ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Осень безвозвратная. Часть первая

Автор:
Автор оригинала:
Изабелла Валлин
https://www.youtube.com/watch?v=BQ_cKOy0erw

1980
Москва.
Мне 18.

Брежневский застой.

Связанные одной цепью, люди живут с верой в её нерушимость.

Торопиться не надо.
Дни похожи один на другой.
Время еле капает, как влага с сырого потолка.
Смотришь и узнаешь интересные рисунки в подтёках.

Можно толковать знаки трещин на стенах, наблюдать, как растут деревья.

Ничего не происходит даже на экранах телевизоров.

Железный потоп ещё не захлестнул дороги столицы.
Машины редки - в основном «Запорожцы».

Одно гарантированное удовольствие в день – с 12 ти до 12.30 ти музыкальная передача «В рабочий полдень».
Песни по заявкам радиослушателей.

Но сначала кодирование - гимны:

Нам света не надо
Нам партия светит
Нам хлеба не надо
Работу давай

Потом берёт песней за душу Валюша Толкунова:

Сон свалил страну зеленоглазую,
Спят мои сокровища чумазые,
Носики-курносики сопят.

Напоследок писк и рык советской эстрады - Алла Пугачёва:

Если долго мучиться
Что-нибудь получится !

Многократно повторяемый припев.

Непризнанная отечественными стандартами группа «Машина времени» сводит меня с ума.
Эта «машина» не стирает мысли и не становится навязчивым мотивом.


Лица стёрты, краски тусклы
То ли люди, то ли куклы


7 ноября

Я совершила преступление – не пошла демонстрацию.


За окном дождь и ветер.
Сижу в тёплой кофте у батареи. Пью чай с вареньем.
А продрогшие толпы демонстрантов топают по слякоти, влача под флагами веру в режим.
Вожди на трибуне механически помахивают.
По всем программам кроме второй показывают парад.
Диктор комментирует происходящее как всеобщее ликование.

Вторая программа не транслирует – там, в сетке кто-то запустил песни «Машины времени».
Крутят весь репертуар.
Почти два часа полулегальная музыка обогащает мою истощённую душу.
По-юношески чистый и по-старчески глумливый голос Макаревича снимает с меня кодирование.

Мечтаю попасть на концерт «Машины времени» .
Узнать когда и где будет концерт можно только по слухам.
Не смотря на дороговизну билетов не достать.

Через 15 лет случиться сидеть в ночном клубе за стойкой бара бок о бок с неактуальным более Макаревичем.
Погасшая звезда, одарит взглядом, будто всё ещё светит и выразит вопрос- недоумение по поводу отсутствия интереса.
К этому времени из раскрепощённого хиппи он перевоплотится в джентльмена, заключённого в строгие рамки дорогого, не по размеру большого костюма.
Странно сидящий костюм с подбитыми плечами накренится ко мне как падающий шкаф.
Я испугаюсь и отодвинусь.

Говорят – я ничего.
Если высплюсь.
От парней слышу: -«Такая фигура! Такая грудь!»
От девчонок: - « Ты – это стог волос с сиськами.»
Мой каштановый стог восстаёт против любых попыток упорядочить.
Ветер дунет, и я как в джунглях заблудилась.

Я кондитер третьего разряда.
На рабочем месте вся в белом: в муке и в сахарной пудре.
Спецовка, фартук, марлевый колпак. На ногах шлёпанцы.
Стою у печи. Пеку булочки.
К концу дня кажется, что цементный пол раскалился как сковородка.
Ноги горят.

У меня две напарницы.
Одна просто дура.
Другая дура и сволочь.
Грызёмся из-за пустяков, чтобы стряхнуть дремоту.

Зарплата - 130 рублей – далеко не худшая.
До этого полгода держали в ученицах, платили 30.

После работы вид плачевный.
В зеркале отражаться не хочется.
Муку смыла.
А лицо всё равно мучнисто - белое.

Еду домой.
Засыпаю в пути и впадаю в старость.
Такой вижу себя, просыпаясь от случайных взглядов.

Иногда по дороге встречаю бывших одноклассников.
Смотрят с грустью, как на тень прошлого.

В школе хорошо училась.
А толку?
Блата нет.
В институт без этого не поступить.

Маме 40 лет.
Работает на заводе холодильников.
Инженер - технолог.
Зарплата 160.
Сидит в отделе.
Ничего не делает.
Делать чтобы- то ни было в отделе запрещено.
Мама никогда нигде не находит места.
Мечется в бездействии.
При этом делает вид, что всем довольна.
Дорого мне обходится этот имидж.
Приходит домой, кидается на меня.

Стараюсь опередить её хотя бы на полчаса, чтобы успеть залатать защитное поле.
Включаю музыку, расслабляюсь.

В магазине «Мелодия» выкинули пластинки прибалтийской группы «Зодиак». Неплохое подражание Жарр Жан-Мишелю – новатору электронной музыки.
Отстояла очередь не зря.
Слушаю.
Восстанавливаюсь.

Даже короткое одиночество относительно.
В стену забарабанили соседи по коммуналке : -«Немедленно прекрати саботаж! Брежнев выступает с речью по телевизору!”
Соседи считают, что я намеренного мешаю внимать вождю и наставнику.
Я разносчик тлетворной западной культуры.
Показываю им пластинку – «сделано в СССР».

Лицо Брежнева неподвижно. Голос монотонный. Взгляд безжизненный.

Через четверть века в интернете появятся множество фотографий Брежнева с живым приветливым лицом.
В целях реабилитации эпохи.

Соседи вошли в роль полвека назад
Стоят перед экраном навытяжку.
Слушают, запоминают, как урок, цитируют.

У них на окнах нет занавесок.
В небе горит всевидящее око, для которого мы все - стеклянные человечки в стеклянных домах.

Соседям за семьдесят.
Не могут допустить мысли, что пути к царству коммунизма нет.
Уверены, что шли этим путём всю жизнь и цель уже близка.

Истребители секретов и разносчики наветов.
Ударно пишут доносы.
То есть старуха пишет под диктовку слепого старика.
Считают, что пишут все и на всех. Что так надо.
Вместе подслушивают.
Старуха подглядывает, докладывает старику.
Вместе строят догадки. Иногда самые фантастические.
Объект слежки номер один – я.
Словно моя жизнь полна значения и тайны.
Хочется верить, что так оно и будет.

По ночам старик превращается в привидение. Бродит по коридору в белом исподнем, вытянув руки вперёд. Шарит вокруг. Бессвязно бормочет.

Соседи тридцать лет стояли в очереди на квартиру.
В начале апреля дождались.
Переезжают.
Сидят у подъезда на чемоданах, съёжившись, как весенние снеговики.

И года не проживут в новой квартире.
Умрут от скуки.

В их пятнадцатиметровую комнату заселяются пьющие многодетные лимитчики, жившие до этого в общежитии десять лет.

Было двое соседей. Стало пятеро: муж, жена и трое дегенеративных детей.

Въехав в комнату, новые соседи впадают в загул.
Всё общежитие в гости пришло.

В коридоре топот множества ног. Стены и окна дрожат.
Музыка, крики, звон посуды.
Гости штурмуют нашу комнату.
Просят закурить и зовут замуж.
Мы забаррикадировались.
Не отвечаем.

Новоселье не кончается.

С балкона пропало всё сушившееся там бельё.

С нашествием лимитчиков в квартире началось нашествие тараканов.

Дегенеративные дети с дикими криками гоняют по коридору на велосипедах.
То и дело врезаются в стены.
Туалет загажен.

Новые соседи график дежурства соблюдать не хотят.

Мы обратились с жалобой в домоуправление.
Наряд въедливых старушек прибыл с инспекцией незамедлительно.
Новых соседей приструнили, пригрозив выселением.
Те притихли.
Но затаили злобу.
Когда нас нет дома, заметают нам под дверь мусор.
Ставят на плиту бак с бельем, когда мы варим обед.

Скучаю по старым соседям.
Всё -таки интеллигентные были люди.
Старуха до пенсии учительницей работала.
Старик до того как ослеп, был художником.
В их комнате громоздилось множество невостребованных картин в стиле советского реализма – лишённых индивидуальности, но добросовестно написанных.
Натюрморты и морды аппаратчиков.
Натюрморты по-мещански милые - с фруктами, с розами в хрустальных вазах.

Иногда к старикам приходил внук – аккуратный, вежливый парнишка.
Весь модный, видный.
Я на него заглядывалась.
Игнорировал.
Я ему не чета.
У него отец известный художник.
Рисует монументальные полотна, прославляющие деяния партии.

Каждый приход внука был для стариков как праздник.
Они кидалась хлопотать, готовить что-нибудь вкусненькое.
Хоть внук на меня и не смотрел, всё равно приятно, если в квартире симпатичный парень.

Когда он гостил, дверь их комнаты всегда была открыта.
На ночь зажигали старинный зелёный ночник.
Мне не хватает его уютного света.

Думою в местном отделении милиции по старикам тоже скучают.

Кто им теперь будет писать такие захватывающие остросюжетные доносы?

Я работаю через день не зависимо от выходных и праздников.
Эта система мне нравится. Жаль, что нет ночной смены.
Самый тяжёлый день недели – свободный выходной, когда мы с мамой в одной клетке.
По всем гороскопам мы две противодействующие стихии.
Ругаемся, спорим.
Через десять лет, когда её не станет, буду мысленно продолжать с ней спорить.

Ей тоже хочется побыть одной.
Однажды она просто выпихнула меня из комнаты и закрылось.
Дело было зимой.
Я полдня проходила по коридору в халате и в тапочках.
Умоляла выкинуть мне одежду, чтобы хоть пойти погулять на улицу.
Не открыла. Не доверяет. Затаилась. Растворилась в тишине.

Мама наметила неосуществимую цель – накопить с наших скромных зарплат на кооперативную квартиру.
Экономит на всём.
Больше не покупаем синих цыплят и колбас неизвестно из чего сделанных.
В наш ежедневный рацион вошли овсянка и тёртая морковка.
Гораздо полезнее.

Но в основном питаемся бракованными булочками, которые я приношу с работы.
Работницам кондитерского цеха шеф выделяет по 5 яиц и по 200 грамм масла в день на человека. Иногда меняю эти продукты на зелень в овощном цехе.
В середине дня работницам полагается обед – варёные яйца с макаронами с маргарином.
Клянчу у зеленщиц зелёного лука на приправу.
Напарницы смеются. Говорят, что я как корова – траву жру.

Обожаю дискотеки.
Там крутят музыку будущего.
Она стремительна и полна сексуальных импульсов.
Где ещё такую услышишь?

Теперь денег нет по дискотекам ходить.
Последний раз пришла в любимое заведение на Таганке.
Вход 3 рубля.
У входа серьёзный мужик – он же кассир, бармен и охранник.
Даю ему деньги – всё мелочью. Двадцать копеек не хватает.
Махнул рукой. Бесплатно пропустил. Посмотрел с состраданием.
Больше туда не пойду.

Домой неохота.
После работы сижу в метро.
Читаю. Сплю, прислонившись в стене.

Если совсем надоест в метро ошиваться, то можно к Светке.
Живёт в дипломатическом районе напротив Шведского посольства.
Большая трёхкомнатная квартира на Мосфильмовской.
Там бардак и роскошь.

Светка моя ровесница. Нигде не работает.
Живёт на содержании родителей.
Числится нянечкой в детском саду.

Она от себя без ума.
Думает - прочие тоже.
Тощая колченогая обезьяна с губищами.
Смолистые жиденькие волосёнки.
Моя полная противоположность.
Вместе мы выглядим комично.
Слышала диаметрально противоположные мнения на счёт того, кто из нас красавица, а кто страшная.

Прихожу к ней, когда хочу.
Друзей у неё нет.
Случаются мужчины.
К её отцу приходят друзья. Напоят его, потом идут к ней.

Рассказывая об оргиях, Светка смакует подробности.
Раскрывает мне глаза на раскованность нравов советской элиты.
Умиляется моей реакции.

Потом смешит любовников, имитируя мои возгласы.

Её мать всё время в загранкомандировках во Франции.
Нервозная, нелепая, заносчивая.

Ещё в Светкиной квартире живёт бабушка. Почти не показывается из своей комнаты. Там висит её портрет написанный Серовым.
Светка привела меня посмотреть. Бабушка молчит. Недовольна.
Красивая была в молодости. На портрете она в таджикском национальном костюме.
Светка в разное время говорила, что бабушка то кубанская казачка, то цыганка, а отец итальянец.
Её мама сказала, что они евреи.
Я тоже еврейка.
У нас ничего общего.

Светка утверждает, что она цыганка по образу жизни.
Всю жизнь будет это повторять, хотя в итоге эмигрирует по еврейской линии.

Отец Светки любит к нам присоединиться: попить чайку, поболтать.
Просит почитать стихи.
Ему забавно, что я – рабочая, люблю поэзию.

Он еле передвигается. Болезненно полный. Неопрятный. С запавшими глазами.
Черты лица крупные, правильные.
В молодости был красивым.
Считает, что я прихожу к нему.
Однажды осталась у Светки ночевать.
Утром пробежала мимо его комнаты в туалет в натянутой до колен майке.
Он рассказал знакомым, что я пришла к нему голая, но он отказался.

Светка познакомила меня с другом детства.
Теперь он ей не друг. От скуки стали любовниками. Заскучали ещё больше.

Андрею 21.
По-солдатски коротко стрижен, накачанный, статный.
Думала – только из армии.

Армия ему не грозит.
У него родители, как у Светки – со связями.
Отмазали.

Андрей чем- то на Маяковского похож только светлый.
Глаза ярко зелёные.

Андрей без проблем поступает в любой вуз. Походит курс и бросает.
Так же с работой. Устроится то проводником на поезд, то в геологическую экспедицию поваром, то в съёмочную группу разнорабочим.
Надоест – уходит не прощаясь.
По телефонному праву перед золотой молодёжью все двери открыты и на вход и на выход.

Для меня все двери закрыты.
На распоследнюю работу еле устроилась.

Светка с Андреем верят, что проблемы утрясаются сами собой.
Через четверть века это убеждение будет им дорого стоить.
Родственники отберут у них жильё.
Светка эмигрирует из страны и будет жить на социальном пособии в гетто для иностранцев.
Андрей окажется на принудительном бессрочном лечении в психбольнице.
*****
Андрей одиночка.
Изредка у него случаются приступы социальности:
Когда хочется секса.
Или поболтать.
Хочется рассказать о своих путешествиях.
Он легко находит публику – тех, кто толком ничего в жизни не видел – таких как я.
Как рассказчик он неотразим.
Даёт представление на одном дыхании.
Прокрутил воспоминания через усилитель чужого восприятия и на этом функция слушателя исчерпана.

Он быстро устаёт от людей.
Уходит не прощаясь.
Обрубает контакт.

Закроется в своей квартире в Замоскворечье и не отвечает на звонки.
Или бродит по городу один.

У Светки новая любовь – лучший друг Андрея Олег.
По её словам Андрей невыносимо страдает.


Стараюсь не думать, что надеть.
Чаще всего надеваю ситцевое платье, белое в мелкий лиловый цветочек.
Ношу его уже 2 года.
Буду носить ещё 5 лет.
Даже когда времена изменятся и появится, что носить, буду чисто автоматически надевать это платье, впадая в апатию.
У меня в нём вид вне времени. Такие и полвека назад носили. И сейчас в деревнях носят.
Оно единственно приемлемое из того, что мама сшила.
Она упряма. Лучше не говорить, что носить нечего.
А то сядет шить.
Машинки нормальной нет.
Есть истеричный неуправляемый аппарат, который жуёт ткань и нитки.
Мама роется в ворохе старого тряпья. Вырезает лоскуты, сшивает нечто кургузое и поздравляет меня с обновкой.
Мама роется в ворохе старого тряпья. Вырезает лоскуты и сшивает нечто кургузое и поздравляет меня с обновкой.

19 апреля 1980.

Суббота.
Моё знакомство с Андреем состоялось первым по-настоящему тёплым днём в году.
Светкина инициатива.
Решила проверить силу своих чар.

Андрей чем-то на Маяковского похож, только светлый.
Глаза ярко-зелёные.

Светка и Андрей никогда не думают, что надеть.
Светке мать из Франции привозит.
Андрею в «Берёзке» покупают.
Глядя на них, думаю: «Какая же я рванина!»

Но сегодня я вроде ничего.
На мне самое лучшее:
Индийские джинсы за 15 рублей (подделка под американские. Издалека как настоящие. Отстояла огромную очередь в Лужниках).
Бежевая рубашка. За 8 рублей купленная в «Детском мире», нейтральная классика.
Коричневые туфли на каблуках (колодки для пыток из дубовой искусственной кожи за 10 рублей. Купила ношеные у сотрудницы. Та носить не смогла). Зато выглядят как за все 50 рублей.



Договорились встретиться у кинотеатра «Россия».

Никогда не видела Светку такой расфуфыренной.
Казалось, она относится к одежде небрежно.
В её гардеробе, что не возьми – всё шикарно.

Мы с Андреем сразу о ней забыли.
В любовном треугольнике двое всегда против одного.

Но Светка капризно и сосредоточенно напоминает о себе.
Думает, что умеет манипулировать.
У неё билеты в кино на фильм «Обыкновенный фашизм»- общая для нас евреев тема.
Билетов только два.
Но я мастер спорта по ловле лишнего билета.
Некоторые мужчины покупают второй билет, чтобы с девушкой познакомиться.
Мне попался какой- то психопат. Схватил за локоть: - «Куда пошла!? Всё равно рядом сидеть будем!»
Поменялась с Андреем местами.
Лучше бы со Светкой.

После фильма настроение ужасное. Сработала генетическая память.
Особенно врезались в память снимки Львовского погрома.
Через четверть века выясниться, что погром устроили не фашисты (те только фотографировали) а гражданское население. В издевательствах с большим азартом принимали участие малолетние дети.
Некоторые изуверы шли на погром как на праздник – нарядные, с музыкой, с песнями.

Андрей быстро справился с мрачным впечатлением, и пытается нас развеселить. Пригласил к себе.
Дорогой увлекательно болтает, рассказывает смешные анекдоты.
Сияет. Затмил собою страшный фильм.

Мы идём по улице, которая кажется такой знакомой.
Ещё бы! В фильмах, если действие происходит в Москве – то чаще всего на этой улице - Новокузнецкой.
В любимом фильме 70 х «Романс о влюблённых» молоденькая парочка едет на мотоцикле по Новокузнецкой. Кадр многократно повторяется.
Улица кажется бесконечной - именно такой – солнечной, апрельской.

Светка хоть и живёт в шикарной большой квартире, но обстановка там мрачная. Чувствуется, что под одной крышей находятся разобщённые разочарованные люди. Их чёрные мысли бродят, как тени.
Окна квартиры выходят на тоскливый двор и стену типового дома.

Андрей живёт на верхнем этаже высотки на солнечной стороне.
Из окна открывается весь простор Замоскворечья.
На подоконниках в горшках и кадушках процветают растения.
Беспорядок, но пахнет свежо и приятно.
Пытаюсь определить, чем.
Незнакомый запах.
Наверное, так пахнет счастье.



Читатели (421) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы