ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ?

Игорь Васильевич заглянул в цех готовой продукции. Здесь
пахло ягодами и свежими огурцами. Молодые женщины и девчата выполняли свою работу и не обращали особого внимания на главного инженера, поскольку он – частый гость их цеха. Он прошёлся вдоль столов, отметил проворную работу множества женских рук, чему-то усмехнулся, а затем вышел на середину цеха и громко сказал:
« Девчата! Кто хочет выйти за меня замуж, признавайтесь!»
« Я!» – отозвалась одна, крепко сбитая дивчина, светловолосая и грудастая.
Главный внимательно посмотрел на неё и приблизился:
« Сбрасывай халат, поехали в ЗАГС».
« Вы это серьёзно, Игорь Васильевич?»
« Серьёзнее не бывает. Тебя как зовут?»
« Мать звала Клавдией, - ответила избранница, снимая халат. – Да, а как же теперь ваша Зиночка, агрономша ваша? Она такая, вся из себя, фифочка, а я, что – я? Простая работница комбината. Вы, Игорь Васильевич, шутите, наверно?»
Клавдия сбросила с себя халат, сняла с головы белоснежный чепчик. Каштановые волосы волнами разлетелись по девичьим плесам. На ней оказалось простенькое ситцевое платьице, плотно облегающее ладную фигуру девушки. Удивлённые глаза светились, а руки не находили места.
« Агрономша была, агрономши нет. От агрономши остался зелёный берет», отрапортовал стихами Игорь Васильевич.
Товарки, продолжая работать, искоса наблюдали, улыбались, и гадали, чем всё это закончится.
События развивались стремительно. Игорь Васильевич взял Клаву за руку и препроводил к стоявшей возле цеха легковушке. Клава не препятствовала.
Когда подъехали к ЗАГСу, шла она, склонив голову, но ничего не боялась. В голове от неожиданности шелестел сумбур. Шла и даже не замечала яркого солнца и собственной тени.
Через полчаса Клавдия стала официальной женой главного инженера родного предприятия. Теперь они оба Мельниковы.
О событии на заводе токовали много. Подружки радовались: нежданно-негаданно выпало счастье их Клавочке. Серьёзные женщины поражались: как это можно, не зная толком друг друга, решиться на такое? Мужчины ухмылялись и помалкивали.

Всё остальное свершилось, как положено. Сваты, дружки, и многие приглашённые пили, ели и плясали, вели разговоры разные, застольные.
« Нынешние – как пчёлы: не держатся своего улья».
« Э, милая, любая женщина, что чужая страна. Мужик подбирается к её границам, хочет увидеть невиданное, а его туда не пускают. Говорят, дипломатию мужики не умеют вести с женским полом. Поняла, старая? Дипломатию».
« Ты забыл, дед, как свою Феню из-под венца на чужой свадьбе
сграбастал – и был таков. Тоже мне – дипломат нашёлся».
« То другое время было».
« Да не время другое, а ты, дед, тюхой не был. Ноне вон сколько
молодых от мужей убегают».
« Э, дорогая, настоящие люди гневаются один миг, а плохие - всю
жизнь. Потому и семью создать им не просто. Семью надобно крепить
лаской, потому как гнев её разрушает. Смотри, вот Клавка, во как увивается вокруг своего, крепко, по-хозяйски. Семейный узелок сумеет она завязать. Ладная девка».
« Да на свете миллион девиц краше Клавки».
работой. Имелся приусадебный участок. Яблони цвели и вишни. Коровёнка паслась, куры кудахтали. Руки у мужа Клавкиного росли как надо: забор починил, калитку навесил. Покрасил дом белилами, а оконные наличники голубой эмалью. Живи и радуйся.
Через год появилась на свет дочка Светочка, через четыре – мальчик Серёжа. Так что нянька уже была, почти взрослая.
Жили, Клава с Игорем душа в душу и наглядеться друг на друга не могли, а чтобы любовь не угасала, Клава старалась успевать всё делать на пять с плюсом и на работе и дома. Успевала она и на репетиции в хоре местного Дома культуры.
Игорь Васильевич безропотно справлялся с делами домашними.
Разделения труда не было, потому что труд был общим.
Летом выезжали на Припять.
« Красота–то, какая! – восхищалась Клава. – А смородины сколько! Рви, пока руки не устанут».
Руки не уставали.
А теперь пусть люди скажут, что такое любовь?