Глава 348.




Горючее было доставлено генералом Анисимовым в указанные полковником Ивановым пункты не мгновенно, но довольно быстро. Однако в дальнейшем и этот ручеёк стал быстро пересыхать.

- Ничего удивительного. После прорыва немцев к Волге 23 августа подвоз горючего и боеприпасов в Сталинград по железным дорогам Поворино-Сталинград и Саратов-Сталинград прекратился. Осталась единственная железнодорожная ветка: Саратов - Астрахань, но и она теперь оказалась под сильным воздействием бомбардировочной авиации противника, располагающего господством в воздухе. Пропускная способность у этой ветки - от силы восемь эшелонов в сутки. Для двух фронтов это капля в море. У генерала Анисимова теперь своих забот хватает.

Командарм Москаленко, сидя за штабным столом напротив полковника Иванова, замолчал и обхватил голову руками.

- Вот что, Семён Павлович. Составь-ка шифрограмму Ерёменко и Хрущёву. Пусть в обход Гордова свяжутся с Генштабом и разъяснят им проблему. Без горючего и боеприпасов танки наступать не могут. На то, чтобы накопить топливо и боекомплект, уйдёт минимум пять дней. Пусть в Ставке перенесут начало контрудара на второе сентября.

Ночью из штаба Ерёменко пришёл шифрованный ответ. "Ваши соображения в Ставке учтены. На Сталинградский фронт вместо Гордова будет назначен новый командующий. Считайте, что у вас есть отсрочка до указанного вами срока".

Но и к пяти часам утра 2 сентября Москаленко с Ивановым не уложились. Попросили у Рокоссовского дать отсрочку хотя бы до обеда. Тот дал отсрочку до утра 3 сентября.

- Ну вот, теперь гуляем, Семён Павлович! Можно и поспать часок перед поездкой в войска. Я прикорну на диване, а уж потом поеду к Павелкину и Ротмистрову. Алексей Осипович!

- Слушаю, Кирилл Семёнович, - отозвался заместитель командарма по бронетанковым и механизированным войскам полковник Ахманов.

Ахманов был на пять лет старше Москаленко. Войну Ахманов начал командиром 27-й танковой дивизии.

- Как там дела у Павелкина?

- Плохо, Кирилл Семёнович. Танков в 16-м корпусе наберётся от силы на сводную бригаду. А во 2-м танковом корпусе и того хуже. Одна надежда - на Ротмистрова и его 7-й корпус.

- Где сейчас танки Ротмистрова?

- Последний эшелон выгружается на станции Серебряково. Это в двухстах двадцати километрах от линии фронта. Там же стоит и весь корпус.

- Продумайте и наметьте с Семёном Павловичем и начальником разведки районы выдвижения и сосредоточения, а также направления ударов. А я пойду посплю.

В кабинете у Иванова, когда он вошёл в него, уже сидел начальник армейской разведки подполковник Романов.

- Только что получены сведения из штаба 16-й воздушной армии генерала Руденко. В расположение 14-го танкового корпуса противника продолжают прибывать маршевые батальоны.

- Что ещё?

- Танкисты Павелкина взяли в плен офицера 16-й танковой дивизии. Вот его оперативная карта. Её только что доставили. Вот здесь - позиции 79-го полка мотопехоты генерала Ангерна. На Татарском валу у него левый сосед - полк Колермана из 60-й мотодивизии. Стык между полками - в районе посёлка Кузьмичи. В Кузьмичах у немцев укреплённый узел обороны. Его атаковать бесполезно. Только потери понесём и время потеряем. А вот это - стык между полками 16-й танковой дивизии. Здесь у немцев укреплённый узел на высоте 139. Севернее, вот здесь, есть балка Родниковая, где можно укрыть танки от прицельного огня тяжёлой артиллерии. А вот здесь, у населённого пункта Грач севернее Кузьмичей, - глубокий и длинный овраг. По дну его течёт речка Грач. Здесь тоже удобно сосредоточить танки перед атакой.

- Что-то не спится.

В дверях стоял командарм Москаленко.

- Я всё слышал. Бить будем и там, и там. Вызовите сюда Ахманова, - обратился Москаленко к адъютанту. Тот вышел и вернулся вместе с полковником.

- Вы, Алексей Осипович, поезжайте сейчас же в Грач, разыщите Павелкина и командира 24-й стрелковой дивизии полковника Прохорова. Координируйте их действия на месте и ни в коем случае не давайте атаковать Кузьмичи в лоб. И пусть они более всего опасаются подставиться под удар авиации. А я еду в балку Родниковая. Буду собирать там танки Ротмистрова и пехоту
116-й дивизии полковника Макарова. Держите со мной связь постоянно. За меня в штабе остаётся Семён Павлович. Да, вот ещё что, Семён Павлович. Позвони-ка в штаб 4-й танковой армии, нашей правой соседки. Узнай, чем закончился вчерашний их контрудар, и выясни, можем ли мы считать наш правый фланг обеспеченным.

Москаленко уехал. Иванов позвонил в штаб 4-й танковой армии.

- У аппарата полковник Глебов.

- Иван Семёнович?

- Он самый. Уж не Семёна ли Павловича слышу?

Глебов был прежде заместителем Баграмяна в штабе Юго-Западного фронта.

- И давно ты возглавил штаб армии?

- Только что сменил полковника Полозова.

- Как у вас обстоят дела?

- Ничего утешительного сообщить не могу. Танков осталось четыре штуки. Крючёнкина отозвали в Москву. Вместо него Рокоссовский прислал нам генерала Батова. Слышали о таком? Отличился в Крыму. Сдал Манштейну Перекоп, затем Ишунь, а потом и Керчь. Наступать вам придётся без нас.

В кабинет Иванова вошёл Жуков. Полковник бросил трубку на рычаг и вскочил на ноги.

- Товарищ генерал армии! За командарма полковник Иванов. Командарм выехал в войска.

- Садитесь, полковник. Докладывайте обстановку и план операции на завтра.

Впервые полковник Иванов остался с Жуковым в кабинете с глазу на глаз. Жуков ни разу его не перебил. По мере того, как разворачивался доклад, на лице Жукова всё отчётливее проступало выражение досады.

Наконец Иванов закончил. Жуков помолчал.

- Вот незадача-то, - сказал он наконец тихим голосом, адресуясь, скорее всего, к себе самому. Впервые Иванов видел Жукова растерянным. Но уже секундой позже Жуков вспомнил об Иванове и принял прежний самоуверенный и строгий вид.

- А почему это ты, полковник, хочешь удержать в резерве три гвардейских стрелковых дивизии и танковый корпус?

- У меня не обеспечены фланги, товарищ генерал армии.

- А ну, давай посмотрим.

- В район нанесения главного удара эти соединения в любом случае подойти не успевают. Зато они страхуют меня справа со стороны слабой 4-й танковой армии и слева на случай прорыва немцев на север вдоль берега Волги.

- На Камышин?

- Так точно.

- Добро. Вызови-ка мне начальника артиллерии. Пусть доложит, чем он располагает.

Полковник Цикало не заставил себя ждать.

- Из частей усиления имею 671-й артполк в составе 18 орудий и дивизион 1158-го полка, это ещё шесть орудий. Что касается дивизионной артиллерии, то в каждой дивизии у меня от двадцати до сорока стволов, из них от трети до половины - противотанковые, калибр сорок пять.

- Не густо. А ты раскинь мозгами. Подумай, как лучше распорядиться и этим. Знаешь, как говорили в царской армии? Богатый - в кавалерии, а умный - в артиллерии.

- Думаю собрать всё в кулак и поддержать танковый корпус Ротмистрова. Без его танков мне артиллерию и прикрыть нечем.

- Добро. Что с боекомплектом?

- У меня снарядов на день. У Ротмистрова - на два.

- Систему огня противника разведали?

- Ещё не успели. Но с уверенностью можно сказать - стволов у немцев в два, а то и в три раза больше. Позиции противника на Татарском валу превосходны. Такую оборону с моими силами не прошибёшь.

Жуков помолчал. Затем встал.

- И всё-таки вам придётся завтра потревожить Паулюса. Вчера его отвлекала 4-я танковая. Завтра это сделает 1-я гвардейская.