Глава 347.
Поздним вечером 25 августа генерал Гордов вошёл в землянку генерала Москаленко и с порога разразился нецензурной бранью. Командующему фронтом пришлось изрядно поплутать в сумерках, прежде чем он отыскал новый армейский командный пункт. Напрасно сопровождающий Гордова комиссар пытался его урезонить, справедливо указывая на то, что хорошая маскировка КП - скорее достоинство, чем недостаток. Взбешённый генерал ничего не желал слушать и продолжал громоздить витиеватые словесные конструкции. Наконец поток иссяк, и Гордов безапелляционно объявил:
- Послезавтра утром ваша армия переходит в наступление.
Когда Москаленко спокойно возразил, что этот приказ исполнен быть не может и что на подготовку наступления его армии потребуется минимум неделя, на голову командарма пролился новый поток площадной брани.
Генерал Гордов, грамотный, волевой, храбрый, собранный, с хорошей выправкой строевой генерал, имеющий за плечами Военную академию имени Фрунзе, навсегда сохранил казарменные унтерофицерские замашки своей молодости, и этим сводил на нет все перечисленные выше достоинства. Вместе с тем на фронте он проявил себя сначала как толковый начальник штаба 21-й армии, а затем неплохо этой армией командовал. Не видел Иванов за Гордовым больших упущений и в руководстве Сталинградским фронтом.
Впрочем, полковник Иванов достаточно успел повидать на своём веку командующих армиями и фронтами, а потому удивить, а тем более смутить его не мог даже такой грубиян и дебошир, как Гордов.
Ночью в штаб 1-й гвардейской армии нагрянули Жуков и Василевский. Их сопровождал генерал Гордов.
Жуков вошёл в землянку упругой кавалерийской походкой уверенного в себе человека. Разминая ноги после долгого сидения в штабной машине, он прошёлся по просторной землянке.
- Пригласите начальника штаба. Пусть доложит оперативную обстановку, - обратился к Москаленко Василевский.
Бросив быстрый взгляд на вошедшего полковника Иванова, Жуков шагнул к нему навстречу и с ходу предложил докладывать.
- Товарищ генерал, оперативную карту сейчас принесут.
- А без карты не можете? - прищурился Жуков.
- Могу. - и полковник Иванов начал доклад со сведений о противнике. Тем временем вошли генерал Мартьянов и начальник разведки подполковник Романов. Когда Романов развесил на стене оперативную карту, и Жуков с Ивановым направились к ней, генерал Мартьянов сделал шаг вперёд и громко представился Жукову.
- Мартьянов! Ты ли это! Сколько зим! - Жуков обнял Мартьянова за плечи.
- Да уж лет восемнадцать, Георгий Константинович.
Жуков, обращаясь к присутствующим при этой сцене, пояснил:
- Это мой однокашник по Высшим Ленинградским кавалерийским курсам! Мартьяныч! Гляди-ка, тоже теперь генерал, как и многие наши - Рокоссовский, Ерёменко, Баграмян. Жаль вот, что Лёня Бобкин, любимец курса, сложил голову под Харьковом. А ты, я вижу, остался верен кавалерии.
- Это так,- вмешался в разговор Москаленко. - Недавно сделал ему выговор за пристрастие к верховой езде. Но он уверяет, что конь надёжнее штабной машины.
- Мы, однако, отвлеклись. С тобой, Мартьяныч, мы ещё поговорим. Я теперь часто буду к вам наведываться. Продолжайте доклад.
Иванов обстоятельно доложил обстановку перед фронтом армии, увязав её с общей обстановкой на Сталинградском и Юго-Восточном фронтах.
Ни разу не прервав докладчика, Жуков дождался конца доклада, после чего обернулся к генералу Гордову.
- Это как же так получается? В штабе армии гораздо лучше владеют общей оперативной обстановкой под Сталинградом, чем в штабе Сталинградского фронта.
В землянке воцарилась мёртвая тишина. Натянутое молчание прервал Василевский.
- Георгий Константинович, дело в том, что полковник Иванов только сегодня приступил к исполнению обязанностей начальника штаба армии, а перед этим он руководил штабом Юго-Восточного фронта.
- Так вас понизили, полковник? За что же это, если не секрет? За какую такую провинность?
Тут уже вмешался командарм Москаленко.
- Перевод состоялся исключительно по моим настойчивым просьбам, Георгий Константинович. Судьба Сталинграда и Юго-Восточного фронта во многом зависят теперь от того, как будет действовать в ближайшие дни 1-я гвардейская армия и насколько эффективным окажется взаимодействие двух фронтов. А мы с полковником Ивановым работали в паре во главе 38-й армии и 1-й танковой армии. Считаю,что перевод полковника Иванова к нам в создавшихся обстоятельствах является поощрением, а не наказанием.
- Согласен. От вашей армии и в самом деле зависит теперь многое. Ставка приказала нанести контрудар с севера по немецкому дефиле силами трёх армий - вашей, 24-й и 66-й. Развёртывание 24-й и 66-й армий толко-только началось. Наступать вашим гвардейцам придётся в гордом одиночестве. Начало наступления назначено на 5 часов утра послезавтра. Считаете ли вы, полковник, этот срок реальным?
Полковник Иванов бросил вопросительный взгляд на Василевского.
- Отвечайте прямо, полковник. Говорите то, что на самом деле думаете.
- К указанному сроку армия не будет готова. Начинать наступление только частью сил, почти без танков и при очень слабой артиллерийской поддержке - совершенно безнадёжное дело.
- А вам известно, полковник, что если вы не нанесёте удар послезавтра утром, то уже послезавтра вечером немцы возьмут Сталинград!?
В голосе Жукова зазвенели угрожающие ноты.
И снова Василевский пришёл на помощь Иванову.
- Георгий Константинович, полковник Иванов хорошо знает обстановку на Юго-Восточном фронте. Она тревожная, но всё же позволяет дать армии Москаленко хотя бы трое суток на подготовку операции.
- Срок утверждён товарищем Сталиным, и я не в праве его переносить. Всем нам придётся принять чрезвычайные меры и выполнить приказ Верховного. Вы, командарм Москаленко, немедленно выезжайте в войска и лично обеспечьте выдвижение колонн в исходные районы к указанному сроку. Вы, полковник Иванов, разработайте для каждой дивизии подробный приказ, поставьте задачи, увяжите взаимодействие с соседями, доведите до войск смысл контрудара, укажите методы достижения поставленных целей. Мы с Гордовым приложим все силы, чтобы 24-я и 66-я армии как можно скорее поддержали вас на флангах. А товарищ Василевский вылетит в Москву, разъяснит серьёзность и сложность обстановки Верховному и окажет нам всемерное содействие резервами и матчастью.
Все встали. Жуков и Гордов вышли из землянки. Василевский задержался и тепло со всеми попрощался.
По характеру и темпераменту Василевский был полной противоположностью Жукову. Он, как и его учитель маршал Шапошников, был человеком мягким и покладистым, приказы и советы умел облечь в форму вежливой просьбы. Он предпочитал подвести подчинённых к нужным решениям не по принуждению, а исподволь, как будто решения эти пришли в голову им самим.
Удивительнее всего показалось полковнику Иванову то, что между Жуковым и Василевским ни разу не проскочила искра раздражения. Поразмыслив, Иванов понял причину. Жуков не видел в Василевском соперника. А Василевский знал об этом и не обижался.
Начальство отбыло. Полковник Иванов взялся за работу. Половина офицеров штаба выехали в войска в качестве "колонновожатых". Вскоре обозначилась главная проблема: отсутствие горючего для танков, тягачей, "катюш" и грузовиков. Все попытки штабистов 1-й гвардейской армии получить ГСМ в штабе фронта натыкались на глухую стену волокиты и тихого саботажа.
Иванов попросил командарма Москаленко связаться с Гордовым и пожаловаться на плохую работу штаба фронта. Москаленко поморщился.
- Заранее знаю, что он мне ответит. Звони-ка лучше, Семён Павлович, ещё раз в штаб фронта и решай вопросы.
Иванов позвонил начальнику штаба фронта Никишеву и потребовал немедленно выделить горючее.
- Горючее не в моей компетенции. Звоните начальнику тыла, генералу Советникову.
Трубку поднял дежурный по штабу. - Генерала Советникова на месте нет, он находится в штабе 63-й армии. Туда и звоните. Без приказа генерала выделить вам ГСМ не могу.
Иванов вспылил.
- Послушайте, вы, там. Так дела не делаются. Не хотите решать вопрос - и не надо. Соедините, хотя бы, со штабом Юго-Восточного фронта, у нас с ними нет прямой связи.
- Это возмутительно. Вы ответите за дерзость командующему фронтом, - прозвучало в телефонной трубке. Затем, после короткой паузы, послышался щелчок, и Иванов услышал голос Ерёменко.
- Ерёменко у телефона. Рад слышать тебя, Семён Павлович! Ну как, выручите Лопатина?
- Всё упирается в ГСМ. Тут горючее выбить невозможно. Помогите чем можете.
- Помогу. Сейчас с тобой свяжется генерал Анисимов. Укажи ему, куда отгружать ГСМ.
.
|