ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Кампания 1942 года. Глава 364

Автор:
Глава 364.



Рано утром в середине февраля генерал Кондратьев выехал из Малой Вишеры в Будогощь.

Проехали десять километров. На дороге пусто - ни души. Вдруг над головой послышался нарастающий режущий свист. Спереди и сзади взметнулись дымно-снежные взрывы авиабомб. Водитель и пассажир выскочили из машины и бросились прочь с дороги в разные стороны. "Мессершмитт" резко развернулся и вновь атаковал автомобиль. По дороге простучали фонтанчики пулемётной очереди. Промчавшись над машиной на бреющем полёте, "Мессершмитт" скрылся за лесом, и шум его мотора вскоре растворился в тишине. Водитель и генерал выбрались из сугробов, отряхнулись, вернулись в машину и продолжили путь. Впереди мелькнул красный флажок, дорогу перегородил полосатый шлагбаум. Из придорожного сугроба вынырнул некто в маскхалате.

- Предъявите документы!

У регулировщицы ресницы заиндевелые, глаза большие, чёрные, нос как у греческой богини, миловидное юное лицо смазано жиром и блестит на морозе. Внимательно прочла удостоверение генерала, вытянулась по стойке смирно и доложила:

- Товарищ генерал, докладывает старшина Триглазова. Отряд в составе пяти бойцов несёт дежурство на контрольно-пропускном пункте.

- Вольно.

- Товарищ генерал, следуйте за мной в укрытие. Движение по дороге в дневное время запрещено.

Генерал и водитель выбрались из машины и нырнули следом за девушкой под маскировочную сетку. Внутри высокого сугроба оказался дзот.

- Смирно! - скомандовала девушкам старшина.

- Вольно! - скомандовал тут же генерал. Все девушки в отряде были молоденькие, совсем школьницы.

- Надя, пусть товарищ генерал отдыхает до темноты в нашем дзоте, здесь тепло и сухо, а мы посидим в обогревалке.

- Спасибо, девушки. Не волнуйтесь за меня. А вы, старшина, покажите-ка мне ваше хозяйство.

- Идите за мной, товарищ генерал.

Девушка первой выбралась из-под маскировочной сетки, внимательно осмотрела небо, затем выпустила генерала. Прошли по дороге метров пятьсот.

- Вот наши отстойники. Здесь стоят в укрытиях задержанные машины, - старшина указала на углубления в высоких сугробах, прикрытые маскировочной сеткой.

- Все заняты, свободных не осталось. Но для вашей машины найдём.

Прошли ещё немного.

- А вон там - свалка разбитой техники.

Неподалёку от дороги виднелась бесформенная заснеженная груда.

- Дня не проходит без прямого попадания в машины. Какие можно, передаём в ремонт. С других снимаем запчасти. А вот и наша обогревалка. Официальное название - обогревательный пункт. Здесь небольшая столовая, красный уголок и перевязочная. Бывает иногда тесновато, но никто не жалуется. Ничего лучшего нет.

Со стороны пункт выглядел заснеженным холмом. Узкий вход. Обледенелые деревянные ступеньки посыпаны песком.
Внутри - просторно, тепло, сухо. Над длинным столом - яркая керосиновая лампа последней войсковой модели, так называемая "молния". На стене, в рамке из еловых веток, портрет Ленина. Стол сотрясается от ударов костяшек домино - водители задержанных машин забивают "козла". На дальнем конце стола молодой лейтенант читает газету.

- А вот наша книга жалоб и предложений.

Генерал перелистал книгу. Жалоб не было. Только благодарности "за душевное отношение".

"Героические девушки!" - подумал генерал, садясь вечером в выведенную водителем из отстойника машину. Миновали Будогощь. Чем ближе был Тихвин, тем чаще попадалась разбитая немецкая техника. На окраине города она была свалена вдоль обочин чёрными грудами. Покорёженные бронемашины, изувеченные пушки, сгоревшие танки. Настоящее кладбище.
Въехали в Тихвин. От города мало что осталось. Облизанные огнём скелеты домов. Поваленные столбы. Иссечённые осколками деревья. Мёртвая тишина стоит над городом. Ни человеческого голоса, ни крика вороны или галки. И всё присыпано снегом, словно погребальным саваном.

Тихвин остался позади. Проехали и Волхов. За Войбокало потянулась по снежной целине в сторону Кобоны насыпь железной дороги. Она то приближалась к петляющей автодороге, то убегала на почтительное расстояние. По железной дороге один за другим шли эшелоны. Возле Кобоны двухпутка превратилась в четырёхпутку. От станции тянулись в лес, к складам, подъездные пути. Тут и там белели стволы зениток. Слева - покрытое ледяными торосами замёрзшее озеро. У съезда на лёд - большие красочные плакаты с лозунгами. Из-за одного из плакатов вышел, поправляя на ходу генеральскую папаху, человек в тёплом полушубке.

- Вы генерал Кондратьев? Разрешите представиться: генерал Шилов. Нас предупредили из Смольного о вашем приезде. Не желаете прокатиться по трассе на западный берег? Машина ждёт.

Оставив своего шофёра в обогревательном пункте за красочным плакатом, Кондратьев пересел в машину к Шилову. Машина двинулась на лёд и ровно, уверенно покатилась между снежных насыпей. Тут и там попадались треноги с дорожными знаками, указатели съездов на соседние полосы.

- Стреляют?

- Стреляют. Но лёд прочный. Не всякий снаряд его пробивает. Чаще только царапает.

Машину тряхнуло. Начались выбоины и ухабы, как на замёрзшей грунтовой дороге.

- Остров Зеленец, - генерал Шилов указал на укрытые морозной дымкой кусты в стороне от дороги. - Там наши батареи. Они глушат немецкие батареи, бьющие из Шлиссельбурга. Сегодня наши артиллеристы задали им перца. С утра ни одного обстрела.

Генерал Шилов закурил. Дорога, прежде почти прямая, вдруг стала извиваться змеёй из стороны в сторону.

- Девятый километр. Тут и бывалые водители говорят: "Пронеси, господи".

Доехали до западного берега без происшествий, с ветерком. Инспекцию начали со складов. Склады, укрытые в лесу, ломились от продовольствия. Под зелёными навесами штабелями были уложены мешки с мукой и ящики с консервами. Со складов прошли в бытовые помещения, мастерские, обогревательные и медицинские пункты. Здесь было много истощённых, большеглазых, со светлыми, как пергаментная бумага, лицами, женщин и детей. Обратными рейсами полуторки вывозили их в Кобону и Лаврово. Там была пересадка в железнодорожные эшелоны, идущие в тыл.

- Почему переполнены склады? Разве голод в Ленинграде прекратился?

- Узкое место - железная дорога Ириновской ветки. Железнодорожники валятся с ног. Паровозы нечем топить. Водокачки замёрзли.

- Почему не везут на грузовиках по грунтовым дорогам?

- Приказ командования Ленинградского фронта. На фронтовых складах нет бензина. Грузовики выпускают из города в исключительных случаях. Вы, пожалуйста, доложите Хрулёву. Срочно нужен бензин. А ещё нужны запчасти, автопокрышки, сотни две-три трёхтонных грузовиков ЗИС.

Генерал Кондратьев едва успевал записывать.

- Золотой дождь не ждите. На всех фронтах тяжело. А запасы у нас скромные.

Стали прощаться. Со стороны Шлиссельбурга прогремел залп. Генерал Кондратьев нахмурился.

- Хотите, отправим вас обратно объездной дорогой? К ней немцы ещё не пристрелялись.

Кондратьев занял место в кабине полуторки. Шофёр зарулил на север вдоль берега.

Генерал всю обратную дорогу злился на себя. "Неужели они заметили моё волнение?"










Читатели (173) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы