Оглавление

Часть первая «Бери, что хочешь…»
Пролог.
Глава 1, начало.
Глава 2, в которой возникают некоторые вопросы
Глава 3, в которой многое становиться понятным

Часть вторая «…И плати»
Глава 1, которая нарушает хронологию событий
Глава 2, которая восстанавливает хронологию, возвращаясь на год назад
Глава 3, на море житье не худо
Глава 4, монологи отдыхающих
Глава 5… если друг оказался вдруг
Глава 6… как бабочка к огню
Глава 7, game over

Часть третья, за достоверность которой автор не ручается



Часть первая «Бери, что хочешь…»



Пролог.

Нона нервно ходила по комнате, пытаясь унять дрожь не проходившего возбуждения. Она почти ликовала, вспоминая не сдерживаемую страсть в его голосе и руках, просивших ее о невозможном. Но вот о невозможном ли? Когда такой сильный мужчина просит. … О, он даже не осознает (к счастью) как трудно устоять. Да! Вот оно то, что мешало ее полному торжеству; она не думала, что ей самой будет трудно устоять.
«Как восхитительны его руки, когда он хоть на секунду перестает себя контролировать!... Черт возьми, женщина, опомнись. У тебя есть средства и желание, но нет возможности. Допустим, ты поддашься этому безумию, а что делать с таким маленьким пустячком как твои дети и муж? Когда это они перестали составлять главную часть твоей жизни?». И цветные чувственные мечты побледнели, оскорбленные реальностью. Нона погасила свет и вышла из комнаты с рассеянно-невозмутимой улыбкой.…
Серый «Пежо» бешено мчался по шоссе, стараясь ревом мотора заглушить голос, все еще звучавший в голове хозяина: «уходи, Борис, просто уходи»… Она нужна ему и…. Борис больше не думал ни о преданной дружбе, ни о будущем, которого могло и не быть у них…. Ну, а вдруг он ошибается? Во всем ошибается!.. Он уже устал думать, ему нужно было решение. «Хоть какое-нибудь, черт возьми!». Тишина давила, и Борис включил радио.
«Дай мне надежду, о мое проклятье»… - еще кто-то хотел того же что и он. Борис прикрыл воспаленные глаза на мгновение, и руль предательски дернулся влево….


Глава 1. Начало

А в начале, как всегда, было слово. И это слово было «Да!». Именно так отвечают люди на абсолютно формальный, и потому кажущийся невинным, вопрос суровой женщины неопределенного возраста на церемонии бракосочетания. Сам вопрос звучит по–идиотски: «Согласны ли Вы (такая-то) вступить в законный брак (с таким-то)?»! И ведь все обдумано и решено заранее, но именно это формальное маленькое «да» в известных случаях вспоминаешь недобрым словечком!
Итак, между Ним и Ней вспыхивает сумасшедшая любовь, затем принимается молниеносное решение. И - слово сказано - союз сердец влюбленных узаконен и одобрен обществом и государством. Затем, заканчиваются свадебные торжества, супруги возвращаются из свадебного путешествия, и начинается их совместная, семейная жизнь…
Она, то есть Нона Николаевна Слепцова, по образованию психолог до рождения детей работала главным менеджером отдела по работе с клиентами Р-ского городского банка.
Он, Игорь Михайлович Слепцов, был ведущим инженером отдела АСУ, в том же банке. Зарплаты молодых супругов радовали приятными цифрами, и таким образом, материально семья, что называется, процветала. И, естественно, что очень скоро, в их молодых решительных головах созрело решение завести наследника или наследницу. Молодые люди не откладывали своего решения в долгий ящик, и через полтора года после свадьбы Нона порадовала мужа сынишкой, а вскоре родилась и дочурка. Выйдя в отпуск по уходу за первым ребенком, она открыла в себе литературный талант. Через полтора года после того, как она написала первую серию рассказов для детей, сразу два издательства предложили ей долгосрочное сотрудничество. И сейчас двадцатишестилетняя Слепцова Нона Николаевна была известна как подающая надежды «детская» писательница. Семейная жизнь Слепцовых, таким образом, счастливо текла сквозь надежно налаженный быт.
И все-таки, описанная здесь картина счастливой семьи, будет не полной без упоминания о друзьях. Друзья семьи - это сила! Это поддержка в неприятностях и веселое дополнение в праздники, торжества. Это, наконец, компания на все случаи жизни. Все вместе и каждый (каждая) в отдельности они служат прекрасным дополнением любой семьи. И эта часть жизни у Слепцовых была, как говориться, в порядке. Нона и Игорь любили своих многочисленных приятелей и пользовались их полной взаимностью. Особенно близкими были отношения с такими же молодыми супругами Новицкими и коллегой Игоря - Борисом Рудаковым.
Алла Новицкая – институтская подруга Нона была натурой слегка экзальтированной и немного гламурной. Ее шокирующие туалеты приятно разнообразили строгий мир телефонной связи города, там Аллочка работала. Они же являлись предметом особой гордости мужа Аллы – Олега, который без малейших возражений позволял жене тратить просто баснословные суммы на эти самые туалеты. Вообще между Новицкими царило такое редкое взаимопонимание и даже, гармония, что их брак можно было бы назвать идеальным, образцовым, если бы не Аллино здоровье. Она не могла иметь детей. Наверное, по этому «тетя Алла» с неиссякаемым энтузиазмом возилась с малышами Слепцовых, с огромной радостью устраивая Нона и Игорю «свободные» вечера. Этим она заслужила восторженную любовь детей и вечную, «несгораемую» благодарность их родителей.
Борис Рудаков коллега и, пожалуй, лучший друг мужа Нона - Игоря. Рудакова приняли по рекомендации его отчима, ушедшего на пенсию (в банке предпочитали проверенных людей). Он как-то сразу приглянулся Игорю. Нона же, вначале с прохладцей восприняла их дружбу. Во-первых, потому, что в душе ревновала мужа даже к работе, а не то, что к друзьям. А во-вторых, потому, что Борис был на три года старше супругов одногодок и практичной Ноне померещился соперник Игорю в карьере. Но, однако, ей хватило умения не проявлять своего неудовольствия, а Рудакову достало ума его не заметить и вскоре все уладилось. Окрепшая дружба превратила Бориса в друга семьи, точнее сказать так его воспринимали Слепцовы. А вот сам Борис, что называется, «держал дистанцию». Это слегка настораживало Нону, правда не настолько, чтобы делится своими наблюдениями с мужем. Аллочка, в разговоре с Ольгой, однажды как-то обмолвилась, что Борис напоминает ей большого Серого Волка. Только Волка не из сказок, а из леса.
- Даа? – рассмеялась Нона, - А кого тебе напоминает Олег?
- Олег это хитрый и ловкий, но ласковый с хозяйкой, кот. Игорь, - не дожидаясь нового вопроса, продолжала она, - Это медведь. Знаешь, такой большой и добродушный. Его трудно разозлить, но уж если разнесет, так понесет…
Нона одобрительно рассмеялась:
- Точно, в самое яблочко. А я? Кто я?
- Ну, ты у меня загадочный фламинго. Никто не знает что у тебя на уме, а с виду ты - сама открытость.
- Вот как? Что-то я у тебя какая-то не хорошая получилась!
- Глупая! Что же плохого в том, что ты для всех загадка?
- Ладно, уж. Себя кем ты считаешь? А?
- А я? Я - маленькая пестрая колибри. Беззаботная и почти невесомая.
- Зато самая милая и красивая птица на свете, - растроганно добавила тогда Нона.
***
Рудаков жил один, но его мать и отчим жили в одном с ним доме, что служило для молодого независимого мужчины источником постоянного напряжения. Так, его утро редко не начиналось со звонка мамы, заботливо зовущей сынулю (ну, и ты Света тоже заходи) на завтрак. Причем, все решительные заявления молодого человека наталкивались на искреннее удивление: «Но дети, я же хотела как лучше!». Мама его - Ирина Константиновна - была общительной и всеми уважаемой женщиной. И, несмотря на их бесконечные трения, Борис любил и страшно ею гордился, хотя свои чувства проявлял настолько редко и скупо, что Ирина Константиновна невесело шутила по этому поводу.
Вот этого Нона не понимала. В восемнадцать лет потеряв маму, она очень болезненно относилась к подобному поведению. «Ты не понимаешь», говорила она Борису с горечью, - «Иногда лучше переусердствовать, чем потом осознать, что дал недостаточно тепла близкому человеку». То ли слова она подбирала не думая, и, поэтому они были особенно верными, толи брала силой убежденности, звучавшей в голосе, но постепенно, хотя и по-прежнему отмалчиваясь, Борис начал терпимее относится к «материнскому кудахтанью». Нона, как каждая женщина, в тайне даже от себя самой лелеяла тщеславную мысль, что именно ее убеждения явились причиной благотворных перемен. Приятно думать, что ты повлияла на человека, да еще на мужчину с таким сильным характером.
Аналогичный повод для гордости у Ноны появился еще раз, немного позже, когда у Бориса разладились отношения с его невестой. Причем разладились они как-то неожиданно и нелепо. То ли она надоела ему своей ревностью, толи он ей, но решающий разрыв произошел по ее вине. Точнее сказать с ее подачи. Она не захотела дожидаться, пока закончатся все длинные процедуры объяснений и выяснения отношений. И в один прекрасный день Борис просто встретил ее в городе во время рабочего дня, занятую отнюдь не работой. Что произошло потом, он даже Игорю не рассказывал. От его мамы Нона узнала только, что молодого человека со сломанной рукой Борис сам отвез в травматологическое отделение городской больницы. А Свету просто смыло с горизонта Рудаковых. И все-таки Ноне казалось, что в отношениях этой пары точка еще не стоит.
Проблема на ее взгляд заключалась в том, что Борис внутренне еще не расстался со Светой. И Ноне было непонятно, хочет ли он этого расставания на самом деле. Вот тут ей захотелось второй раз попробовать силу своего убеждения на Борисе. Момент тоже был очень подходящим, то есть очень захотелось побросать соответствующие зерна в очень благодатную почву.
- Сейчас, ты – человек с утраченными иллюзиями. Да, тебя очень неприятно сунули лицом в неприятную отталкивающую правду. Но, понимаешь, можно уйти и все бросить, а можно уйти, чтобы остаться. Видишь ли, есть такое ужасное понятие, как утраченные возможности. То, что ты мог сделать и не захотел. Вот сейчас тебе очень хочется увидеть ее и поговорить, но из-за нелепой гордости ты себе в этом отказываешь и в итоге остаешься с сослагательным наклонением.
Они вдвоем сидели на кухне, перед каждым стояла чашечка кофе. Нона к своей не прикасалась, целиком поглощенная «проверкой своей силы», а Борис почти допил свою и думал, как бы встать и налить еще одну, но так, чтобы не прерывать свою увлеченную собеседницу. Его забавляла горячность, с которой она говорила и нравилась забота, с которой она пыталась вывести его из депрессии. Только ведь он не чувствовал депрессии. Света как–то очень быстро ушла из его жизни, и он перестал думать о ней как об утрате и вообще перестал о ней думать. Мордобой, который он устроил в парке, кажется, полностью прочистил его мозги. Но сказать об этом Ноне он не решался, боялся расстроить. Она так увлечена его «спасением».
- Борис, а ничего, что я с тобой разговариваю? А то может, я отвлекаю тебя от важных мыслей, так ты не стесняйся – скажи! - Нона обиженно на него смотрела.
- Нонушка, я налью еще кофе, ладно? - умиротворяюще протянул руки Борис.
- А насчет Светки и всяких там возможностей…. Спасибо тебе за заботу, но мне не нужны ни она, ни возможности. Не волнуйся. А кофе у тебя просто м-м-м!
Нона попыталась рассердиться, но не получалось, вместо этого ее разобрал смех:
- Я тут его пытаюсь спасти из пучины отчаяния, а он-то оказывается в ней и не тонет. Если ты такой рассудительный, то, какого лешего, ты этот цирк устроил в парке?
- А это я понимаешь, пар выпускал. Кстати, а ты откуда знаешь?
Нона спохватилась, что выдала Ирину Константиновну и невинно соврала, что Игорь сказал.
- А он откуда узнал? - усмехнулся Борис, - Опять матушка жаловалась?
- Не жаловалась, а поделилась, - быстро нашлась тогда Нона.
На этом разговор закончился, так как вернулись дети с Игорем, и у мамы появилась целая куча разных домашних дел.
Итак, у Нона Слепцовой все было хорошо. Ее жизнь была наполненной: муж, дети, друзья интересная работа. Жизнь была спокойной, хотя на взгляд Ноны, иногда даже слишком спокойной. Периодически в ее мыслях стал появляться такой маленький червячок какой-то непонятной неудовлетворенности. Он (червячок) был очень маленький и, в начале, незаметный, а потому Нона не сразу поняла его природу. Пожалуй, именно работа над ее сочинениями, где требовалось постоянно что-то анализировать, помогла Ноне разобраться в своих стремлениях. И, в конце концов, это привело к довольно неожиданным результатам. Ее новый роман будет о том, как зарождается страсть между двумя людьми, которые изначально не могут быть вместе. Должно получиться просто сногсшибательно! Все необходимые эмоции она сможет наблюдать воочию….

Глава 2, в которой возникают вопросы».

Солнце, сонно улыбаясь, не спешило на покой. Молодая женщина, стоя на балконе, любовалась этим ленивым закатом. Ее сегодняшний день можно было считать удачным во всех отношениях. Муж и дети благополучно долетели до Саратова, о чем только что сообщили по телефону. Свекровь радостно отщебетала приветы сватье и свату. Теперь Нона имела в своем распоряжении целую неделю, которую можно провести, как заблагорассудится, не считаясь ни с чьими желаниями. Это неописуемая роскошь для матери и жены. Даже, если она – известная писательница.
Нона вспомнились ее упражнения в психологии, когда она как «добрая самаритянка», спасала Рудакова из «пучины отчаяния». Это было еще до того, как она поняла, что Рудаков представляет собой гораздо более интересный объект для приложения ее профессиональных способностей. В несколько другой области. Нона улыбнулась своей находчивости, ее артистическая натура чувствовала себя как нельзя более удовлетворенной сейчас. Мысли ее побежали дальше, лениво перескакивая с предмета на предмет. Снизу, с улицы доносились привычные звуки вечернего города. «Иногда в их монотонности угадывается мелодия. Какой-нибудь гений-композитор когда-нибудь напишет что-то вроде «Симфонии большого города», например», - продолжала размышлять Нона.
Итак, закат медленно раскрашивал небо в разные оттенки красного цвета. Вечерний город играл обычную мелодию. На балконе своей квартиры отдыхала Нона. И, вот, в привычный уличный концерт нежно вступила флейта телефонного звонка.
Хозяйка, улыбаясь, чирикнула в трубку свою неизменное телефонное приветствие: «Слушаю!», и приятный баритон добродушно ответил:
- Привет, Нона! Игорь еще не уехал?
- Ну что ты! Он уже доехал, - рассмеялась женщина, - ты Борис поздно спохватился.
Голос Рудакова Ноне нравился всегда. Низкий и мягкий, а слова звучат как-то веско и значимо, даже если он только здоровается. Просто эталонный мужской голос. И вообще, на взгляд любой женщины, Борис воплощал собой идею настоящего мужчины. Этакий суровый, надежный скупой на слова, (но щедрый во всех других отношениях), с чувством юмора и богатым жизненным опытом. «Такого хочется иметь братом или отцом или другом или еще кем-нибудь». Эту мысль Нона никогда не додумывала до логического конца.
- Я у вас пару фильмов оставил в пятницу, я их сам еще не смотрел. Можно сегодня подъехать забрать?
- Конечно, у меня никаких планов, как раз делать нечего, - рассеяно ответила Нона, все еще обдумывая свои мысли о месте настоящего мужчины в жизни: вообще и в частности.
- Ну, давай, я жду. Пока!
Голос Бориса сменился короткими гудками, и все еще рассеяно улыбаясь, Нона отключила трубку. Но телефону решительно надоело молчать. И, на этот раз, он заговорил голосом Аллы Новицкой. Как всегда восторженно, Алла тараторила, делясь радостной новостью. Они с мужем подобрали где-то собаку! «Маленький пудель (видно, что молодой) еще и года нет, серебристого окраса. Не понимаю, как люди могут выбрасывать на улицу собак, будто это мусор какой-нибудь»!! Малыш, на свое счастье забредший во двор дома Новицких, покорил их сердца вероятно с первой минуты встречи. Алла и Олег уже успели съездить к ветеринару и в зоомагазин, а теперь вот Алла, едва справляясь с бьющей через край ее доброго сердца радостью, щедро делилась этой радостью с любимой подругой.
- Как же вы назвали свое чудо?
- Ну, мы сошлись на имени Рабиндранат Тагор…
- Рабиндранат Тагор?! Аллочка, а это не слишком… сложно?
- Сложно? Нет! Что ты? Оно очень звучное и…. Ой, слушай, он на меня смотрит такими грустными глазами – наверное, кушать захотел. Пойду, покормлю его. Давай, пока, целую!
И фейерверк по имени «Алла» положил трубку. Нона засмеялась, повторив собачью кличку: «Рабиндранат Тагор», ну надо же придумать такое. Вот дают!». Затем, машинально посмотрев на себя в зеркало, подумала, что волосы растрепались и надо бы привести их в порядок перед приходом Бориса. Расчесав волосы, она улыбнулась своему отражению и удовлетворенно подытожила: «Красавица!».
«Сердце красавицы склонно к измене и перемене и перемене!», - пропела она и браво подкрутила несуществующий ус.
Писк домофона остановил Нона на пути в кухню.
- Да? Ты так быстро, Борь? Заходи!
Нона открыла входную дверь, и, наконец, включила в кухне чайник. Закрываясь, глухо щелкнул замок, и из прихожей голос Бориса поинтересовался, где хозяйка.
- Здесь! Кофе тебе готовит, - весело ответила Нона, - Проходи.
Борис вошел в кухню, которая сразу уменьшилась в размере. Очень характерное поведение для комнат в присутствии Бориса.
- Я здесь недалеко был, у Сереги. Вспомнил про фильмы, думаю: завтра на работу не надо…
- Понятно. А что хоть за кино?
- Первый, «Дети Дюны». Смотрела?
- Да, а второй?
- «Матрица: перезагрузка».
- Тоже смотрела, в кинотеатре.
За кофе разговор крутился вокруг отъезда Игоря и детей и фильмов Бориса. Нона рассказала, что хочет дописать рассказ для журнала, поэтому еще минимум неделю пробудет здесь. А потом поедет к семье.
- А какие у тебя планы? Ты же вроде с сегодняшнего дня тоже в отпуске?
- Да я еще не знаю. Сначала хотели с Максом поехать поохотиться, но у него лицензия на ружье оказалась просрочена. Пока он ее продлит, то есть восстановит, пройдет еще недели две как минимум. Жаль время терять, а одному тоже не хочется, сама понимаешь, это уже не то. Вот думаю машину пока сделать, а там посмотрю.
За разговором кончился кофе, и Борис вышел на балкон покурить. Солнце давно зашло, и серые облака тянули за собой белую северную ночь. На улице заметно посвежело, воздух стал ощутимо прохладнее. Борис размышлял: уйти ему или можно еще остаться хоть ненадолго. Нона вроде бы не выглядела уставшей и вроде бы рада его видеть. Это, как считал пес из мультфильма, плюс. Но уже было довольно поздно, как со стороны выглядит его визит к жене друга – это несомненный минус. Кроме того, было не ясно, куда отнести его желание остаться: к плюсам или же к минусам?
- Борис, ты не замер?
На балконе появилась Нона.
- Не холодно.
- Ха! Холодает быстро, увидишь, через пять минут дрожать будешь. Но, хозяин - барин.
По улице проехала грузовая ГАЗель с огромным рекламным плакатом на боку: «Балтика – самое безалкогольное пиво…». Нона с интересом проследила за направлением его движения и, увидев, что машина свернула в соседний двор, почти с уважением заметила:
- Смотри-ка, наш сосед только несколько месяцев назад купил магазинчик- стекляшку, а как хорошо дела повел. Только за сегодня второй раз такое пиво привез. Он, ко всем своим талантам еще и не жадный дядька, у нас в холодильнике теперь полно этого пива. Кстати, ты же любитель, хочешь?
- Нет, спасибо, я за рулем.
- А, у нас есть и безалкогольное, - поддразнивая его, ответила Нона.
- Ну - у, ты же сама знаешь: безалкогольное пиво – это первый шаг ….,- Борис с готовностью сменил тему погоды, решив, что интересней будет поддразнить Нона, которая терпеть не могла этой пошлой поговорки.
Нона проглотила наживку так послушно и быстро, что не дала ему даже договорить:
- Сто раз просила, при мне эту идиотскую фразочку не произносить. Бог с ней, с резиновой женщиной. Хотя я, не вижу связи между нормальным безалкогольном напитком и резиновой куклой для…. . Но во всем цивилизованном мире…, - возмущенный голос перечислял полезные моменты употребления несчастного пива. Нона оседлала своего конька. Борис мысленно улыбнулся – получилось очень удачно. Можно наслаждаться голосом любимой женщины и какое-то время не думать о неприятных вещах, вроде того, что ее муж твой друг. Борис слегка поморщился. Все начиналось как-то незаметно. У Игоря в гостях они могли под приятельский треп выпить пивка, тогда подразумевалось, что Борис остается ночевать у Слепцовых. Нона, хотя пиво и не любила, но, уложив детей, почти всегда приходила в кухню, посидеть и поболтать с ними. Борису было приятно наблюдать за ней, слушать ее голос. У нее красивый, волнующий тембр голоса. Даже когда она возмущена и говорит на повышенных тонах. Кроме того, иногда она оказывалась настолько близко к нему, что он с удовольствием вдыхал аромат ее духов или касался ее ноги, руки плеча, если она сидела рядом. Такие моменты нравились ему все больше, а теперь он их просто ждал, как школьник какой-нибудь. К счастью, Борис хорошо владел собой, отгоняя ненужные мысли и желания, а, в конце концов, и свое чувство. Присутствие Игоря в такие моменты отрезвляло. Его отсутствие же…его отсутствие…. Вот, черт!
- А! Что с тобой разговаривать, ты меня даже не слушаешь! - с досадой констатировала Нона, заканчивая речь в защиту безалкогольного пива.
- Как не слушаю? Слушаю, но не соглашаюсь, - моментально отреагировал Борис с благодушной улыбкой.
- Конечно, - тоже улыбаясь, начала Нона, но ее прервал звонок.
Звонила Алла. Захлебываясь слезами, она просила Нона приехать. Ее пуделя искалечил соседский терьер. «Тагорчик истекает кровью, скулит. У него почти…», - но Нона не дала Алле закончить описание собачьей агонии.
- Ты сможешь меня отвезти к Новицким, Борис?
- Конечно, а что у них случилось?
- Я расскажу по дороге, поехали скорее.
Через пять минут серебристо - серый «Пежо» уже летел по мокрому асфальту. Когда они выходили из подъезда, хлынул ливень – первая летняя гроза.
У Новицких была жуткая суматоха. Олег уже успел спустить с лестницы хозяина пит-буль-терьера; Алла, рыдала над маленьким окровавленным тельцем, жалобно поскуливавшего Тагора. Нона поднялась в квартиру как раз вовремя. Они собирались ехать к ветеринару. Представив себе эту живописную группу, галдящую, рыдающую и скулящую в тесном кабинете собачьего доктора, Нона поняла, что это будет нелегко. Поэтому, уверив безутешных хозяев, что отлично обо всем позаботится сама, она взяла приготовленную хозяевами старую куртку Олега, и осторожно переложила собаку в нее. Рабиндраната, Завернутого в плотную (чтоб не пропускала кровь) куртку, Борис и Нона отвезли к врачу. Там выяснилось, что Рифли хорошо отделался: убийца пит-буль - терьер ничего не отгрыз ему. Оставив песика заботам ветеринаров, Нона и Борис снова поехали к Новицким, чтобы, подробно рассказав о визите к врачу, успокоить Аллу. Затем, отказавшись от чая и еще раз напомнив, какие лекарства нужны будут завтра врачу, Нона и Борис попрощались, и, наконец, поехали назад.
Через двадцать минут, когда они уже подъехали к дому Ноны, дождь, казалось, еще усилился. «Господи! Еще раз мокнуть», - с комическим ужасом сказала Нона: «Мне даже выходить не хочется». Она собрала свои мокрые волосы в хвост и с завистью провела рукой по коротко остриженному затылку Бориса. Борис устало усмехнулся: «Красота требует жертв, Нонушка».
« Ну, одежда – то у нас у обоих мокрая», - парировала Нона, удовлетворенно. Эта своеобразная справедливость доставила ей огромное удовольствие, как ребенку. Затем уже обеспокоено она поинтересовалась:
- Борь, а ты не простудишься? Все-таки мы хорошо вымокли.
- Нет, я сразу домой.
- Ну, ладно, спать хочу жутко. Спасибо Борис, пока. Ой, ты же диски так и не забрал. Поднимешься? – она подняла на Бориса вопросительный взгляд.
- А? Да, наверное.
- Ну, пойдем.
Они вышли из машины, и холодный ветер забрался под мокрую одежду, вызвав у Нона дрожь. В подъезде, конечно, не было лампочки, и дрожащая Нона, торопясь домой, в тепло, оступилась и охнула, подвернув ногу. А, затем, соскальзывая со ступеньки, успела только пискнуть: «Мама!», - чувствуя, что падает навзничь.
- Не мама, а Боря, - ответила темнота голосом Бориса.
Его же руки подхватили ее, не дав упасть, и крепко прижимая, понесли вверх, к лифту. На руках у Бориса было очень уютно, и Нона с удовольствием вдыхала запах его дорого одеколона.
«man» от «Dermajetiks», - констатировала она отвлеченно.
Борис ощущал ее руки на своих плечах и легкое дыхание у шеи. Эти ощущения взволновали его, и почему-то пересохло горло. Несколько секунд они провели в темноте и молчании, затем приехала кабина лифта, и из открывшейся двери хлынул резкий свет.
- Думаю, я смогу идти сама, - как-то приглушенно сказала Нона.
Борис молча опустил ее на пол кабины и вошел сам. Он молчал, потому что боялся не справиться с голосом. Нона молчала, потому что размышляла над эмоциями, которые только что испытала. Она уже не хотела спать. И этих эмоций у нее не должно было возникать, в ее планы это совсем не входит. Еще не время для решительных действий, да и она сама не готова. Надо что-то делать, пока она сама все не испортила.
- Борис, а ты ведь совсем закоченел, - голосом, выражающим тревогу, сказала Нона. Вид у Бориса и, правда, был больной.
- Нет, всё нормально, чуть замерз.
Голос его звучал сдавлено, и Нона решительно тряхнула головой:
- Так, никуда ты не едешь. Переночуешь на дежурном диване, после чашки горячего чая с медом и теплой ванны. Кроме того, - запустила она последний и решающий аргумент, - Неясно, что у меня с ногой. Может, я ее вывихнула, а, может, растянула. А ты как-то хвастался, что умеешь справляться и с тем и с другим!
И, открыв дверь, вошла домой, потянув его за руку.
Ноне действительно было больно, кажется, нога и правда пострадала. Но, закрыв входную дверь, Нона в нерешительности остановилась потому, что не знала, что же ей делать дальше. И, неожиданно, инициативу взял на себя Борис. Он предложил ей сесть в кресло, снял свой мокрый пиджак, затем присел возле кресла и осторожно взял ногу Ноны. Побледневшая в ожидании боли Нона, сжала мягкие подлокотники кресла. Но руки Бориса прикасались к ноге осторожно и почти нежно.
- Ну, что, доктор, я буду жить?
- Долго и счастливо, - бодро ответил Борис, подыгрывая, - У Вас, голубушка вывих. А затем, нормальным голосом предупредил:
- Сейчас больно будет, - и резко дернул.
- Ай! - с готовностью взвизгнула Нона, но боль неожиданно кончилась.
- Все? И, правда, не больно. Ну, профессор, Вы маг и волшебник! – радостно говорила она же, через несколько секунд, когда осторожно встала на ноги и не одна из них не болела. К ней вернулась уверенность:
- Так, а теперь моя очередь тебя лечить. Для начала, ты иди в ванную, а я пойду готовить чай.
- Ольга, я обойдусь без ванны, а чай выпью с удовольствием, ладно?
- Ну, что с тобой сделаешь? - сдалась Нона, - Но ты же мокрый. Смотри рубашка, джинсы: всё сырое. Давай я хотя бы дам тебе гостевой халат, и ты переоденешься, пока спать не лег. А до завтра одежда высохнет. Сама Нона переоделась в свою любимую домашнюю рубашку мужского покроя и старые черные бриджи. Выглядела она в таком наряде как девушка с рекламного плаката любимых сигарет Бориса.
Сидя в кухне за чаем, молодые люди наслаждались обществом друг друга. Борис рассказывал очередной анекдот о своем начальнике Семёныче и откровенно любовался смеющейся Ноной. Семеныч был неисчерпаемой темой для разговора, а его откровенная глупость просто обрекала людей на смех. Один раз, расхохотавшись над особенно нелепым промахом Семёныча, Нона уронила голову на руки, потому что у нее уже просто не оставалось сил смеяться, и одна из русых прядей чуть не попала в чашку. Нона этого, кажется, даже не заметила, потому, что Борис быстрым движением успел чашку убрать. При этом, он слегка задел и волосы: они были такие мягкие и чуть влажные. На мгновение ему жутко захотелось запустить в эти волосы руки, как в песок, или, прижавшись к ним лицом вдыхать их аромат. Он замолчал, и пауза между рассказами затянулась, заставив Нону внимательно посмотреть на него. Он отвел глаза, и оба замолчали смутившись. Даже тема Семеныча как – то сразу увяла. Борис понимал, что впервые за два года, выдал себя, и не знал, как поступить теперь. Нона чувствовала напряжение, охватившее Бориса, и видела страсть, горевшую в его глазах. Это заставило ее замереть. Она неотрывно смотрела в лицо Борису, прислушиваясь к учащенным ударам собственного сердца. Нона ощущала, что могло произойти что-то, и она ждала этого и была готова встретить любой взрыв. Но Борис молчал, не глядя на нее, и Нона, закусив губу, улыбнулась:
- Уже поздно, спать ужасно хочется. И, к тому же, действительно, после дождя надо согреться в тепле – под одеялом. Пора спать, правда, Борис?
Она пошла было в комнату, но на пороге остановилась и обернулась, ожидая ответа. Сейчас чувства, отражавшиеся на лице медленно поднимающегося из-за стола Бориса, свободно мог бы прочесть даже самый неискушенный зритель. «Серый Волк, хищник, берущий корм с твоей руки, что может быть приятнее?», удовлетворенно подумала Нона. Но Борис все же справился с собой и, кивнув, вымученно пробормотал: «До завтра». Уходя, Нона думала: «Снова и снова он оказывается сильней своего желания. Мне нравится в нем эта черта, но как она мешает все же». Вслух она сказала только: «Спокойной ночи, Борис».

Глава 3, в которой многое становится понятным.

Расчесывая в спальне волосы перед зеркалом, и глядя на своё отражение, Нона размышляла. Она любила мужа. Игорь очень гордился свой семьей и не скрывал своей гордости. Но сумасшедшая влюбленность ухаживания, постепенно уходя в первое время после свадьбы, сейчас уже не ощущалась ею вовсе.
У Ноны не было полной удовлетворенности от своего брака. Чего-то не хватало. Но не было и желания задумываться над этим. Они с Игорем просто жили, воспитывали детей, радовали своих родителей миром и согласием в своих отношениях. Нона привыкла к такой жизни, к мужу. Они научились жить вместе. Восторг влюбленности сменился стабильностью нежности. Если бы художника попросили изобразить жизнь этой семьи в цвете, он использовал бы приятные пастельные тона. Может быть, чувство удовлетворенности не появлялось у Ноны именно из-за этой «пастельности». Возможно, ей как раз не хватало ярких красок?
Ее бурный темперамент жаждал взлетов и падений, ей мало было знать, что она любима. Она хотела каждодневного подтверждения этой любви. Но …семья, материнство, наконец, дом – это все не располагает к проявлениям бушующей страсти и сонетам. Не верится? Спросите любую жену, а лучше любого мужа.
Итак, Нона любила своего большого флегматичного мужа и, все-таки ей чего-то не хватало. То, чего ей не хватало в отношениях с мужем, Нона неосознанно искала.
Воспоминание о взгляде Бориса и его руке на её волосах, вызвало приятную волну возбуждения, окатившую теплом от макушки до пяток. Как жадно он смотрел на нее и как нежно прикасался! Его страсть будит в ней самой такие сильные эмоции, пора в этом признаться, наконец, хотя бы себе самой. Вот таких взрывов не было в её семейной жизни. Нона считала, что это обедняет и душу и тела, Игорь просто не понимал этого. Сначала она винила в этом мужа, затем стала искать причину такой пресности семейных отношений в себе. А потом, перестала искать виноватых. Как сказал один умный литературный герой: «В браке восторженность длиться вечно не может. Если Вам повезет, можно рассчитывать разве что на умиротворенность, привязанность и спокойствие…».
Вот так. Всепоглощающая страсть прекрасна, но не вечна, поскольку поглощает и себя. Но это вовсе не повод для уныния, и, тем более развода. Если хорошо оглянуться вокруг, всегда можно найти источник бурных ощущений, необходимых для полноты жизни.
Таким источником для Ноны стала работа. Детские рассказы и сказки – не полностью занимали ее. Среди творческих планов Слепцовой центральное место занимал роман. Роман Нона Николаевна задумала давно, однако, сюжет подбирала долго. Ей хотелось написать что-нибудь дамское. Роман о большой страсти и людях, которые ради нее переступают через других людей и даже через себя. Хотелось, чтобы в душах героев происходил настоящий разгул страстей, она желала знать: как далеко может зайти человек в своих желаниях. Какую черту ему надо переступить, чтобы забыть о близких людях, о своих обязательствах перед семьей, перед мужем, перед ребенком. Чтобы добиться достоверности эмоциональных переживаний появилась необходимость пережить самой что-то подобное. Проще говоря, чтобы начать роман, надо было начать роман. Такая вот игра слов. Дело стало за игроками. Но, кто ищет, тот всегда найдет, не так ли? Идея пришла неожиданно, когда она начала догадываться о чувствах друга Игоря. Борису была отведена роль героя ее романа, Борис же стал и источником ее вдохновения. Она все просчитала как полководец перед объявлением войны, но… «было гладко на бумаге, да забыла про овраги». В ее случае оврагами стали ее собственные чувства. Автор не должен поддаваться чарам своих героев. Как только Нона начала изучать Бориса, чтобы обнаружить те достоинства, которые могли бы ее привлечь, ей сразу стало понятно, что если она не станет осторожнее, то «настоящий разгул страстей» может стать действительно настоящим. И, хотя ее вполне безобидные эротические фантазии привнесли определенную свежесть интимным отношениям с Игорем, Нона тщательно следила за собой. Ведь ее литературное подвижничество могло выйти боком семейному спокойствию Слепцовых. Это она и поняла стоя перед зеркалом сегодня и глядя на себя, полководца, который перед генеральным сражением вдруг осознает, что даже если он выиграет очередную битву, война все равно проиграна. А ведь в этой игре не должно было быть проигравших игроков.
Вот так, пусть глупость, пусть ненужная патетика, но надо что-то делать!
***
Борис после ухода Ноны чувствовал себя наихудшим образом. Он вышел на балкон и закурил. Он только что утратил над собой контроль, выдал себя, и она же все поняла, возможно, даже («Черт возьми!») он оттолкнул ее. Что теперь она думает о нем? Самое мягкое, наверное, что он последняя скотина. Что же теперь делать? Борис уже давно отказался бороться со своим предательским чувством. Он принял его как данность, жил с этим грузом, никогда не проявляя его, никому не мешая и ничего не требуя. Но сегодня, все изменилось. Слишком много всего было и, наверное, от этого ощущения обострились, наэлектризовались и вспыхнули. Как будто гроза сорвала какой-то предохранитель, и вся его жизнь чуть не взорвалась. Неожиданно он понял, что возврата к прежней жизни уже не будет. И этого не изменить ни словами, ни молчанием. И что теперь делать ему как себя вести с Ноной? С Игорем? Эти вопросы вдруг выросли до размеров сакраментальных «Кто виноват? И Что делать?». И, конечно, как это всегда бывает, его издерганные нервы выбрали самый плохой вариант решения этих вопросов. Борис захотел объясниться с Ноной прямо и откровенно. Естественно, будь он более уравновешен, это решение никогда бы не появилось. Естественно! И, однако, все случается так, как случается.
«Надо что-то делать! ». Мысли Бориса еще метались, как заблудившееся в тумане, но решение уже было принято: « Я должен ей объяснить, что … нет, я скажу, что она все не так поняла, и … нет! Я скажу правду и к черту все!». Он выбросил сигарету и ринулся в прихожую…
В прихожей он почти столкнулся с ничего не подозревающей Ноной.
- Борис, - начала она, успокаивающе протянув руку. Но договорить, ей было не дано. В момент она оказалась, как бы сметена безумным ураганом. Сильные и властные мужские руки требовательно подхватили ее. Лицо: глаза, виски, губы и шею целовали жадные и настойчивые губы, потерявшего над собой контроль Бориса. Хриплый голос его, бессвязно, чуть задыхаясь, шептал о своей любви. «Нонушка, хорошая моя,… пожалуйста, поверь,…. Любимая!». Этот шепот призывно пробежался по всем ее нервным окончаниям, растревожив их. И Нона с ужасом ощутила, что и ее захватывает огромная жуткая чувственная волна и несет ее прямо навстречу невозможному, но, кажется неотвратимому. Она прошептала его имя, почти не сознавая этого, страстно отвечая на поцелуи…. желание нахлынуло, разрушив все барьеры, которые, казалось, так надежно защищали ее от подобных взрывов. Вот когда следовало бы вспомнить: «Не рой другому яму…». Эта высоконравственная мысль каким-то обрывком кружилась у нее в голове, но сейчас было не до этого. Ей казалось, что она готова на все, чтобы продолжалось это восхитительное захватывающее безумие…. Прошла почти вечность, пока не наступило следующее мгновение, а вместе с ним вернулось и осознание действительности. Мир больше не звенел и не кружился. Ольга снова стояла на земле. Мягко, но настойчиво, она высвободилась из объятий Бориса. Доли секунды они смотрели друг на друга: он непонимающе, она… выражение ее взгляда сейчас не смог бы определить никто. Даже она сама. «Нона», - почти простонал Борис, все еще находясь под впечатлением ее податливых губ, нежного тела и чуть горьковатого запаха духов. Она отступила на шаг и машинально запахнула рубашку.
«Уходи, Борис, пожалуйста, уходи», - сказала она ровным, возможно даже слишком ровным, голосом. Затем, не взглянув больше на Бориса, она отвернулась и отошла к окну.
Борис молча оделся и вышел в дождь…
И, вот, она нервно ходила по комнате, пытаясь унять дрожь все не проходившего возбуждения. Она почти ликовала, вспоминая не сдерживаемую страсть в его голосе и руках, просивших ее о невозможном. Но вот о невозможном ли? Когда такой сильный мужчина просит …. О! Он даже не осознает (к счастью) как трудно устоять. Да вот оно то, что мешало ее полному торжеству; она не думала, что ей самой будет трудно устоять. «Как восхитительны его руки, когда он хоть на секунду перестает себя контролировать!»
«Нет, а чего ты собственно хотела, когда начинала всю эту авантюру?! Черт возьми, женщина, опомнись. У тебя есть средства и желание, но нет возможности. Допустим, ты поддашься этому безумию, а что делать с таким маленьким пустячком как твои дети и муж? Когда это они перестали составлять главную часть твоей жизни?», - возмутился ее всегда разумный внутренний Голос. И цветные чувственные мечты побледнели, оскорбленные реальностью.
Утро, мрачновато улыбаясь, стучало в окно спальни. «Субботу проводи без всякой заботы», не хитрое правило счастливых выходных. Оставьте деловые звонки, уборку и прочие хлопоты, и посвятите субботу любви». Новый день вступал в свои права, и мысли Ноны перестали метаться как испуганные кролики. Она смущенно повела плечами: похоже, сегодня суббота не будет так уж безмятежна.
Зазвонил телефон. Нона взяла трубку и услышала радостные детские голоса, как всегда перебивающие друг друга: «Мама, мама, нам купили ежа!» «Не купили, а принесли, глупая. Ежи не продаются, они сами живут в огороде. Мама, дедушка поймал нам ежа и мы….». и вдруг, прошедшая ночь показалась даже не просто сном, а какой-то небывальщиной – странной и безобидной. Реальная жизнь снова вступила в свои права, игра завершена и окончена. Теперь она знала, как начнет свой роман.
Нона погасила свет и вышла из комнаты с рассеяно – невозмутимой улыбкой.
***
Серый «Пежо» бешено мчался по шоссе, стараясь ревом мотора заглушить голос, все еще звучавший в голове хозяина: «Уходи, Борис, просто уходи, и все». И все. Он не мог понять, кому предназначала она это коротенькое «и все». Себе? Ему? Он так надеялся, что себе – это давало хоть крошечную, но надежду на то, что ее ответный трепет и нежное прикосновение рук к его плечам не были плодом его воображения… «И все», ч-черт, да это значило, что она убеждает остановиться себя, но если нужна «остановка», значит, было, нет – есть «движение»! Если его наблюдения верны, тогда он будет бороться за эту женщину. Она нужна ему.
Борис больше не думал ни о преданной дружбе, ни о будущем, которого могло и не быть у них с Ноной. Его душа была до краев наполнена страстью, ни на что другое не осталось места. Скажи ему сейчас кто-нибудь: «Она будет твоей, а затем ты умрешь!». И он согласился бы.
И все же сомнения оставались и не малые. Ну, а вдруг он ошибается, во всем ошибается. Вдруг не чувство долга, а другое чувство (ему не хотелось называть какое именно) останавливает Нону. И все было напрасно и мечты и предательство. Машина, сбавившая было скорость, снова остервенело рванула вперед, но хозяин неожиданно отпустил опасную педаль: «Я подожду Нона, я умею ждать»….
Новый день вступил в свои права.

***


Часть 2
«… и плати»

Глава 1, которая нарушает хронологию событий

- Не брызгай, не брызгай! Ах ты, маньяк! Да говорю же, не надо. Мне в этом платье в город ехать. Ну, как человека же просила. Так на, получай!
Молодая женщина до этого старавшаяся как можно аккуратнее сполоснуть шлепанцы в воде, метко швырнула один из них в обидчика. Пытаясь увернуться от резинового снаряда, он нырнул, но недостаточно быстро. Шлепанец приземлился на мокрую спину, издав характерный шлепок. Женщина торжествующе засмеялась и размахнулась вторым шлепанцем.
- Все – все, сдаюсь, больше не буду!
- А больше и надо, мне все равно переодеваться надо, так что получи, фашист, гранату.
Второй бросок был не столь удачным – снаряд, т.е. шлепанец, был отбит.
- Я – фашист?! - обиделся молодой человек, - Ладно еще маньяк, но фашист - то почему?
- Потому что стрижка как у skinhead`а, и ходишь даже в жару 35-градусную в черной рубашке.
- Так с короткими же рукавами?! - удивился поверженный на всех фронтах противник, протягивая шлепанцы победительнице.
- Вот-вот и с короткими рукавами, - уже не сердито рассмеялась женщина, забирая трофей.
Послышался нарастающий гул. Молодые люди, посмеиваясь и перешучиваясь, пошли в сторону приближающейся машины. В тени брезентового навеса припарковалась синяя тойота. Из нее как горошины выкатились дети и маленькая пожилая толстушка в широкой панаме:
- Ольга Николаевна, всю дорогу дети пели мне песни о любви. Это потрясающе, я понятия не имела, что они столько их знают! И ведь не только эти современные «апельсины ». Они мне и «Костю- рыбака» и «Миллион алых роз», и эту из старого мюзикла “Belle” …, ой, Господи, какая жара. Дети пойдемте купаться скорее, а то ваша няня расплавится. Нона Николаевна мы пойдем к морю, дети обедали час назад в городе.
Нона обняла детей и, получив от них по звонкому чмоканью в обе щеки, засмеялась:
- Осторожно, я вся мокрая.
- Ой, мам, ты чего такая? – наперебой заверещали дети, предвкушая шутку.
- А это вы у дяди Бориса спросите, притворно нахмурилась Нона. Дети тут же пристали к Борису, требуя подробный отчет о сражении, вырывая друг у друга трофейные тапочки, и сожалея, что опоздали. Нона посмотрела на уставшее лицо няни и предложила:
- Татьяна Марковна, Вы устали, отдохните, я сама за ними присмотрю. У меня еще есть пол часа до отъезда.
Толстушка, протестуя, замахала руками:
- Нет, нет, нет! Все хорошо! Мы отлично провели время, я отдохнула в машине. Кстати, ваш издатель звонил, передал Вам привет и сказал, что вечером заедет.
Нона рассеяно кивнула и вошла в домик переодеться. Пляжных бунгало было два. В одном жили дети с няней. В нем находилась маленькая кухня, ванная комната и две спаленки. В другом домике жили остальные взрослые. Этот дом имел четыре относительно просторные спальни, каждая с отдельным выходом наружу и две ванные комнаты. Удобно. Раз в неделю, обычно по пятницам, из пансионата приходила горничная и делала необходимую уборку. Такой отдых назывался «зеленым» и безумно нравился женщинам своей практичностью и, в тоже время независимостью. Из бунгало, щурясь после обеденного сна на солнышко, вышел Игорь. Помахав рукой Ноне, он пошел к детям на пляж.
Переодеваясь, Нона вспомнила нянины слова о песнях и улыбнулась, подумав, что ее дети, конечно же, знают много песен о любви. Ведь они часть слышат их в мамином исполнении. И она тихонько замурлыкала.
- А ты все поешь, все поешь, - неожиданно раздалось за спиной. Сильные руки привычно обняли ее и прижали к пахнущему морем мужскому телу. Губы нежно защекотали шею и ушко, Нона закрыла глаза, повернула голову и поцеловала слегка соленые губы своего мужчины. Несколько секунд спустя Нона слегка отстранилась и пробормотала:
- Мне надо ехать, пусти милый.
- Отложить нельзя?
- Ты же знаешь, что нет. Да, и не вздумай курить, пока меня нет, - Все, целую, - и Нона упорхнула на улицу. Через минуту заработал двигатель тойоты, и машина умчалась.
Но минут через пятнадцать тенистое местечко под тентом вновь было занято. На этот раз белым «Renolt», из которого на радость детям появились Алла и Олег Новицкие. Игорь и Борис подошли вслед за детьми, которые уже повисли на Аллочке с требованием немедленной выдачи им подарков, которые она, по их мнению, должна была приготовить в честь своего дня рождения. Счастливо смеющаяся тетя Алла торопливо обещающая начать немедленную раздачу, сразу, после того как ей освободят обе руки, только кивнула им. Олег же передав сумку с подарками жене, широко улыбаясь, пошел на встречу приятелям.
- А где же Нона?
- Вы разминулись, Нона уехала на какую-то очередную встречу со своими прототипами. Пишет книгу о чем-то, связанном с флотом,- ответил Игорь.
- Значит, можно отправляться! Катер под парами, рыбка в море – все готово к шикарной рыбалке. Вы, почему задержались, кстати? Мы ждали вас вчера.
- Аллин день рождения отмечали в ресторане, а у меня после ресторанов всегда изжога держится сутки.
- Ну, ты даешь, Олег, прям, как старик столетний разговариваешь,- усмехнулся Борис, хлопая приятеля по плечу.
- Да, я тоже последнее время ему об этом говорю,- поддержала Алла ополчение против мужа.
Молодые люди засмеялись и направились к морю.

Глава 2, которая восстанавливает хронологию

Собирая вещи, он улыбался своим мыслям. А думалось о многом. Например, о том, что срок контракта закончился, и он возвращается домой; ещё о том, что два года службы в том пекле сильно изменили его представления о себе, обо всем; но, главное, теперь он мог думать о том, зачем он ввязался в эту авантюру. Как всегда, при мысли о том, что может, за два года изменился не только он, но и … другие люди, и что опять все было напрасно - и отъезд и служба. Но капитан Рудаков одергивал себя, теперь все будет по-другому, он все тщательно спланировал…

****

Солнце слишком медленно, как бы нехотя, собиралось закатиться за горизонт. Не спеша унести с собой изнуряющую жару понедельника. Возможно, это из-за жары уходящий день вообще выдался располагающим только к одному виду деятельности – ничегонеделанию. Нона не написала ни строчки, но полагающегося недовольства не испытывала – было просто лень. Хотелось на море, чтобы окунуться в горько-соленую воду и впитывать, впитывать ее, как морская губка…
- Нона, Солнышко, где ты?
В голосе мужа чувствовалось предвкушение. «Наверное, хочет обрадовать меня тем, что ему, наконец-то дали отпуск»,- подумала Нона, сбрасывая оцепенение и поднимаясь навстречу вошедшему в комнату Игорю.
- Все, красавица, едем к морю, хоть завтра! - целуя жену, радостно сообщил он. – Целых три недели в раю. Ты, я и дети.
- Чудесно, Игореша, только дети у бабушки Томы, - напомнила, улыбаясь, Нона.
- И вряд ли ты их от нее оторвешь, они весь год мечтали о поездке к ней, бредили щенками, котятами и рыбалкой, и Бог знает, чем еще. Нет, думаю, мы неделю проведем с ними в Саратове, а затем поедем на море.
- Идет, идея отличная. Новицкие как раз после завтра едут в Крым, упадем на хвост?
- Крым и Новицкие – отлично!
- Это весело, но не напрягает.
Оба засмеялись. Зазвонил телефон.
- Наверное, это Борис. Он сегодня вернулся из своего крестового похода. Я забыл тебе сказать, - говорил Игорь, идя к телефону.
Нона на мгновение замерла, стало вдруг холодно от нахлынувших вдруг воспоминаний. Но она упрямо тряхнула головой, развеивая наваждение, сердито подумав: «Все прошло, успокойся». Вслух она произнесла, позволив себе слегка заинтересованную интонацию: «Сколько же он отсутствовал?».
- Тебе привет, - весело сказал Игорь, кладя трубку, - Прости, что ты спросила?
- Я спрашиваю, сколько он отсутствовал, года полтора?
- Дай подумать, да нет чуть больше двух лет. А что?
- Ничего, просто, мне кажется, приехал совсем незнакомый человек, война меняет людей…
- Ну, вот и узнаем это через час. Он придет в гости, ты не против?
- Почему бы это? - равнодушно бросила Нона, глядя в зеркало, - Кстати, я записана на маникюр через час. Игореша, начинайте без меня, хмыкнула Нона и, поцеловав мужа, побежала переодеваться.
Игорь пошел готовить быструю закуску под непременное пиво, включил спортивный канал, чтобы не скучать. Нона быстро переодевалась. Ее почему-то лихорадило – наверное, перегрелась за день в духоте и жаре. Ни в какой салон она сегодня не была записана, но это было первое, что пришло на ум, когда она сказала, что уйдет. Ей почему-то ужасно хотелось оттянуть встречу с Борисом. Они не виделись с той самой ночи, когда… в общем два года назад Рудаков неожиданно исчез без всяких объяснений. Позвонил он Игорю только через месяц, сообщил, что пошел служить по контракту в Ч. Все друзья, знакомые тогда очень удивились, что взбрело ему в голову. Нона не удивилась, она испытала облегчение и, возможно, тревогу. Все – таки Ч. – это не шутка. Но, поскольку от нее уже ничего не зависело, постепенно, облегчение вытеснило тревогу. Затем все происшедшее между ней и Борисом стало казаться далеким и нереальным. Она вернулась к нормальной и спокойной жизни. И, главное, она написала роман, правда издатели долго отказывались печатать его. Их аргумент подавлял своей справедливостью: аудитория Ноны Слепцовой не поймет проблем, поднимаемых этим ее романом. «Не поймет» - мягко сказано. Нона и сама это понимала и поэтому решила издать его под псевдонимом. Псевдоним не искала и не выбирала, просто проехалась в маршрутке. Имя, которое она там услышала первым, было Ирина Никольская. Вот так Нона и назвалась при издании романа о любви.
Роман издали, и он даже стал «читаемым». Только некоторые читательницы жалели, что он как бы не окончен, и намекали на продолжение. Но Ирина – Нона не могла понять, как это "не закончен"? Она ведь сказала, все что собиралась? Оказалось, что читательниц интересовала не психологическая подоплека событий, а сама интрига! «Как глупо»,- обиделась Нона и решила, что с нее хватит любовных историй. Взяла, так сказать от жизни все, что хотела, и все – не жадничай. И вдруг, нате вам, Борис решил вернуться. Почему сроки контракта так коротки?
Закончив переодеваться, она оглядела себя в зеркале и удовлетворенно улыбнулась: как всегда, она выглядела прекрасно и намного моложе своего возраста. Закрывая дверь, крикнула мужу: «Игорь, я ушла». Выходя из лифта, глянула на часы – до прихода Бориса осталось меньше 15 минут. Нону слегка залихорадило: «Надо спешить! Не хватало еще встретиться с ним одной в подъезде как тогда, когда…»
- Ноночка, здравствуйте! Куда это Вы в такую жару?
Соседка из квартиры первого этажа вцепилась в руку Ноны и заглядывая ей в глаза. Такая раздражающая манера вести разговор всегда смешила Нону, но не в этот раз. Она постаралась быстро отделаться, сообщив, что опаздывает на маникюр, но тетя Маша как раз начала свою вечную сагу о домашних неурядицах соседей из квартиры напротив. Нона пыталась вставить слово о нехватке времени, но тщетно. Вдруг хлопнула входная дверь, и Нона напряглась: раздались мужские шаги, правда сразу же заглушенные стуком женских каблучков. Нона расслабилась, мысленно обругав себя за глупость, и тут знакомый голос насмешливо произнес:
- Теперь меня встречают сразу в подъезде?
- Абзац, - подумалось Ноне.
- Деточка, что с вашим лицом? – удивилась соседка, отпуская руку Ноны.
- Тетя Маша, я уже просто неприлично опаздываю, - пробормотала Нона, лихорадочно собираясь с мыслями, и делая вид, что ее испуг относится к факту опоздания к маникюрше.
И, уже почти с нормальной улыбкой повернулась к Борису и даже сделала пару вежливых шагов навстречу.
- Борис! Очень рада снова видеть тебя, поднимайся, Игорь давно ждет. А у меня назначена встреча. У нас тут такая жара, так что все дела я откладываю на вечер…, - она одернула себя мысленно, приказав перестать, так идиотски оправдываться. И тут поняла, что высокая рыжая девушка чуть поодаль ждет не лифта, а Бориса. Нона замолчала и вопросительно посмотрела на него.
Он улыбнулся и, притянув девушку за руку поближе, представил:
- Знакомься, Нона, это моя невеста Лариса.
- Лола,- представилась рыжая.
- Нона,- машинально ответила Нона.
- Очень приятно, - сказали обе.
- Надеюсь, вы подружитесь, а?- ехидно (или Ноне так только показалось?) добавил Борис. Повисла пауза: Нона переваривала слова «моя невеста», Борис откровенно забавлялся ситуацией, Лола растерянно переводила взгляд с одного на другого. Ну, и, конечно, тетя Маша с любопытством перегнулась через перила и жадно ловила информацию.
Опомнившись и взяв себя в руки, Нона весело защебетала:
- Ну, Борис, вот так удивил! А я-то думала ты никогда не соблазнишься браком, - сказала и покраснела, подумав, что это может двусмысленно прозвучать для него. Но тут же успокоительно подумала, что это простая мнительность, тем более что в полутемном подъезде никто не заметит краски на щеках. То есть можно щебетать дальше.
- Ладно, ребята, я уже страшно опоздала, поэтому поднимайтесь сами. А я вернусь часа через полтора. Лола, ещё раз привет, и рада познакомится. Все пока-пока!
И она выскочила из подъезда как ошпаренная. Оставив Лолу слегка оторопевшей от подобного приема, а Бориса пристально глядевшим ей в след.
В висках стучало, а в глазах темнело. Нона была очень не довольна собой! Такое глупое, просто нелепое поведение. «Да что это со мной? Рехнулась я что - ли? Так вроде лето, не март месяц. Так и что мы имеем? Приходится признать, меня задело это. А что именно, ну-ка давай подумаем. Что меня больше злит: то, что он собрался жениться? То, что она такая красивая и высокая (каланча!)? или то, что он меня забыл? Или то, что меня злит то, что он меня забыл?! Надеюсь, о-о-очень надеюсь, что злюсь исключительно на себя», - решительно закончила нона свои мысленные метания. Тут, очень кстати, она увидела парикмахерскую. «А вот и маникюр. Ложь превратиться в правду и мне станет спокойней», - усмехнулась Нона, входя в парикмахерскую. Первое, что она увидела, удобно устроившись в креслице, и глянув на стопочку макулатуры для ожидающих клиенток, была ее книга «Игра». Та самая, которую она издала под псевдонимом Ирина Никольская. «Вот ведь совпадения! Что, неужели сумасшествие возвращается», нервно хлопнула она, машинально перелистывая книгу. «Нда, второй раунд, не иначе». Тут ее пригласили к мастеру, и Нона бросила книжку на стол. Маникюрша улыбнулась, увидев, что читала клиентка.
- Нравится? Я вот в диком восторге. Так их мужиков этих. Только жалко, что не ясно, чем же у них все закончится?
- Господи, да что ж не ясного?! Все закончилось уже. Роман написан, семейный очаг сохранен. Что еще надо? – неожиданно для «себя вызверилась» Нона и тут же устыдилась:
- Простите, ради Бога! Не знаю чего это я такая нервная сегодня. Жара, наверное…
- Да, ничего! Я сама умирала пока до работы дошла, я ведь во вторую смену. А на счет книги, так я думаю, что не зря он в конце обещал подождать. Помните? Чует моё сердце, он ей еще кровушку попортит! Жаль только, эта Никольская не пишет никак вторую часть.
- Так Вы уверены, что будет вторая?- уже миролюбиво и, даже, улыбаясь, спросила Нона.
- Я же говорю, он еще не сдался, - уверено ответила знаток человеческих характеров от парикмахерской.
Разговор сначала позабавил Нону, однако по дороге домой она размышляла над упорной уверенностью читательниц в том, что продолжение будет. И вдруг Нона испугалась. Испугалась того, что кажется, правы были все эти парикмахеры и маникюрши, а не она. Было над чем подумать, но не было времени. Дома ждали гости и муж, а дом уже был рядом. И Нона прибегла к приему, освещенному веками: «Ладно», - торговалась с собой Нона, - «Если сегодня еще кто-нибудь скажет мне об этом романе и необходимости его продолжения. Вот тогда начну бояться. А пока, можно успокоится. И вообще, наш Борис привез невесту. Из похода», - не удержавшись, съязвила она.
Вот и подъезд… вот и квартира,… а вот и мой муж….
Вечер ей почти не запомнился, думается оттого, что нервы были слишком раздражены неприятными совпадениями в купе с такими же неприятными неожиданностями. К тому же эта Лола была на редкость общительна, и на взгляд Ноны претендовала играть первую женскую скрипку в любой смешанной компании. Как ни крути, а это был тот недостаток, который Нона не прощала даже подругам. Что поделать у всех у нас есть недостатки, вот Нона считала, что в любом пчелином рое есть только одна королева. Поэтому Ларисины «ужимки и прыжки», а именно так оценила манеру поведения Ларисы Нона, вызывали у хозяйки дома стойкие негативные эмоции. Плохо было и оттого, что Игорь, исполняя роль радушного хозяина, ничуть не напрягался. То есть ему девица приглянулась. По здравому размышлению, Нона, конечно, порадовалась, что естественное поведение мужа почти скрадывало неестественность ее собственного поведения, и, все-таки, это раздражало. Но больше всего Нону бесило спокойствие и равнодушие, с каким теперь относился к ней Борис. «Ни следа от былой страсти», - грустно острила она мысленно, понаблюдав за Рудаковым сначала мимоходом, а затем, специально. «Вот ведь как устроена женская натура», вдруг пришло ей на ум, - «Сначала я им играла, мне было забавно, потом я чуть не вляпалась с ним в историю, и мне было страшно. Сейчас, его страсть перегорела и мне бы радоваться, а я видите ли переживаю, что «все прошло»! Ну, вот где логика твоя, женщина»? Она постаралась взять себя в руки, прислушалась к общему разговору, но, видимо ее внутренний монолог вызвал слишком явную мимику, потому что неожиданно Борис спросил ее, смеясь:
- Тебя так удивляет мой вопрос, Нона?
Игорь, Лариса и он смотрели на недоумевающую Нону и улыбались, видимо ожидая ответа. К, счастью, она быстро нашлась:
- Упс! Каюсь, я задумалась и практически не слушала вас ребята. О чем ты спросил меня Борис? – спросила она, улыбаясь, как можно наивней и безхитросней.
- Борис спрашивает, не будишь ли ты против, если мы поедем с вами на море? – опередила всех Лариса.
- Почему нет? С компанией всегда веселей, но мы ведь сами собирались напроситься с Новицкими. Теперь это сложнее? - Нона переадресовала решение этого вопроса мужу. И, довольная собой, отхлебнула остывший кофе.
- Договоримся с Новицкими. Они и сами любят, чтобы народу было больше, – уверено заявил Игорь, обнимая Нону за талию и целуя в носик. Именно это она больше всего не любила - поцелуй в носик, поэтому в отместку, Нона побольнее щелкнула мужа ложечкой по лбу.
- Обожаю семейные сцены! – взвизгнула Лариса. Фраза была глупая и не к месту, Борис поспешил загладить впечатление от нее очередным армейским анекдотом.
Если бы не было Лолы, то вечер очень походил на те посиделки, которые были у них два года назад, до отъезда Бориса. Вернувшись, он как - будто, принес с собой атмосферу прошлого. Два года это не много, если не думать об этом. А если вдуматься, даже вчерашний день, уходя, унес что- то навсегда.
Борис стал гвоздем вечера. Из него так и сыпались армейские басни. А между ними он вставлял абзацы серьезной информации. Вроде того, что ему обещали в банке прежнюю должность. «Как тебе это удалось», - искренне удивился Игорь.
- Помнишь старушку Изергиль, - подмигнув, вопросом на вопрос ответил Борис.
- Конечно! Она никому не даст о себе забыть,- смеясь, сказал Игорь.
- Погоди, ты же не хочешь сказать…. Нет, я не верю. Это физически неосуществимо, - Игорь давился от смеха, недоверчиво глядя на друга.
- Подождите вы о чем? – недоумевали Лола с Ноной.
Борис, притворно скромничая, потупил глаза, а Игорь ответил:
- Нонушка, помнишь жену Семеныча, старушку с вечно озабоченным лицом. Она еще в кадрах начальницей сидит. Ну, вспомни, на всех молодых мужиков вешается…
- А! Так бы сразу и сказал. Ну и что с ней тако… Боже! – до Ноны дошел весь смысл перемигиваний и недомолвок, - Фу какая гадость! Борис, не знала, что ты стал таким … оборотистым, - почти с отвращением сказала Нона.
- Нонушка, - тут же ответил ей Борис, ничуть не обидевшись, и как будто ждавший ее реакции, - Если женщина просит…
Нона ответить не успела, потому что Лола тоже, наконец поняла, о чем идет речь. И не на шутку оскорбившись, обозвала Бориса определенным животным, и заявила, что так ее еще не оскорбляли. «Изменить мне с какой-то каргой, и еще не стесняться сообщить об этом, как будто, между прочим. Гад ты, Борька. Спасибо за вечерок!» Лола выскочила из-за стола, не обращая внимания на успокаивающие слова хозяев, пытавшихся разрядить обстановку. Хлопнув дверью, оскорбленная невеста убежала. Супруги Слепцовы как по команде накинулись на Бориса, который невозмутимо улыбался на протяжении всей сцены.
- Ну, ты, правда, Борис, зря как-то при ней не надо было, - тянул Игорь неодобрительно.
- Да вообще о чем ты думал, рассказывая это! – возмущалась Нона, сразу став на сторону оскорбленной девушки.
- Свои похождения, Бравый Швейк, при себе держи, если не можешь удержаться…
- Ребята, ребята, ну, пожалуйста, все, - Борис примирительно поднял руки, покаянно повесил голову и искоса смотрел на друзей.
- Серьезно, я не думал, все это говорить, развезло меня, наверное. Извините за сцену, правда, не хорошо получилось. Ну, Нонушка, признаю свою ошибку, лежачего не бьют, а?
- Да, ладно, мы то что. Нам то что. А вот как ты с Ларисой мириться будешь? – Игорь сразу смотрел в корень проблемы.
Нона молча изучала лицо нового Бориса. Она сделала ужасное открытие – Борис действительно изменился. Два года назад он не сделал бы такой мерзости и уж тем более не стал бы о ней рассказывать, да еще в присутствии своей невесты.
Борис правильно истолковал ее молчание, как недовольство, подошел к вопросу прощения с другой стороны.
- Нона, ты за Лолку не переживай, мы разберемся с ней. Она тоже не в капусте нашлась, и, если б я так реагировал на все ее… промахи, я бы точно убил кого-нибудь.
На такую ужасную откровенность Нона ответа не нашла. «Эти люди собрались создавать семью»!
- Высокие отношения,- только и смогла выдавить она, качая головой. Как всегда в сложных ситуациях Игорь снова нашелся первым:
- А и правда, Нон, это их дело, не встревай. Если ты , Борис уверен что все будет нормально, то давайте лучше обсудим вопрос летнего отдыха. Тема была приятная, настраивающая на оптимистичный образ мыслей, поэтому ее подхватили сразу. Тем более, что ссорится уже расхотелось всем. Нона начала варить себе новый кофе, а мужчины пошли покурить на балкон.
Поддакивая обычному трепу Игоря, Борис, медленно выпуская дым, задумался. Он весь вечер наблюдал за Ноной и готов был поклясться, что большую его часть, она не замечала не только его наблюдения, но и вообще ничего. Ее мысли были чем - то заняты и, кажется, он знал чем. Без сомнения, ему удалось ее заинтриговать и задеть. Затем, она видимо пришла к каким-то выводом относительно него. Почему он решил, что она думала о нем? Да потому что ловил ее осторожные взгляды на себе. Когда он спровоцировал Лолу на скандал, реакция Ноны тоже была вполне подходящая. «Совсем неплохо для первой встречи. Совсем не плохо»!- Борис был очень доволен собой.
Конечно, то, что он задумал подло и по отношению к ней и по отношению к другу. Ведь Игореха всегда был славным парнем, без всякой сволочности, пожалуй, он был одним из немногих настоящих друзей Бориса. Но теперь никакие соображения порядочности и прочего не остановят Бориса. Каждым сантиметром своего тела Борис ощущал, что Нона - его женщина. Просто так случилось, что Игорь встретил ее первым. Это маленькая подлянка Судьбы или Ее ошибка – это как кому нравится. Поэтому он – Борис - должен исправить недоразумение. Он должен з а б р а ть с в о ю Нону себе. Тем более, что в любой н а п р я г а ю щ е й ситуации ее ответное напряжение он чувствовал всегда.
Борис бросил на Нону быстрый жесткий взгляд. В целом ситуация его удовлетворяла: только он один понимает что происходит. Лола - дура, хотя и чертовски сексапильная бабенка, Игорь радуется встрече с другом, а Нона растеряна и как всегда восхитительна. «Черт, причем здесь это? Он не должен отвлекаться от своего сценария, Спилберг хренов. Бери, что хочешь, и плати», - сказано в одной никем неоспариваемой книжечке. А он уже заплатил. Заплатил большим авансом. Теперь он возьмет своё...
Вечер продолжался еще пару часов. Постепенно Нона «оттаяла» и смогла отвечать на вопросы Бориса без неприязни, шутить и смеяться довольно беззаботно, щедро разбрызгивая вокруг себя свое знаменитое очарование. Неожиданно она поймала на себе взгляд темных глаз Бориса, поймала, но не смогла прочитать. Раньше ей это легко удавалось. Она, было, задумалась над этим, но слова Игоря вывели ее из задумчивости. Игорь предлагал немедленно связаться с Новицкими и сообщить, что в Ливадию с ними едет веселая и многочисленная компания. Ноне пришлось утихомирить мужа напоминанием о более мудром утре, которого следует дождаться дл