Мы возвращались из Вены. Солнце садилось, и от его угасающего тепла все вокруг было окрашено в тревожно - розовые тона. Ты взял мою руку и у меня сразу повлажнели глаза. Мы прощались. Я до сих пор не понимаю, как это было возможно и почему мы смеялись, шутили и даже, забываясь, на вопрос “Ты счастлива?”, “Счастлив?”, почти не раздумывая, отвечали: “Да. Очень”. Ведь мы прощались. Каждый день нашего отпуска, каждый его час, минуту, каждое мгновение нашей общей, истекающей этими мгновениями жизни.
Было столько любви! И боли. Временами мне было так больно, что я уже молила о том, чтобы все кончилось скорей. Домой! Видеть тебя мне становилось невыносимо. А ты говорил о любви ... Почти все время ...самыми заветными словами... и упивался моими муками. Ты прощался со мной, как-то шутя, не очень понимая, что происходит. И только иногда, сжав меня в объятиях, ты вдруг замирал от ужаса и не в силах разомкнуть руки, сначала нежно, а потом все сильнее вдавливал меня в себя, пока я не начинала стонать от боли и задыхаться.
Солнечный, какой-то потрясающе праздничный день. Раннее утро, мы едем в Карловы Вары. Ты говоришь о том, как ты любишь меня, и я плачу, уткнувшись в окно. Мне больно. Я прячу лицо и пытаюсь справиться с болью. А ты говоришь, говоришь, говоришь ... Не все поэты знают такие слова. И у меня вдруг появляется отчаянное желание ударить тебя по губам, чтобы остановить эту садистскую сладкоречивую патоку. Я едва сдерживаюсь. Нельзя – мы договорились не омрачать наш отпуск ничем, ведь мы прощаемся.
И вот Вена. Все было прекрасно, пока ты опять не начал казнить меня своей любовью. Тебе было страшно расставаться со мной, и ты пытался бальзамом слов заглушить этот страх. И тут я не выдержала! О! Как я ненавидела и презирала тебя в эти минуты!
- « Ты садист и предатель! Это ты бросаешь меня! Что значат твои признания сейчас? – кричала я в исступлении прямо на поляне перед Кайзеровским дворцом. - Ты хотел знать, как я буду тебя вспоминать, когда мы расстанемся? Теперь я знаю, как! Я буду вспоминать тебя, как подонка! Потому что все твои объяснения в любви – ложь! Так не любят! Ты мучил меня своими признаниями вчера и продолжаешь эту пытку сегодня! Прекрати, наконец! Я больше не могу этого выдержать!»
Ты ловишь мои руки, пытаешься обнять... я отталкиваю тебя и сажусь на скамью, ты опускаешься рядом. Теперь молчим оба. Проходит несколько минут.
Ты придвигаешь меня к себе и сначала робко, а потом все более страстно целуешь. И попав в знакомое кольцо твоих рук, я почти инстинктивно отдаюсь их властной родной теплоте и ... отвечаю на поцелуй. Теперь нам обоим хочется только одного – остаться вдвоем, но ... это невозможно и поэтому мы встаем и крепко обнявшись, идем дальше осматривать парк. О боли удалось на время забыть.
И вот теперь мы возвращались из Вены. Все вокруг было слишком красивым, и потому казалось ненастоящим, как будто природа старалась сгладить нашу боль прекрасной декорацией уходящего дня.
Следующий день был последним. Это был день исполнения последних желаний ... как перед казнью.
-« Ты счастлива?» – спрашиваешь ты с тревогой, заглядывая в мои глаза.
- «А ты? »– отвечаю я вопросом на вопрос.
- «Да, я очень рад, что мы поехали. Все было великолепно! А ты?»
- «И я»
- «Я хочу, чтобы сегодня ты была счастлива».
- «Я постараюсь».
И вдруг ты начинаешь плакать. Ужасно, навзрыд. Практически, рыдать.
Как это не странно, но мне сразу становится легче. Значит и тебе, наконец, стало больно. Ты старался не думать об этом, но теперь больше нет времени прятаться от себя, и ты плачешь от страха потери, о которой все это время ты так старательно пытался не думать. Мы расстаемся, и не только я теряю тебя, но и ты теряешь меня. Ты только сейчас это понял.
Последний день нашей общей жизни, счастья, любви, обид. Где взять силы, чтобы прожить его достойно? И ... я начинаю тебя утешать. Я говорю тебе самые нежные слова любви, утешения, как маленькому, больному и безмерно любимому ребенку. Я не могу подарить тебе надежду, но я говорю тебе почти все, что тебе хочется услышать.
В первый день, когда мы приехали, мы взяли ночную экскурсию на теплоходе. Мы мечтали о ней весь год. Наш столик находился у правого борта теплохода по ходу его движения, у левого борта за столиком сидели двое и ... Любили друг друга. И это было самое прекрасное зрелище на свете. А впереди нашего столика, тоже справа, двое прощались. И там была боль. Женщина время от времени плакала, отводя глаза от собеседника, и тогда он вставал и уходил ... за новой бутылкой шампанского, они почему-то пили шампанское.
Мы были посередине. Мы еще были счастливы, но уже прощались.
Наша судьба, поместила нас между нашим прошлым и нашим будущим...
- «Они Любят». - Сказала я о первых и ты улыбнулся.
- «Они расстаются». - Сказал ты о вторых и отвёл глаза.
Ты помнишь?!!! Ты помнишь. Это был первый день нашего отпуска, и мы делали все, чтобы не думать о последнем дне.
Последний день был ужасным. Мы очень старались быть счастливыми, и судьба самым чудесным образом помогала нам в исполнении всех наших желаний, но у нас ничего не получалось со счастьем. И чем ближе был час расставания, тем более отчужденными мы становились друг другу. Изменились даже наши голоса – из них исчезла нежность. В аэропорту наше поведение было уже почти официальным. Мы старались теперь не прикасаться друг к другу даже случайно. Домой на такси мы ехали молча, и каждый из нас смотрел в свое окно. Мы вышли возле моего подъезда и ты, подхватив мой чемодан, почти побежал с ним вперед. Вот мы у моей двери, дверь настежь открывается - на пороге мама. Ты наспех целуешь меня и со словами: « Я тебе позвоню», - сбегаешь с лестницы. Я среди своих. Меня целуют, обнимают, я, как в ступоре, машинально отвечаю на вопросы и поцелуи и ... задыхаюсь от комка слез, закрывших гортань. А потом, под предлогом переодеться, убегаю в свою комнату и, упав на кровать, начинаю безудержно рыдать. Господи! Как мне плохо!!!
Ты позвонил на следующий день.
- «Как я буду жить без тебя? » – спросил ты деревянным голосом.
- «Не знаю» - ответила я, хотя знала ответ.
- «Я люблю тебя». - Сказал ты глухо.
- «Я знаю».
- «Господи, как я люблю тебя!! – закричал ты сквозь прорвавшиеся слезы. - Что мне делать?!»
Я молча положила трубку.
Ты становился прошлым.