Глава 20

ЭПИЛОГ

В ПОИСКАХ ЗАТЕРЯННОГО ГОРОДА

Без груза предрассудков и обид...
В. Зубец

Ах, эта алхимия, королевская наука, непонятная современному прагматичному сознанию. Как однажды с помощью «шаманства» в институтском подвале под руками исследователя засверкала на порошке прозрачная хрустальная капля, так неподвластная определениям волнующей тайны появилась на свет эта рукопись. «Дневником алхимика» назвал ее автор, сумевший уловить чутким ухом симфонию волшебных звуков. Голос акварели.

Всю жизнь он искал свой Город. Его образ постепенно складывался из разных городов, в которых он жил, бывал проездом, по которым бродил туристом, и Хабаровск в этом ряду занимает особое место.

«Коплю свою коллекцию единственного Города, – напишет он, – где обретать солидность и взрослеть, не значит становиться идиотом». И – «Мне ведь немного надо... Свой Дом, своя Лаборатория, свой Город...»

Не все получилось, как хотелось, как мечталось, но в «Фазаньих перьях» он «построил» свой Хабаровск без подсказок: «Я – тем, кто не хабаровчанин. Пускай попробует представить этот Город лишь по моим планшетам. Получится Взнесённый?»

Взнесённый: «Хабаровск на буграх. Трамваи возникают. Весенняя гроза от дуг на проводах?» Так все, что кажется обычной житейской прозой, у него становится поэзией.

Образ Хабаровска в книге мозаичен. Он складывается из отдельных акварельных картин и постепенно разворачивается в роман автора с Городом, в котором отдельные картины, мысли, эмоции, принадлежащие лирическому «я», соединяются в единый сюжет.

Завершая хабаровскую рукопись, В.Н. Зубец возвращается памятью к первым публикациям о «перьях судьбы» – очерке «Ледовый поход» в журнале «Дальний Восток». Вот что написал он на одной из последних страничек рукописи:

«Так думалось: придет когда-то время, и я пойду в библиотеку, спрошу журнал «ДВ» за год такой-то. Пусть серый, пусть фальшивый, пусть зеркало кривое, но все же про Тряпицына, про флору и про фауну, про мой поход ледовый на аэросанях.

Так жаль всего, ушедшего в песок. И даже бородатого редактора, жаль своих лет, сотрудников редакции, которых частью знал, – не доверяя...

И в этом плане – книга, которая кончается, о том, что кто-то жил десяток лет в Хабаровске и полюбил Амур без чтенья фолиантов, как мог, как получилось, и как ему отпущено...»

Ирина Чучерова.