В восемь утра раздается самый противный, самый раздражающий звук в мире, звук будильника, оповещающий о том, что надо прерывать свой сладкий сон, одеваться и идти в колледж. Вставал как обычно с трудом: сначала открылся один глаз, потом приподнялась го-лова, ноги как-то сами собой упали на пол, и мне ничего не оставалось делать, как от-крыть второй глаз. На кухне меня ожидали два бутерброда с сыром и колбасой, что меня совсем не удивило, так как последние лет пять каждое утро на кухне меня ждут два бутер-брода с сыром и колбасой. Позавтракав, зашел в ванну, вытащил из стирки мятые, грязные штаны и серую рубашку, которая когда-то была белой. В процессе одевания я увидел какое-то существо и только через десять минут пере-говоров понял, что общаюсь со своим отражением в зеркале. Был крайне огорчен своим внешним видом: растрепанные волосы торчали в разные стороны, и их было не сломить, мешки под глазами уже стали моим повседневным атрибутом, а гнойный прыщ на носу прекрасно дополнял сложившуюся картину. Смирившись со своей внешностью, мне пред-стояло совершить еще один подвиг: просидеть большую часть дня в колледже под звуки знаний. Вышел из подъезда, обратил внимание на то, что сегодня такой же серый день, как вчера, позавчера, как завтра. Шел как обычно, не спеша, быстрым шагом, в наушниках вертелся уже давно заезженный мотив, а пепел, как всегда, ветром сдувало в лицо. В колледж пришел минут за пятнадцать до начала пары. Половина ребят из группы уже стояла, курила, что-то обсуждала. Подойдя, поприветствовав окружающих, я понял, что тема обсуждения не изменилась: мобильные телефоны, у кого лучше, у кого дороже. Я тоже закурил и начал наблюдать за снующими туда сюда девчонками, оценивая их метким взглядом и мечтая: «Может она взглянет на меня, улыбнется, подойдет, поцелует, мы будем жить долго и счастливо и ум-рем в один день». Вместо этого, меня дернуло за рукав какое-то непонятное существо по именем Фрося Затычкина, криво улыбнулась своими последними тремя зубами, и как бы заигрывая, попросила закурить. Я от волнения отдал ей всю пачку и решив в очередной раз бросить курить, убежал от нее в аудиторию. Там забившись в самый дальний угол, дождался начала занятий. Девять часов утра, раздается второй по своей мерзости звонок после будильника - звонок на пару. С порога в аудитории вместо здравствуйте, садитесь, начинают кричать о высокой значимости налогов в нашем мире, о том, что без знания налогового кодекса даже дворни-ком не возьмут. Ребята, по-прежнему сбившись в кучку, обсуждают важность мобильного телефона для человечества. Без десяти пять, конец последней, пятой пары. Что я делал с девяти утра до пяти ве-чера, хоть убей не помню, видно было очень интересно. Ребята все еще были озадачены вопросом: что лучше, телефон или смартфон? Домой я шел уже быстро, но медленным шагом, минутная радость от окончания за-нятий быстро прошла, так как дома было ничуть не веселей чем в колледже. Дома, зажав один единственный знакомый аккорд и проведя по струнам, понял, что великим музыкан-том мне не стать. Вечером погулял с собакой, посмотрел телевизор. Ложился спать с на-деждой, что завтра что-то изменится к лучшему, что все меня полюбят, подарят кучу цве-тов, вручат нобелевскую премию, Оскар, Тэффи. Когда же на следующий день в восемь часов утра раздался самый противный звук на земле, я понял, что и сегодня, и завтра, и вообще никогда ничего у меня не изменится. Вот я приоткрыл один глаз, приподнял голо-ву…
|