СТРАШНАЯ МЕСТЬ


Умирают многие. Хвощиков, адвокат. Бронштейн, зубной техник. Мамалыгин, террорист. И вот теперь — Неликвидов.


Что следующим будет Неликвидов, не сомневался никто. Во-первых, никогда прежде не хворал, имел бычью шею, молодую, кровь с молоком, физиономию, к врачам не шлялся, а одному даже поддал под зад, когда тот заподозрил его в близорукости и, следовательно, в невозможности послужить отечеству в качестве пушечного мяса.


Во-вторых, и в этом суть, смерть предрекла ему «блаженненькая» наша — Некипелова. Как на мой вкус, дура редкостная, но откроет рот — и всё замирает. От страха. Уж на что я скептик, и то разбегаются по телу мурашки, как футболисты по полю, потому что некоторое время спустя пророчества Некипеловой обязательно сбываются.
 
 
И с Неликвидовым выразилась без излишних околичностей:


– Вы, Павел Петрович, неестественно хорошо выглядите. С таким замечательным внешнем видом на нашем свете не заживаются без особых на то причин. Я закрываю глаза и вижу, как мы, ваши коллеги, отправляемся в рабочее время справлять по вас панихиду.
 
 
Неликвидов, ещё более моего настроенный сатиристически, не внял предсказаниям толстой и глупой старой девы.
 

– С каких это пор, Кира Кузьминична,– попытался сбить прозорливицу с толку Неликвидов,–с каких это пор, спрашиваю я вас, отменное здоровье сделалось признаком близкой кончины?


– С тех самых, Фомушка вы наш неверующий, как человечество себя обнаружило. И секрет не в медицине / в ней вообще ничего секретного/, а в психологии. Завелись у вас деньжата — ограбят непременно. Красивую жену — и того непременней — сведут со двора. Чересчур много ума — создадут условия, чтобы не могли им воспользоваться. А уж на здоровье — завистников хоть отбавляй. Ничему другому не завидуют так страстно и искренне.


И что бы вы думали, не прошло и года, как Неликвидов стал чахнуть, и врачи, прежде им презираемые и гонимые, сделались первыми его советчиками, от которых, впрочем, никакой пользы не происходило.


Посерьёзневший Неликвидов подстерег в тёмном, напоминающем пожарную кишку, коридоре виновницу своих несчастий и, не сбегись на шум завсегдатаи ближней курилки, отпевать пришлось бы обоих, как Ромео и Джульетту.


– Выходит, предсказание состоялось?


– Ещё доказать н-надобно…- неприлично икнул рассказчик.


– Разве не поминки тому свидетельство? Кстати, напиваться вусмерть за счёт покойника неприлично.


– Соблюдать в горе приличия— безнравственно. А перебрал по причине того, что главное и не сбылось. Панихида, обещанная на рабочее время, выпала на выходной.

– Не месть ли это со стороны покойного?


Не исключаю. Хотел, бедняга, досадить Некипеловой, а подставил коллектив.

Борис Иоселевич