КИТАЙСКИЙ ПРИМУС
/современная гоголиана/

Эраст Коромыслов питал слабость к женскому полу. Об этом знали и почти не обращали внимания, кроме, разумеется, самих женщин. В своём кругу они называли Коромыслова «душкой» и «проказником». Согласитесь, чрезвычайно приятно и лестно, когда такой видный мужчина, директор, с короткими, как стихотворная строчка, мыслями и широкими возможностями, делается совершенным ребёнком, оставаясь с одной из них наедине. Вполне объяснимо, что, при упоминании о Коромыслове, женщины впадали в шутливый и фривольный тон.

– Как ведёт себя наш проказник? – невинно поинтересовалась просто приятная дама у своей, во всех отношениях приятной, собеседницы.– Говорят, у вас с ним…

– У него со мной, – уточнила приятная во всех отношениях дама. – Ах, милочка, гламурнее мужчины мне до сих пор встречать не доводилось. Совершеннейший комильфо! Вот бы и нашим мужьям так. Приказываю: «Эрастик, на коленки»! И. представьте, слушается, как если бы директором была я, а он — бухгалтером по зарплате.

– Но ведь это…это… неуважение к должности.

– В постели даже Наполеоны становятся меньше ростом.

– Невероятно. Я краснею при одной мысли…

– В вашем случае, милочка, дополнительная краска не повредит.

– Правда, что своим протеже он делает прелестные подношения?

– Мне подарил китайский примус.

– Китайский… что?

– Примус, милочка. Самое свежее дыхание гламура.

– Ах, это пестро!

– Совсем не пестро. Кофе для гостей следует приготовлять исключительно на китайском примусе.

Просто приятная дама задумалась. На какое-то едва уловимое мгновение личико её сделалось неуютным, как трёхзвёздочная гостиница.

– Странно, – прошептала она, – о китайском примусе не было и помина.

– Времена меняются, а с ними и наши возможности. Мужчины становятся прагматичными. Чтобы добиться настоящего изящества в выражении ими чувств, их следует воспитывать, а при необходимости — перевоспитывать.

– И вы…

– Стараюсь. Из всех ценностей мира мужчина представляет наименьшую, но, тем не менее, требуется несоразмерная затрата сил, чтобы им овладеть.

Просто приятная дама не слышала её.

– Гадкий, гадкий ваш Коромыслов. И вовсе никакой не душка.

– Как часто мы бываем строги и несправедливы, – расчётливо поддерживая сжирающий соперницу пламень, ворковала во всех отношениях приятная особа, – начала заставляем мужчину потерять голову, а после удивляемся, что он плохо соображает. Уверьте его, что именно вас он искал всю жизнь, дав, тем самым, ему повод развернутся перед вами скатертью- самобранкой. В последнюю нашу встречу, приятно вспомнить, хотя и приходилось напоминать, я получила всё, что хотела… Эрастик, сказала я ему, ты меня балуешь…

– А что он?

– То же, что всегда.


Приятная во всех отношениях дама повертела перед глазами просто приятной кольцо, от которого та не могла отвести глаз. Катастрофа настигает женщину не тогда, когда всё закончилось, а когда ещё не начиналось. Коромыслов её не любит, иначе бы он не ограничивался одними комплиментами.

Она была так прекрасна в своём юном и праведном гневе, что приятная во всех отношениях, несмотря на успешную психологическую атаку, искренне ей позавидовала. У неё, проигравшей, впереди и мифический китайский примус, и кольца с фальшивыми брюликами. А что остаётся ей, «победительнице»? Небрежная улыбка сексуально озабоченного директора, которой, её неугасающая фантазия вольна придавать любой смысл и значение…

Борис Иоселевич