ПРОЛОГ

Колючие снежинки, подчиняясь ветру, били в лицо, но Валентин упрямо шагал навстречу ветру,
засунув руки в чёрных меховых перчатках глубоко в карманы темно-серой старенькой дублёнки.
Черная, завязанная вверху шапка из хонорика не спасала уши от мороза, и он по привычке наклонил голову к правому плечу. Следы от его теплых кроссовок чётко и ярко отпечатывались на мягком свежем снегу.
Наталья с тихой грустью смотрела ему в след…
Как сложится жизнь этого почти мальчика, когда она оставит его одного среди круговерти суеты, жизненных передряг, наедине со своими печалями и заботами?
Кто поможет ему пройти этот долгий трудный путь среди хаоса бытия, зависимости и одиночества? Сможет ли он выстоять один, без неё…







Глава первая

Весна была в самом разгаре. Снег таял. В селе с волнением ожидали половодье. И оно пришло. Бурное таяние снегов в верховьях Лены обрушилось на Ленский район грандиозным затоплением.
Ленск был полностью залит водой. Мощное течение с лёгкостью ломало ветхие домишки, раскатывая их по брёвнышку. Более крепкие почти новые дома снимало с фундаментов и переносило целиком на соседние участки. Первые и частично вторые этажи каменных домов были залиты Ленской водой. По воде плыли обломки сараев, жилищ, дач. Плавало имущество украденное рекой у ставших бездомными, хозяев. Город был наполовину разрушен.
Пострадали и прибрежные сёла Ленского района. В Нюе начисто смыло улицу, где жили Натальины дети. Пострадавшим администрация в срочном порядке строила новое жильё. Дети Натальи переселились к ней.
Всё лето и осень трудились на строительстве домов жители села. В соседнем селе строители ремонтировали школу, и сыновья поехали работать на восстановлении здания. До поздней осени трудились они, не жаля сил, наравне с жителями села. Осенью они переехали жить в город.
Наталья осталась одна в огромном доме. В опустевших комнатах поселилась тишина. Наталья посадила на своём участке картофель и овощи. Часто выбиралась в лес на прогулки. Вскоре после наводнения Леонид пришёл к Наталье.
- Ты должна к осени освободить дом и переехать – сказал он, не глядя на Наталью.
- И куда я перееду? – спросила Наташа, - ты мне квартиру приготовил?
- Я найду тебе однокомнатную. Надеюсь, хватит? – Леонид зло сплюнул и вышел со двора.
На зиму Наталья готовить дрова не стала. «Всё равно переезжать» - подумала она.
Но осенью её вызвали в суд. Свекровь подала иск о выселении Натальи из её дома. Наталья даже не догадывалась, что свекровь оставила дом за собой. Она купила семье сына лишь пиломатериал, да оформила на себя земельный участок.
После постройки дома Наталья даже и не думала о том, что участок надо переписывать на себя. Она не верила, что когда-нибудь расстанется с Леонидом.
Свекровь оказалось более прозорливой, и теперь претендовала на дом, который Наталья и её дети строили сами. Наталья с тоской вспоминала то первое лето в деревне.
Теперь это всё должно было отойти свекрови. Когда принесли повестку на суд, Наталья не поверила, что муж решил её оставить без жилья, на улице. Решив поговорить с мужем, Наташа отправилась к новой пассии Леонида, Марине.
Ни Марина, ни сам Леонид не захотели разговаривать с Натальей. Несолоно хлебавши, Наталья вернулась домой и решила на всё махнуть рукой. «Пусть выселяют, - думала она, - пустых домов в селе много. Пустит же кто-нибудь на постой. А там в город уеду». На суд она не поехала.
Суд оставил дом за Натальей. Как не пыталась свекровь жаловаться в Якутск, но решение осталось без изменения, и Наталья занялась заготовкой дров. Дрова были недалеко. Купить пиленые дрова Наталья не могла, так как осталась без средств. В последнее время в селе совсем не было работы, а денег, заработанных на «подёнке» осталось впритык на питание. Так что Наталье пришлось заготавливать брёвна и пилить их самой.
В первое время Наталья только таскала двухметровые брёвнышки и складывала их в ровную пачку. Потом приходил сосед Сашка и пилил их своей бензопилой. Наталья угощала пильщика обедом и выпивкой, ибо Сашка любил выпить. Денег с Натальи он не брал.
Потом Наталья вспомнила, что за домом стоит небольшой распиловочный станок и стала пилить брёвнышки на нём. В солнечные дни пила работала хорошо, и Наталье удалось заготовить достаточное количество дров. Тогда она принялась за колку и укладку. Колоть дрова ей приходилось и раньше, и Наталья быстро расколола все заготовки и уложила их в ровную красивую поленницу. Дом был новый и прогревался хорошо. Наталья топила печь один раз в сутки вечером, и тепла хватало до следующей топки.
Раз в неделю Наталья топила баню и вечером парилась до упаду. Баню свою Наталья любила. Леонид не любил парилку, и весь жар оставался Наталье. Веники Наталья заготовила ещё в прошлом году, и они сохранились замечательно. К берёзовым веникам Наталья добавляла можжевеловые ветки, крапиву и другие травы. Задолго до вечера в банный день Наталья заливала кипящей водой сосновые
ветки, и в бане стоял лесной хвойный дух.
После бани Наталья долго пила крепкий чай, ароматный, настоянный на травах. И после этого садилась писать. Она не оставляла свои занятия творчеством, и в трудные минуты одиночества творчество приносило ей долгожданное отдохновение.
ГРУСТЬ

Тихо плещет волною река.
Вновь туман мои плечи окутал
И уходят из жизни минуты,
Их ворует ночами тоска.

Шелест листьев как шорох шагов.
Это тихо уходят столетья.
И поёт расшалившийся ветер
Для звезды в пелене облаков.


Спой мне ветер, иль нет, помолчи.
Пусть замрёт на земле всё живое.
Нас недавно ещё было двое,
А теперь лишь одна я в ночи

Лишь под утро Наталья ложилась в постель и медленно засыпала.
Глава вторая

Прошла холодная зима и снова Наталья хлопотала по дому, готовясь к посевной. Семенная картошка была поднята из подполья, семена овощей перебраны, рассортированы и замочены. Можно было начинать посадку. Рассаду Наталья купила у соседки, которая отдала её почти даром. Наталья с вечера затопила теплицу и подготовила землю к посадке. На следующий день перцы и помидоры уже сидели в земле. Там же Наталья посеяла немного редиски и зелени.
«На первое время хватит, а там и открытом грунте редиска и укропчик поспеют» - думала Наталья, с любовью рассаживая каждое семечко. Прошлогодние посадки зелёного лука уже дали свои первые всходы, покрыв грядку первой весёлой зеленью.
Лето пришло жаркое. Дождей выпадало мало, и Наталья ежедневно вечерами выходила поливать огород. За забором соседка уже во всю полола грядки, а у Натальи почему-то травы не было. Не было и всходов на моркови, петрушке и других овощах. Наталья поняла, что в эту зиму ей придётся заготавливать овощи в магазине. Что случилось с её посадками, она не понимала, потому, что семена были хорошего качества. Наталья махнула рукой и начала окучивать картошку, благо, что картошка взошла хорошо, и на зиму Наталья надеялась быть с урожаем.
Всё лето и осень Наталья ежедневно бегала с корзиной в лес. Начались дожди, и грибов в лесу было навалом. Наталья солила, мариновала и сушила грибы. Банки ровными рядами заполняли погреб, а Наталья всё носила и носила полные вёдра и корзины из леса. Началась ягодная пора, и банки с вареньем так же наполняли полки в погребе. Вскоре подоспела и ранняя капуста. Наталья купила у соседки немного огурцов. Помидоров и принялась закатывать зимние салаты. На зиму она полностью обеспечила себя собственными заготовками. Но зиму жить в доме ей не пришлось.
Работы в селе для Натальи не было. Впрочем, и для остальных сельчан в селе работы не хватало. Совхоз развалился, леспромхоз приказал долго жить ещё раньше, а административные учреждения имели своих давно работающих сотрудников. Наталья решила ехать на работу в город. Смущало её только одно. В городе у неё не было знакомых и надеяться на то, что её кто-нибудь приютит на неопределённый срок, было нельзя. Где искать жильё – Наталья не знала.
Помог её опять-таки Санька, который время от времени приходил к Наталье в гости и пилил дрова. С Натальей он подружился и приходил к ней запросто как свой. Он-то и предложил Наталье переехать в город. Подумав немного над Санькиным предложением, Наталья собрала немного вещей на первое время и они на автобусе двинули в город.
Глава третья

Город встретил переселенцев декабрьской стужей. Мороз был небольшой, но сильный ветер бил в лицо мелкой снежной крупой и обмораживал скулы. Наталья брела к автобусной остановке, грустно думая о том, что и сегодня ей не удалось решить вопрос с жильём.
Сейчас она жила в пилотском общежитии, ютясь у Санькиного друга на полу в маленькой пятнадцатиметровой комнатёнке. С Санькой у Натальи сложились супружеские отношения, и он на правах мужа разделял её ложе на выделенном другом матрасе. Санькин друг был человеком отзывчивым и ни в чём не отказывал жильцам, делясь с ними последним куском хлеба.
Работу Наталья себе уже подобрала, но всё упиралось в жильё. Помог с жильём тот же Санькин друг.
- А зачем вам искать где-то комнату, когда напротив стоит пустая, с самого наводнения – сказал он как-то за ужином.
Наталья бросилась в коридор. Соседняя комната стояла пустая и даже почти отремонтированная. Правда, после ремонта в комнате на потолке краска отстала и висела клочьями. Обои были чистые. Полы тоже были в порядке. Наталья облегчённо вздохнула.
- Теперь осталось только письмо взять и можно заселяться, сказала она, вернувшись в комнату, - мне заместитель мэра обещал помочь, если я сама найду свободное помещение. Завтра же с утра и отправлюсь.
Комнату Наталье дали и вечером Наталья с Санькой уже переселились в собственное жильё. Через два дня Наталья вышла на работу.
Работа у Натальи была знакомой и необременительной. Одно только и огорчало Наталью, что ей приходилось возвращаться домой после восьми часов вечера. Служебный автобус довозил Наталью почти до самого дома. Она быстренько забегала в магазин и спешила домой. Дома уже ждал Санька, приходивший с работы почти одновременно с Натальей. Жили они дружно. Санька по натуре был спокойным, работящим. Любое дело спорилось в его руках. Пока он был трезвым.
А выпить Санька любил всегда. С первой же получки Санька напился и на следующий день на работу не вышел. Не пошёл он на работу и в последующие дни. Водка лилась рекой. Собутыльники менялись, а Санька был невменяем. Натальиному терпению пришёл конец, и она медленно, но верно вытеснила Саньку обратно к другу.
Расстались они по-хорошему, без скандалов и длительных выяснений отношений. Они мирно ходили друг - другу в гости, вместе ужинали, но близких отношений уже не возобновляли. Так Наталья осталась одна на долгое время. Да и некогда ей было тратить время на устройство личной жизни.

Глава четвертая

Наташа занялась вплотную творчеством. Она вечерами садилась за стол и писала стихи. Через некоторое время Наталья купила себе первый компьютер. Он был маломощный, старенький, но Наталью он вполне устраивал. Она потихоньку привыкала к новому для неё аппарату, набирала тексты и, впоследствии, завела себе отдельные папки, которые гордо назывались «Творчество».
Творчеству Наталья отдавала всё своё свободное время. Она впервые дала оценку тому, о чём писала. Наталь решила написать о том, что пережила сама. Социально-бытовая тема давно уже была не в чести у читающей братии. Детективный жанр заполонил полки книжных прилавков. Но Наталью не интересовали милицейские будни и житейские страхи. О кровавых разборках бандитских группировок написано много, но почему-то не иссякает поток кровавого творчества. Наталья с удовольствием читала только Дарью Донцову. Её иронический детектив давал кратковременный отдых от ежедневной серой рутины.
Наталья взялась за прозу. Она ещё не решила, с чего начнёт, но записывала краткие моменты жизни, пришедшие её на память из далёкого детства и юности. Текст иногда ложился легко, и Наталья писала по три - пять страниц за ночь. Часто же творчество не шло. Воспоминания бередили душу, и Наташа закрывала компьютер, просто слушая музыку, вспоминала то, далёкое…
Отработав почти год на частном предприятии, Наталья, не выдержав постоянного напряжения в отношениях с руководством, уволилась. Буквально через несколько дней ей предложили другую работу, и Наталья, не раздумывая, согласилась. Теперь она работала на работе, которая позволяла ей общаться с людьми. Наташа стала кондуктором. С утра до вечера в автобус входили люди, каждый со своими проблемами и настроением. В силу своего доброжелательного характера, Наталья зачастую выслушивала горькие повести одиноких стариков и старушек. Их проблемы становились близкими, и Наташа принимала живое участие в судьбе какой-нибудь неизвестной семьи, где жена загуляла, а муж остался один воспитывать малолетнего ребёнка, или наоборот, её просили образумить зарвавшегося пьяницу, и помочь уставшей от ежедневного буйства мужа молодой неопытной мамаше. Иной раз ей приходилось тратить на все эти миротворческие мероприятия своё личное время. Наталья вспомнила свои юридические навыки и давала просителям действенные советы. А потом её юридическая практика понадобилась и непосредственно там, где работала Наталья.
Автобусный парк забастовал. Водители, насильно переведённые на арендные отношения, наконец-то поняли, что государство их попросту обманывает и имеет на этом обмане неплохой доход в виде дотаций более десяти миллионов в год. Неплохая сумма для кучки рвачей!
- Наташ, помоги провести забастовку правильно, - сказал Николай, водитель автобуса, - надоел этот грабёж.
- Да давно уже надо. Я всегда с вами – ответила Наталья.
Быстро подготовив все документы, Наталья полностью окунулась в решение застарелой проблемы. Вот уже почти два года работала она на аренде со своим водителем и их экипаж, как и все остальные, не получал ни копейки за провоз льготников. Расходы ложились на них. Администрация переводила деньги на владельца автобусов, и ни в какую не хотела иметь дело с самими перевозчиками.
Запросив через министерство положение о пассажирских перевозках, автобусники провели забастовку. К сожалению Натальи, забастовка результатов не дала. Нашлись среди дружного когда-то коллектива люди, которые из-за упущенных пятисот - тысячи рублей не захотели продолжить начатое, и забастовка была сорвана.
Несколько водителей с помощью Натальи решили добиваться конечного результата. А выгода от этого предполагалась немалая. Впоследствии выяснилось, что государство просто украло у водителей почти тридцать миллионов. Суд принял сторону перевозчиков, но дальше этого дело не пошло, так как водители, не надеясь на знания Натальи, обратились к зарегистрированному адвокату. И проиграли…
Адвокат принял сторону администрации и все Натальины наработки спустил на тормозах, заодно уничтожив все документы, которые водители ему отдали, забрав у Натальи. Наталья махнула рукой и прекратила попытки помочь в сложившейся ситуации. У неё и так хватало проблем. В связи с забастовкой она осталась без работы и была сейчас в активном поиске.
Глава пятая

А по городу шла весна. Она будоражила молодые сердца, несла любовь в души и Наталья вдруг затосковала. Её не радовало бурное таяние снегов, запахи ветра и набухающие очки на деревьях. Почему-то вечерами Наталье не писалось. Хотелось чего-то нового, необыкновенного. Но одиночество Натальи не уходило, и она полностью окунулась в работу.
К Наталье часто стали приходить знакомые и незнакомые люди, которым требовалась юридическая помощь. Наталья обложилась книгами и восстанавливала давно забытые основы законодательства. С того момента, как Наталья оставила университет, прошло немало времени. Всё, что когда-то изучала Наталья, осталось где-то в уголках памяти, и Наташа училась заново. Денег на поступление в учебное заведение не было. Да и не требовалось диплома для тех дел, которые вела Наталья. Консультации по семейному, жилищному и трудовому праву Наталья проводила, основываясь на знаниях, полученных частично в университете, а в основном искала ответы на вопросы в новых кодексах и комментариях к ним. Дела шли хорошо. К середине лета Наталья снова взялась за литературное творчество. Хотелось выполнить задуманное и написать книгу о себе, своей жизни, любви…
Наталья стала ходить в дом культуры. Там было интересно. Наталья писала свои песни и теперь, с помощью молодых ребят – музыкантов пыталась исполнять их. Проходящие в городе и районе фестивали Наталья не пропускала. Она обязательно читала на них стихи, пела свои и исполняла чужие песни.
Когда-то давно, ещё в юности, отец пытался обучить Наталью музыке. Но дальше пяти аккордов на гитаре Наталья пойти не сумела, да и не хотелось ей тогда учиться музыке. Не знала она, что когда-нибудь будет писать песни. Сейчас ей очень не хватало этих знаний. Новые мелодии не уходили, и Наташа стала обращаться к музыкантам, чтобы они помогли ей записать новые мелодии для её песен. В помощи музыканты не отказывали и песни рождались одна за другой. Пела их Наталья сама под аккомпанемент старенькой шестиструнной гитары, которую она привезла с собой из деревни. Вместе с песнями рождались новые стихи, и Наталья перестала тосковать. Ей было просто некогда.
Дружный коллектив литературного объединения, в которое вступила Наталья, часто ездил в творческие поездки по сёлам района. К таким поездкам Наталья тщательно готовилась. Она писала новые стихи, старательно правила старые, но ещё не читанные ни перед кем. В этих поездках у Натальи сложился свой собственный литературный жанр «заметки на салфетке». Наталья с лёгкостью сочиняла эпиграммы, маленькие посвящения и тому подобные литературные опусы. На каждой встрече с читателями, на презентациях книг и литературных вечерах Наташа выдавала парочку таких порой смешных стишков. Но друзья не обижались и с удовольствием принимали то, что Наташа писала для них. Эти стишки оставались у тех, кому они были посвящены, и Наталья больше никогда их не видела и не слышала. Эти заметки были для неё утеряны навсегда. Но Наташа не расстраивалась. У неё хватало других стихов, которые она хранила в папках.
Порой стихи были написаны на клочках старых тетрадок, некоторые строчки вообще писались на обрывках газеты (что было под рукой). Наталья стала собирать архив. Через некоторое время Наталья основательно взялась за книгу прозы. Для творчества нужен был покой, и Наташа решила снова уехать куда-нибудь в тихое село и работать там над книгой. К осени Наталья уехала из города.
Глава шестая

Старенькое небольшое село встретило Наташу осенней слякотью и мелким нудным дождём. Мутные грязные потоки спешили по раскисшей дороге к берегу небольшой речушки. Мокрые рябины, сгибаясь под осенним ветром и мокрым первым снегом, кланялись Наташе, как бы приветствуя её в этом старом селе.
Работы в селе было мало. Единственное предприятие, где можно было устроиться на работу, имело полный штат и новых работников не принимало. А село было красивым. Новые пятиэтажки стояли на главной улице села и создавали вид перспектив на будущее. «Если строится жилье, значит, работа когда-нибудь будет» - подумала про себя Наталья.
Утром похолодало. Улицы после дождя были чистыми, присыпанными лёгким снежком. Главная улица была асфальтирована. Вдоль улицы были устроены широкие аллеи, засаженные в основном рябинами, и Наташа про себя назвала улицу рябиновым проспектом. С названием пришли и новые строки:

Октябрь в снегу. Но дождь ещё упрямо
Ласкает землю влажной теплотой.
Слезами осень заполняет ямы,
Скрывая их заснеженной листвой



Дрожат уныло голые рябины,
Последних ягод россыпь на снегу…
А осень, снегом прикрывая спину,
Последний лист срывает на бегу…

Ах, осень, осень,… Что ж ты заспешила?
Я не готова убежать с тобой.
Уж не остро дождей упругих шило,
И ветер туч не гонит чередой.

Они ползут, беременные снегом.
Роняя наземь кружевной покров.
И осень тихо уплывает в небыль,
Скрываясь в белом мареве снегов.

Дом, который купила Наташа в селе, был такой же маленький и старый, как и село. Наташа привезла контейнер, в который загрузила перед переездом мебель и все свои немудреные пожитки. Расставляя мебель в комнатах, Наталья главное место уделила письменному столу. Она поставила его у большого широкого окна и сразу же установила компьютер. И тут её ждала беда.
Когда Наталья включила компьютер, оказалось, что при перевозке что-то сломалось и всё, что хранилось на диске, было уничтожено. В ужасе Наталья села на стул и заплакала. Труд нескольких лет был утерян, и предстояла огромная работа по восстановлению всех творческих работ Натальи. Кое-что было записано на дискетах, кое-что сохранилось на бумаге. Нужно было начинать работу заново.
Наталья перед отъездом из города оформила пенсию, и материальная сторона жизни её не пугала. Денег на житьё хватало. Те затраты, которые Наташа понесла в связи с переездом, были небольшими. Правда, после покупки дома на сберкнижке ничего не осталось, но Наталья не переживала. Потребности у неё были небольшими, а подработку в селе можно было найти.
И ещё в селе был клуб, принадлежавший небольшому заводу по ремонту строительного оборудования. Это обстоятельство обрадовало Наталью, так как она уже не мыслила себя без песни. В клубе был неплохой набор музыкальных инструментов, звукооператор и аппаратура для записи. Звукооператор, по словам жителей, был знающим и понимающим музыку. Наталья надеялась познакомиться с ним в ближайшем будущем.
Но пока Наталья занималась подготовкой дома к зиме и заготавливала картошку, капусту другие продукты. Банки с вареньями, салатами и грибами, привезённые в контейнере, Наталья загрузила в небольшой аккуратный подпол. Магазин в селе был полон повседневных товаров и перебоев с поставками не имел. Так что жить было можно. Пенсию Наталья перевела на местное отделение связи и уже успела получить за те два месяца, которые прошли с момента отъезда с прежнего места жительства.

Глава седьмая

Наталья украшала свой дом. Она повесила красивые шторы на окна, расстелила ковёр в большой комнате, а в маленькой спальне установила трельяж и выставила перед зеркалом баночки и коробочки с косметикой. Новые светильники, которые Наталья купила в сельмаге, ей помог повесить сосед, который жил в таком же маленьком домке напротив. Вечером сосед напросился в гости, и Наталья вместе с ним отметила своё новоселье. Сосед кидал понятные Наталье намёки на совместную жизнь, но Наташа только смеялась в ответ. Замужество сейчас не стояло в планах Натальи, и она соседу посоветовала обратить свои взгляды в другую сторону.
Жизнь Натальи потекла размеренно. Дни сменялись неделями, недели – месяцами и ничего не менялось в Натальиной жизни. Зима прошла, и по улицам снова потекли ручьи, потом зазеленели берега речушки и Наташа принялась готовить небольшой огородишко к посадке. Рассаду можно было купить у соседей, и в первую очередь Наталья занялась ремонтом теплицы, которая стояла, покосившись на бок. Укрепив каркас, Наталья обтянула его армированной плёнкой с помощью того же соседа. Он быстро прибежал на Натальин зов и с шутками, весёлыми намёкам теплица к вечеру была готова принять рассаду. Затем последовала посадка картошки, а за ней в тщательно обработанные грядки легли семена овощей.
А ещё Наталья прикупила немного цветов и перед крыльцом вскопанная земля приняла в себя будущие ноготки, георгины и другое цветастое обеспечение. Двухлетки взошли быстро, и Наталья радовалась тому, что на следующий год клумба будет уже цвести в полную силу.
- Наталья, -кричал сосед, когда свадьбу будем гулять?
- Да вот, цветы зацветут, а то где венок буду брать? – отвечала он шутливо и заразительно смеялась.
Сосед не шутил. Наталье нравилась спокойная и неторопливая натура Васи. Она и вправду задумывалась о дальнейшей жизни. Вася был непьющим. То есть он иногда и выпивал, но никогда Наташа не видела его пьяным. Вася знал меру. Домик его был ухожен. Во дворе было чисто и уютно. Нигде не валялось ни щепочки. Вася был чистоплотным и хозяйственным. Всё у него было при месте.
С женой Василий разошёлся давно. Она уехала и не напоминала о себе долгое время. Детей у Васи как-то не случилось и он жил одиноким неунывающим бобылём. Наталью он заприметил, едва она появилась на дворе своего дома. Наташа Василию нравилась, и он решил покончить с одиночеством. Когда он, чисто выбритый и наглаженный тёплым осенним вечером ступил на порог Натальиного дома, она поняла всё без слов, и приняла Василия как подобает в подобных случаях. Она тоже устала от одиночества, да и в доме мужской руки явно не хватало. Они стали жить вместе в домике Василия, лишь иногда посещая Натальино подворье.
Глава восьмая

Осень вступила в свои права. Наташа с Василием дружно выкопали картошку на обоих огородах, собрали овощи и заготовили на зиму салаты. Грибов и ягод хватало. Василий стал готовиться к осенней рыбалке, а Наталья снова принялась за творчество. Писалось ей легко. Наталья смотрела в окно и ей виделось старое, забытое…
ОЖИДАНИЕ ВЕСНЫ
Снег медленно падал в синеве февральского вечера и ложился на землю мягким белым ковром. Словно в бесконечном танце крупные серебристые снежинки сверкали в сиреневом свете неоновых фонарей, порхая и кружась по воле слабого ветерка. Снежинки покрыли мягким новым покрывалом крыши домов, заборы и мостовые.
Словно невеста на выданье прикрылась белой фатой стройная молодая сосна у ворот пустынного ботанического сада. По бокам входа строгими стройными охранниками сторожили тишину светлых аллей две козьи ивы, опустив до снежного покрова свои спиральные ветви.
А в саду, сдвинув набекрень белоснежные шапки, снеговиками застыли вдоль широких аллей, сияя красными ветвями, кусты снежноягодника. Стайкой юных девчонок, одетых в модные горностаевые шубки, выбежали на полянку в глубине сада тоненькие ёлочки. И старая плакучая берёза, словно матрона в белой пуховой шали важно наблюдала за ними с опушки.
В глубине сада в тени высокого стройного кедра протянули из пушистых сугробов свои разлапистые ветви сизые можжевельники. Снисходительно смотрели на них стоящие по обе стороны широкого прохода манджурские орехи, заслоняя своими густыми ветвями стынущий в вечернем морозце чубушник.
Ботанический сад ждал весну…

Наташа закрыла компьютер, который она перенесла в дом к Василию и задумалась. Она снова и снова вспоминала далёкий Сахалин, где прошло её детство, юность. Где она встретила Леонида.
- Господи, как я хочу домой, на остров, - вздохнула она, просто выйти бы в аэропорту из самолёта, вдохнуть этот, солоноватый, пахнущий морем воздух и больше ничего не надо.
- Кто это там домой захотел, - спросил Василий, с улыбкой входя в комнату.
- Ты знаешь, что-то так на Сахалин захотелось, даже воздух родной припомнился.
- А что, можно и съездить как-нибудь. Может весной?
Наташа ничего не ответила и снова задумалась. Из задумчивости её вывел голос Васи.
- Наташ, я к вечеру, наверное уеду на рыбалку. Костя вон уже утром приходил. Да и пора уже. Рыба в косяки сбивается. Вот-вот скатываться начнёт. Надо бы домой рыбки заготовить.
Да, конечно же, езжай, - ответила Наташа, – может, собраться помочь?
- Да я уж собрался, - ответил Вася, - сейчас Костя придёт и поедем. Ты как-нибудь пару неделек без меня тут бедуй, ладно?
Василий уехал, и Наталья осталась одна. Она снова включила компьютер и в заветной папке появились новые строки:

Южно-сахалинску
Здравствуй, город мой вьюжный. Без тебя я тоскую,
Я сама выбирала дорогу такую.
Я хотела б вернуться, поверь, я б хотела...,
Да вот только с любовью расстаться не смела...

Что ж теперь? Предо мною открытые дали,
Только сердце застыло в тоске и печали.
Город мой, я вернусь к тебе, может быть снова.
Только позже. Сейчас я ещё не готова...

Город южный, мой вьюжный, ты самый любимый.
Ты со мною, ты нужен, тобой я хранима…
Глава девятая

Василий приехал с рыбалки не один. В комнату следом за ним вошла маленькая чернявая женщина с большим чемоданом и дорожной сумкой.
- Знакомься Наташа, - заискивающе улыбаясь, сказал Василий.
- Я Нина, жена Васи, - затараторила женщина, и ошеломлённая Наталья медленно опустилась на стул, стоявший у двери.
- Как жена?
- А вот так, - ответила Нина, - с Васей-то мы не разводились, вот я и решила, что пора нам подумать о дальнейшей совместной жизни, так ведь, Вася?
Наталья встала и вышла из комнаты. В спальне она собрала свои немногочисленные вещи и отключила компьютер от сети. Когда она вышла из спальни, Василий стоял у окна и нервно курил. Тоскливым взглядом он проводил выходившую Наталью, но промолчал.
Вечером Василий принёс Наташе компьютер и остальные вещи. Наталья ни о чём не спросила Василия. Он долго смотрел на Наталью, сидя у стола и нервно затягиваясь сигаретой.
- Вот так, Наташа. Куда я её выгоню? У ней ведь и дома-то здесь нет другого. Так уж вышло, ты прости меня. А, может, я к тебе перееду?
- Зачем?
- Ну, как бы мы жили… . А она-то как без меня будет, ума не приложу.
- Нет уж, Вася, - серьёзно, чуть с грустью, ответила Наталья, - живи уж со своей женой. Я и одна неплохо проживу. Ты уж извини, но делить тебя с кем-то я не хочу, да и не к чему. Пусть всё будет, как раньше. Соседи и только.
- Я там рыбки принёс, ничего?
- Да, спасибо. Как раз так уж рыбки захотелось. Я ведь рыбу-то люблю всякую.
- А я тебе потом и солёненькой принесу, только вот посолится и принесу. Ты уж не серчай, что так вышло.
- Да ничего. Жизнь – штука сложная. По всякому бывает. Будем соседями добрыми, да и всё. И с женой твоей, Бог даст, подружимся, кто знает?
Василий ушёл, а у Натальи до утра горел в комнате свет. Подключив компьютер, Наталья писала стихи, что-то правила в старых. Под утро она написала новые строки, поставившие как бы черту под её прошлым:
ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ

Что-то случилось. В окно барабанит метель.
Может, приснилось?
Скрипнула тихо тобой незакрытая дверь.
Что же случилось?
Кто ненароком луну погасил в небесах?
Сгинули звезды.
Тихо и пусто. И полночь уже на часах.
Что это – слезы?
Серое утро погасит в усталых глазах
Жгущую ярость.
И серебром заблестит на моих волосах
Мудрость. Иль старость?

Глава десятая

Прошёл месяц с момента расставания с Васей, и в дом к Наталье постучалась маленькая радость. К Наташе приехала внучка. Её привезла Лидия. Радка была весёлой непоседливой и ласковой. Лилия собралась уезжать в центр России и на время оставляла дочь у Натальи.
- Мам, ты не волнуйся. Я как только устроюсь, сразу за ней приеду. А то ведь ни жилья пока, ни работы. Как я там с ней буду?
- Да езжай ты, не переживай. Нам с ней много не надо. Картоха есть, овощей запасла, да сосед рыбой обеспечил. Пенсию вовремя приносят. Так что проживём, - отвечала Наталья, - а то пусть совсем у меня живёт. Мало ли, может, замуж выйдешь?
- Да я итак замуж собираюсь. Только вот жених-то в Радке души не чает. Своих-то детей у него не будет.
- Ну, вот и слава Богу. Может, хоть у тебя жизнь наладится. Только водки не пей, а всё остальное устроится. Молодая, заработаешь.
- Да я совсем не пью. Закодировалась на всю оставшуюся жизнь, - засмеялась Лидия.
Лидия, прожив у матери неделю, уехала. Наталья оформила Радку в детский сад, и жизнь снова потекла размеренно и тихо. Днём Наташа, отправив внучку в садик, моталась по делам, в клуб, а вечерами садилась за компьютер. Внучка, набегавшись в детском саду и дома, быстро засыпала, а Наташа до поздней ночи писала.
Иногда Наталья, взяв с собой Радку, приходила к Василию и Нина принимала её с ласковой заботливостью. Она как бы просила извинения за то, что жизнь у Натальи и Василия не получилась. Наталья никогда не вспоминала об этом, и Нина была ей благодарна. Они подружились и часто забегали друг к другу поделиться новостями или житейскими проблемами. Вместе весело занимались осенними заготовками, делясь своими кулинарными секретами, вместе ходили в клуб на спевки.
Лишь иногда на Наталью накатывала тоска. Наташа вспоминала Леонида. До мельчайших подробностей она помнила все его жесты, движения, походку. Помнила ласковый глуховатый голос, говоривший ей когда-то о любви. Тоска заполняла её сердце, и Наташа снова писала о грустном:


Меня сегодня предал
лучший друг.
Открыто предал, перед
всем народом.
Не просто так, не сразу
и не вдруг.
Мне лгал он день за днём
и год за годом.



Я всё ждала. Всё думала,
что сон
Приснился страшный просто
мне под утро. Но всё молчал без оправданий он,
Иглою лжи коснувшись сердца будто.

Что ж, я сумею всё перенести,
Перед бедой я выстою, не
струшу.
Останется лишь в угол замести
Как мусор, им растоптанную
душу.

Глава одиннадцатая


Тугие широкие двери заводской проходной распахнулись, и стайка юных дарований шумно выпорхнула навстречу Наталье. Только что закончились репетиции танцевального кружка и ребятишки, одетые в яркие весенние курточки и пальто, с шумом и гамом обсуждая сегодняшние ошибки и удачи, весело пробежали к остановке автобуса.
Наталья с улыбкой посмотрела им в след и вошла в двери.
У окна стоял молодой парень и жадно курил. Сигарета слегка подрагивала в его руке. Мешки под глазами, слегка припухшее лицо…
- Видно с похмелья, - брезгливо подумала Наташа и прошла мимо.
В актовом зале завода она нашла художественного руководителя, отдала ему обещанные диски с записями классической музыки и пошла обратно.
Парень на проходной уныло смотрел в окно. Его наголо остриженная голова слегка клонилась к правому плечу, как будто он к чему-то прислушивался. Чёрная рубашка как влитая сидела на его коренастой плотной фигуре. Короткие рукава подчёркивали рельефность тренированных мышц. Джинсы обтягивали узкие бёдра, а широкий ремень с металлической пряжкой подчёркивал стройность и спортивность тела. На вид ему было не более тридцати семи лет.
- Красивое тело, - слегка вздохнула Наташа и вышла на улицу, - жаль, что водкой такое тело губит, а ведь совсем ещё мальчик….
В свои пятьдесят три года Наташа выглядела неплохо. Крепкое, полноватое тело, стройные ноги, высокая грудь. Светлые волосы средней длины всегда были уложены в пышную причёску и слегка завиты. Серо-зелёные глаза, широко распахнутые и подведённые, были прикрыты очками с толстыми стёклами, которые почти не портили её улыбчивого лица.
Она одевалась не броско, но и не строго. Яркие цвета блузок молодили её. Наташа очень любила носить белые кофточки. Юбки, которые слегка прикрывали круглые колени, Наташа носила тёмных тонов. Впрочем, юбок она почти не носила. Строгие брюки были её повседневной одеждой.
С некоторых пор она стала носить длинные пиджаки, которые скрывали излишнюю полноту её бёдер. Она никак не могла избавиться от лишнего веса и стеснялась его. Не помогали ей в борьбе с полнотой ни голодовки, ни физические нагрузки.
Для регулярных занятий спортом в заводском спортзале у неё просто не хватало времени. Всевозможные общественные поручения, собственное творчество полностью отнимали у неё свободное от работы время.
Благо, что семьи не было. Дети выросли и жили отдельно. Внуков ей нянчить почти не пришлось, так как они были далеко. А муж….
Как-то не сложилась у Натальи семейная жизнь после развода. Сначала один, потом другой…. Всё попадались какие-то мужики ненастоящие. Потерпит-потерпит она пьяные выходки новоявленного супруга, да и покажет ему на дверь. Вот и жила почти всё время одна.
Одиночеством Наталья не тяготилась. Вокруг неё всегда были люди. Друзья, знакомые любили приходить к Наташе. Она всегда с удовольствием принимала гостей, хотя сама в гости ходить не любила.
Наташа перешла улицу и вошла в подъезд нового крупнопанельного дома, совсем недавно полностью заселённого счастливыми жильцами.
Строительство этого дома затянулось до поздней осени, и жильцы, получившие ордера на квартиры, несмотря на ветер и дождь, всю неделю хлеставший с небольшими перерывами, перетаскивали немудрёные пожитки из соседних деревянных домиков, подлежащих сносу.
Среди этих обладателей новых квартир была и Наталья. Вещи свои она перенесла на руках, лишь старенькое пианино да громоздкий диван пришлось погрузить на заводскую машину, которую она выпросила у механика заводского гаража.
Новую мебель Наталья покупала в магазине у знакомого удачливого предпринимателя Михаила Калинина, который сделал ей солидную скидку, помня о том, что когда-то Наталья с огромным трудом избавила его от местных рэкетиров, используя свои старые связи. Избавление они отметили в ресторане, и дружеских отношений с тех пор не прерывали, поздравляя друг друга с праздниками, и изредка встречаясь на заводских вечеринках.
Михаил был, так же как и Наталья, одинок. Он неоднократно намекал Наталье на возможность более близких отношений, но….
Ну не было у Мишки чего-то такого, что могло бы сблизить Наталью с ним. Просто не было. Он был весел, приятен в общении, неплохо играл на гитаре и веселил Наташу своими смешными выходками. А вот не нашла в нём Наташа той единственной изюминки, за которую можно было бы и отдать свой покой и тишину.
Так и дружили они вот уже более двух лет, не сближаясь, и не отдаляясь друг от друга. Михаил не терял надежды и всё чаще встречал Наталью по вечерам, как-то ненавязчиво оказываясь на её пути. Он провожал её до дома, заходил на чашку чая и снова уходил куда-то в ночь. Наташу совсем не интересовали его ночные похождения. Ей было не до него.
Михаил знал, что у Натальи не было любовника, и не понимал, как может такая женщина жить одна, без мужской заботы и нежности. Ведь, по его мнению, она была рождена именно для того, чтобы любимый мужчина ласкал и нежил эту спокойную и обаятельную женщину.
Но Наталья своего мнения на эту тему не высказывала и старалась избежать разговоров, касающихся её личной жизни.
Глава двенадцатая

Открыв плоским ключом замок двери, Наташа вошла в квартиру. Щелкнул выключатель, и прихожая осветилась мягким теплым светом оранжевого светильника, выполненного в виде огромного висящего бутона. Высокий розоватый потолок, отделанный гладкой плитой как-то неожиданно переходил в сине-розовые панели из пластика, а дверь была отделана золотистыми полосами на темно-синем фоне. На полу лежал небольшой бордовый ковер с синими розами посередине. Мебелью прихожая перегружена не была. Небольшая вешалка на четыре рожка да красивое зеркало от потолка до пола. Зеркало по случаю Наталья приобрела у соседки. Ее дочери раньше занимались балетом, затем уехали и надобность в зеркале отпала. Поперек зеркало в прихожей не помещалось и Наталья закрепила его на стене по своему - от потолка до пола.
Раздевшись, Наталья повесила лёгкую белую шубку на вешалку и глянула в большое овальное зеркало, висящее напротив двери.
В зеркале отразилось слегка разрумянившееся от ветра лицо. Глаза в обрамлении пушистых ресниц смотрели весело и упрямо. Мягкие темно - розовые губы улыбались. Настроение было прекрасным.
Наталья вошла на кухню и водрузила на стол сумку с продуктами. Убрав покупки на полки кухонной стенки, она присела на стул и посмотрела в окно. Как-то некстати вдруг вспомнилась фигура у окна заводской проходной.
Наташа достала сигареты, пепельницу и, открыв форточку, закурила. Весёлое настроение пропало. Вновь и вновь она видела перед собой эти сильные плечи, красивые руки с коротко остриженными ногтями. Руки, которые могли бы обнять и прижать к груди….
Прошёл час, а Наташа всё сидела на кухне и бездумно смотрела в окно, выходящее прямо на заводскую проходную.
Вдруг её внимание привлекла мужская фигура, вышедшая из двери проходной. Это был тот самый парень. Через плечо у него висел футляр с гитарой. Парень направился в сторону её дома и исчез за поворотом.
- Так он в нашем доме живёт, что ли? – вслух сказала Наталья и вдруг улыбнулась, - значит, ещё встретимся.
Прошло несколько дней. Над посёлком вовсю бушевала весна. Снег таял, и по мостовой бежали звонкие ручьи. У заводской проходной растаяли клумбы и несколько женщин убирали с них прошлогодние остатки растений.
Наталья открыла балконную дверь и начала приводить в порядок ящики для цветов. Земля в ящиках нуждалась в прогреве, и Наташа занесла их в квартиру. Семена цветов она давно уже посеяла в небольшой ящичек, и теперь весёлые упругие росточки яркой зеленью радовали глаз.
Наталья прибралась на балконе. Зазвонил сотовый телефон. Она взяла ярко красную коробочку телефона и завалилась на диван. Голос в трубке заставил её приподняться и замереть. Это был совершенно незнакомый мужской голос. Тембр его почему-то гулким звоном отдался в её груди.
- Кто это?- спросила Наташа.
- Меня зовут Валентин, и я хотел бы с Вами встретиться по одному делу, - ответил мужчина и замолчал. Хриплое дыхание шорохом наполняло эфир.
- Как Вы себе это представляете? – спросила Наташа, - ведь уже поздний вечер, а я даже не знаю, кто Вы?
Ответ мужчины наполнил её сердце тревожной радостью. Это был он. Тот самый парень с проходной, о котором Наташа часто вспоминала и при этом почему-то грустила.
Голос в трубке ожил.
– Так Вы придёте? – спросил Валентин.
- Да, конечно, - ответила Наташа, - где вы живёте?
- О, это совсем близко, наш дом рядом с Вашим.
Наташа вспомнила дом, который почему-то не расселили. Видимо, по плану он не сносился и жители этого дома не могли никак дождаться новых квартир, которые им пообещали к следующей осени.
- Хорошо, я сейчас свободна и приду, если Вы обещаете горячий чай и достойное поведение, - ответила Наташа глубоким грудным голосом и отключила телефон.
Наташе часто приходилось бывать у людей незнакомых. Юрист по профессии, она работала на дому и никогда не отказывала в подобных просьбах. Ей доставляло удовольствие помочь людям в беде, и она часто радовалась за своих подопечных, которым удавалось решить с её помощью немалые порою проблемы. Её консультации были платными, но как водится, Наталья зачастую помогала бесплатно, стесняясь спросить об оплате.
Выйдя из дома, Наташа быстро прошла через двор и вошла в старую деревянную двухэтажку, где, по словам жителей, не было даже холодной воды и канализации. Некоторые жильцы сами сделали водопровод и слив. На внешних стенах дома стояли деревянные короба, в которых прятались укутанные в стекловату трубы.
Благоустраиваясь, жильцы сами копали ямы под слив и устанавливали пятитонные контейнеры, трубы из которых позволяли откачивать сливные воды. Напротив окна квартиры, которая была нужна Наталье, такой трубы не было.
Наташа вошла в подъезд и прикоснулась к кнопке звонка у двери, полотно которой было обито светлым дерматином, разорванным в нескольких местах.
Дверь открылась. На пороге стоял тот самый парень с проходной.
- Проходите, пожалуйста, - с обаятельной улыбкой сказал он и освободил ей проход.
Хозяин квартиры был одет в светлую футболку и спортивные штаны. Вещи сидели на нем аккуратно. Да и вообще парень выглядел ухоженным. Чисто выбритые щеки и подбородок были свежими, без морщинок, совершенно гладкими. Чувствовалось, что он ухаживает за собой постоянно, а не от случая к случаю.
Наташа с трепетом вошла в квартиру. Это был его дом. Пусть выглядел он заброшенным и неухоженным, но в нём жил он!
Валентин провёл Наталью на кухню. Обои на кухне были старые, оборванные во многих местах и вообще кухня представляла собой жалкое зрелище. Посередине кухни у окна стоял чисто вымытый стол, в углу высокий старенький шкафчик с немногочисленной, но так же чистой посудой и два табурета, давно просящих ремонта. Но зато у стены стояла великолепная чёрная гитара.
- Так в чём у Вас проблемы? – спросила доброжелательно Наташа, хотя вид квартиры привёл её в удручающее состояние. К тому же, хозяин квартиры был явно не трезв. Настоявшийся запах перегара перекрывал все остальные запахи. Наталье, не любившей запаха спиртного, стало не по себе. Она присела на табурет у стола.
- Раздевайтесь, у меня тепло - улыбнулся Валентин.
Наталья взглянула на его припухшее лицо и вдруг улыбнулась. Столько обаяния было в заразительной улыбке этого почти мальчика, что ей сделалось легко и свободно в этом запущенном доме.
- Видимо, живёт один, - весело подумала Наташа.
- Хотите, я Вам спою? - Не дожидаясь ответа, Валентин взял гитару, и чуткие сильные пальцы легко пробежали по струнам.
Чувствовалось, что Валентин играет мастерски и с душой. Зазвучали яркие аккорды и Валентин запел. Голос его был чуть хрипловатый и грустный. Трофим и Чиж, Розенбаум, Кузьмин, Кемеровский, сменяли друг друга, и Наталья с удивлением и радостью слушала знакомые и незнакомые песни. Уверенность, с какой брал Валентин сложные аккорды, показала, что он играет уже много лет.
Наташа смотрела на одухотворённое лицо музыканта и улыбалась. Что-то тревожное вползало в душу. Неведомое и радостное. Так было, когда она познакомилась с Евгением. То же самое чувство.
- Неужели я снова влюбляюсь, - подумала Наташа и вдруг испугалась, - Зачем, ведь он совсем ещё мальчик, моложе меня намного, а я как дура….
Глава тринадцатая

Она вернулась домой в пять часов утра. Войдя в дом, Наташа подошла к зеркалу. Лицо её светилось тихой радостью. Немногочисленные морщинки внезапно разгладились и стали почти незаметными. Глаза пылали новым ярким светом. Ничего особенного не произошло в этот вечер. Просто посидели рядом….
Наталья поняла – к ней снова пришла любовь. Та самая любовь, что дарила боль и радость, счастье и тоску, улыбку и печаль. Она уже знала это сильное и яркое чувство. Так она любила сначала Георгия, затем, через пятнадцать с лишним лет, Леонида.
И вот теперь, когда прошло уже почти восемь лет с того тяжелого момента расставания с Леонидом, Наталья снова влюбилась. Любовь нахлынула на неё как весенний, всё сметающий на своём пути, паводок. Давно утерянное чувство вновь зажгло в её остывшем сердце пожар, разворошив боль разлуки и ненужности.
Ну, зачем снова она пришла в её сердце, для чего? Вновь отдать себя без остатка любимому и быть забытой через час после расставания?
К этому Наташа была не готова. Её пугала разница в возрасте, но сердце не молчало, а билось гулко и больно, словно кричало о своей любви. Разум молчал…

Глава четырнадцатая

…Пусть осень не кончается,
И пусть земля отчается,
Примерив платье белое,
Что ей зимою сделали,
Сплели из снежных кружев снегири…

Песня плыла над пустым залом. В той же чёрной рубашке и джинсах Валентин стоял на сцене с гитарой в руках и пел.
Наташа уже знала, что Валька работает на заводе снабженцем и играет в заводском ансамбле. А ещё она знала, что он пьёт запоями. Уже не раз его выгоняли с работы, но специалистов в посёлке было мало и его снова звали на работу. Да и ансамбль был без него как без рук.
Валентин не только прекрасно играл на гитаре, но и неплохо справлялся с синтезатором, подбирая мелодии на стихи местных поэтов. Вообще-то Валентин и учился в музыкальной школе по классу фортепиано, но гитара была как-то ближе его бунтарской душе.
Когда-то давно его тётка насильно заставляла мальчишку учить гаммы и пьески, а ему страстно хотелось всё бросить и играть, как все дворовые мальчишки, в футбол. Он в ярости бил кулаками по клавишам, давился слезами, но авторитет тётки был сильнее его желаний, и он снова и снова повторял эти ненавистные ему уроки.
Валентин по окончании музыкальной школы увлёкся спортом и, напрочь, забыл о музыке. Но судьба по-своему распорядилась, и через несколько лет Валентин уже не выпускал из рук гитары, с каждым годом наращивая мастерство, и в душе благодарил тётку за её упрямство и настойчивость. Музыка стала его вторым хлебом.
Глава пятнадцатая

Наташа потихоньку вошла в зал и присела на крайнее кресло. Слушая песню, она с жалостью смотрела на ставшее таким родным лицо Валентина. Мешки под глазами исчезли, и теперь Валька уже не выглядел таким жалким и потерянным как в первый день их встречи на проходной. Теперь перед Наташей стоял красивый, сильный и уверенный в себе человек.
Песня кончилась, и Валька заиграл что-то новое, которое Наташа никогда не слышала. Мелодия завораживала, вносила в душу что-то радостное и Наташа улыбнулась.
Этот парень каждый раз удивлял её чем-то новым, неизведанным. Он жил музыкой и ничего прекрасней музыки не признавал. Даже женщины у него стояли только после музыки. Впрочем, женщинам он не отдал даже второго места в своей жизни.
Второе место занимал алкоголь….
Ежедневно напиваясь и на работе и после работы, Валька почти до утра не спал, терзая гитарные струны и мешая отдыхать соседям. Под грохот музыки, что неслась из неказистых колонок старенького компьютера, Валентин под утро засыпал и всегда опаздывал на работу, не в силах поднять своё измученное бессонницей и алкоголем тело с постели. Телефон разрывался от звонков, но Валька их просто не слышал. Он крепко спал.
Уже к обеду, когда уставший телефон замолкал, а в двери стучался, гулко бухая ногами по доскам худрук, Валька с трудом поднимался и с закрытыми глазами шёл открывать дверь и получать гневные проповеди собственного начальника.
Наскоро умывшись, но тщательно выбрив щёки, Валентин быстро одевался и шагал к заводской проходной под унылое бормотанье худрука, тяжело топающего следом за ним.
На работе Вальку любили все. Старенькая гардеробщица Нина Васильевна встречала Вальку как родного и он, прилепив на лицо одну из многих своих самых обаятельных улыбок, вяло интересовался её здоровьем и новостями.
Затем Валентин шёл в кабинет начальника отдела снабжения, получал очередную выволочку, и торопливо отправлялся в актовый зал, где его уже ждали пришедшие на репетиции работники завода.
После репетиций он брал в руки электрическую гитару, и начиналось чудо. Какую только музыку не знал Валентин! Казалось, он знал всё, что во всём мире придумано и написано композиторами. Но он снова и снова выискивал новые аккорды и упорно и вдохновенно разучивал их.
К вечеру после рабочего дня собирались в зале остальные музыканты ансамбля и репетиции продолжались порою до глухой ночи.
Только вот к ночи Валентин уже почти не стоял на ногах. Во время репетиций он употреблял не менее полулитра водки. Без закуски, только лишь запивая холодной водой из крана. Без водки творчество почему-то не шло. Ну не мог он играть без этого, ставшего обязательным, допинга.
Директор завода вместе с худруком неоднократно ловили пьяного Вальку и выгоняли прочь с территории завода. Но Валька на следующий день снова напивался. Он не представлял себе жизни без алкоголя.
Пить постоянно Валентин пристрастился после того, как начал играть в небольшом единственном ресторанчике посёлка. Он хорошо пел и за каждую песню ему предлагали рюмку. Отказываться Валька не умел.
Домой он приходил в таком состоянии, что едва прикоснувшись к подушке, тут же засыпал. А утром ему снова нужно было идти на завод, так как работа в ресторане была только подработкой. Основная работа его была в отделе снабжения.
Всё это Наталья узнала частично от самого Валентина, а в основном ей о нём рассказали работники завода, близко знавшие и самого Вальку, и его бывшую жену.
Да, из своих неполных тридцати четырёх восемь Валька провёл рядом с женщиной, которая была красива, но, так же как и он, любила выпить без меры.
Валька любил жену, но бросить пить не мог. Детей у них как-то не получилось, и они жили каждый сам по себе, встречаясь только по ночам в постели.
Выходных у Валентина почти не было, и жена его была предоставлена самой себе. Она шарахалась по посёлку в поисках спиртного, а поздним вечером, в изрядном подпитии дожидалась Вальку из ресторана, зная, что он обязательно принесёт что-нибудь спиртное.
Если ночью спиртное кончалось, то, несмотря на то, что мужу утром нужно было идти на работу, она будила его, и требовала где-нибудь найти похмелиться…
В один из таких дней Валька домой не вернулся. Он пришёл после ресторана в пустующую квартиру давно умершей матери и остался там. Произошло это за два месяца до того как Наталья встретила Валентина на проходной завода.
Друзья натащили в квартиру старенькие разрозненные предметы меблировки, посуду и Валентин зажил, никому не мешая, своей одинокой жизнью, и радуясь своему одиночеству, находя свою прелесть в тишине пустой квартиры.

Глава шестнадцатая

С того самого дня Валентин пил беспробудно. На работе особых дел не было, да и привыкли все уже, что Валентин постоянно занят в ансамбле.
Вот и держался он на работе до тех пор, когда произойдёт что-нибудь из ряда вон выходящее и Валентина как обычно уволят с работы по собственному желанию, чтобы через месяц другой снова придти за ним с приглашением на работу. Это обязательно случалось перед какими-нибудь праздниками.
От Вальки зависела вся культурная работа завода, и в этом он был незаменим. Так что снабженцем он, по молчаливому согласию директора, только числился, а всё, что он делал в отделе снабжения, едва ли вытягивало и на половину оклада.
Впрочем, и заработок на заводе у снабженца был не настолько велик, как хотелось бы Валентину. Но выбора не было. Кроме музыки он ничего не хотел, да и не умел. Как-то не пришлось ему, чему бы то ни было, другому научиться в этой жизни.
Приехав из далёкого степного городка в этот северный холодный край с жестокими морозами зимой и неистовой летней жарой, он жил у старенькой бабушки, после смерти которой, и досталась его матери эта неухоженная однокомнатная квартирка. Мать в ней не зажилась, и после её смерти он стал единственным полновластным хозяином собственного жилья.
Других родственников у Вальки не осталось. Где-то в том далёком городишке в Казахстане, где с детства жил Валентин, оставалась родная мамина сестра, та самая, которая дала Валентину возможность идти по жизни рука об руку с музыкой.
Адрес Валька потерял, а искать тётку было всё как-то недосуг.
Иногда, в середине попойки он вспоминал тёткины наставления и порывался написать запрос по её прежнему адресу, но всё оставалось добрыми намерениями, так как наутро Валентин, мучаясь жестоким похмельем, думал только о том, как прожить этот тяжёлый день и где раздобыть очередную порцию спиртного.
Зарплаты ему хватало ровно на три дня. Потом он залазил в долги в магазине, да и друзья не оставляли его без спиртного.
Так и тянулось время до следующей получки или аванса. В этот день Валентин был счастлив. Он раздавал долги, забывая отдать самым близким друзьям, на оставшиеся деньги два – три дня гулял напропалую, и снова сидел без денег, надеясь на тех же самых друзей и доброту продавцов из соседнего магазина, круглосуточного выдававшего Валентину алкоголь и за деньги и в долг.
Глава семнадцатая

В один из таких тяжёлых вечеров, после работы раздобыв очередную бутылку водки, Валентин сидел на кухне. Гитара сиротливо стояла у стены. Валентину не игралось. Что-то тяжёлое ворочалось в его сердце.
Вечер был тоскливым и нудным. Друзья разошлись, и Вальке было одиноко. Он пошарил на книжной полке и достал новую толстую тетрадь, которую подарила ему Наталья.
Случайно, в разговоре Валентин проговорился, что иногда у него появляется тяга к сочинению. Вот тогда и появилась эта тетрадь. Наталья своим мягким круглым почерком написала на обложке маленькое пожелание и вручила тетрадь Вальке.
Раскрыв тетрадь. Валька задумался. Потом налил себе стопку водки. Выпил и взял в руки ручку. Захотелось описать то, что с ним происходит. Не для всех, так, для себя.
Ночь вступила в свои права, за окном бушевал сильный ветер, а на кухне сидел за столом и вдохновенно писал длинные неразборчивые строки Валентин, выплёскивая свои нестройные беспорядочные мысли на чистые линованные листы….

Синдром понедельника


Через несколько дней он, в изрядном подпитии поздно вечером позвонил Наташе. По нетвёрдому голосу, заиканиям и хриплым смешкам она поняла, что Валентин пьян основательно. Он что-то говорил о книгах и стихах и Наталья, прервав разговор обещанием придти через час, отключила телефон.
На этот раз Наташа тщательно готовилась к встрече. Наполнив ванну горячей водой с добавлением ароматной пены, она добавила в воду эфирное масло.
После ванны она присела к зеркалу. Закрутив бигуди, Наташа подкрасила глаза и брови тёмной тушью, подчеркнула губы мягким карандашом. Духи она взяла совершенно новые. Никогда раньше она не покупала таких духов. Духи были специально приобретены ею именно для такого вот вечера.
Надев светлые брюки и тонкую белую водолазку, Наталья подкрасила губы неяркой коричневатой помадой. Подсушив волосы феном, и уложив их в лёгкую пышную копну, ещё раз окинув себя в зеркало внимательным взглядом, она накинула на плечи длинный чёрный пиджак и вышла из дома.
Ночь сияла крупными блестящими звёздами. Небо чёрным бархатом расстелилось над уставшей землёй. Шум промчавшегося автомобиля, лёгкий шорох шагов припозднившегося пешехода и тишина….
Постучав в знакомую дверь, Наташа замерла. Дверь открыл Валентин. Он был без футболки, в одних спортивных брюках, в которых обычно ходил дома. Левое предплечье у Вальки было украшено татуировкой. Наталья не любила подобных украшений на мужском теле, но эта странным образом сочеталась с Валькиным телом и была как никогда к месту.
Сегодня у Вальки не было гостей, и он коротал вечер в одиночестве. Пропустив Наташу в квартиру, он погасил свет в коридоре и прошёл вслед за нею на кухню.
- Будешь? - спросил Валька Наташу, кивнув на стоявшую на столе водку. Наташа улыбнулась.
Валентин знал, что Наташа спиртного не любила. Но сегодня она не отказалась. Поставив на стол ещё один пластиковый стаканчик, Валентин наполнил их водкой. Наташа выпила водку залпом. К её удивлению, сегодня у Вальки была закуска. На столе лежал нарезанный хлеб, в тарелке лежали куски варёной курицы и даже рыба, которую Валька, в общем-то, не любил, очищенная от кожи и костей, красовалась на пластиковой тарелке.
- По какому случаю праздник? – весело спросила Наташа.
Валька поднял на Наташу хмурый взгляд.
- Умер Саня Васильев.
Наташа помрачнела. О смерти музыканта она ещё вчера слышала от знакомых. Его смерть была для всех неожиданной и нелепой. Умереть от инфаркта в сорок четыре года для непьющего и некурящего человека….
Боль и печаль об ушедшем из жизни человеке вылилась в грустные строки:

Ушел из жизни музыкант
И скрипки смолкли.
Струны надорванной дискант
Взвывает волком.
Молчите, скрипки и о нем
Рыдать не смейте
С любовью к музыке он нес
Ее бессмертье.

Пусть пронесется сквозь года
Мелодий замять
Но будет светлою всегда
Людская память.
Ушел из жизни музыкант
И смолкли скрипки
Но будет музыкой дискант
Его улыбки.

Так пусть мелодия звучит
На этой сцене.
Пусть кто-то в зале
промолчит
И не оценит.
Но все же музыка жива
Для музыканта
Живет бессмертная душа
Его таланта…

Валентин снова наполнил стаканы, и они, молча, выпили. Наташа прикоснулась рукой к чайнику, стоявшему на краю стола. Заметив её жест, Валентин молча, налил в чайник родниковой воды из магазинной упаковки и включил шнур в сеть.
- Я тут накропал кое-чего, - извиняющимся тоном сказал Валентин, - посмотри, ты ведь у нас писатель.
Он пододвинул Наташе знакомую тетрадь. Она с трепетом взяла тетрадь и раскрыла её.
Почерк Валентина её удивил. Беспорядочно налезающие друг на друга буквы образовывали почти нечитаемую вязь. Когда-то Наташа работала секретарём и читала любые почерки. Но такого ей ещё не попадалось.
С трудом разбирая написанные строчки, Наташа углубилась в чтение Валькиного опуса. Валентин отключил закипевший чайник, достал чашку и опустил в неё пакетик с чаем.
- Наташ, ты чай с бергамотом любишь? – спросил он, отрывая увлёкшуюся Наталью от тетради.
Не ответив, Наташа отложила прочитанную тетрадь и взяла чашку с чаем. Она молчала. Написанное Валентином настолько поразило её, что она не сразу поняла, о чём он спросил.
Валентин был философом. В своих беспорядочных записях он выразил мировоззрение половины человечества, прозябавшего в своих заботах и проблемах. Ощущения человека в дырявом ботинке, человека в телогрейке.
Именно это и поразило Наталью. Такой сильный самоуверенный парень и… дырявый ботинок, которым он так и норовил пнуть любого близстоящего преуспевающего господина между всех промежутков его тела….
Валька с интересом наблюдал за реакцией Натальи. Он прекрасно понимал, что всё написанное им никак не претендовало на звание литературного труда, но всё-таки ему хотелось знать, как оценит его бумагомарание Наташа. Наташа смогла оценить Валькин труд. Она высказала ему то, что думала.
- Знаешь, если это пройдёт хорошего редактора, то из твоих записок можно создать неплохую книгу. Только вот написанного слишком мало. Ты пиши всё, о чём пишется, а я попробую превратить написанное в книжку.
Наталья допила чай и попросила:
- Сыграй мне , Валя, любимую.
- Да не смогу я сейчас, - ответил Валька, всё же берясь за гитару.
Пальцы легко пробежали по струнам, и в тишине унылой кухни зазвучала соната «Лунная». Аккорды плавно сменяли друг друга, а Наташа, задумавшись, медленно взяла карандаш и на полях Валькиной тетради появились ровные строчки…

…Здесь, в тишине унылой кухни
Под струн гитарных перебор
Звучал мотив сонаты «Лунной»,
Гася луны бессонный взор…

Бетховенский настрой беспечный,
Глаза любимые твои…
Меня обнимет синий вечер,
Храня мелодией любви…

Как мне забыть движенья пальцев,
Касанья легкие струны…?
Душа пытается не сдаться
В объятья нежные мечты…

Валентин отложил гитару и ушёл в комнату. Наташа тихо сидела у стола, всё ещё находясь под впечатлением музыки.
- Наташ, иди сюда, - позвал Валентин из комнаты. Наташа вошла в полутёмную комнату.
Валька лежал на диване и смотрел в экран компьютера. Из маленьких динамиков лилась красивая джазовая музыка.
Наташа присела на край дивана, но Валентин властной рукой привлёк её к себе, и ей пришлось прилечь рядом с ним.
Так, обнявшись, они лежали на диване и смотрели концерт. Едва ли понимала Наташа происходящее на экране. Она совершенно не слышала музыки, а тем более слов песен, сменяющих друг друга. Музыку заменял глухой стук Валькиного сердца. В такт с ним стучало и Наташино сердце, заглушая все другие посторонние звуки.
Положив голову Валентину на плечо, Наташа тихо лежала рядом с ним, и ей казалось, что весь мир опрокинулся и лежит здесь у её ног. Ей больше ничего не надо было. Только быть вот так рядом с ним, легко касаясь его плеча и чувствуя тепло его такого сильного и такого желанного тела.
На душе у Наташи утихли тоска, боль одиночества и неопределённость. Незаметно для себя, Наташа уснула, прижавшись к плечу дорогого ей человека.

Глава восемнадцатая

Валентин понял, что Наталья любит его отнюдь не материнской любовью. Наташа воспринимает его именно мужчиной, а не мальчиком, которому нужна материнская опека.
Такого чувства от Натальи он не ожидал. Он по-своему тоже любил Наташу, но огромная разница в возрасте смущала его и его чувства резко отличались от тех, которые он мог бы испытывать к ней, будь Наталья в его возрасте или чуть старше.
Ему было спокойно с ней. С материнской лаской она встречала его с работы, готовила ему ужин и с тихой улыбкой смотрела на него когда он, умывшись и переодевшись в домашнюю одежду, садился к столу.
Образ его жизни, мыслей и действий остался без изменений. Всё так же он напивался на работе, да и дома друзья его не оставляли, разве что реже стали засиживаться до глухой ночи. Да и ночевать теперь у него они оставались не часто. Наталья им мешала. Она с укоризной смотрела на Валентина, а его друзья нет-нет, да и отпускали шуточки с намёками на его «женатую» жизнь. Валька же Наталью как жену не воспринимал. Намёки друзей злили его, он всё чаще избегал Наташиных вопросительных взглядов и, однажды напрямую высказал ей мнение друзей об их отношениях.
Наташа вернулась домой и больше не приходила в квартиру Валентина. Она хорошо понимала, что Валентину тяжело с ней. Она не была ему ни женой, ни любовницей. Близких отношений у неё с Валентином не было. Она как-то не осмеливалась даже прикоснуться к нему лишний раз.
Только после того, как Валентин ложился на диван, она садилась с ним рядом и под его приглашающий жест устраивалась на его плече. Валька засыпал, а Наташа, поднявшись, уходила на кухню и почти до утра не спала, прикуривая сигареты одну за другой и стараясь привести свои мысли в спокойное состояние. Ей до боли хотелось нежить и ласкать любимое Валькино тело, но она не смела….
Сам же Валентин не предпринимал попыток сделать их отношения более близкими, чем они были на самом деле. Иногда он сквозь сон прижимал Наташу к себе и гладил её тело, находящееся у него под рукой, прижимался губами к её пылающим губам, но движения становились всё слабее и Валентин снова засыпал. А Наталья снова и снова с пронзительной нежностью ласкала пальцами его сильные плечи, осторожно касаясь их горячими губами, и неслышно шептала ласковые слова. Любовь захлёстывала её мятежную душу всё сильнее и сильнее, а Наташа и не пыталась бороться с этим пронзительным одурманивающим чувством.

Глава девятнадцатая

Наталья сидела за компьютером и набирала текст рукописи своего нового сборника стихов, подготавливая его к изданию. Она давно уже собиралась сделать это, да всё было как-то недосуг. То работа отнимала время, то внеочередные проблемы подруг заставляли её всё бросить и бегать по городу как савраска без узды. Потом эта всепоглощающая любовь к Валентину….
Вот и скопились рукописи на её столе, отложенные и забытые на длительное время.
Теперь времени было более чем достаточно, и Наталья взялась за книгу, чтобы хоть как-то отвлечь себя от тяжких беспрестанных мыслей о Валентине. А не думать о нём она просто не могла. Вновь и вновь Наташа вспоминала каждое мгновение, проведённое вместе с любимым.
Слёзы наворачивались на её давно не подкрашиваемые ресницы. Наташа сердито смахивала их нервной рукой и вчитывалась в набираемый текст. Но буквы расплывались перед глазами, смысл написанного терялся и Валька со своей обаятельной улыбкой снова вставал перед ней.
Наташа отодвинув клавиатуру, уходила на кухню. Там она садилась у окна с сигаретой в руках, и, забыв прикурить, часами сидела, уставившись сквозь стекло в тёмный бархат бесконечной ночи. Грустные строчки приходили сами по себе и, устав бороться с самой собой, Наташа садилась за стол и брала в руки карандаш…

* * *
Я свободна, а сердце занято.
Как любовь из него прогнать?
В этой звездной бездонной замятии
Повернуть наше время вспять?

Не идти по траве некошеной,
Не встречать тебя, не любить,
Зачеркнуть словно строчку, прошлое
И, как прежде, спокойно жить.

Но в окне снова ночь унылая
И сияет луны софит.
И опять мое сердце стылое
От улыбки твоей болит…

Рассвет заставал её врасплох, и Наташа, торопливо раздевшись, ныряла под одеяло, чтобы вновь встретиться с Валентином уже в беспокойном тревожном сне.

10

Валентин позвонил через десять дней. Наталья взглянула на дисплей лежащего перед ней телефона и сердце её тревожно и радостно забилось. Она не переставала ждать этого звонка. Она боялась, что никогда больше не увидит надпись «малыш» на дисплее своего телефона. Никогда не услышит милый чуть хрипловатый голос любимого человека. Но он всё-таки позвонил.
- Я слушаю тебя, - с волнением в голосе сказала Наташа.
- Чем занимаешься? – спросил Валька, по обыкновению, чуть заикаясь.
- Ты снова пьян, - утвердительно сказала Наташа в трубку, - ты, наверное, никогда не перестанешь пить.
- Нет, я бросаю пить, - ответил Валька, - завтра мы садимся репетировать. Нужно готовить концерт и выступать со своей новой программой.
- Что-то верится с большим трудом, а если быть точной, то вообще не верится.
- Зря. Вот сама приходи и увидишь, что я почти не пью. Так, совсем маленько выпили, а больше нету.
- Нет уж. Я к тебе идти не хочу. Да и некогда мне, дел много накопилось. Вот сижу, рукописи разбираю. Хочешь сам приходи. Только один и трезвый.
Наталья отключила телефон и вернулась к столу. Надеяться на Валькин приход не стоило, так как на часах уже перевалило за полночь, и она снова взялась печатать.
Звонок в дверь застал её на кухне, где вскипятив воду, Наташа готовила кофе. Она поняла, что Валентин решился на визит, и пошла открывать дверь.
Конечно же, Валька был пьян, но ещё твёрдо стоял на ногах. Он неторопливо разулся, скинул на руки Наталье лёгкую курточку и прошёл на кухню, не спрашивая разрешения, как будто бывал здесь не один раз.
На самом деле Валентин был в квартире Натальи впервые. Он уселся на стул и воззрился на Наталью вопросительным взглядом. Наталья взгляда не заметила и Валентин спросил:
- Водка есть?
Наташа, ошеломлённая Валькиной наглостью, кивнула и достала из холодильника непочатую бутылку. Валька сам открыл бутылку с водкой и поискал взглядом стакан. Вздохнув, Наташа поставила на стол рюмки, достала из холодильника колбасу и сыр. Нарезанный хлеб лежал на столе в вазе. Валентин деловито наполнил рюмки и поднял свою.
- За что выпьем? – спросил он Наталью, - может за творчество?
Не дожидаясь ответа, Валентин выпил водку и взял чашку с кофе, приготовленную Натальей для себя.
- Кофе? Кофе – это хорошо.
Валька утвердительно кивнул головой и, отхлебнув пару глотков, поставил чашку на стол.
- Всё. Спать. Спать и только спать, - сказал Валька и направился в комнату.
Постель Наташа расстелила ещё вечером и Валентин, раздевшись, уверенно залез под одеяло, накрылся и закрыл глаза.
Наташа вошла в комнату, посмотрела на Вальку и, погасив свет в комнате, ушла в ванную.
Умывшись, Наташа отключила компьютер и тоже легла. Валькино тело было горячим и неподвижным. Наталья закрыла глаза.
Валентин повернулся и обхватив Наташу руками, прижал к себе и стал нежно гладить её грудь, плечи. Приподнявшись, он осторожно поцеловал её сомкнутые губы своими горячими дрожащими губами.
Наталья открыла глаза. Валентин не прекращал ласки и Наталья, все последние месяцы мечтавшая именно об этом мгновении, застонала от наслаждения. Все мыслимые и немыслимые преграды рухнули, и она отдалась ласкам Валентина, раскрываясь под его настойчивыми руками без ложной стыдливости.
Они не спали почти до утра.
Глава двадцатая

…Тридцать три ожидания,
Тридцать три обещания,
Тридцать три наказания,
Звезд далёких мечтания.

Как снежинок кружение.
Как по венам движение.
Мирозданья дыхание
До потери сознания.

Исступление усталости
От любви и до радости.
В пересчете столетия
Осознанье бессмертия.

Ну и пусть – обещания,
Ну и пусть – наказания.
В пелене бесконечности
Ожидание вечности…

Наталья ничего не ждала от близких отношений с Валентином. Ничего не изменилось. Просто рядом с ней был любимый человек.
Никаких предположений на будущее, никаких планов. Валентин просто был. Сегодня. Сейчас. И больше ничего не надо было Наталье. Только здесь и сейчас. Пусть один день, один час. Лишь бы рядом. Даже мгновением дорожила Наташа. Каждая мелочь - взгляд, прикосновение – всё было важным для неё.
Конечно же, всё было совсем не так, как хотелось бы Наталье. Она мечтала, что он всегда будет рядом с нею. Трезвый, любящий, но…
Мечты мечтами, а реальность резко отличалась от придуманных ею призрачных счастливых дней.
Валька приходил редко. Трезвый он вообще никогда к Наталье не появлялся.
Наталья знала, что Валентин приходит к ней только тогда, когда на него вдруг нападает депрессия и ему становится одиноко даже среди друзей. У Натальи он находил успокоение. Она воспринимала его таким, каким он был, без упрёков и нравоучений. В Наталье он находил одновременно и любящую женщину, и старшую сестру, а более всего
Наташа была для него матерью. Валька жил без матери, и доброе слово и ласковые руки Наташи для него были именно маминым добрым благословением.
Валентин вечерами звонил Наталье, и она с радостью выслушивала его откровения, решала за него его проблемы и заботы. Даже просто слышать любимый голос было для неё счастьем.
Если Валька не звонил, у Натальи целый день всё валилось из рук. Она к вечеру бросала все дела и садилась за компьютер. Сборник стихов пополнялся новыми грустными стихами – откровениями. Почему-то все её стихи наполнялись болью и тоской по Валентину:

Смотрит мне в окно пятном бездушным
Снова фонаря беспечный глаз.
Кто мне одиночество нарушит?
Я одна в ночи в который раз!

Ну и что. Так лучше, чем постылый
Муж с губами стылыми как снег.
Я одна, а где-то вечер синий
Укрывает твой усталый след.

Мне б бежать по следу за тобою,
Только знаю, ты меня не ждёшь.
Слёзы вытираю я рукою,
А со мною вместе плачет дождь.

Зря он плачет. Всё равно не хватит
Слёз оплакать прожитую жизнь.
Грусть моя в линованной тетради
Строчкой не отплаканной лежит…

Строка сменяла строку. Мечты и реальность перемешивалась в строках, а мысли Натальи убегали куда-то за горизонт. Туда, где был её любимый…
Глава двадцать первая

Наталья снова начала бывать у Валентина. Только теперь она редко оставалась до позднего вечера. Сославшись на неотложные дела, Наталья, легонько коснувшись губами Валькиной щеки, уходила домой. Валька её не задерживал.
Выйдя в ночь, Наталья грустно смотрела на светящееся в ночи Валькино окно, потом, вздохнув, медленно брела к своему дому.

Проходит наваждение как сон.
Осталась недописанною книга
И сердце снова бьётся ровно, в тон,
Без боли, без надсады и без крика.

Казалось бы, что стоит вновь начать
Жить без эмоций, равнодушно, молча,
Вот только ночью хочется кричать,
И невозможно этот крик окончить.

Прижаться б к твоему плечу на миг,
И утонуть в глазах твоих бездонных,
Чтоб с губ твоих сорвать счастливый вскрик
Любви в ночи, наполненной истомой…

Я не могу отречься от любви,
Той, что дана мне Господом и миром.
Со мной глаза любимые твои,
И голос твой несёт волна эфира…

В словах, стихах и музыке тот звук,
Что сердце неустанно мне тревожит.
Тепло твоих таких любимых рук
В любой мороз согреет и поможет.

Уходит с болью прошлое в туман,
Свернувшись в сердце ледяною змейкой.
Читаю неоконченный роман,
Оставленный тобою на скамейке…
Глава двадцать вторая

Зима пришла, холодная, с сумасшедшими ветрами и морозами. Улицы посёлка оделись в чистые белые одеяла и только полосы старого потрескавшегося асфальта нет-нет, да и мелькали среди белизны сугробов.
Власти не успевали очищать дороги и тротуары от снега и жители, ругая всё и вся, утопали в придорожном снегу или осторожно ходили по накатанной полосе дороги, каждый раз, уклоняясь от машин, запрыгивали по колено в снег.
Приближался новый год. Магазины заполнялись покупателями, сметая с прилавков деликатесы и прочие продукты. Новый год почему-то всегда был временем бесполезных трат и волнующих хлопот.
Наталья тоже ходила по магазинам, но праздничное настроение к ней как-то не всё приходило. Не чувствовалось в душе праздника. Она редко отмечала праздники и нынешние хождения были просто данью традиции. Всё на столе должно быть!
Только вот кто будет всё это есть, пить? Всё праздники, кроме дня рождения, Наталья справляла всегда одна. Она не приглашала к себе подруг, яростно отказываясь от приглашений к ним.
Ей было одной лучше. В такие дни она могла, не скрываясь ни от кого, вволю поплакаться и пожаловаться зеркалу на свою неудавшуюся жизнь.
Провести этот Новый год с Валентином не представлялось возможным. У него всегда была своя компания, для Натальи туда вход был запрещён. Да, впрочем, Наталье и не хотелось праздновать с кем-то, кроме Вальки. Но Валька к ней не шёл.
Так как Наталья была одна, она и не стала ни готовить, ни наряжаться. Ещё в десять вечера она накрыла стол, и, слегка перекусив, уселась за компьютер. Строка за строкой возникали на экране, и Наталья чуть было не прозевала полночь. Под бой курантов она выпила бокал шампанского и, наполнив его снова, поставила у компьютера.
Ей сегодня писалось, как никогда. В доме была тишина. На её счастье даже соседи за стеной, видимо тоже ушли куда-то и там не орала музыка, не стучали дети.
Тишина стала новогодней наградой Наталье и это награду она использовала на полную катушку:
К утру счётчик страниц выбросил число, кратное тому, что было написано за целый месяц.
Наталья потянулась, расправила плечи и пошла спать. Утро вступило в свои права, но на улице не мелькали пешеходы, не слышно было шума машин. Посёлок спал.
Наталья умылась и тоже легла в свою пустую постель. Сон не шёл. Перед ней мелькали чьи-то забытые лица, дни, события. Затем сон наконец-то сморил её, и Наташа закрыла глаза…


Глава двадцать третья

Прошла суматоха праздничных дней и Наталья снова почувствовала себя нужной. Люди обращались к ней за помощью, и на мысли о Валентине не оставалось времени. День был битком набит делами, а вечерами Наташа подводила итоги и работала с документами.
Иногда она вспоминала о Валентине, но времени на визит к нему не оставалось, и их встречи становились всё реже и реже. А там и весна снова подкатила своей распутицей и слякотью.
Вот весну Наталья почему-то не любила. Её не радовала капель, не умиляли алмазные россыпи солнечных лучей на становившимся ноздреватым и прозрачным, напитанным влагой, снегу.
Ей было не до того. Наталья собралась уезжать из посёлка. Она давно хотела уехать в крупный город, где жили её ставшие взрослыми дети. У всех были свои семьи, у Натальи появились внуки. Хотелось быть к ним поближе.
Только вот любовь к Валентину не давала ей сделать последний шаг и навсегда расстаться с этим холодным неприветливым краем. Всё же Наталья понимала, что впереди у неё ничего нет.
Любовь любовью, но нужно жить дальше, а как? Как прожить без этой милой улыбки, без этих, ставших такими родными глаз? Да и Валентин оставался в этом посёлке совершенно один. Друзья всё так же приходили к нему, но семейное положение Вальки не менялось.
Наталья думала о том, как Валентин останется один среди круговерти суеты, жизненных передряг, наедине со своими печалями и заботами. Кто поможет ему пройти этот долгий трудный путь среди хаоса бытия, зависимости и одиночества? Сможет ли он выстоять один, без неё…