Командир подводной лодки шел от оперативного дежурного в приподнятом настроении: последние ценные указания на поход получены, сейчас он поднимется на борт, получит доклад от старпома о том, что ПЛ готова к любому бою и походу, осталось отвязаться от пирса и – в море. Командир взглянул на мостик – старпом на месте. На пирсе – никого, сходня уже отвязана, дополнительные концы убраны, осталось только дать команду убрать швартовы и все – поехали в моря, подальше от этого дурдома, благо сегодня плановый выход без «няньки» - штаб остался на берегу.
Занятый своими мыслями, командир не сразу обратил внимание, что он, оказывается, уже не одинок на пирсе. Вдруг откуда-то перед ним нарисовалось тело – маленькое, грязное, без пилотки, все измазанное то ли мазутом, то ли еще чем горюче-смазочным, явно не славянской национальности. В чумазых ручонках тело держало грязную кандейку с мусором.
«Что это еще за чукча африканская? - подумал командир. – Идет явно от лодки. Но ведь старпом на мостике, уж он бы его не выпустил после команды «выход наверх запрещен». Может, не наш? Эти ребята с гор все на одно лицо, шайтан их разберет. Если не мой, то откуда он взялся, если мой, то как он мимо старпома прошмыгнул? Разве что втихаря через люк седьмого отсека выскочил?
Тем временем, горюче-смазочное тело, оказавшееся при ближайшем рассмотрении трюмным седьмого отсека, увидев родного единоначальника, широко улыбнулось, поставило кандейку на пирс и доложило:
- Однако, приборку законцил, товалиса командила!
- Ты почему не в отсеке, матрос? – Голос командира на предвещал ничего хорошего нарушителю дисциплины.
Лицо бойца стало серьезным, и он, загибая пальцы, перечислил причины своего нахождения вне отсека:
- Товалиса командила! Помпа не сосает, гидравлик сбежал с магистрали. Серавно лодка море не пущу, приборка делать нада!
«С кем служить приходится?!» - горестно вздохнул командир и наказал старпома за бойца-разгильдяя.