Фокус-покус. 1991 г.

В нашей лаборатории была традиция – после запуска производственной очистной установки старший инженер Сергеев Виктор Григорьевич показательно выпивал стакан очищенной на этой установке воды. Что значит бывший фронтовик! Он, поди, и не такое пивал. Не то, что мы, гражданские. И конечно, в смысле пиара, трудно было переоценить сцену, когда почтенный представитель разработчиков, ветеран, прямо на глазах у комиссии, принимающей вновь построенный объект, выпивает не без риска для здоровья стакан очищенной воды. Конечно, тут присутствовал некоторый секрет, страховочка от отравления, а именно – за полчаса до акта дегустации Виктор Григорьевич проглатывал две таблетки бисептола.
Припоминаю, запускали мы вдвоем с Виктором Григорьевичем установку очистки маслосодержащих стоков на Минском моторном заводе. Надо сказать, работала она, как часы. Мы с Сергеевым каждый патрубок практически вылизали, каждый вентиль.
Наступил день сдачи установки в эксплуатацию. Собралась заводская комиссия по приемке объекта под предводительством Главного инженера – человек десять солидных персон разных специальностей. Даже Главный экономист присутствовал и постоянно неудобные вопросы задавал то про себестоимость, то про прибыль. Я его быстренько в радужных тонах проинформировал, и он притух, только расхаживал по рабочей площадке и повторял себе под нос: «Ну, навертели…»
Все шло, как по нотам. Сергеев водил комиссию от аппарата к аппарату, подробно рассказывал, как все работает. В целом, установка выглядела впечатляюще: датчики дозаторов щелкали, разноцветные сигнальные лампочки загорались и тухли, подвывал блок питания. На фоне всей этой технократической идиллии меня все же посетила мимолетная мыслишка – неплохо бы посмотреть, что там на самом выходе получается, какой же результат очистки. Прошел я к финишному отстойнику, отобрал пробу в колбу. Матерь божья! Вода была не то что не прозрачная, а просто такая же грязная, как и на входе в установку. Что было делать? Такую «очищенную» воду даже показать комиссии нельзя, не говоря уже о том, чтобы выпить ее хотя бы глоток.
Огляделся я по сторонам. Вижу, на стенке раковина с краном имеется, а над раковиной надпись «Питьевая вода». Метнулся я к раковине, воды в другую, чистую колбу набрал и быстрехонько в карман рабочего халата спрятал. Тихонечко присоединился к приемной комиссии. И тут, как раз, Сергеев ко мне хорошо поставленным баритоном обратился:
– Александр Иванович! Отберите, пожалуйста, пробу очищенной воды и продемонстрируйте товарищам уровень очистки.
– Минуточку, – ответил я, и в полуобморочном состоянии отправился к отстойнику. Быстрым движением вытащил из кармана спасительную колбу с чистой водой и проимитировал отбор пробы, закрывая видимость обзора спиной. Нервничал, конечно, руки дрожали, но справился с ситуацией.
Принес колбу Сергееву. Тот ее над головой поднял – показал комиссии. Комиссия одобрительно загудела, так как даже издалека видно было, что водичка прозрачная. А Сергеев продолжал пиариться:
– Товарищи, наш метод, не имеющий аналогов во всем мире, позволяет очищать воду до питьевого качества. Сейчас я вам это продемонстрирую.
И медленно, маленькими глотками он отпил полколбы. Причем по мере этого питья было видно, как все более усиливается его удивление. Ведь обычно даже прозрачная вода после очистки горько-соленая да еще и нефтью шибает, а здесь натуральная «Сельтерская», только без газа.
Комиссию акция Сергеева приятно взбудоражила. Главный инженер изъявил желание тоже очищенной воды попробовать.
Я ему сказал:
– Тут еще полколбы осталось. Если не побрезгуете после Виктора Григорьевича пить, то вот, попробуйте. И колбу ему дал.
Он с некоторым опасением колбу взял. Пригубил, а потом и допил все, что в колбе оставалось. Сказал:
– Товарищи, прекрасная вода. У меня дома вода явно хуже, перехлорированная какая-то… Молодцы разработчики. Просто фокусники какие-то! Давайте акт внедрения, я первый подпишу…
Акт успешно подписали.
А на следующий день мы установку до ума довели – честно, без обмана. Оказалось, во время сдачи ее в эксплуатацию тиристор сгорел в выпрямителе, токовая нагрузка упала вдвое, поэтому и вода не очищалась.
Когда уже домой, в Харьков, возвращались, в поезде, Сергеев мне сказал:
– Александр Иванович, – я бы до такого трюка, который вы провернули, не додумался. И как это вас угораздило так рисковать?
Я тогда только плечами пожал в ответ, а вот сейчас думаю, поступи я тогда честно, стольким бы людям праздник испортил.

1991 г. (ред. 2019 г.)