ДУРДОМ

Да, именно так мы и говорим, когда где-то что- кажется нам безобразием, непотребностью, ненормальностью. При этом уверены, что такое могли совершить только дураки или, культурно выражаясь, неадекватные люди. Но намекаем при этом на психушку. Так для краткости именуем психиатрическую больницу.
А ведь мы практически ничего не знаем о ней и о тех несчастных, кто населяет её. И слава богу, что не знаем, ибо меньше знаешь – крепче спишь. Но анекдоты рассказываем, слушаем и смеёмся. Хотя смешного там нет ничего.
Кто и как туда попадает, как их лечат и содержат, есть ли излеченные. Эти и похожие вопросы интересовали меня ещё в далёкой молодости, как человека любознательного, и случай для ответов представился.
За моей молоденькой племянницей ухаживал мужчина старше её. Выглядел он настоящим джентльменом, с манерами, давно забытыми. К тому же, далеко не бедный. Дело подвигалось к свадьбе и я, на правах родственника будущего, попросил его взять меня на экскурсию в психбольницу, где он работал главным врачом.
Но поначалу я об этом не знал, и при нём травил анекдоты про психов. Смеялись все, кроме него. Я спросил его почему он даже как-то нехорошо на меня поглядывал. Он сказал, что только жестокий, неумный или неосведомлённый человек может смеяться над чужой бедой. Меня он отнёс к последней группе и…согласился.
- Я выпишу тебе пропуск, сказал Сергей, - пробудешь у меня час-другой. Многое увидишь и поймёшь. Вряд ли потом смешить людей анекдотами про моих подопечных.
И вот я уже у ворот больницы. Охраняется она не хуже любого секретного института или военной ракетной базы. Пропуск меня уже ждал на проходной. Охранник тщательно меня обыскал и, не найдя ничего запретного, показал где я могу найти Сергея.
- У тебя нервы крепкие? – спросил он на полном серьёзе.
- Как стальные канаты, - шутя ответил ему.
- А спишь и засыпаешь как?
- Засыпаю мгновенно, сплю как убитый
- Кошмары снятся?
- Нет. Иногда только эротические сны. Но они меня не мучают почему-то, - продолжал я ерничать.
- Ну, тогда следуй за мной. В контакт ни с кем не вступай и помалкивай, эмоции сдерживай, - предупредил меня Сергей.
- Обещаю, - ответил я.
И мы пошли по палатам и коридорам огромного четырёхэтажного здания. То, что я там увидел и услышал выбило меня из колеи надолго. И в самом деле, было совсем не смешно, а скорее страшно и жутко. Это был шок. Нервы у меня были действительно крепкие, а вот человеком был впечатлительным
Ты, читатель, наверное уже заинтригован и тебе не терпится узнать, что же такого я там увидел. Щадя твои нервы, я расскажу лишь три самых лёгких случая. Первое , что я увидел, был совсем молодой и симпатичный парень, который сидел за столом и, не обратив на нас ни малейшего внимания продолжал что-то писать в толстой тетради. Изредка он вслух спорил с незримым оппонентом и продолжал рисовать диаграммы и графики.
- Что с ним? –спросил я Сергея.
- Привезли месяц назад. Он уже был на грани получения красного диплома. И вдруг, как вы выражаетесь, у него «крыша поехала». Он никого не замечает, ни с кем не разговаривает и даже на мои вопросы отвечает с трудом. Жалко парня, но пока не знаем как ему помочь.
В другой палате на кровати сидела женщина. Смотрела на стену безотрывно пустыми ничего не выражающими глазами. В руке держала большой белый платок. Нас с Сергеем как бы и не было. Мы вышли в коридор и я тут же спросил: - Что с ней?
- Помешана на микробах. Вытирает этим платком себя, посуду, из которой ест, кровать на которой спит.

Другая женщина страдала от того, что боялась будто её хотят отравить. И стоило невероятных хитростей и уловок, чтобы её накормить. В день поступления весила 65 кг, а похудела до сорока пяти. На всех смотрела со страхом и подозрительно. Стоило ей увидеть любую посуду, тут же убегала и пряталась.
Все три случая – это ТИХИЕ больные, не опасные для окружающих, но всё равно за ними глаз да глаз нужен. Без присмотра их не оставляют. Даже ночью.
Совсем другая картина в отделении буйных больных. На них даже смотреть было страшно. Жуть брала, мурашки по спине. Но рассказывать ЧТО они вытворяют не стану. Это ещё страшнее. Их, конечно, жаль, но ещё больше жалко санитаров и врачей, которым по долгу службы приходится с ними управляться. Им не плохо платили, льготы всякие, но подолгу никто не выдерживал. Я, например, и за миллион не пошёл бы туда работать. Чтобы самому не свихнуться. Буйные просто переполнены агрессией и, к тому же, невероятно сильны. Два здоровенных санитара с трудом удерживают даже женщину.
Нет, буйных не бьют, не истязают. Их фиксируют (на языке врачей), то есть связывают, рубашку смирительную надевают или укол делают, после которого они уже не опасны. До следующего укола. И так каждый день, месяц за месяцем, год за годом…
Я выдержал чуть больше часа и вышел из больницы в таком ужасном состоянии, что фраза «человек звучит гордо» позже вызывала у меня горький смех. Человек ТАМ переставал быть человеком Как овощ существовал растительной жизнью
Потом в долгих беседах с Сергеем, я узнал, что психиатрия самая молодая отрасль медицинской науки. Если печень, сердце и другие органы лечили ещё во времена фараонов, то МОЗГ и по сей день – это океан тайн. На берегу этого океана стоят учёные и пытаются их разгадать. Но пока сумеели только описать и дать им научные названия .
Почему? – так и хочется спросить. Причин несколько. Главный виновник – религия. Одна считала сумасшедших слугами дьявола и просто убивала их. В лучшем случае держали на цепи, как собак. Или в клетках. Другая религия – православная, например – считала божьими людьми, блаженными. В Москве до сих пор на Красной площади стоит церковь Василия Блаженного, а верующие люди поклоняются блаженной Матронушке. Великим грехом считалось обидеть блаженного. Их кормили, привечали, зимой согревали. Но никому и в голову не приходило ЛЕЧИТЬ их. «На то воля божья» говорили.
В России первая психбольница появилась лишь в 1726 году по указу Петра Первого. Все следующие строились неохотно и скорее были не больницами, а просто приютами. А в СССР умудрились даже сделать психушки филиалами тюрем. Когда не находилась уголовная статья, то ПОЛИТИЧЕСКИ неблагонадёжных привозили туда. После двух-трёх уколов человек уже никто. Для власти не опасен.
- А как сейчас дело обстоит? – пытал я Сергея, - Лечите?
- Пока не получается. Зато здесь очень легко получить учёную степень. Все мы пока первопроходцы в психиатрии. Немного легче нейрохирургам: нашёл очаг, вырезал, выбросил. Но и после этого человека всё равно нельзя назвать здоровым.
-Получается так, что психи для вас подопытные кролики? – возмутился я.
- Не совсем так. Мышей подопытных, крыс, собак в случае неудачи просто спишут, как расходный материал. А у нас если больной умрёт, комиссии понаедут и доказывай им, что ты не верблюд. Корочке, научились только успокаивать больных. И политических больше не привозят.
То, о чём я здесь рассказал было давно, лет сорок назад. Я не знаю сегодня насколько продвинулась психиатрия, но очень хочется, чтобы меньше тратили бюджет на тайны Марса и Венеры, а больше на тех несчастных, которых мы глумливо называем психами.
ДНД Январь2019г
-
.