Поначалу всё было просто великолепно. Как в рекламном ролике, где кругляши переворачивались одной стороной и выигрывались. И нам в этой игре нравилось всё; и треск разлетающихся картонок от солидной, с рельефными оттисками биты, и яркие картинки на фишках. Даже мои мама с папой позавидовали. Папа, повертев в руках эти яркие лепёшки, вздохнул и сказал:
- Здорово! В моём детстве таких не было. Мы на пивные пробки играли, чики.
- Чего, чего? – не понял я.
- Пробки мы так называли, - самодовольно сказал папа.
А я очень удивился, потому что никогда не слышал от него такой интонации. Папа же улыбнулся отрешённо мечтательно, как будто бы целый торт съел один и посмотрел куда то сквозь меня, как бы заглядывая в невидимую мне даль.
- У меня целый вот такой мешок пробок был.
И он развёл руки как на картине про охотников.
- А бита свинцовая была.
И хвастливо уточнил:
- Я её тоже выиграл. У Валеры Сивакова. А он в свою очередь у Боцмана.
И сияя так, словно рассказывал о победе на Олимпийских играх, добавил:
- И сколько Валерка ни пытался у меня её потом отыграть, так у него ничего и не получилось.
При этом папа ухмыльнулся счастливо, победоносно, хвастливо. Колян и то из своей ухмылки такое ассорти чувств не может изображать, когда свою силу демонстрирует. Куда уж ему. А рассказывать так интересно, как папа он вообще не умеет. В этот раз его даже мама заслушалась и тоже в воспоминания ударилась.
- Мы фантики складывали, - сказала мама, - ими и играли.
- Ну, в фантики и мы поигрывали. Это совсем другая игра, - авторитетно возразил папа.
А мама при этом сконфузилась. Видать ей стыдно стало, что она не знает различия в таких распространённых когда-то играх, таких нюансов. И краснея, она начала оправдываться:
- Принцип то всё равно один и тот же.
После этих слов папа посмотрел на маму так, как смотрит обычно на Катьку Дреня, когда та что-нибудь ляпнет совсем несуразное.
- Ну, знаешь. Сравнивать пробки и фантики это просто ни в какие ворота не лезет. Пробки это почти что как игра на деньги. Это азарт, страсть.
Глаза у папы разгорелись. Мне даже показалось, что они вот-вот засветятся рубиновым блеском, как в хорошем жутике про нечистую силу.
- К тому же это и спорт. Попробуй, попади в кон с десяти шагов. Знаешь, какой тут навык нужен. Это редко кому удаётся. Самое лучшее недалеко от черты.
Я смотрел на папу раскрыв рот. Мне даже захотелось пойти к ларькам и поискать там пивные пробки.
- Ну, папа, тебе только в рекламе работать, - выразил я своё восхищение.
А папа почему-то смутился и сказал:
- Да, ладно. Чего там. Дело прошлое.
Это у него было прошлое. А у нас как раз самое настоящее. Потому что вскоре вся школа играла в чики. И каждый чик имел свою цену. Некоторые, это эротические, даже целую десятку стоили. Потому что на них тётки раздеваться умели. Стоило только послюнявить палец и пройти по кружочку, как тётенька сразу голенькая становилась. Хотя мне, честно говоря, картинки из разных мультяшек больше нравились. А ещё пиратские, с метками и одноглазыми рожами. Думаю, надо вам сказать, что наша школа одна из самых умных в городе, потому как здесь много специализированных классов; есть и художники, есть и танцоры, есть и экономисты, есть и спортсмены. Кого-кого только нет. Развитых у нас пруд пруди. Ну, те, кто уже познакомился с нашей компанией, это уже наверняка поняли. Один Дреня очкарик чего стоит. Эрудированный, начитанный, башковитый.
Когда мы начинали нашу азартную жизнь, чиков в ларьках и в помине не было. Откуда они брались, никто и понятия не имел. За каждым чиком приходилось буквально охотиться. Дефицит на них был страшенный. Наверное, из-за этого и возникли в нашей школе разные банки, кредитные товарищества и даже ломбарды. А те, кто специализировались на экономике, возглавили эти общества. А так как чиков у них при себе было на огромные суммы, такие на которые можно было не один велосипед для взрослых купить, то естественно, что ребята из спортивных классов, стали у них охранниками. А наша компания в хореографическом классе училась, а Максик так вообще художником был. Поэтому мы как бы не удел оказались. Досадно, конечно. Особенно обидно было лицезреть на этих банкиров в школьном буфете, где они не только сосисками без гарнира объедались и другую вкуснятину хавали, но ещё и своих телохранителей до отвала кормили. Первым не выдержал Максик.
- Разве это справедливо? – спросил он как-то раз, обращаясь ко всей нашей компании. И мы сразу поняли о чём идёт речь.
- Да не расстраивайся ты так, Макс, - пропищала Катька, - тебе что, сосисок не хватает разве? Хочешь, я тебе свою буду отдавать. А также и котлетки. У меня от них всё равно отрыжка. Да и, говорят, от мяса стареешь.
- Ты лучше мне отдавай, - пробурчал Колян.
- Да разве дело в сосисках или котлетках, - насупившись, произнёс Дреня, - хуже всего то, что я, высокоинтеллектуальный человек, чувствую себя какой-то инфузорией рядом с этими, которые поодиночке даже в туалет не ходят, а всё с качками из спортивных классов.
- Брось, Дреня, нашёл из-за чего расстраиваться, - пробасил Колян, - ну, хочешь, я тебя в туалет провожать буду?
От такого проявления товарищества у нашего очкарика даже слёзы на глазах выступили, которые сквозь его линзы очков выглядели крупным жемчугом.
- Спасибо, Колян, ты настоящий друг, - только и сумел промолвить Дренька.
- Ладно, ребята, - говорю я, - разве мы плохо с вами живём? У нас есть своя компания и это самое главное. Ведь чтобы быть счастливым, не обязательно состоять в банке или чиковой мафии и ходить группами в уборную.
- Конечно, - пропищала Катька.
- Правильно Славок, - прогудел Колян, обнимая меня за плечи.
- Превосходный спич, - похвалил и Дреня.
Один лишь Максик не оценил моего красноречия и насупившись сообщил:
- Вы как хотите, а я докажу им, я их все обанкрочу, - и он грозно взмахнул кулаком куда-то в пространство.
Мы все опешили от его слов и жеста. Мне стало как-то тревожно. А Катька подошла к Максику и, положив ему на плечи ладошки, испуганно попросила:
- Максик, брось ты эту затею. Зачем это тебе?
А Максик набычился и хмуро так сообщил:
- Нет, я их всех обанкрочу, - и подумав немного, закончил, - А вам всем ролики куплю. – Помолчал, помолчал и добавил, - С амуницией, - потом опять помолчал чуток и опять уточнение сделал, - И себе, конечно, тоже.
- Да брось ты, - говорю я Максу, - эту затею. Они же старше тебя на несколько лет. К тому же их слишком много. Почитай на каждый школьный год приходится по банку или кредитному товариществу.
А Дреня говорит:
- Только младшие классы ещё ни одного банка не открыли.
- Так давайте откроем, - пробасил Колян, - все младшие классы под нашим контролем будут. Дреню сделаем президентом. Он хотя и хлипик, но в очках, а, стало быть, для такой работы весьма солидно выглядит.
Дреня, слушая Коляна, сначала заулыбался самодовольно. Потом насупился. Это когда его хлипиком назвали. Потом сделал непонимающе-вопросительную физиономию, когда наш Геркулес про очки сказал, дескать, это-то здесь при чём. А под конец, когда про солидность было упомянуто, он опять заулыбался и на всех нас с гордостью посмотрел, дескать, вот я какой. Но мне эта затея совсем не понравилась. Я так и сказал:
- Ерунда всё это. Фигня. И с чего ты Колян решил, что с этим потенциальным президентом тебе надо в сортир ходить. Свою жопку он и без тебя подотрёт.
- Ах, Славик, какой ты оказывается завистник, - возмущённо пропищала Катька, - тебя просто заело, что не ты будешь президентом.
- Больно мне нужно, - презрительно отпарировал я.
А Колян прогудел:
- Мы его назначим ответственным за изучение рынка. Какие карточки в ходу, какие нет. Чтобы вовремя пополнять свой фонд наиболее ценными.
- Ну а ты, конечно, будешь вице-президентом по работе с кадрами? – с издёвкой предположил я.
Но Колян отнёсся к моему вопросу совершенно серьёзно.
- Нет, я буду шефом службы безопасности, - при этом он выпятил вперёд грудь и согнул руки, демонстрируя бицепсы.
- И кто же у тебя будет в подчинении, шеф? – опять спросил я с сарказмом.
- Был бы начальник, а подчинённые всегда найдутся, - агрессивно пискнула Катька, - и нечего тут смуту разводить.
И тут вмешался Максик про которого мы совершенно уже забыли. Он сказал:
- Тем более, раз вы собираетесь открывать банк, то нужны начальные капиталы, - и, повернувшись, пошёл по коридору.
- Куда ты? – машинально крикнули мы ему вдогонку.
Сами понимаете, что вопрос этот был совершенно излишен, хотя Максик всё же ответил на него. На секунду остановившись, и повернувшись к нам лишь вполоборота, как бы демонстрируя, насколько он спешит, он с твердолобым упрямством отчеканил:
- Разорять старшеклассников.
И хотя в голосе его решительности было с избытком, мы поняли, что наш друг попросту рехнулся. И когда Максик скрылся в проеме лестничной площадки, направляясь на верхние этажи, мы высказали всё, что думаем по этому поводу.
- Тяжелейший клинический случай, - сказал Дреня, вытягивая губы.
- Они же его без штанов оставят, - хватаясь за голову, промолвила Катька.
- Точно. Не та весовая категория, - сказал Колян и почему то при этом постучал себя пальцем по лбу.
- А вроде бы ещё с утра был нормальный, - и я недоумённо пожал плечами.
Мы все помолчали немного, а потом Дреня предложил:
- А пойдёмте ка мы лучше пощёлкаем первоклашек.
- Здравая мысль, - пропел Колян.
- Территорию первоклашек ещё никто не поделил на зоны влияния, - напомнил я.
- А у них сейчас этих карточек тоже полным-полно, - хищно прочирикала Катька.
И мы направились к малышне. И, надо сказать, не ошиблись, ибо навыигрывали кучу фишек. И когда нас с первого этажа прогнали шестиклассники, то дело было сделано. Им досталась территория, но средства были уже все наши. Мы уходили миллионерами. Правда, нам было почему-то не по себе и счастливыми от выигрыша мы себя не ощущали.
- Нехорошо как-то получилось, они же все такие маленькие, - прогудел Колян.
- И несмышлёныши совсем, - пискнула жалостливо Катька, словно речь шла о новорожденных котятах.
А я, поглядев на нашу подругу, на её личико со слезами на глазах, попытался успокоить её:
- Да ты сама то от них ничем не отличаешься.
- Ну, что ты такое говоришь, - с возмущением урезонила меня Катька, - у меня же жизненного опыта гораздо больше.
- Разумеется, - авторитетно поддержал Катьку Дреня, - разве наш интеллект, наш уровень знаний, нашу эрудицию можно сравнивать с их.
Мы конфузливо посмотрели друг на друга. Ещё немного и мы бы наверное опять пошли к первоклашкам чтобы вернуть им чики, которые у них выиграли, но Дреня, сверкнув своим мудрым взором из по очков, вернул нас к действительности:
- Но господа, если посмотреть на это с другой стороны, то фишки и так не достанутся малышне. Ведь там уже орудуют эти акулы из шестого класса.
После этих умных слов нам сразу расхотелось идти возвращать выигрыш глупышам, раз теперь они находились в полном распоряжении коварных хищников из мафиозных структур.
- Но в таком случае, господа, - произнёс я, - мы выиграли не у маленьких, а оставили с носом более опытных и коварных конкурентов.
- Да, это крупная победа, - авторитетно подытожил Колян.
Мы все гордо заулыбались, глядя друг на друга. Я даже хотел предложить отметить этот успех в бизнесе, конкурентной борьбе в школьном буфете, обналичив часть выигрыша и купив шоколадки и сок. Но тут появился Максик. Вид у него был пришибленный, а в глазах блестели крупные, словно увеличенные дренькиными очками, слёзы. Максик с трудом удерживал эти крупные градины, не позволяя им скатиться на щёки. Ведь это было бы совсем не по-мужски. Мы, по его трагическому виду, сразу всё поняли. Нашему другу крупно не повезло. Хотя он и вернулся в штанах, вопреки прогнозу Катьки, но проигрыш его был так велик, что нам и самим захотелось расплакаться с ним вместе. Молча, с участие и тревогой, мы глядели на Максика. Ругать его никому не хотелось. Да и что толку. С убитым видом Макс сообщил нам страшную новость:
- Они включили счётчик. Процент будет расти с завтрашнего дня, - и тяжело вздохнув, добавил,- а не выплачу, попадаю в рабство.
- Неужели ничего нельзя сделать? – ахнула Катька.
- А что тут поделаешь, - горестно вздохнув ответил Макс.
Мы, хотя и предвидели результат, тем не менее, были поражены случившимся. И к тому же мы никогда не видели Максика в таком удручённом состоянии.
- Друзья, не дадим капиталистическим акулам проглотить нашего товарища, - промолвил я, высыпая все имеющиеся фишки на подоконник.
- Шапку по кругу, - торжественно произнёс Дреня и сделал тоже самое.
- Все за одного, - пропищала Катька и тоже высыпала фишки.
- Эх, как пришли, так и уходят, - выдохнул Колян горестно, опустошая карманы.
А Максик стоял со счастливым и растроганным лицом и слёзы, которых он теперь совершенно не стыдился, катились по его щекам. Но мы не смеялись над ним, а просто каждый хлопнул его по плечу, словно помогая ему избавится от крошки, попавшей не в то горло. Лишь Катька стукнула его по животу, отчего Максик сразу прекратил плакать и стал хватать ртом воздух. Но на Катьку он совершенно не рассердился. Наоборот, он заулыбался, и мы тут же пошли расплачиваться.
Президент Серёга в окружении хищников помельче и своих охранников о чём-то оживлённо беседовали. Завидев нас, он плотоядно усмехнулся:
- Желаете сделать ставку?
В окружении своей свиты Серёга был столь внушителен, что мы сначала несколько смешались. Храбрее всех оказался Колян. Он выступил вперёд и решительно произнёс, протягивая полиэтиленовый пакет, куда мы вместо шапки сложили свои честно выигранные фишки:
- Долг Макса, - сказал он кратко.
В стане противника наступило лёгкое замешательство. Затем Серёга, сделав знак своему телохранителю, квадратному верзиле, который посещал секцию штанги. Набычившись, тот двумя пальцами, напоминавшими клешню, небрежно взял пакет и передал его бледненькому лобастенькому вице-президенту. Как того звали я не знал, но солидности у него было меньше, чем у нашего Дрени, хотя он и был старше и, к тому же, при галстуке в крупный цветочек. Взяв пакет в обе руки, тот покачал его, как бы взвешивая, но высыпать содержимое не стал, переглянувшись с другими вицами и с президентом. Потом передал его опять квадратному телохранителю. А президент сказал:
- Проигрыш должен быть возвращён деньгами.
- Это почему?! – возмущённо воскликнули мы все, кроме Максика, который лишь с ужасом расширил глаза.
- А потому, - хором ответили наши враги.
- Это не честно, - сказал я, становясь рядом с Коляном.
- Чеевоо? – медленно растягивая каждую гласную, подошёл неторопливо квадратный.
- А то, чего слышал, - оттесняя меня плечом и становясь грудь в грудь рядом с гориллой, пробасил Колян.
После этого наступила тишина. Это было противостояние, которое должно было закончится грозой. И наверное так бы и случилось, если бы не Катька, которая подскочила к президенту Серёге и потрясая перед его носом пальчиком, заверещала:
- Игра шла на фишки, а уж как ты их будешь обналичивать, это твоя проблема.
Вся свита Серёги и он сам с изумлением взирали на нашу храбрую пигалицу. А та продолжала своё наступление на мафию:
- Вы все знаете, что это честно, - пищала Катька, - и вы возьмёте фишки, возьмёте, иначе в противном случае я вас познакомлю с его отцом, - при этом Катька почтительно показала пальцем на Коляна.
И не давая противнику опомниться, угрожающе спросила:
- Вы знаете кто у него папа?
Финансовая олигархия опять переглянулась. После чего Серёга изобразил на лице улыбку, хотя, глядя на него, можно было подумать, что он жуёт лимон.
- Чего шум подымать? – сказал он примирительно.
Затем, сделав знак своему вицу, приказал:
- Пересчитай по курсу.
Домой в тот день мы шли хотя и разорившимися, но всё-таки победителями. Мы ещё не знали о другой важной новости. В этот счастливый вечер во всех близлежащих от школы киосках появились в огромном количестве очень дешёвые, самые разнообразные фишки. Грянула девальвация чиков. На следующий день все банки, финансовые группы, кредитные товарищества, ломбарды в нашей школе объявили себя банкротами. Но мы были счастливы не падению конкурентов, а тем, что наша дружба выстояла, не испугавшись кризиса.