Короновирус короновирусом, а покупки народ всё равно совершает. Вот и моя соседка Любаня тоже чего-то крупное приобрела. Не знаю чего, но только за эту покупку ей была положена скидка на следующее приобретение. Оглянулась, огляделась Любаня вокруг и увидела, что сумма её скидки как раз равна цене электрического чайника. И ведь что значит женское сердце. В этот момент, как я предполагаю, она и вспомнила обо мне. Почему я так думаю? Нет, я вовсе не самоуверенный, но дело то в том, что у меня как раз накануне чайник накрылся, сломался, значит. И Любаня знала про этот печальный для меня момент. Мы ведь с ней уже много десятилетий соседями по площадке являемся и чаи то она вместе с моей супругой по утрам гоняет чаще, чем… Да чего там сравнивать, каждый день поди и завтракают вместе: то она у нас, то моя супруга у них. Короче, на эту нежданно свалившуюся скидку Любане тут же приобрела для нас электрический чайник. И даже не для нас, а именно для меня, потому как именно я в семье являюсь основным водохлёбом, вернее чаехлёбом.
А дальше события так развивались. Не успела Любаня покупку свою поставить в квартире, как тут же, ещё не сняв защитной маски, отправилась к нам, для того, чтобы вручить соседу, мне то есть, вожделенный чайник. Смотрит это она на мою сияющую физиономию и тоже, вижу, радуется моей непосредственности. Такой уж она человек душевный.
Я улыбаюсь и, она улыбается. И маску свою с лица приспустила, ждёт, что я её как обычно, поцелую в благодарность. Естественная же реакция, кто же спорить будет. Я так и хотел поступить. Привычка же почти родственная выработалась за многие-то года соседства. Но ту, в данном то, конкретно случае, что-то со мной случилось, что-то вроде заминки. Смотрю я на её приспущенную маску и статистику вспоминаю. При поцелую от человека к человеку переходят туда сюда сорок пять миллионов бактерий. При рукопожатии не токмо чувствами обмениваемся, но и шестнадцатью миллионами микробов. А тут ещё эта маска у соседки на подбородке, которую надо менять через два часа. В общем, совсем я стушевался. Ну, Любаня виду не подала и, как ни в чём не бывало к себе пошла, но я-то вижу, что женщина в сердце уносит печаль обиды на мою чёрствость. И очень у меня это, муторно на душе стало, до того расстроился. В эту ночь я даже впервые познал, что такое бессонница. Часов до четырёх никак не мог заснуть, всё меня совесть мучила и мучила. С псом своим на прогулку вышел совершенно разбитый. А тут и Любаня из своей квартиры появилась, на рынок как раз шла. И так-то мне стыдно за себя стало, что просто хоть сквозь землю проваливайся. Но не провалился. Пса то выгулить надо. Сели мы с ней в лифт, стоим смотрим друг на друга. Я хотел ей про чайник сказать, что мол очень хорош, да вместо этого снял с неё маску и поцеловал долгим, долгим поцелуем невзирая на сорок пять миллионов бактерий. А Любаня от неожиданности обмякла и только и смогла промолвить: «Чего это ты»?
- За чайник спасибо, вчера то ты ушла так быстро, что я и не успел тебя расцеловать за подарок.
Видите, какой я хитрый. Всю вину за свою робость перед вирусами на соседку и свалил. Но зато никакого чувства вины теперь нет. И сплю хорошо.