Я сидел в небольшой гостиной моей квартиры и смотрел телевизор. Сон накатывал на меня волна за волной, но я не поддавался его натиску – через час должен был начаться футбол. Поэтому я напился крепкого кофе и ждал…
Вдруг изображение на экране поплыло, потом зарябило, заходило волнами и, в конце концов, совершенно пропало. Я выругался, встал и постучал по телевизору в надежде, что он заработает. Не заработал. Еще раз выругавшись, вышел из квартиры и направился на балкон, к антенне. Как только открыл дверцу, в комнату ворвался ливень с улицы в сопровождении шквального ветра. Я поплотнее закутался в рубашку, и вышел, абсолютно не защищенный от острых стрел дождя. Антенна располагалась за перилами балкона.
Я ухватился за скользкую периллу и осторожно, чтобы не споткнуться о разбросанный по всему по полу хлам, пошел. Кое-как добрался до чертовой антенны, и подергал ее. Посмотрел в комнату через окно – телевизор все также не работал. Затем снова взялся за железное тело металлической сетки и вдруг почувствовал, как обжигающая волна проходит по всем телу, как кровь в венах вскипает, объятая невидимым пламенем, которая пошла вверху по руке, охватила сердце, помчалась вверх и ударила в мозг. Где-то в голове что-то вспыхнуло, мир подернулся перед глазами, сузился до крохотной точки в центре и погас…
Сознание возвращалось, медленно, толчками, как будто его кто-то туда вкачивал невидимым насосом. Вместе с ним пришла жуткая боль. Я попытался пошевелиться, но смог лишь открыть глаза. Минут пять лежал, смотря на Нее.
Судя по всему, я попал в больницу. Что со мной произошло, я не помнил совершенно. В голове лежал лишь один образ: ломаная линия молнии. Ни как меня зовут, ни кто я есть, я не знал. Все былое существование, если оно и было, показалось мне чем-то далеким и враждебным. Сейчас я лежал и смотрел только на это лицо, на половину закрытое медицинской повязкой и думал, что не видел лица прекрасней. Интересно то, что я не видел ничего кроме самых прекрасных в мире глаз и изогнутых дуг бровей, но и этого мне оказалось достаточным, чтобы понять, что передо мной Ангел.
Она сидела на больничной койке, где лежал я, и внимательно на меня смотрела. Во взгляде читался интерес и участие, было видно, что Ее искренне волновало состояние моего здоровья, которое, как я тогда думал, было не самым лучшим. Время покажет, что я не ошибался…
Я попытался приподняться на локтях, но вдруг тело пронзило невыносимая боль, я застонал и бессильно рухнул на койку. В Ее глазах промелькнула тревога. Я попытался улыбнуться ободряюще, что, мол, все в порядке, но получилось вымученное подобие вынужденной улыбки. Надо ли говорить, что она получилась, мягко говоря, неправдоподобной.
-Не шевелись, а то выздоровление займет больше времени,- Ее голос, приглушенный марлевой повязкой, показался мне слаще музыки. Я даже зажмурился от удовольствия.
Она посмотрела на меня недоуменно и хотела, видимо, что-то сказать, но не смогла подобрать слов и лишь улыбнулась. При этом в глазах засверкали веселые огоньки, которые вкупе со светом, падающим из лампы на Ее лицо, придало этой чудесной улыбке еще более милый и красивый вид.
Я хотел попросить, чтобы она сняла повязку, но не смог пошевелить языком. Его попросту не было.
Все тело пронзил животный ужас. В сознании вспыхивали образы, которые я, по-видимому, видел перед потерей сознания: соприкосновение с антенной, бешеный росчерк молнии, ударяющий в железную сетку, судорога, прошедшая по моему телу, и затем падение бесчувственного тела на мокрый пол балкона. Если верить книгам, которые я читал, то выжить я просто физически не мог. По-видимому, пострадал всех больше мой язык. Судя по всему, он превратился в обожженный кусок мяса, и врачи его попросту отрезали. Все же я был относительно здоров…
Если не считать того, что я был нем. Что потерял возможность общаться с людьми. А это сравнимо со смертью, ведь что жить в обществе, если не можешь с ним контактировать.
Тело невыносимо заныло, если бы я мог двинуться, то, наверное, сейчас бы скакал по кровати, как безумный, превращенный болью в тупое, воющее – вопящее животное. Но при малейшей попытке тело рефлекторно гасило все дальнейшие мои действия.
А Она смотрел на меня с вселенской жалостью и состраданием во взоре. В нем было одновременно и спокойствие и тревога, и, как это ни странно, мысли об этом парадоксе, вытеснили из сознания все плохое и злое. И тут, словно кто-то выключил свет и звук…
***
Взмах ресниц подобен крыльям бабочки, нежному прикосновению ее лапок к лепесткам цветков. Бабочка словно заботясь, о цветке, старалась его не тревожить своим вторжением, собирала нектар.
Взмах моих ресниц был подобен взмахам крыльев бабочки, легкие и плавные. Только если для бабочки это естественно, то для меня вынужденно, так как слабое тело не могло делать резких движений, иначе в мозгу вспухал ком боли, который затем катился по всем телу, в каждый его уголок.
Я открыл глаза и в мозг хлынул мир со всеми его бесчисленными красками. Вместе с изображением появился и звук. Где-то вдалеке что-то пиликало, по-видимому, какие-то приборы, раздавались чьи-то шаги и приглушенные голоса. Все это я понял в первое мгновение, затем это ушло не на второй и даже не на третий план. Все просто исчезло, так как я увидел Ее.
Вместе с исчезновением мира исчезла и больница. Мы лежали на траве, на лужайке какого-то леса. В деревьях пели птицы, у лица рос какой-то ароматный цветок, безумно красивый, но совершенно мне неизвестный. Она приподнялась на локте и посмотрела на меня. В глазах плясали задорные уголки, прекрасный рот улыбался, а на милых щечках выступили ямочки. Я даже затаил дыхание, не в силах отвести взгляд и, боясь, что если моргну, то все это чудо и великолепие исчезнет. Но глаза заболели, проступила слеза, и мне пришлось моргнуть…
Мир не исчез, а, наоборот, стал еще прекраснее.
-Можешь говорить, в этом мире действуют немного другие законы чем, в том…- Она скорчила недовольную мину, вспомнив тот, мир из которого я Ее забрал.
Я улыбнулся. В теле была какая-то неземная легкость, словно я перестал подчиняться законам гравитации. Казалось, если я вот прямо сейчас пожелаю взлететь, то это в тот же миг и произойдет. Но на земле меня удерживала Она, куда более привлекательная, чем даже само Небо.
-Как тебя зовут? Кто ты?
Она встала с мягкой и сочной травы самых разных оттенков, как будто художник разбрызгал здесь свои краски, пытаясь убрать серость мира. Со своей задачей он справился на «отлично». В воздухе кружили бабочки, колыхались на ветру цветы, все сплошь незнакомых оттенков и самой разнообразной формы. Невдалеке пасся олененок, совершенно не обращавший на нас внимания и мирно щипавший траву под ногами.
-Разве это так важно? Разве, если я скажу имя, ты станешь любить меня еще больше или наоборот разлюбишь? Не волнуйся, я тебе обещаю, что совсем скоро ты все поймешь. Потерпи…
Внезапно она побежала в сторону видневшегося невдалеке обрыва. Ее легкое, почти невесомое платье развевалось на ветру, от чего Она часто, принимая определенное положение, напоминала взлетающую птицу.
-Бежим, я хочу тебе кое-что показать! – раздался Ее веселый крик.
Я вскочил с травы, что была мягче самой мягкой кровати, но вдобавок пахла так, что в мозгу вспыхивали одни хорошие картины. Впереди мелькала Ее фигурка, которая некоторое время довольно быстро бежала, а затем резко остановилась у края обрыва (не понимаю, откуда в столь идеальном месте, такое появилось). Я подбежал и тоже остановился, как вкопанный. То, что открылось моему взгляду, было одним из самых прекрасных мест в мире. Чудо света, не сравнимое ни с какими Висячими Садами, просто потому что Это было создано самой природой.
Она с улыбкой посмотрела на меня. Я же стоял с открытым ртом, не в силах ничего сделать. Не каждому в жизни суждено узреть чудо. А если учесть, что рядом со мной стояла самая прекрасная из всех женщин, то счастливым не быть в эту минуту мог только камень.
-Разве это не прекрасно?- Она прижалась ко мне, я обнял Ее одною рукой. – Ты создал Рай для меня, только чтобы общаться со мной?
-Да, - только тут я понял, что это те, те самые фантазии, в которых я жил в далеком, почти забытом детстве. Вон как раз тот камень похожий на домик лесной феи, вон Древний Дуб, самое мудрое живое существо в мире. Тогда я искал в нем убежище, после того, как меня в очередной раз били, и я весь в слезах приходил домой, залезал под одеяло, ограждаясь им от жестокости мира, и попадал в эту страну.
Теперь этот мир стал единственным местом для общения с Ней.
Внезапно солнце загородила неизвестно откуда взявшаяся туча, мир потемнел, листья на деревьях срывало ветром, бешено ревущим меж стволов. Листья кружили в воздухе, плавно опадая на землю, словно танцуя прощальный танец, скорбя о той жизни, которую уже не вернуть. Ветер перемен гнал их дальше, навстречу судьбе…навстречу смерти…
***
-Разряд!
Ток пронзает тело, заставляет его выгибаться дугой и стремительно опадать, словно дерево под порывом ветра.
Я отрыл глаза, которые сильно болели, и, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Над глазами было чье-то грубое лицо в маске, в руках блестел дефибриллятор, его стальная поверхность отразила свет лампы и ударила по глазам могучим кулаком. Я зажмурился так крепко, как смог, затем открыл. Мир показался мне еще бесцветней, чем был раньше. Все то буйство красок, что было там, за пределом мечтаний и снов, здесь как будто бы не существовало.
-Лежите, не двигайтесь,- в грудь уперлась тяжелая рука и придавила к койке. Мне показалось, что нажми доктор чуть-чуть сильнее и проломит ребра. Я поморщился, и доктор ослабил нажим.
За спинами толпящихся в палате врачей, промелькнула Ее стройная фигурка. А может, мне просто показалось? После шоковой терапии могло всякое привидеться. Но, почувствовав Ее сладкий, дразнящий, ни с чем не сравнимый запах, я понял, что это Она. Пришла поддержать меня.
Она стояла и смотрела прямо мне в глаза. Начала произносить что-то, но губы не шевелились, лишь глаза мягко светились в темноте (свет лампы туда почти не попадал). Вскоре я услышал Ее голос, словно бы щекотавший мой мозг пушистым перышком. Она не говорила, но слова возникали в моем мозгу, и мне было не по себе от этого.
-Я говорила с врачами. С тобой что-то происходит, из тебя вытекает жизнь, словно где-то в твоей душе есть дырочка, из которой, как вода из дырявой бочки, вытекает жизнь. Врачи бессильны. Я тоже бессильна, - мысль приняла форму звука, чтобы мозгу было легче воспринимать информацию. Она была опечалена тем, что не могла мне помочь, но я этому не придал значения, так как думал, чем могу себе помочь. В голове было пусто, я по-прежнему не знал кто я или что я, но сейчас это меня не волновало. Я думал лишь о том, как помочь себе, лишь бы Она не печалилась…
Врачи стали походить на декорации: передвигались все медленнее, словно вязли в чем-то, голоса размывались, как на испорченной пленке аудиокассет, вскоре я перестал отличать их от серых безжизненных стен палаты. Зато у дальней стены полыхал красками Ее силуэт. Он почему-то переливался, но краски все мутнели и размывались, словно кто-то вылил воды на еще не подсохший холст с только что дорисованной картиной…
А потом кто-то снова выключил свет…
***
В этот раз я очнулся от прикосновения чего-то нежного и легкого к своей щеке. С недовольством открыл глаза, посмотрел на того, кто вырвал меня из сладких покоев забытья. Она озабоченно смотрела не меня и, как только я открыл глаза, поспешно убрала руку с моего лица, словно боясь моего гнева. Я взял ее за руку и прижал к губам, поцеловал, сквозь еще не развеявшийся туман в глазах, увидел, как улыбка снова завладела Ее лицом, при этом локон упал Ей на лицо, и Она стала такой прекрасной, что сердце сжалось в судороге, как будто его кто-то стиснул.
Я притянул Ее лицо поближе и поцеловал. Сладость на губах медленно, словно мед по краям банки, растекалась по всему телу, даря немыслимое наслаждение. Она все более и более страстно впивалась в мои губы, словно это был первый и последний поцелуй в Ее жизни, словно Она хотела запомнить каждое мгновение этого чудесного момента. Наконец Она оторвалась от меня, облизала губы и весело улыбнулась. В этот момент она была похожа на хищницу, заполучившую свою законную добычу.
Я осмотрелся и чуть не упал, хотя и так почти лежал. Мы были в том же месте, что и недавно, в том райском уголке, который я придумал, чтобы защититься от мира. Там жила моя душа…
Теперь же здесь была пустыня, словно кто-то взял и сжег все и вся. Не было Древнего Дуба – на его месте осталось лишь огромный черный пень, похожий на дымящийся труп человека. Не было камня-домика фей – точнее камень был, но такой черный, что кажется, будто он рассыплется при малейшем прикосновении. А что с Чудом Света?
Я побежал в сторону обрыва. Запоздало услышал, что Она мне что-то кричит. Из-за гула ветра в ушах я не разобрал ни слова, но нотки отчаяния и предостережения я все же расслышал. Но не успел ничего поделать, так как земля под ногами вспухла грибом, а затем резко опала и, словно какие-то гигантские губы, поглотила меня.
Снова кто-то выключил свет…
***
Я услышал голос. Он был так тих, что, казалось, пробивался сквозь толщу земли. Я открыла глаза и не ощутил никакой разницы. Вокруг было темно и пахло деревом. Теснота, темнота, дерево…
Я в гробу! Мысль врезалась в мозг и превратила меня в бешено метающегося в тесном пространстве человека, который пытался выбраться. Я что-то кричал, бил по доскам, которые словно кокон окружали меня со всех сторон – разбил кулаки в кровь, но ничего не получилось. Может, я сплю? Я вцепился зубами в запястье с такой силой, как будто хотел его откусить. Боль заполонила мозг, но вокруг ничего не изменилось. Это явно был не сон, а самая что ни на есть реальность.
И тогда я заплакал. От отчаяния, от ужаса, что вот так вот погибну заживо похороненным, задохнусь… Слезы текли сами собой, я их не сдерживал, к тому же приятная соленость на губах ассоциировалась у меня с Ней. Где же Она? Куда пропала?
-Я с тобой, - Прозвучал в голове печальный голос.
-Я умер?
-Да,- последовал ответ после минутного молчания. – Врачи так считают. Видишь ли, люди умирают с остановкой сердца…
Я прижал руку к сердцу. Тишина, стукнул кулаком по груди, но это ни принесло никакой пользы, все осталось по-старому. Нащупал сонную артерию. Такое чувство, что ее и не было там никогда. Пульс не прощупывался.
-Но я же человек!
-Уже нет…
-Кто же тогда? Или что? - мозг отчаянно требовал логическое объяснение всему происходящему.
-Узнаешь еще. У тебя впереди целая вечность… Мне пора…
-Как это пора? Вытащи меня отсюда! Я не могу здесь гнить.
-Глупенький… ты сам создал это место, эту клетку. Тот мир оказался не раем, а всего лишь темным уголком, в который ты сбегаешь каждый раз, в котором ты прячешься, когда мир причиняет тебе боль, не важно физическую или душевную. Сейчас ты в этом самом углу, сбежавший от мира, жестокого и грязного, но из-за этого и прекрасного… Сменилась оболочка. Теперь ты видишь истинную суть вещей, а не то, что хотел себе представить…
-Нет! Ты врешь, я не верю тебе, тебя не существует!!! – на душе было так больно, как будто кто-то резал сердце еще живого человека тупым иззубренным ножом, не разрезая, а разрывая плоть.
Я вдруг увидел, Ее. Она стояла посреди моря тьмы и сияла. Сияние было настолько ослепительным, что заливало собой, казалось, все вокруг. Но вокруг была тьма. Она печально улыбнулась и подошла ко мне вплотную.
-С чего ты взял, что я не настоящая? – глаза были прямо напротив моих. Я видел в них нечеловеческую скорбь, желание помочь, но и отчаяние оттого, что в этом Она бессильна.- Вот из-за этого ты и сбежал от мира, в свой придуманный, думал, что там сказка, а здесь сплошной кошмар. Если смотреть прямо, то теряешь способность видеть то, что по бокам. Нужно всего лишь присмотреться, чтобы увидеть чудо. Оно окружает нас каждый день, но человек, занятый своими мелкими делами, превознесенными им самим до вселенской важности, не видит ничего. Открой глаза и миру предстанет тебе совсем в других красках…
Она прижалась губами к моим, а когда поцелуй кончился, я увидел в Ее глазах слезы. Трудно помогать тем, кому уже не помочь. Отдавать себя тем, кто уже обречен. Дарить радость последних мгновений, теплоту и заботу, провожая в край холода и тьмы. Она повернулась и зашагала прочь.
-Что мне делать?! – крикнул я Ей в след. В голове царила невыносимая пустота, мозг совершенно потерял способность думать, если уже не умер…
-Смирись… рано или поздно кошмар кончится, и ты проснешься совсем другим человеком. Когда это произойдет, почаще вспоминай свои ошибки и не повторяй их вновь. Если сможешь сделать это, то обещаю, я найду тебя, - голос становился все тише и тише, перешел в шепот, а потом совсем затих.
Я некоторое время стоял посреди этого темного мира, а затем вновь ощутил себя в тесном и вкусно пахнущим деревом гробу. Вокруг было тихо и спокойно. Я попытался устроиться поудобней. Услышал, какой то скребущий звук и понял, что это жучки и прочие обитатели земли ползают по доскам гроба. Нелегко будет привыкнуть к этим звукам…
Кто-то снова выключил свет…