Роберт сидел у себя дома в кресле и смотрел в окно. Дом его находился на окраине города Принстон, штат Нью-Джерси. Тихое, спокойное местeчко. Шел меланхоличный октябрьский дождь. Намокшая природа приобретала тусклые оттенки. Взгляд Роберта направлялся куда-то вдаль, дальше горизонта. Уже вечерело, и он решил пойти сделать себе кофе, когда раздался телефонный звонок. - Кого там еще принесло. – подумал он.
- Алле.
- Алле. Мистер Оппенгеймер?
- Да. Что вам надо?
- Здравствуйте. Я Жуана Винтерс, сотрудница журнала «Наука и общество». Я хочу взять у вас интервью. Читателей нашего журнала интересует…
- Я знаю что интересует читателей вашего журнала. Я не даю интервью и оставьте меня, пожалуйста, в покое.
Он положил трубку, посмотрел на телефон и отправился на кухню. Снова раздался телефонный звонок.
- Мистер Оппенгеймер. Пожалуйста, я вас прошу. Мне пришлось…
- Послушайте. Я всего лишь старый человек. Сколько можно повторять. Я не даю интервью, я уже всё сказал. Дайте мне спокойно умереть.
Роберт положил трубку. Кофе ему уже расхотелось, и он решил вернуться в кресло возле окна. В третий раз зазвонил телефон. Да сколько можно?! , - взмолился он.
-Не звоните мне. Прошу Вас. Вы этим ничего не добьетесь.
- Умоляю, Мистер Оппенгеймер. Я прилетела из Атланты, чтобы только встретиться с вами. И я стою возле вашей двери, - раздался звонок в дверь, - Здесь холодно и дождь льёт. Умоляю, всего несколько минут.
- Хорошо, ждите. Я сейчас открою.
На пороге стояла приятная рыжеволосая девушка лет двадцати пяти. На ней было длинное серое пальто. В руках она держала чёрный зонт.
- Здравствуйте. А я Вас совсем другим представляла.
- Ничего страшного. Входите.
Девушка свернула зонт и вошла в дом.
- Хотите кофе? Простите я забыл как Вас зовут?
- Жуана. Жуана Винтерс. Сотрудница «Науки и Жизнь».
Она сняла пальто, прошла в комнату и села на диван. Роберт тем временем готовил кофе. Она спросила чуть повысив голос, что бы он ее услышал.
- Читателей нашего журнала интересует: что вы тогда чувствовали?
Из кухни доносились звуки открывающихся шкафов и звяканье посуды. Через несколько секунд она услышала ответ.
- Послушайте. Вы пришли ко мне от лица цивилизации или как отдельный человек, желающий понять, что я чувствовал?
- Ну… если можно так сказать, от лица цивилизации.
- Понятно. Подождите минуту.
Жуана начала ходить по комнате, осматривая ее. К боковой стене прилегал огромный книжный шкаф. На письменном столе лежало множество каких-то рабочих бумаг, с формулами и чертежами, а так же стояла рамка, в которой находилась чёрно-белая фотография Оппенгеймера в компании каких-то людей. Он стоял в центре и улыбался. Вся компания была интеллигентного вида. Ну, вылитые учёные, - Подумала Жуана. Тем временем Роберт принёс кофе.
- Значит, говорите от лица цивилизации.
Он поставил чашки.
- Сейчас… сейчас.
Роберт подошёл к письменному столу, открыл шкаф и достал какую то бумажку, затем протянул ее Жуане.
- Вот. Прочтите.
Девушка взяла лист, на котором большими буквами было выведено заглавие: «Список оправдательных аргументов для цивилизации». Далее шло пронумерованное перечисление аргументов. Начинался список со строки: Если бы не я, то кто-то другой, все к этому шло. Под цифрой два было записано: Я действовал в интересах моей страны. И так далее по списку. Всего насчитывалось пятнадцать аргументов. Интересно, - сказала Жуана и отложила листок.
- И все-таки расскажите, как это произошло в первый раз? Первый раз ведь самый важный. Не так ли?
- Я никогда не забуду этот день. Шестнадцатое Июля. Аламогордо, штат Нью-Мексико. Штуковина нас не подвела. Джордж Кистяковский подбегает ко мне в этот момент: «Оппи! Оппи! Ты мне должен десять долларов». Кенкет Бэйнбридж повернулся и сказал: «Теперь мы все сукины дети». А я стоял, и тихий ужас пронизывал каждую клеточку моего мозга, потому что я понимал – мир уже никогда не будет прежним.
- Мистер Оппенгеймер, а если бы я пришла к вам как человек, желающий понять, что вы тогда чувствовали а не от лица цивилизации?
- Один и тот же вопрос. Всю жизнь один вопрос всех интересует. Что я тогда чувствовал. Я на него отвечал сотни тысяч раз.
Роберт потянулся к письменному столу и достал лист бумаги.
- Если бы вы пришли ко мне как личность, я бы дал вам вот это.
Заглавие гласило: »Список оправдательных аргументов для личности ». Пронумерованный документ начинался со строки: «Я всего лишь был полностью поглощен наукой. Она увлекла меня всецело.» Список состоял из десяти пунктов. Роберт отпил немного кофе, посмотрел на Жуану.
- Но Вы пришли ко мне не от лица цивилизации и не как человек, желающий понять, что я тогда чувствовал. И читателей журнала «Наука и что там еще…» ничего не интересует, потому что такого журнала вообще не существует. А Вы не журналистка, потому что не записали ни единого моего слова, и диктофона у Вас нет. Зачем Вы пришли?
- Я…Я просто хотела посмотреть в глаза убийце.
- И что вы в них видите?
- Пустоту.
- Мои глаза повидали слишком много света. При чём за один раз. Этого хватило на всю жизнь. Я остался там, в Лос-Аламосе на вечно.
Девушка засуетилась. Ее кожа на лице стала красной. Глаза наполнились ненавистью.
- Ты будешь гореть в аду убийца!!! Ты умрёшь сукин сын в невероятных муках!
- Уходите.
- Чтоб ты сгнил чудовище!
- Я вызову полицию. Уходите немедленно.
- Они пристрелят тебя на месте, когда я скажу им кто ты такой.
- Ну, всё хватит. Уходите, пожалуйста, по-хорошему.
Роберт встал с кресла, взял девушку под локоть.
- Уходите. Уходите.
Жуан поднялась.
- Я то уйду.
Она стала одевать пальто.
- Я то уйду, но Бог. Он всё видит. Ты умрёшь гнида! Где мой зонт?
- Вот ваш зонт. Ступайте. И перестаньте слать мне чёрные гробы домой. Это ведь вы делаете?
- Какие еще гробы?
- Пустые. Значит не вы…
Роберт задумался.
- Ну ладно. Прошу вас идите и не беспокойте меня больше.
Девушка вышла, и он закрыл дверь. Жуан продолжала что-то кричать в след. Затем крики утихли. Роберт прошёл в комнату, сел в кресло и закурил. Дождь методично стучал по его крыше. В зале было темно и пахло сыростью.
Великий и ужасный Роберт Оппенгеймер. Он сидит, курит и вглядывается в горизонт. Его большие массивные брови нахмурились, они просели на глаза, как будто, под тяжестью первой половины двадцатого века. Мистер Оппенгеймер, лучше всего в мире знающий, что у любого действия есть последствия и цена. Немного полысевший Оппенгеймер, любивший науку больше жизни, берет перьевую именную ручку и ставит одиннадцать в списке оправдательных аргументов. Он пишет: «Всё равно бы все умерли». Он затягивается. Клубы густого мрачного дыма разлетаются по комнате. Он ставит цифру двенадцать: «Я не могу быть злодеем, у науки другие цели». Роберт Оппенгеймер, разработавший теорию взаимодействия свободных электронов. Он рисует число тринадцать и пишет: «Почему мне так плохо?». Четырнадцать – Я хочу умереть. Пятнадцать – Дайте мне спокойно умереть. Мистер Оппенгеймер, возглавивший лабораторию Лос-Аламос, пишет в пункте шестнадцать списка оправдательных аргументов – Мне каждый день снятся сотни тысяч японских детей. Без волос, с гниющими зубами. Юлиус Роберт Оппенгеймер «Отец Атомной Бомбы» откладывает ручку и вглядывается в горизонт... на котором пока всё спокойно.