Генерал Хитрющев находился в чудесном расположении духа. Ничего удивительного, раз сегодня был день зарплаты, а зарплаты в его ведомстве выдавали в срок, без проволочек, без всяких задержек. Так и должно быть в силовых структурах, порядок прежде всего. Если положено такого-то числа получить деньги, значит, так тому и быть.
Генерал не без видимого удовольствия посмотрел на свои дорогие часы, радуясь в душе тому, что давно прошли те времена, когда даже в ресторане нельзя было офицеру силовых структур заказать изысканный обед, чтобы не привлечь внимание к своим приработкам.
- Ах, это показное лицемерие, - пробормотал с неодобрительным осуждением генерал.

Он ещё раз с любовью посмотрел на свои английские часы. До получки оставалась ровно одна минута. Полковник Шестёркин был всегда точен и пунктуален до секунды. А как иначе, ведь родители полковника всего лишь простые советские служащие, он сам не зять олигарха. При его данных просто немыслимо не быть исполнительным и надёжным. Хотя, конечно, Шестёркин молодец. Дело ведь не в том, чтобы вовремя принести зарплату, а в том, чтобы вовремя её собрать со своей клиентуры. А сегодня именно был такой день, когда владельцы притонов, подпольных казино и прочих уголовных структур приносили свою, вернее его, Хитрющева, долю прибыли.
Конечно, эти деньги были не только его. Ведь большая часть выручки шла наверх, более высокому начальству. А как же, без этого и дело бы просто застопорилось, просто бы дня не просуществовало.

Генерал любил пофилософствовать, но сейчас ему не дали развернуть в широкою панораму его глобальные мысли, вошёл полковник Шестёркин с вместительным дипломатом в руках.

Лицо генерала невольно расплылось в доброжелательной улыбке. Он любил этого интеллигентного, начитанного офицера. Ему докладывали, что Шестёркин даже увлекается классической музыкой и порой ходит в филармонию на скрипичные и органные концерты приезжих мастеров. Сам Хитрющев не был поклонником музыкальной классики, все эти брамсы и бетховены на него наводили не просто скуку, но откровенную тоску. И вообще генерал Хитрющев был простым человеком, настолько простым, что не любил интеллигенцию. Именно поэтому он уволил под благовидным предлогом из управления майора Книгина, который был руководителем пресс-центра по связям с общественностью. Генерал Хитрющев вообще не понимал, зачем в силовом ведомстве такое неуместное подразделение. Ведь обходились когда-то без общественности. И правильно, куда это годится, чтобы всякий гражданский пиджак совал нос не в свои дела. Напридумывали всякого, Господи прости. Впрочем, майора Книгина уволили не за его интеллигентный вид. Просто однажды генерал перехватил его усмешку, наполненную явно сарказмом по поводу неправильного поставленного им, генералом Хитрющевым, ударения в слове «осуждённый». Что, он, генерал Хитрющев не знает, что ударение в этом слове ставиться на букву «ё», а не на «у»? Конечно знает. Но ведь есть и привычка. Ведь в его родном ведомстве все всегда говорили именно «осУжденный», а не «осуждЁнный». И что здесь такого? Обязательно надо выказать непочтение, показать свою хреновую образованность? Вот Шестёркин не менее Книгина начитан, но ведь знает человек своё место, обходится без дурацкой высокомерной иронии.
Взглянув с ласковой доброжелательностью на полковника, Хитрющев вдруг обратил внимание на пасмурный вид своего помощника.
- Ты чего? Случилось что-нибудь? – насторожённо поинтересовался Хитрющев.
- Пока нет? – пожав плечами коротко отвечал Щестёркин.
- Что значит пока? – продолжил допытываться генерал. Он не любил недомолвок. Особенно когда они исходили от подчинённых.
- Да я давно хотел с вами на эту тему поговорить, - с некоторой неохотой пробормотал Щестёркин.
- Ты не тяни кота за хвост, выкладывай, - с нетерпеливым недовольством потребовал Хитрющев.
- Меня, товарищ генерал беспокоят липовые корочки для пилотов, - чётко, словно ныряя в воду, выпалил Шестёркин.
- Не понял, почему именно на пилотов? Их что, Илюша некачественно изготовляет?
Тут необходимо остановиться и пояснить о ком и о чём идёт речь. А речь шла между собеседниками о небольшом предприятии, которое помимо всего прочего специализировалось и на изготовлении всевозможного рода поддельных документов: санитарные книжки, липовые справки, поддельные дипломы. Да мало ли надо в нашем мире документов человеку. Вот эта фирма и производила такого рода продукцию, и возглавлял всю эту деятельность бывший работник ФСБ Илюша, закончивший в своё время сначала художественную школу, а потом и школу ФСБ. Это был ценный кадр. Хитрющев искренне им гордился. Наверняка этот парень мог бы стать неплохим художником. Но, ведь рисование стоит денег, и денег немалых: краски, холсты, студия. Выходец из трудового народа, Илюша просто не мог позволить себе такой роскоши. Но желание выбиться в люди, иметь много денег у парня было огромное, вот на этом и сыграл Хитрющев, переманив из столь влиятельного ведомства этот молодой талант. И не ошибся. Парнишка оказался толковым. И хотя на творчество у Илюши времени уже не оставалось, тем более что с деньгами появилось и много соблазнов, но парень продолжал жить мечтой, зарабатывая на эту мечту подделкой фальшивых документов.
Естественно, генералу не хотелось терять столь ценный кадр. Но он не мог понять одного, что именно встревожило полковника. Да и фирма-то работала практически легально. Ведь чтобы держать под контролем преступность, лучше всего снабжать эту же преступность своими документами. И деньги в кармане, и вроде, как и патриотизм не страдает. Вот об этом роде деятельности, которую генерал держал под особым контролем, и шла речь. Вот об этом Илюше вёлся разговор.
- Корочки для пилотов просто высший класс, не придерёшься, товарищ генерал.
- Так что же ты тогда мне настроение портишь в день получки, - с игривым недоумением пошутил Хитрющев.
- Документы больно серьёзные, - хмуро возразил Шестёркин.
- А где ты видел не серьёзные документы? - решительно возразил генерал, который явно не понимал причину беспокойства своего подчинённого. – Да ведь любой документ уже по определению вещь серьёзная. Недаром же говорят, что без бумажки ты букашка. И вполне справедливо говорят.
- Всё так, товарищ генерал, но ведь одно дело диплом какого-нибудь экономического вуза или даже корочки о научной степени, и совсем другое дело документы на пилотирование сложной летательной техники.
- Ну, полно, полно, полно. Нечего философию на пустом месте разводить. Да и некогда мне сейчас тары бары разводить. Сын у меня сегодня прилетает с курорта.
Генерал хотел ещё что-то добавить, но ему помешал звонок служебного телефона.
Полковник с тревогой наблюдал, как меняется выражение лица генерала.
- Что-нибудь серьёзное, товарищ генерал?
- При заходе на посадку разбился самолёт, на котором летел сын, - глухо но внятно, пояснил Хитрющев.
Во время следствия выяснилось, что пилоты имели липовые документы на управление самолётом. Генерал знал, что это именно его фирмы документы имели пилоты. Хотя не это трагическое совпадение с источником документации потрясло генерала. Причина была, конечно, в самой гибели сына. Саму деятельность по изготовлению фальшивок фирма не прекратила. Ведь у генерала оставался внук от его погибшего сына. Его необходимо было ставить на ноги. Да и дочь была у нашего генерала. И хотя дочка была вполне обеспеченна и имела вполне состоятельного супруга, это не снимало ответственности с генерала. По крайней мере, так считал сам Хитрющев. Жизнь продолжалась, а генерал был не из тех, кого она сгибает пополам.