Глава 351.



- Напрасно стараетесь, полковник, склонить к измене немецкого танкиста, - презрительно усмехнулся пленный командир подбитого немецкого танка, доставленный на допрос в штаб полковника Иванова в ночь на 5 сентября. - У нашего командира, генерала фон Хубе, только одна рука, но она очень тяжёлая. Он частенько повторяет присловье Фридриха Великого: "Сейчас я так двину тебе в морду, что твои зубы промаршируют в две шеренги через задницу". И это не просто присловье, поверьте мне. Видели бы вы, как наш командир бьёт в рожу какому-нибудь трусу!

Все дальнейшие попытки полковника Иванова, неплохо владевшего немецким, разговорить пленного ни к чему не привели. Пленного отправили в штаб фронта.

Тяжёлые бои на северном фасе немецкого дефиле, отделяющего Сталинградский фронт от Юго-Восточного, продолжались до вечера 10 сентября. Вечером Жуков доложил Сталину: дальнейшие попытки прорваться с севера в Сталинград с имеющимися силами бесперспективны. Сталин предложил Жукову немедленно прибыть в Ставку и доложить подробности на месте.

12 сентября Жуков вылетел в Ставку. Через четыре часа он был в Кремле.

Во второй половине сентября на фронте 1-й гвардейской армии установилось затишье. Армейским инженерам удалось отбуксировать в ближний тыл немало подбитых танков. После их ремонта количество танков Т-34 в 4-м, 16-м и 7-м танковых корпусах было доведено до 80-90 машин в каждом.

Затем стали происходить странные вещи. Командарм Москаленко был отозван в Москву, а львиная часть войск его армии была поделена между соседними армиями. Покидая армию, Москаленко оставил в ней за старшего полковника Иванова.

Едва Москаленко отбыл, как в штабную землянку Иванова заглянул его старый знакомый генерал Маслов. "А вот и мой сменщик прибыл", - промелькнуло в голове у полковника. Но Иванов ошибся.

- Позволь, Семён Павлович, отрекомендоваться. Новый командующий 16-м танковым корпусом.

- А как же Павелкин?

- Насколько мне известно, генерал Павелкин как блестящий методист с богатым фронтовым опытом назначен начальником учебного бронетанкового центра в Горьком.

Пришёл новый командир и в 4-й танковый корпус. Генерал-лейтенанта Мишулина сменил генерал-майор Кравченко.

28 сентября полковник Иванов представился новому командарму, генерал-майору Чистякову.

Генерал Москаленко был неулыбчивым и неразговорчивым командармом. Генерал Чистяков уже с порога штабной землянки широко и заразительно улыбнулся.

- Поверите ли, товарищ полковник, - за последние двое суток натерпелся страхов больше, чем за всю войну. Сижу себе в своём штабе под Холмом, и тут звонок из штаба фронта: "Летишь в Москву по вызову Сталина". А я не только Сталина до этого никогда в жизни не встречал, я и на самолёте-то ни разу не летал. Ну, пришлось сплутовать. Сослался на нелётную погоду. Разрешили ехать на машине. Это меня несколько успокоило. Понял, что вызывают не на расправу за невзятый Холм.
Но всё равно было страшновато. А встреча с товарищем Сталиным и разговор с ним заняли меньше минуты. Он мне сказал: "Вы назначаетесь командармом". Я ответил: "Есть!" Но вот дальше опять пошло-поехало. Пришлось-таки лететь самолётом. Со мной летел генерал Орёл. Прибыли с ним в Малую Ивановку. Разместились вдвоём в хате неподалёку от штаба Рокоссовского. И тут дела у нас с Орлом пошли совсем не орлиные. Только собрались идти в столовую обедать, как налетели "Юнкерсы" и началась такая бомбёжка, что мы с Орлом "залетели" под нары. Под нарами оказались здоровенные тыквы. Ими мы и забаррикадировались. Когда во дворе рвануло, стёкла из окон брызнули по хате. Тыквы изрешетило. Зато мы с Орлом уцелели. Пошли в столовую, а на её месте - большущая воронка. Вот и пообедали. Так что, половник, давай чего-нибудь перекусить, а уж за чаем расскажешь всё, что положено.

Полковник Иванов понял, что с новым командармом он сработается легко.