юра. Я домой.
- Ну, как знаешь.
Дома никого нет. Пообедав, я завалился на диван спать. К пяти часам идти за девчонками в садик. После садика нужно привести флягу воды и нарубить дров. Дальше телевизор. Часам к одиннадцати угомонятся и опять за контрольную. Так прошёл день 30 ноября 1977 года.