Глава 388.


В конце октября командир полка вызвал к себе троих пилотов - Амет-Хана, Борисова и Лавриненкова - и объявил им, что все трое переводятся в другой авиаполк, находящийся в тылу на доукомплектовании и пополнении.

Вечером в полковой столовой состоялись проводы. Речь держал командир, майор Морозов.

- Я поднимаю эту фронтовую чарку за наших боевых товарищей, достойных членов нашего гвардейского коллектива. Нелегко мне их отпускать. Утешает мысль, что переводятся они в 9-й гвардейский полк, а мы хорошо знаем этих соколов. Не раз и не два летали вместе. Не сомневаюсь, что скоро мы услышим о подвигах наших товарищей на новом месте службы. За их боевые успехи!

На следующий день трое пилотов на трёх По-2 вылетели в глубокий тыл. Приземлились в Казахстане. Посёлок, где размещался 9-й авиаполк, запомнился старшине Лавриненкову своими верблюдами, арбузами и чрезвычайной перенаселённостью. Вокруг посёлка, во все стороны, куда ни глянь, открывались бескрайние дали.

В день прилёта пилоты застали в спальне отведённого им общежития двух девушек. На девушках были лёгкие комбинезоны, какие носили тогда лётчицы. Решив, что ошиблись спальней, трое друзей принесли извинения и попятились к двери.

- Проходите, товарищи, не стесняйтесь. Вы что же, только прилетели?

- Да.

- И мы тоже. Давайте знакомиться. Я Лиля. А это Катя.

- Борисов, - отрекомендовался пилот.

Не успели другие двое представиться девушкам, как в дверь стали входить один за другим пилоты в гимнастёрках. У всех грудь была в орденах. Одних только Героев Советского Союза вошло трое. Один из них, увидев новичков, подсел к ним.

- Ну, рассказывайте, кто вы, откуда. Я капитан Баранов, заместитель командира полка.

Слава капитана Баранова уже распространилась среди фронтовых пилотов повсеместно.

Выслушав рапорт всех троих, Баранов сказал:

- Устраивайтесь, кому где больше нравится. А вы, девушки, пойдёмте со мной.

Девушки встали и направились к выходу вслед за Барановым.

Амет-Хан нахмурился.

- Прошу прощения, капитан. А мы-то думали, что пообщаемся с девушками хоть немного. Не часто нам, пилотам, улыбается на войне случай поговорить с девушками. Скоро уже забудем, как они выглядят.

- Ещё успеете наговориться. А пока до вечера. Увидимся за ужином.

Девушки и капитан ушли. Амет-Хан бросил чемодан на кровать, рядом с которой сидела на табуретке Лиля.

- Я устроюсь здесь.

- А я здесь, - Борисов бросил чемодан на соседнюю кровать, рядом с которой только что сидела Катя.

Лавриненков скромно присоседился, как и подобает младшему по званию.

За ужином в столовой старожилы беседовали с новичками в неформальной обстановке. Командир полка, Герой Советского Союза подполковник Шестаков, сидел за столом с комиссаром и в разговорах участия не принимал. К концу ужина Лавриненков уже знал от соседей по столу, что подполковнику двадцать шесть лет, что он командует полком с первых дней войны, что семьдесят три дня полк воевал в осаждённой Одессе, а когда противник занял аэродром, перелетел на городской стадион, откуда прикрывал посадку войск на корабли. И ещё узнал Лавриненков, что Героев Советского Союза в полку одиннадцать, что сейчас полк дожидается прибытия новых машин Як-1 вместо ЛаГГ-3, на которых пилоты летали под Сталинградом.

После ужина Лавриненков вышел прогуляться с новым знакомым, лейтенантом Дранищевым. Обратно шли мимо домика, где жили командир с комиссаром. Подполковник Шестаков стоял на пороге.

- А ну идите сюда!

Пилоты подошли. Командир полка сделал лейтенанту замечание за неряшливый вид. Тот застегнул верхнюю пуговицу гимнастёрки и подтянул ремень.

- А ты кто такой?

- Старшина Лавриненков, прибыл в ваш полк для прохождения дальнейшей службы.

- То, что прибыл, - хорошо. То, что небрит, - плохо. Нельзя в таком виде показываться в новой части. Пришейте недостающие пуговицы к реглану. Завтра с утра - ко мне.

Пилоты продолжили путь. Когда отошли подальше, Дранищев оглянулся через плечо, затем заговорил шёпотом:

- Следи за собой, будь всегда аккуратен. Наш командир всё видит, всё замечает, ничего не забывает, всё про всех знает. Мы-то привыкли. А тебе, новичку, может показаться, что он придирается по пустякам.

Не без робости подходил утром пилот к дому командира полка. Тот принял его вежливо, выслушал рапорт и предложил садиться. Гладко выбритый подбородок подполковника смущал молодого пилота. Лавриненков боялся, что после бритья у него опять вылезла щетина.

- Рассказывайте, старшина. Где, на каких фронтах служили, много ли сбили самолётов.

Подполковник слушал внимательно, не перебивая, а когда пилот закончил, взял слово.

- Да, много молодых пилотов мы потеряли с начала войны. Молодые хуже выдерживают нагрузки. А бои нам предстоят тяжёлые. Ещё полетаем вместе и над аэродромом, и над Сталинградом. И реглан вам добудем поприличнее. Завтра полетите со всеми в лагерь отдыха.
Девушек не обижайте, это настоящие пилоты, они прибыли к нам из истребительного полка ПВО, у каждой на счету есть сбитые фрицы.

Двадцать два дня отдыхали пилоты на берегу живописного озера у города Пугачёв. Купались, играли в волейбол, по вечерам смотрели в клубе кинокартины. Когда вернулись на свой аэродром, там уже стояли рядами новенькие ЯКи, прикрытые маскировочной сеткой. Лавриненкову уже приходилось летать на этой машине. Другие пилоты тоже быстро её освоили.
А когда освоили, перелетели с переполненного аэродрома на большой луг со скирдами сена. Неподалёку был колхоз. Туда ходили ужинать. Небольшое строение посреди луга служило общежитием и штабом. И снова пилоты отдыхали. Впереди было большое контрнаступление.