МУЖСКИЕ МОНОЛОГИ


ОСОБЕННЫЙ


Когда я был красив и молод, женщины любили меня больше, ничего не подозревающих мужей, особенно за умение хранить тайны, ими же распространяемые. Ничего особенного, кроме того немногого, что по силам любому, но не каждому. Надо ли удивляться, что получая всё, а иногда и больше, ничего особенного в этом не видел. Вот и получалось, что моя особенность проявлялась в особенности в том, что я произвожу на женщин особенное впечатление.


Но долго так продолжаться не могло. Быть в глазах женщин особенным, не особенная радость, особенно, когда ждут от меня особенного размаха, а откуда ему взяться, если учесть, что моя зарплата, не особенно большая, уходит, в основном, на алименты, особенно тем детям, которые родились вне брака.


При этом, моя особенность такова, какая есть, ибо жалею каждого, кто не в ладах с законом, особенно с самого рождения, а поскольку, рождённые «вне», никогда не будут в «нём», стараюсь особенно не огорчаться. Следует учесть, что я юрист, и как человек, имеющий с законом особенные отношения, нахожу особенное удовольствие в его нарушении, наперёд зная, что ничего особенного за это не предвидится.


ТАЙНА ЖЕНСТВЕННОСТИ


Сначала разделась, потом оделась, разделась снова и заявила, что любое, даже привычное, занятие покажется утомительным, если аплодисменты публики, не громче, падающих на пол, одежд. Она ещё может потерпеть до свадьбы, но, убедившись, что шум не завершается шумихой, предпримет первое, что приходит в голову, и последнее, на что способна, останется в чём мать родила, дабы любой из гостей, независимо от занимаемой должности и денежного вклада, смог убедиться, в её нравственном совершенстве, вопреки логике, нам внушаемой, здравому смыслу, нам не доступному, и общественному мнению, из всего голого, признающего только факты. Неужели он / то есть я / хочет, чтобы она превратилась в хозяйку дома, не испытав искушений, предшествующих покаянию?


Её настойчивость показалась мне неуместной. Куда торопиться? Всего несколько дней и то, что считается позорным прелюбодеянием, превратиться в освящённый законом акт, и тогда... Но как объяснить, что будет «тогда», когда сейчас не желает ничего слушать и слышать, и я, почувствовав себя уязвлённым в своём мужском самолюбии, устроил грандиозный семейный скандал, и это, заметьте, задолго до того, как получил на это официально утверждённое право.


Отнеслась молча. Оделась. И с тех пор / а мы женаты вот уже два десятилетия / не видел её обнажённой. А моё любопытство парируется во всех отношениях безупречной фразой: «Ради сохранения семьи, желаю оставаться для тебя тайной за семью печатями».


Кто их поймёт, этих женщин, когда сами себя не понимают?


ТОТ САМЫЙ ПОНЬКИН


Вернувшись со службы, обнаружил записку от жены: «Ужин в духовке. А меня не жди даже к завтраку».


Это не стало для меня новостью. Что-то подобное я ожидал, но не от неё, а от... себя.


Выходит, опередила. До чего наши женщины расторопны. Мужчина только проворачивает идею, а она — раз и в дамках.


Возлежу на диване, гляжу в одну точку, именуемую телевизором, и размышляю. Прикинув всё врозь и вкось, решил, что ушла к мужчине, хотя совершенно исключать любовь однополую не стал бы.


А на телеэкране бушевали страсти, могущие свести с ума даже паронормального зрителя, если, прежде того, не превратится в ненормального. Две любовные пары перепутались до такой степени, что без режиссерской подсказки не разобраться не только зрителям, но и персонажам.


Такая путаница интерес к происходящему только прибавляет, и я, увлёкшись, почувствовал себя внутри этой сумятицы, полтора часа спасавшей меня от одиночества, и, заменив чувствительность на чувство, стал прикидывать, кто бы мог пригреть мою беглянку?


Проблема отчасти теоретическая, но и практическую сторону не следовало оставлять без внимания. Ведь всё, что, сознательно или без, совершается каждым из нас, непременно к собственной выгоде. Но какая, спрашиваю себя, выгода ожидает её у Гуридова? Сей накопитель сексуальной энергии дрожит при виде пустой юбки, а уж если в ней тело... И хотя мелок и, кроме секса и Рекса / швейцарской овчарки / ни одной достойной мысли, но то, чего у него не отнимешь, делает его опаснее Цицерона. Зато у Афонькина мыслей навалом, но ни одной, способной уложить женщину наповал. А когда всё же случается, вопреки его ожиданиям, той, что влипла, не позавидуешь. Утверждаю не наобум, а со слов жены. Бедняжка среди ночи добиралась домой методом автостопа.


Остаются двое: Пенкин и Понькин. Первый, скорее, кандидат в депутаты, чем в любовники. Зато у Понькина денег, хоть банк открывай. Поэтому к нему выстраиваются в порядке живой очереди, а уходят в полном недоумении. Они-то думают, что у него взять, так же легко, как им дать, и эта, вроде малоприметная глупость, превращает их в рабынь будущего, несмотря на удачи в настоящем. За всё надо платить, особенно, когда щедро расплачиваются. И женщины делают это с удовольствием, притворяясь, однако, физически и морально угнетёнными. Впрочем, для них в этом дополнительное удовольствие, обычно скрываемое за запоздалым возмущением. Понькин рассчитал правильно, но даже он не способен предвидеть всего, на что способна женская неудержимость. Попридержи любую из них в таком состоянии, и она уже не в состоянии отказать ему ни в чём, даже в ненужном. Бывают, конечно, исключения из правил, и, к прискорбию, в одно из таких «исключений» он угодил. Догадаться, что произошло, не трудно, ибо всегда происходит одно и, почти всегда, тоже: женишься по любви, а, протрезвев, понимаешь, то по пьяни. Был даже случай моей готовности на полное смирение. Думаете, растрогалась или поколебалась? Ошибаетесь! Но я не удивляюсь, мир не без добрых мужчин. Так что, ничего лучшего, как оказаться, на торжестве раздачи призов, в качестве свидетеля обвинения, не заслужил. Все восхищаются моей женой, а потому не оставалось ничего другого, как обратить часть восхищения на самого себя. Отсюда вывод, простоте которого удивлюсь, и ясностью которого восхищаюсь, хотя сомнительно, что этот прискорбный случай хоть чему-нибудь научит глупца. Мне это известно, лучше, чем кому бы то ни было. Ибо я и есть тот самый Понькин.

Борис Иоселевич