То, что охранник Володя получил в военкомате вдруг орден, никого из его сослуживцев особенно не заинтересовало. Может быть, столь явное равнодушие к столь неординарному событию объяснялось характером сослуживцев, которых более интересовали садовые дела бывшего пограничника, то, как у него продвигается строительство дома на дачном участке. В конце концов, всё это были люди уже в годах, которые ценили своё место и мало интересовались возвышенными категориями. Никто даже не поинтересовался у бывшего пограничника, за что именно тот получил награду. Впрочем, и сам герой отнёсся весьма буднично к своему запоздалому ордену. Ну, наградили и наградили.
Лишь один человек из всей службы охраны проявил самое живое участие к орденоносцу. Это был молодой охранник Петя, которому данная работа весьма не нравилась и, он терпел её лишь потому, что ожидал приглашения в ОМОН, что было весьма вероятно, ведь Петруха проходил службу в армии в разведроте. Сами посудите, могла ли молодому парню, только что демобилизованному из армии, нравиться работа в коллективе, где каждый ему не то что в отцы годился, но скорее в деды по возрасту. Нет, не лежала у Пети душа к его работе, не лежала. Да и своего напарника до награждения Петя считал весьма скучным и неинтересным человеком, которого кроме штукатурки стен на своём дачном домике, проводке водопровода и прочих хозяйственных дел мало что интересовало.
И хотя Володя оставался всё тем же неразговорчивым и вечно озабоченным о своей даче человеком, теперь Петя смотрел на напарника совершенно другими глазами. И очень Пете захотелось узнать подробности героической прошлой жизни своего напарника. Петя еле-еле дождался вечера, когда можно спокойно поговорить. И едва последний служащий сдал ключ от кабинета, как Петя немедленно приступил к расспросам.
- Ну, давай, рассказывай! – нетерпеливо потребовал Петро.
- О чём? – совершенно не поняв нервного возбуждения Пети, недоумённо поинтересовался Володя.
- Как о чём? – опешил Петюньчик, вглядываясь в бесстрастное лицо наперника, который внимательно изучал мониторы. - О награде, конечно, - настойчиво потребовал Петро.
- А чего о ней рассказывать, ну наградили и наградили, - совершенно бесстрастным, даже каким-то блеклым голосом ответил бывший пограничник.
- А за что, за что наградили то? – продолжал упорствовать Петюньчик.
- Да я то откуда знаю, - сосредоточенно рассматривая на мониторе забежавшую во двор собаку, пробурчал Володя.
- Ну, как? – Недоумевал Петя. – Бой же, наверное, был.
- У нас боёв не было, - всё так же сосредоточенно наблюдая за бегающим псом, неохотно пояснил Володя, - это на самом Даманском бои были, а у нас не было.
- А что это такое, Даманский? – простодушно поинтересовался Петюньчик.
Прежде чем ответить на вопрос, Володя усмехнулся и, хмуро из под бровей взглянув на настырного собеседника, пояснил:
- Это остров такой, на Амуре. Знаешь такую реку?
Не расслышав иронии, Петя радостно подтвердил:
- Знаю, это на Дальнем Востоке.
- Во, во. И остров Даманский там же, на Амуре.
- Да ведь там же боёв не ведётся! – растерянно воскликнул Петюньчик.
- Сейчас не ведётся, а тогда велись, - разглядывая пса, который сейчас старательно чесал себе спину, валяясь по скошенной траве газона, будничным тоном, словно говорил о своей недостроенной даче, просветил не шибко грамотного в истории напарника бывший пограничник.
- Это когда? – недоумевая, поинтересовался Петя.
- Когда? В шестьдесят восьмом.
- Ух, ты! – невольно воскликнул Петя. – Это же как давно было.
Оторвавшись от созерцания балдеющего на газоне пса, Володя бросил беглый взгляд на Петюньчика и неопределённо хмыкнул, возвращаясь к созерцанию собаки.
На некоторое время наступила тишина. Петя переваривал услышанное. Столь далёкие боевые действия были для него равносильны событиям татаро-монгольского ига.
Володе же наконец надоело разглядывать валяющуюся по траве собаку и он нехотя потянулся за газетой. Нацепив на крупный ноздреватый нос очки, Володя углубился в чтение.
Петя недоумённо рассматривал бывшего пограничника. Наконец, то ли не выдержав молчания, то ли просто проявляя заинтересованность, несмело спросил:
- А с кем же вы там воевали?
- А?
- Говорю, с кем вы там воевали?
- С китайцами, с кем же ещё? – шурша страницами, пробурчал Володя.
- А чего вы с ними воевали то? – продолжал невежливо приставать Петя.
- Это не мы с ними, это они с нами, - всё так же не отрываясь от газеты, пояснил Володя.
- А вы? – упорствовал Петя.
- А нам приказано было не отвечать на провокации.
- А если в вас стреляли бы? – назойливо лез с вопросами Петя.
- Всё равно не отвечать.
Тут Володя, вероятно поняв, что отвязаться от расспросов напарника не представляется никакой возможности, отложил газету и, опять полюбовавшись на развалившуюся на газоне псину, продолжил пояснение:
- Войск много тогда на границе собрали.
Не спеша, основательно Володя перечислил танковые, артиллерийские и пехотные части, которые находились в тот момент на их участке границы. Конечно, он не называл номеров воинских частей, потому что и тогда не знал их. Он просто пояснял, какие рода войск находились рядом. Это перечисление Петю весьма впечатлило, потому что помогло осознать масштабность конфликта.
- Ну, а вы что же? – почтительно поинтересовался Петя.
- Мы целый год почти что в постоянной готовности жили.
- Это как? – не понял Петя, хотя он тоже прошёл службу в армии.
- Да вот так. Спали не раздеваясь, автомат рядом, патрон в патронник. В общем, с полной боевой выкладкой. Матрас завернёшь, чтобы сапогами не пачкать и спишь.
- А служба?
- А что служба? Как обычно. И занятия и всё что полагается. Даже строевые занятия не отменялись.
- Обычная служба, только спали с полной боевой выкладкой? – недоумённо спросил Петя.
- Обычная, конечно, - хмурясь, нехотя отвечал бывший пограничник, - да не совсем.
- Не совсем, - эхом откликнулся любознательный Петя.
- Да, не совсем. Потому как страшно было.
- Страшно, - опять автоматически повторил Петя.
- Конечно. А ты как думал. Пройти несколько километров вдоль контрольно-следовой полосы, зная, что за тобой постоянно наблюдают и, возможно не только через окуляры бинокля, но и через прицел снайперской винтовки, это очень страшно.
Петя растерянно смотрел на своего напарника. Тот хмуро молчал. Володя не любил рассказывать о том периоде своей службы. А если и приходилось, то был крайне немногословен, как и сейчас. Отличие состояло в том, что сегодня, впервые он признался о том, что тогда ему было очень и очень страшно выходить в наряды. Но, однако, теперь он не боялся сказать об этом откровенно. Может быть, сыграло роль получение ордена, может просто от того, что давно ни с кем не делился своими воспоминаниями о том периоде. Кто знает. Впрочем, Володя и сам не понял, что сегодня впервые сказал о своём страхе откровенно и, ему нисколько не было этого стыдно.