ИЗ РАССКАЗОВ НАВЕЯННЫХ КАРЕЛОМ ЧАПЕКОМ
ЖЕНЩИНА В ДОМЕ
В прошлом году у моего знакомого пана Гавличека внезапно исчезла жена.
Знакомство наше шапочное. Как иначе можно расценивать несколько случайных встреч с супругами Гавличковыми на светских раутах у некоего Градомысла, разбогатевшего на продаже воздуха и потому швыряющего деньги на ветер с таким азартом, что поневоле возникало желание вычислить места их возможного падения.
К первому серьёзному испытанию в качестве следователя по особо важным делам я отнесся с пылом новобранца, не ведающего, что творит, но уверенного в благоприятном исходе. Изучив заявление потерпевшего и сочтя возможным начать расследование именно с него, я рисовал в воображении захватывающий интеллектуальный поединок с человеком, обреченным на моральное поражение. Но вместо стареющего ловеласа, гордящегося красавицей женой, как тыловой штафирка боевым орденом, передо мной предстал жалкий, словно потерявший ошейник пёс, человечек, озабоченный к тому же не столько пропажей, сколько желанием очиститься от возможных подозрений со стороны правосудия.
– Что же получается, пан Гавличек, – сурово произнес я в надежде пробудить к добру и милосердию эту мёртвую душу, – пропала женщина, жена, мать ваших детей…
– Мы, Хвала Господу, бездетны,– буркнул он.
– Что не избавляет вас от ответственности за её судьбу. Пока вы хлопочете об алиби, женщину, возможно, убивают или, хуже того, насилуют.
– Её убьёшь, – оживился пан Гавличек, – её изнасилуешь!
– Что вы имеете в виду? – насторожился я.
– Ничего, кроме того, что сказал.
– Раз вы уверены, что жене вашей не страшны ни чёрт, ни дьявол, стало быть, нет и причин для беспокойства. – Я демонстративно отложил заявление, встал из-за стола, обогнул по кривой, с тревогой следившего за моими перемещениями, Гавличека, и принялся наблюдать в зарешетчатое окно, как распоясавшаяся весна провоцирует женщин к неуёмному обнажению. – Рано или поздно супруга вернется в ваши объятия живой, здоровой, ни в чём не виноватой и, как знать, ещё более желанной. А похититель, если предположить, что таковой не домыслы досужего ума, наверняка, горько раскаивается в содеянном. Вывод ясен, / я выдержал многозначительную паузу, заставив Гавличека вспотеть от напряжения /, благополучие вашей семьи зависит не от моих следственных действий, а от вашего терпения.
И тут дар речи обрел потерпевший.
– Видите ли, уважаемый пан Моравчик… Прошу прощения, пан следователь… Я обратился именно к вам, а не к другому, в надежде на сочувствие и понимание. Интересующая нас обоих проблема не представляется мне столь однозначной. Хотя в молодости многое видится в розовом свете, хочется верить, что вы сумеете возвыситься над некоторыми, бесспорно справедливыми, постулатами вашей профессии ради столь редкой нынче мужской солидарности.
– Нельзя ли поконкретней?
– Холостяку, мечтающему о семейном очаге, нелегко даётся понимание, что женщина в доме, пускай и ангел, непосильная нагрузка на мужскую психику. Впрочем, вы человек умный, другим не доверяют столь высокие должности, и сами сумеете разобраться, что к чему.
– Немедленно прекратите, пан Гавличек! – потребовал я. – Лесть представителю власти при исполнении им служебных обязанностей, равносильна подкупу и чревата для вас непредсказуемыми последствиями.
Гавличек забеспокоился, заторопился. Едва за ним закрылась дверь, я помчался домой и объявил пани Гавличковой, успевшей распаковать свои вещи и придать берлоге холостяка вид комнаты в семейном общежитии, что ей придется вернуться к мужу.
– И как отреагировала она? – полюбопытствовал я.
– Слезами и угрозами. Угрозами и слезами.
– Но вы им не поддались… Угадал?
– Припомнив, какие надежды связывал потерпевший с исчезновением супруги, я подавил в себе всякую сентиментальность, к которой, по правде говоря, считаю себя склонным. Надо ли, думалось мне, умножать число несчастных мужей, и без того составляющих большую часть населения земли?
– А что супруги Гавличковы?
– Смирились, полагаю, с неизбежным. Утверждаю сие предположительно, поскольку с той поры мы не видались. Богач Градомысл оказался во всех отношениях подозрительной личностью, а посему я избегаю общения с ним. В моем положении неразборчивость в знакомствах ничего, кроме ущерба деловой репутации принести не может.
Борис Иоселевич
Ещё будет.
|