Я родился тринадцатого сентября 1981 года в городе, расположенного на берегу реки под названием Пина. Средних размеров, такая, речушка. Весной разливается, затапливая близлежащие дороги, летом в некоторых местах пересыхает до размеров небольшого ручейка, но в целом довольно красивая в своем неповторимом образе, несущем человеку умиротворение и покой. Там приятно порыбачить в любое время года, ведь речка не жалеет своих гостинцев никому – главное забросить удочку и терпеливо ждать результата. Караси, карпы, плотва, лещи - да мало ли какие еще дары может преподнести бегущая водяная лента учтивому посетителю ее владений!
И так уж получилось, что число, обозначающее дату моего рождения, стало пророческим, и на протяжении всей жизни обозначало наиболее значимые события, влияющие на судьбу. В тринадцать лет я поймал огромного карпа на 15 килограмм. Эта была самая большая рыба, вытащенная мной из различных рек и водоемов за все годы, которые мне предстояло прожить. В майке с номером тринадцать я, в свое время, стал лучшим бомбардиром школьной команды по футболу. В двадцать лет, 13 августа состоялась моя свадьба с самой лучшей девушкой на земле и этого же числа, только через два года, у нас родилась двойня. Дочки, которым сейчас тринадцать….
Выходит, что лично для меня эта «чертова дюжина» не была страшна и до определенного момента даже приносила удачу, обозначая радостные и знаменательные мгновения прошлого. До определенного момента….
Раздается звонок и включается свет. Пора подниматься. Заправка кровати – обязательна. Такой порядок. Или распорядок. Не важно. На деревянном столе лежит Библия. Ветхий и Новый Завет. Читаю «Отче Наш» три раза. А вдруг Его нет? Не существует? Панический ужас охватывает все тело мелкой дрожью. Спокойно, спокойно. Тихо. Все хорошо. Главное не сойти с ума. Потихоньку, стараясь не думать ни о чем, подхожу к ржавому умывальнику. Чищу зубы, усердно и старательно работая зубной щеткой. Открывается окошко в двери, толщиной в тридцать сантиметров, обшитой стальными листами, служащее для связи с внешним миром, именуемое здесь «кормушка». Завтрак. Алюминиевая миска с супом, именуемая здесь «шлемка» и ложка без ручки, называемая «весло». Чай в кружке - «зечка» или «кругаль». Корма закрывается, и я снимаю самодельный чехол, служащий для того, чтобы горячая емкость не обжигала руки. Неспешно, посматривая на глазок в двери, разворачиваю коротенькую записку, именуемую «малявой». В ней ответ на мою просьбу из камеры напротив, где сидят несовершеннолетние «малолетки». С трудом разбирая почерк читаю:
« Мир в Дом Наш Общий! Здоровенько! Получили твою маляву с просьбой загнать три метра канатика. Не обессудь, но мы не можем взять такой груз ответственности на свою душу. Это еще все очень сложно для нас и непонятно. Ты не отчаивайся, надейся на лучшее. Еще раз извини и крепись, братуха. На этом пока лепим расход. Жмем твоего мужественного краба до боли в яйцах! Хата 61»
Горькая улыбка появляется на моем лице. Ну что ж, может, так и надо. У них все еще впереди и не стоит травмировать неокрепшую психику поступками, дать оценку которым очень непросто.
Ложусь на железную кровать. «Шконка». Или «шконарь». Вспоминаю тот день, после которого жизнь превратилась в ад.
Мне позвонили около трех. Монгол сказал срочно приехать к водонапорной башне. Будет разборка. Точнее, «стрела». Подробности на месте. Приехав, я увидел уже вылезших из своих внедорожников крепких парней в черных костюмах и белых рубашках. Они что-то доказывали Лысому и Ждану – нашим ребятам. Через пару минут подкатил и сам Монгол, кивнул мне и пошел навстречу своей смерти. Пару хлопков и падающие тела. Дальше для меня наступил полнейший туман. Даже сейчас, располагая тишиной и свободным временем, я не могу вспомнить все детали того события. Помню только слова прокурора на суде «и, подобрав пистолет убитого Ждановича С.В. системы «макаров» произвел пять выстрелов в сторону граждан Павловского Г.И., Збигнева С.Е. и Неклеева Н.Р. Из пяти выпущенных пуль две попали в область сердца гражданина Павловского Г.И., по одной пуле попало гражданам Збигневу С.Е. и Неклееву Н.Р. в височную часть головы. От полученных ран все трое скончались на месте….». В той ситуации выбор у меня отсутствовал. Или ты, или тебя. Но, получается, результат один – смерть. Моя смерть. Ее, конечно, переживет жена и дочки. Со временем, все у них наладится и будет хорошо. Но вот мать…. Мать, скорее всего, в скором времени отправится вслед за мной. Хотя куда за мной? Что же все-таки там? Тьма? Или бессмертная душа? Опять страх парализовывает меня. Бессонница, отсутствие аппетита и дикие головные боли. Снаружи, на двери камеры висит толстая цепь, предназначенная для усиления моего заточения. Можно подумать, у меня хватило бы сил выбить железную дверь! Положенный час прогулки проходит в ночное время. Длинный коридор и наручники. Лицом к стене и пошел. Когда-то я смотрел передачу, что приговоренных к высшей мере расстреливают специальной машиной, чтобы значит исключить факт человеческого участия в узаконенном убийстве. А в другой передаче говорилось о палаче, стреляющем тебе в затылок. Во многих странах мира существует мораторий на смертную казнь. У каждого государства свои законы….
Возвращаясь к тому дню, я не сразу понял, а где же мое сакральное число? Дата не соответствовала, число людей тоже, время – нет, не подходит. Лишь на ознакомлении с делом на глаза попалась информация, говорящая, что номер автомобиля марки «мерседес-бенс» черного цвета на котором подъехал Монгол был 13-13 АI-3. Целых три предупреждения! Если бы знать….
Боль в голове не стихает. Не так страшна смерть, как ожидание смерти. Не знаешь, когда и где это произойдет. И как это произойдет. На столе, возле Библии, лежит лист с черными печатными буквами и круглой синей печатью. Там лаконично и четко сказано то, что можно выразить одной - единственной фразой: «Оставить без изменений». У меня случается нервный срыв. Обхватив голову руками, рыдаю, опустив вниз голову. Затем начинаю орать, бить кулаком в стену, когда-то являвшуюся частью мужского православного монастыря. Через час постепенно силы покидают меня, и я засыпаю.
Разбуженный стуком, означающим положенную прогулку в шестьдесят минут, не сразу могу прийти в сознание. Встаю. Накидываю куртку. Протягиваю руки. Щелчок наручников и коридор. До дворика с натянутой над головой сеткой ровно двадцать четыре шага по прямой и пятнадцать шагов вправо. Раз, два, три…. Счет немного успокаивает. Он сдерживает мысли. Не дает тронуться умом. Семь, восемь, девять…. Надо будет не забыть написать матери письмо, чтобы накрыла картошку на зиму. Десять, одиннадцать, двенадцать…. Опять что-то кольнуло в затылке. Пуля. Тринадцать….