Глава 397.


26 ноября утром штабной поезд Манштейна сделал остановку в Ростове.

Прибытия фельдмаршала уже дожидались на перроне несколько старших офицеров. Первым поднялся в вагон генерал Гауффе, глава немецкой военной миссии в Румынии. Генерал передал письмо от маршала Антонеску и на словах обрисовал состояние войск обеих румынских армий. Оно было неутешительным. Из 22 дивизий девять были полностью разбиты и перестали существовать, другие девять бежали с позиций, бросив артиллерию, и утратили боеспособность. Лишь четыре дивизии были боеспособны и оставались на своих позициях. Эти дивизии прикрывали правый берег Волги в нижнем её течении и не подверглись удару противника.

Следом за Гауффе в вагон поднялся прилетевший из котла офицер связи с письмом от генерала Паулюса. Манштейн тут же распечатал пакет и прочёл письмо. Текст был коротким. Паулюс сообщал, что с часу на час может возникнуть ситуация, когда дальнейшая оборона 6-й армии в котле станет невозможной, и просил предоставить ему свободу рук для принятия решения о немедленном прорыве на юго-запад, к низовьям Чира и Дона.

Манштейн был сильно встревожен.

- Больше ничего передать на словах командующий не просил?

- Никак нет, господин фельдмаршал.

- Я немедленно вылетаю в штаб Паулюса и сам разберусь с обстановкой на месте.

Начальник штаба Манштейна генерал Шульц и начальник Оперотдела полковник Буссе стали шумно протестовать.

- Это невозможно, господин фельдмаршал! Чтобы со всем разобраться на месте и принять решение, потребуется минимум двое суток. За это время на южном крыле Восточного фронта может произойти всё что угодно. Вы не можете покинуть штаб группы армий в столь ответственный момент.

- Хорошо, Шульц. Полетите вы. Вылетайте немедленно. Если потребуется помощь, следом вылетит Буссе. Жду вашего обстоятельного доклада.

Пока генерал Шульц собирал вещи, Манштейн переговорил с прилетевшим из котла генералом авиации Пикертом. Пикерт непосредственно занимался в штабе 4-й воздушной армии барона фон Рихтгофена вопросами снабжения окружённых под Сталинградом войск. По словам Пикерта, войска в котле имели запас продовольствия на 12 дней по урезанным нормам, боеприпасов имели от 10 до 20 процентов штатного боекомплекта, а горючего для танков - только для небольших передвижений, его не могло хватить даже для сосредоточения танковых дивизий в случае прорыва.

- Как же Паулюс хочет прорываться без горючего? А боеприпасы? Их же можно расстрелять за день!

Пикерт развёл руками. Шульц и Пикерт ушли вместе.

Штабной поезд продолжил путь. Манштейн распечатал письмо Антонеску. Оно было полно горьких упрёков в адрес немецкого командования. Маршал писал, что, не будучи связан с Германией никакими военными обязательствами, позволил Гитлеру привлечь 3-ю румынскую армию к обороне на Дону. Гитлер клятвенно заверил его, что командование румынскими войсками останется за Антонеску, нужно только урегулировать на месте неотложные вопросы снабжения, расквартирования и согласования действий войск. И что же? Передача ему командования раз за разом откладывалась под разными надуманными предлогами. Донесения Антонеску о растущей угрозе румынским войскам со стороны донских плацдармов противника игнорировались. Теперь он, Антонеску, окончательно убедился в том, что немецкое командование водило его за нос, изначально решив использовать дивизии 3-й румынской армии как пушечное мясо в своих непродуманных авантюрах.

Манштейн ответил Антонеску короткой телеграммой, в которой известил маршала о том, что счёл возможным и полезным переслать его письмо Гитлеру, а более обстоятельный ответ даст маршалу, когда в деталях будет знать оперативную обстановку под Сталинградом.

В тот же день поезд прибыл в Новочеркасск. У входа в здание штаба нёс караульную службу добровольческий казачий отряд. Никаких других войск поблизости не было. Штабные офицеры Манштейна разошлись по кабинетам. Связистам понадобилось несколько часов, чтобы наладить линии связи с вышестоящими и нижестоящими штабами. Утром 27 ноября штаб группы армий "Дон" в Новочеркасске приступил к полноценной работе.

Прежде всего командующий связался с генералом Шульцем. Выяснилось, что за три дня, истекших с 24 ноября, положение окружённых войск мало изменилось. Противник вёл активную разведку боем с юга и юго-востока. На остальных участках внутреннего обвода котла шли бои местного значения.

Затем Манштейн переговорил с бароном фон Рихтгофеном. Тот посетовал на крайне неблагоприятные метеоусловия в районе аэродромов котла. Однако и после установления хорошей погоды командующий 4-й воздушной армией не гарантировал снабжения по воздуху окружённых войск в необходимом объёме:

- Возможно, Гитлер и Геринг сумеют должным образом усилить мою авиацию транспортными самолётами и истребителями прикрытия. У Геринга есть опыт успешного снабжения по воздуху стотысячной группировки войск прошлой зимой в демянском котле. Тогда воздушный мост работал несколько месяцев.

Вечером у Манштейна состоялся обстоятельный телефонный разговор с фон Цейтцлером. Речь шла об укомплектовании группы армий "Дон" необходимыми силами и средствами для скорейшего проведения деблокирующей операции. Начальник Главного штаба обещал усилить танковую армию Гота 57-м танковым корпусом генерала Кирхнера, отзываемым с Кавказа. Прибытие 6-й и 13-й танковых дивизий и 15-й авиаполевой дивизии по железной дороге в район Котельниково ожидалось 3 декабря. 23-я танковая дивизия ожидалась ещё раньше - ей предстояло проделать марш своим ходом. И только дивизия СС "Викинг" должна была остаться на Кавказе: дивизия вела тяжёлые бои в районе Военно-Грузинской дороги. Кроме того, вновь формировалась армейская группа на базе штаба 48-го танкового корпуса генерала фон Кнобельсдорфа. Основу группы должен был составить 17-й армейский корпус генерала пехоты Холлидта. В состав группы должны были войти 11-я и 22-я танковые дивизии, три пехотные дивизии, горнострелковая дивизия и две авиаполевые дивизии. Группа уже развёртывалась в полосе 3-й румынской армии по верхнему течению Чира и должна была быть в состоянии оперативной готовности к 5 декабря.

- До тех пор общее руководство обороной двухсоткилометрового участка фронта по дуге Дон, устье Чира, Чир осуществляет на месте полковник фон Венк. Он отозван мною неделю назад с Кавказа из штаба 57-го танкового корпуса и назначен начальником штаба 3-й румынской армии. Фон Венк уже сработался с генералом Думитреску и помогает ему как можно скорее восстановить боеспособность разбитых румынских войск путём включения разрозненных бегущих отрядов в три оперативные группы под командованием немецких офицеров. Одной из групп командует полковник Адам, адъютант Паулюса. Он удерживает последний наш плацдарм у Нижне-Чирской, в месте впадения Чира в Дон. Под командой у Адама - сводные отряды тыловиков 6-й армии, туда же направляются все возвращающиеся из Германии отпускники армий Паулюса и Гота. Есть у фон Венка и танковый батальон - шесть танков, двенадцать бронемашин и одна 88-миллиметровая зенитка - это всё, что осталось от 22-й танковой дивизии. Командует батальоном полковник Оппельн - Брониковский. Сегодня фон Венк лично прилетит к вам с докладом. Полагаю, фельдмаршал, что перечисленных мною сил будет достаточно для прорыва к окружённым под Сталинградом войскам и прикрытия последующего их отвода в юго-западном направлении.

Манштейн согласился с начальником Главного штаба и поинтересовался, каковы планы Гитлера на ведение дальнейших операций под Сталинградом.

- Пока могу лишь переслать вам письменный ответ фюрера на мой доклад от 24 ноября.

Ознакомившись с документом, Манштейн пожал плечами. Как следовало из текста, Гитлер намеревался удерживать Сталинград любой ценой, мотивируя это уже понесёнными при овладении городом потерями. Однако армии Восточного фронта находились теперь не в том состоянии, чтобы можно было позволить себе роскошь держать столько войск обездвиженными под Сталинградом, как это было прошлой зимой в демянском котле. Только скорейшее обретение 6-й армией и 4-й танковой армией свободы рук для ведения оперативной войны могло теперь позволить ему, фельдмаршалу Манштейну, вести успешную стратегическую оборону на южном крыле Восточного фронта. Не понимать этого значило потерять и 6-ю армию, и 4-ю танковую армию, и все завоевания группы армий "А" за Доном. Оставалось лишь надеяться на то, что начальнику Главного штаба удастся переубедить Гитлера, пригрозив безвозвратной потерей Кавказа с его нефтью. Так Манштейн и сказал в телефонном разговоре фон Цейтцлеру. Тот выложил всё это Гитлеру. Гитлер взял тайм-аут на размышление.

Тайм-аут затянулся. Лишь 3 декабря Гитлер сообщил свой ответ: "Я согласен".