Мы уже на третьем уровне были и Ольга не отставала, да тут за ней мама пришла, тётя Люба.
- Играете, голубки. А уроки то сделали?
Тут я сразу вспомнил, что у меня арифметика не сделана, а у Ольги вообще ничего не было готово. Моя мама, когда узнала, что я еще не начинал решать задачу, сразу же всполошилась и выключила денди. А Ольга про свои уроки ничего не стала говорить. Она как истинный друг меня выручать начала.
- Я, - говорит, - помогу Славику.
Важничает, что она на год старше. Мы, видите ли, это уже проходили. Зато моя мама довольна. Она с детства математику не любила и сейчас тоже не любит и все задачи со мной папа решает. Но он то на работе ещё. Папа у меня классно всё объясняет, только горячится очень. А я от этого ещё бестолковее становлюсь. Поэтому, хотя с ним и легче, но я стараюсь всё делать сам. А в тот раз нам задали логическую задачку. Но мне её всё равно не хотелось делать, хотя она и логическая. Я её и оставил на потом. А сначала сделал все другие уроки. Даже стихотворение выучил про жаворонка, который рад приходу весны. И вот, когда я, глядя в окно на проплывающие облака, громко продекламировал последнюю строчку: «Я здесь пою приход весны», - пришла Ольга и мы с ней сели сразу в «Контру» играть. И так и играли, пока нам тётя Люба про уроки не напомнила. Села Ольга за письменный стол и в условие задачки углубилась. Сидит, губами шевелит. Тётя Люба посмотрела ей через плечо и удивилась:
- Ба, чего-то я не помню, чтобы у вас такие задачки были.
- Да были у нас такие, были, - Ольга ей отвечает, - только я вспомнить не могу, как их решать надо.
Тут и моя мама не выдержала, тоже к столу подошла. Прочитала условие и спрашивает:
- А как же её решать то надо?
Как будто я это знаю. И начали они с тётей Любой обсуждать, какие сейчас школьные программы трудные пошли.
- Совсем, - говорят, - не знай кого из детей сделать хотят.
А у них, у мам то есть наших, оказывается таких задач «и отродясь то не было»
У них то вот не было, а мы мучайся. Не справедливо, конечно. Не знаю, как долго бы они наши школьные нагрузки обсуждали, да тут папа пришёл. И его сразу же, без ужина, посадили решать задачу. Папа поморщился, но ничего не сказал. Наверное потому, что тётя Люба с Ольгой были. Папа прочитал задачу, посмотрел на меня и спрашивает:
- А сам то ты пробовал её решать?
Состроил я гримасу и уже был готов что-то невразумительное ответить. Я всегда в таких случаях невпопад отвечаю. Знаю, что несу околесицу, а всё равно бормочу. Но папа всё и без моего ответа понял и сразу к задачке приступил.
- Ну, что, - говорит, - у нас тут имеется?
- Где? – переспрашиваю я папу.
Папа хотя и дёрнулся от моего вопроса, но отвечает вполне спокойненько:
- В задачке, конечно, в задачке.
Я теперь не только гримасу состроил, но и в затылке стал чесать. А папа по столу пальцами забарабанил и ноздри у него раздулись и стал он смотреть в окно, на небо синеющее, так же как и я, когда стихотворение про жаворонка учил.
- Ну, здесь подносы нарисованы.
Мама с тётей Любой переглядываются между собой, как будто я что смешное говорю. Зато папа даже не улыбнётся. Оторвался от созерцания облаков, посмотрел на меня устало и скучным тоном спрашивает:
- Какие?
Наверное, сильно кушать хочет.
- Железные, - отвечаю.
У папы брови вверх полезли и поскучнел он ещё больше и почему то под глазом чесать начал.
- Господи, материал то здесь при чём?
- Красивые, цветные.
Мама с тётей Любой совсем от улыбок расцвели, а папа у себя под носом уже скребёт и бровь у него стала дёргаться.
- Три подноса. Чем они отличаются друг от друга и как располагаются?
- Да они одинаковые. На чёрном фоне цветочки нарисованы.
У папы глаза расширились, а потом сузились и пальцами он быстро, быстро забарабанил.
А тут Ольга встряла:
- Они, - говорит, - весом отличаются. Первый самый тяжёлый, второй легче, а тритий самый лёгкий.
Мамы наши вообще заливаются. Но папа веселье не поддерживает. Он сама серьёзность.
- Правильно. А теперь смотри. Давай будем рассматривать два первых подноса.
- А почему? Их же три.
Папа второй рукой стал по столу барабанить и зубами слегка скрипнул:
- Давай посмотрим только на два. Можем мы, глядя на эти два подноса, сказать, что тяжелее, горшочек или кружка?
- Конечно, горшочек.
Папа засиял весь и на меня с гордостью уже смотрит.
- Ну и почему же?
Откинулся он на спинку стула и пальцы у него перестали дробь выбивать. Расслабился, значит. Я тоже приободрился.
- Горшочек с крышкой, он металлический и там что-нибудь сваренное.
У папы челюсть лязгнула и сам он на стуле подпрыгнул, словно его кто снизу кулаком двинул. Я аж испугался. А тут папа ещё как заорёт:
- Ты что, издеваешься надо мной?
Мама с тётей Любой сразу смеяться перестали. Мама руки папе на плечи положила.
- Толичка, Толичка, успокойся, пожалуйста.
А тётя Люба с Ольгой сразу домой засобирались. Мама их даже провожать не пошла. Папу успокаивала. И сразу ужином пошла его кормить. Мама говорит, что мужчину, чтобы он не был сердитым, надо покормить сытно. Папа действительно после ужина спокойнее стал. И задачу мы быстро решили. Она совсем не трудная оказалась и мне за неё пятёрку поставили.