Все персонажи вымышлены,
любое совпадение случайно


Я закончила пломбировать канал и посмотрела на настенные часы. Было уже два часа дня.
- Мария Леонидовна, вот-вот придёт вторая смена, а у нас ещё конь не валялся, – сказала медсестра и стала быстро убирать препараты и инструменты с рабочего места.
- Ну, вот и всё, давайте попробуем встретиться на следующей недельке в четверг, - обрадовала я пациента, который до сих пор от волнения не мог прикрыть рот.
- Вас устраивает? – повторила я.
- Хо-ро-шо, – ответил тот не сразу и медленно сполз со стоматологического кресла.
- Я вас записываю на 11 утра. Нормально?
- Вполне. Скажите, как я понял, у вас закончился рабочий день? Я на колёсах. Может, вас подвезти?
- Нет, нет благодарю. Смена закончилась, но рабочий день ещё нет, – слукавила я.
- Всё понимаю, тогда до четверга, – сказал мужчина и, улыбнувшись, исчез за дверью.
- Мария Леонидовна, как вам непросто, что ни особь мужского пола, то почти каждый заигрывает с вами или просит мобильный номер, а то и сразу готов проводить вас до дверей ЗАГСА, – проговорила медсестра, глядясь в зеркало и разглаживая при этом руками морщины на лице.
- Вероника Львовна, не люблю я знакомиться на работе. Что из этого выйдет хорошего!? Я же доктор.
- А зря. У нас такая работа, что можно было бы и попробовать подобрать вам хорошего кавалера. У меня не получилось. Я работала, когда была моложе, в больнице, но там не то, да и время было иное. А у нас, как ни крути, городская поликлиника. Тут, конечно, «лыжников»* много, но и богатенькие тоже попадаются. Я только собралась возразить Веронике Львовне, как вдруг открылась дверь, и заглянула старушечья физиономия.
- Доча, твоя фамилия Вологодская? – сказала бабуля, вваливаясь в кабинет.
- Вологодская! Бабуль, тебе масла больше вологодского есть надо, – смеясь, сказала медсестра, посмотрев на меня.
- Моя фамилия Вожегодская, и приём уже окончен. Ждите вторую смену, – с мягкостью в голосе попробовала проговорить я.
- Ой, доча, давай лечи, лечи меня, моя хорошая. Хворь меня одолела, ох, одолела, – запричитала бабуля, указывая на свой больной зуб и оттягивая пальцем щёку.
- Так, но это знатный овощ! А кто вам разрешил заходить сюда без бахил?! У нас пересменка, сейчас же выходите! – затараторила медсестра и с ловкостью выпроводила бабушку за дверь.

Через полчаса я сидела в кабинете приёма пищи и в одиночестве глотала горячий кофе. Я торопливо прожёвывала бутерброд с сыром, хотя как врач понимала, что это неправильно, что надо бы есть помедленней. Но впереди столько дел: мне нужно попасть на автокурсы, а до этого созвониться с парикмахером, подкрасить волосы, управиться по дому и проведать захворавшего отца.

Я застегнула молнию на куртке и оглядела себя в зеркале перед тем, как выйти. Вдруг скрипнула дверь, и в отражении я увидела белый халат и знакомую физиономию заместителя главврача, Василия Ивановича Парфеньева. Я обернулась.
- Мария Леонидовна, а я к вам.
- Слушаю вас, что-то случилось?
- Пока нет, но случится, если вы не уделите мне пару минут.
- Я вся внимание, говорите, - сказала я, слегка улыбнувшись.
- Мария Леонидовна, вы недавно работаете у нас, но уже успели зарекомендовать себя как перспективный, ответственный специалист. Мы ценим такие кадры и не упускаем из виду. Разрешите вам сделать небольшую протекцию… Хотите ли вы работать в нашей клинике в личном кабинете в платном отделении?
- Большое спасибо за доверие. Но такие решения, по-моему, принимает Гамлет Каренович.
- Не совсем так. Вы соглашаетесь?
- Да, я соглашаюсь, – почему-то быстро произнесла я.
- Ну и прекрасно… У вас красивая заколка!
- Спасибо. Извините, мне пора уходить, – сказала я и взялась за дверную ручку.
- Да-да, конечно, бегите, я вас долго не задержу. Отниму только ещё одну минутку. У меня к вам маленькая просьба. В воскресенье я хочу пригласить вас к себе домой на ужин при свечах.
- Свечах… – повторила я.
- Ну да, в рестораны соваться не стоит, там готовят не пойми что. Да и вообще, – сказал он и расхохотался, – дома уютно, комфортно, будут и свечи. Да, Мария Леонидовна, вы пробовали копчёного гуся?
- Не помню, может и пробовала.
- Если вы согласитесь на моё предложение поужинать у меня, то обещаю: с меня редчайшее блюдо, которое вы не купите в супермаркете и вряд ли достанете на рынке – вкуснейший копчёный гусь. Как вам такое оригинальное предложение? По глазам вижу, что сумел заинтриговать вас!
- Гм… Предложение весьма оригинальное, но, думаю, мне придётся на него ответить отказом.
- Не спешите отказываться, Мария Леонидовна! Не надо! Времени до воскресенья достаточно. Вы лучше хорошенько всё обдумайте, а я буду надеяться, что вы всё-таки всё взвесите и согласитесь. Для копчения используются специальные плодовые деревья. Чтобы приготовить гуся, требуется обученный человек. И он у меня есть. Соглашайтесь, прошу вас! В субботу вечером я вас наберу. Какого же хорошего специалиста направили к нам! – сказал он последнюю фразу, качая головой, и засмеялся.

Когда я ехала в маршрутке к отцу, всю дорогу не могла освободиться от мыслей об ужине при свечах. В моём воображении летал копчёный гусь. Я засмеялась и отвернула голову к боковому стеклу. Я ведь давно заметила, что Василий Иванович, наш местный Чапаев, как его многие любят называть в клинике за глаза, смотрит на меня неравнодушным, даже хищным взглядом. Улыбается слащаво, будто что-то замышляет. Сколько ему – сорок, за сорок, разведённый, не очень симпатичный. Я хорошо понимала, какие цели преследует Чапаев и какого «гуся», в конечном итоге, мы будем с ним есть. Да и, если честно, не было никакого желания организовывать встречу и ужинать при свечах. Решено и кончено – никаких свечей, никаких гусей.

Тем временем маршрутка, по обычаю, угодила в пробку и медленно тащилась по вечерним московским осенним улицам. Забарабанил дождь. Я невольно обратила внимание на молодого человека, сидящего напротив. Он читал журнал, прикрывая рукой обложку, на которой виднелась половина красного кабриолета. И вдруг новые мысли, как холодные капли дождя по крыше, ударили по моему карьерному самолюбию. Если я доктор, если я хочу стремиться к поставленной цели, то надо использовать эту возможность! Чапаев – врач с большими связями, он предложил – надо соглашаться.

Я долго стояла у входной двери и ждала, пока отец её отворит.
- Здравствуй, родная, только не обнимай меня. Спина так и не прошла. Что-то уколы твои слабо помогают. Пойдём-ка в комнату, я лягу, – проворчал отец и, согнувшись в вопросительный знак, поплёлся к кровати.
Я поставила на пол сушить зонт, вымыла руки и прошла на кухню к холодильнику отобрать необходимые инъекции.

«Маша, ну где же ты!» – услышала я слабый голос отца.
Я вернулась и в этот раз решила разместиться на комоде.
- Третий день валяюсь в постели, как бы меня с работы не уволили, – сказал отец и закашлял.
- Никто тебя не уволит. Поправишься. А уколы сразу не помогут.
- Ты бы перекусила, в холодильнике есть гречка с котлетами.
- Нет-нет, я не голодна. А тебе я обязательно разогрею. Ну, пап, ты готов принять порцию «мильгаммы», «целя», «диклофенака»?
- Я-то готов, лишь бы эффект был!
- Будет-будет, средства проверенные и надёжные, – сказала я и с ловкостью стала делать уколы.

В восьмом часу вечера я поднялась по ступенькам на крыльцо большого серого дома, открыла дверь и зашла в класс автошколы. Шло занятие. На этот раз все парты были почему-то заняты учениками, и, как на зло, не наблюдалось ни одного свободного местечка для опоздавших. Я поздоровалась с преподавателем, рассеянно улыбнулась и стала ещё раз оглядывать все парты. «Садитесь ко мне», – услышала я за спиной мягкий голос.
Этот голос принадлежал молодому человеку, которого я уже ранее осторожно изучала взглядом. Он сидел за колонной, у входа, на самом неудобном месте, потому я его и не смогла заметить. Он убрал спортивную сумку со стула, и я села. Меня сразу обдал приятный аромат духов. В мужском парфюме я не очень-то разбираюсь, но мне показалось, что аромат принадлежал к изысканным французским сортам. Все с увлечением слушали преподавателя, что-то конспектировали, а я почему-то словно застыла в пространстве, ничего не понимая, вдыхала приятный аромат духов и слышала, словно по кругу, одну и ту же фразу, тот мягкий голос, который предложил мне сесть рядом.

Невольно я бросила взгляд на розовую тетрадку моего соседа, на ней мелким почерком было написано «Булгаков Данил». А у него красивая фамилия, такая же красивая, как и он сам, – так думала я, искоса поглядывая на парня. И на кого же он похож? – не могла успокоиться я. Ну, конечно, он похож на американского актёра! И в памяти уже всплыл герой кино, но имя и фамилию мой мозг воспроизвести пока ещё не мог.
- Киану Ривз, – вслух сказала я и покраснела.
Парень посмотрел на меня и улыбнулся.

Меня поглотила лекция преподавателя. Разбирали дорожные знаки, разметки, правила. Преподаватель попался толковый, рассказывал интересно, с душой, много шутил. Очередная юмористическая история о мужчине, которого остановили сотрудники ГИБДД за грязные номера, заставила обнажить зубы и самого преподавателя. Хохотал весь класс. Удивленный мужчина из анекдота смотрел на свой грязный номер на машине, чесал затылок и не мог понять, куда девался прицеп, в котором он вёз тёщу.

Нашему преподавателю-весельчаку на вид было лет пятьдесят, не больше, но я заметила, что здоровых зубов у него уже не осталось. Он носил съёмные протезы. Вообще, я часто нарушала законы этого мира. Все, как правило, стараются смотреть при разговоре в глаза человеку, для меня же зеркалом души были зубы. Я даже делала некоторые заключения о характере человека на этот счёт. Конечно, это была моя тайна, которую я никому не открывала по той причине, что не каждый смертный сможет её постичь и понять. Я не Шерлок Холмс, но определить по зубам неряху, педанта, склонного к самоубийству, алкоголика, наркомана и прочее я умела. У меня на этот счёт был выработан свой метод дедукции, и он работал как часовой механизм. А ещё мне очень не просто бывало смотреть, когда по телевидению выступали известные публичные люди. Я сразу же подмечала импланты. Частенько удивляясь, как можно было соглашаться на выбор такого колора, который казался неестественным и сильно «кричал».

Я ещё раз украдкой оглядела моего соседа, и мои мысли изменились, закрутились в ином, приятнейшем направлении.
Я никогда не могла себе и представить, что мой Киану – я его так теперь буду называть – столь быстро западёт мне в душу. За двадцать три года (открою вам маленькую тайну) в моё сердце часто попадали стрелы Амура, но ни один наконечник не смог пробить его мягкую оболочку. Парням я нравилась, но Бог, видимо, помиловал меня, одев душу в красивую одежду, хотя этим оружием я старалась пользоваться с осторожностью. Как правило, парни сами шли мне навстречу, оказывая знаки внимания, а я уже сама выбирала, стоит или не стоит сближаться с ними. Первый раз в жизни мне самой захотелось познакомиться с Киану. Но как это сделать? Женский стыд – дело серьёзное, он никогда не позволит начать процесс самой. А если всё-таки пересилить себя и начать общение первой, то в глазах парня я могу показаться простушкой, даже, чего доброго, дурочкой. И я решила не унывать, а ждать подходящего момента и при случае познакомиться с Киану поближе. И этот случай вскоре был предоставлен мне во всей полноте.

В воскресенье вечером я сидела за столом напротив Чапаева и смотрела, как в его стёклах в дорогой красивой оправе дрожало отражение свечей. На большом белом блюде лежал тот самый копчёный деликатес. За гусём виднелась пузатая плетёная бутылка кьянти. В корзинке в форме сердечка торчал нарезанный французский батон. Видно было, что Чапаев тщательно готовился к рандеву. На столе горели, отражая свет, дорогие столовые приборы. Салфетки были сложены с аккуратностью, профессионально, словно в ресторане.

- Мария Леонидовна, начнём-с, – сказал Чапаев и принялся за разделку гуся.
Гусь с кьянти сочетались идеально, и я и не заметила, как начала пьянеть. Чапаев много говорил, стараясь, наверное, меня веселить. Рассказывал про какого-то доктора Ганнибала Лектора, который любил пить кьянти и хорошо разбирался в итальянской культуре. Намекал, что ему тяжело жить одному и хочется семейного счастья. Я спокойно слушала эту безобидную болтовню, и мне было хорошо с ним.

- Да, Мария Леонидовна, вам по душе песни Леонарда Коэна?
- Не слышала о таком.
- Как, вы не слышали?! – удивленно отозвался Чапаев.
Он подошёл к музыкальному центру, отыскал нужный диск и нажал кнопку.
Заиграла знакомая музыка.
- Да, что-то припоминаю. А как называется песня? - спросила я.
- Dance me to end of love, – сказал Чапаев и задул свечи.

На электронном будильнике горело 14:00, когда я открыла глаза. Пытаясь сразу ухватиться за сон, я стала последовательно его вспоминать: вот я ставлю пломбу на верхней восьмёрке, а она вытекает из отверстия зуба. Прошу приготовить медсестру другую пасту, но та же неудача. Я стала злиться, и изо всех сил – то зондом, то пинцетом – крепила пломбу к зубу, а та не застывала, предательски соскальзывая всякий раз вновь.

Я отходила от сна, перевернулась на живот и вспоминала уже вчерашний вечер. Чапаев оказался настоящим джентльменом, а вдобавок ещё и стратегом: он заранее договорился о моей замене на работе, под утро привёз меня домой, доставил мне много радости, изменившись в моих глазах в лучшую сторону.

Я поднялась с постели, потянулась и посмотрела в окно. На макушке невысокого клёна сиротливо шевелились от ветра два потрескавшихся рыжих листа. Пепельное тяжёлое небо взяло в плен солнце, пряча на время его ласковое тепло в эту пору. А зелёный цвет травы казался единственным, что осталось от блёклой палитры серого ненастного дня.

- Унылая пора, очей очарованье, – сказала я вслух и отошла от окна.
Приведя себя в порядок, через полчаса я сидела на кухне и с наслаждением обмакивала холодный блин в холодную сметану. Замигал мобильный телефон. Я любила тишину, и потому телефон часто переводила в беззвучный режим. Подтянув мобильник поближе к себе, я увидела на табло слово – «мама».
- Да, – сказала я, отхлебнув кофе, – не переживай, всё было в пределах правил… Всё, я ем, вечером поговорим… Целую, пока.

В пять вечера я уже была у отца. Его бодрый вид сразу меня успокоил. Уколы помогали, и он собирался завтра выходить на работу.
- Отец, я зашла ненадолго, так что приступим к первой части марлезонского балета, – сказала я, выпустив тоненькую струйку из шприца.

На этот раз я не опоздала и даже пришла на курсы раньше времени. Класс был открыт. Я вошла и села за колонной. До начала занятий оставалось минут 10-15. В соседней комнате было слышно, как кто-то печатал на компьютере и часто чихал. Я гипнотически засмотрелась в небольшой аквариум, в котором, поблёскивая спинками, играючи плавали маленькие неоновые рыбки. Мои мысли тоже задвигались, заблестели в сознании, и я представила, что скоро придёт Киану, сядет рядом. Во время занятий у него неожиданно заболит зуб. Наверняка у него слабые нижние шестёрки. Воспалённый нерв замучает так, что Киану не сможет найти себе места, будет крутиться на стуле, закрывать больной зуб платком, жалобно стонать, а может и плакать. Потом он не выдержит и попросит у меня таблетку, испытующе глядя мне в глаза, в которых будет написано, что только у меня одной может быть спасительный обезболивающий препарат. Я же с гордостью объявлю Киану, что ему повезло, что я врач-стоматолог, и сделаю всё, что в моих силах. Я дам ему кетанол, приглашу на приём – и дело в шляпе. Он будет моим навеки.

В класс стали заходить слушатели. Я очнулась от инфантильных мыслей и достала из сумочки тетрадку с ручкой. Класс стал быстро наполняться людьми, но Киану до сих пор почему-то не было. Ко мне подсела полная женщина, от которой запахло сигаретным дымом. Я расстроилась. Пришёл преподаватель, и за ним сразу же показался Киану. Парень посмотрел на меня и, увидев, что ему здесь делать нечего, занял свободное место за последней партой.
Такого, конечно, я не ожидала, но это жизнь, а в жизни всё бывает иначе. Я стала записывать урок, увлеклась и вдруг почувствовала на себе чей-то тяжёлый взгляд. Я подняла голову и обратила внимание, что довольно неприятный мужчина с блестящей лысиной с пухлыми некрасивыми губами смотрит на меня пристальным взглядом и ехидно улыбается. Я гневно сверкнула в его сторону глазами и демонстративно отвернулась.

После занятий, выйдя на улицу, как ни в чём не бывало, я собралась к метро, но увидела опять этого неприятного незнакомца, который стоял у тропинки и курил.
- Девушка, я прошу прощения, – начал он приторным голосом, – я очень извиняюсь, но мне хочется вам кое-что рассказать. Уверяю, что это вас заинтересует...
- Простите, у меня нет времени, – ответила я, почти пробежав мимо него.
Я вышла на освещённую улицу и пошла к метро. Я обернулась, он следовал за мной. На эскалаторе в метро я ещё раз огляделась в надежде не увидеть противного мужчину, но в метрах пяти опять заметила его идиотское лицо, которое по-прежнему ехидно улыбалось. Я подошла к платформе, он встал в шагах десяти от меня. Вагоны подходили перегруженные, я не садилась, и он тоже не уезжал. Я разозлилась и подошла к нему.
- Что вам нужно? – громко сказала я.
- Вы мне очень понравились, и поэтому я хотел с вами немножко познакомиться…
- Давайте так, если вы сейчас же не сядете в подходящий поезд!!! – сказала я очень громко, – обещаю вам, я устрою такой разнос, что мало не покажется!!!
Подошёл поезд, мужчина не садился, а продолжал, как мне казалось, безобразно улыбаться.
- Ладно, сам напросился, – сказала я, приложив к уху мобильник, и сымитировала разговор, в котором просила вымышленного собеседника о помощи.
Подошёл следующий поезд, и я смело вошла в вагон. Улыбающийся мужчина не сел, двери закрылись, я вздохнула и отвернула голову.

На следующий день, в самом начале рабочего дня, со мной произошёл ещё один неприятнейший эпизод. Я переоделась, вошла в кабинет, поздоровалась с коллегами, которые почему-то промолчали в ответ, и заметила, что на моём рабочем месте за письменным столом сидит незнакомый новый доктор. Это была молодая худенькая девушка примерно моих лет, как мне показалось, с испуганными глазами. В недоумении, ничего не понимая, я развернулась к коллегам, чтобы прибегнуть к их помощи в разъяснении ситуации, но услышала такой тон пожилого стоматолога Соловьёвой, что мне стало не по себе.
- Мария Леонидовна, поздравляю, вы переплюнули всех, кого мне доводилось увидеть в этих стенах за двадцать лет. Не прошло и трёх месяцев, а вы уже заполучили собственный кабинет! Но хочу вам сообщить, что именно из-за вас уволили Пластову.

Поняв в чём дело, я вышла из кабинета, хлопнув дверью, и побежала по лестнице вверх, в кабинет главврача. На площадке мне попалась взволнованная медсестра Вероника Львовна.
- Мария Леонидовна, пожалуйста, поговорите с Чапаевым. Заберите меня к себе. Я с этими гидрами долго не продержусь. Хорошо, да, хорошо? – сказала она последние слова жалостливым голосом и стала трясти мою руку.
- Да подождите вы, я вообще собралась увольняться…

Я подошла к кабинету и постучала.
- Мария Леонидовна, это бесполезно, Гамлет во вторую смену никогда не бывает, – сказала медсестра, которая решила следовать за мной.
- Ну, ладно, – сказала я и стала быстро искать в мобильном номер Чапаева.
- Да, Маша, слушаю, – ответил Чапаев.
- Зачем вы так? Из-за меня уволили Пластову… Мне такого счастья не надо. Если бы сразу сказали, какими путями вы будете действовать, то я бы никогда не согласилась! Это мерзко и противно. Я увольняюсь из вашей паршивой клиники.
- Не пори горячку, я буду через пять минут и всё тебе объясню. Прошу тебя, дождись меня, – сказал Чапаев и сбросил вызов.

Я подошла к окну и стала смотреть, как мокрый липкий снег виснет на старой ели. Было грустно. Вдруг на стоянку шустро въехала знакомая чёрная Toyota Rav4. Из «паркетника» в голубой рубашке показался Чапаев и, надевая на ходу пиджак, побежал к зданию.

Чапаев мне долго объяснял, что, как и в любом бизнесе, существует жёсткая конкуренция и свойственная работе определённая мораль. Побеждает сильнейший. Пластову никто не увольнял, ей предложили без прессинга поделиться часами, поделиться по-людски, но она закатила скандал, стала возмущаться и уволилась. Вот что я узнала от Чапаева, и мне почему-то захотелось ему верить. А ещё мне захотелось пожаловаться Чапаеву, что вчера странный непонятный чудак вечером караулил меня, и было неприятно и страшно, но всё же я решила промолчать.

Поздним вечером мы с матерью решили выпить горячего чая с мёдом.
- Зачем ты так часто ходишь к отцу делать уколы? – начала она.
- С этим жирным боровом не стоит церемониться.
- Мама, прошу тебя, если ты сейчас же не прекратишь этот разговор, я уйду к себе.
- Ладно, ладно не сердись. Не будем о грустном. Расскажи лучше, какие у тебя отношения с этим Василием Ивановичем?
- Нормальные отношения. Стоит ли верить, но предлагает замуж.
- Замуж?!! И я до сих пор ничего не знаю.
- Мама, хватит, ты меня за кого принимаешь?! Ты много чего не знаешь. Во-первых, меня повысили на работе. У меня теперь свой кабинет. Во-вторых, вчера за мной охотился какой-то маньяк. А в-третьих…
- Маньяк?! – воскликнула мама, задев локтем чашку, и на клеёнчатой скатерти образовалась большая лужа.
- Да, странный субъект из автошколы. Увязался за мной и ни на шаг не отходил, – ответила я, помогая матери промокать салфеткой остатки чая.
- А, ну это не маньяк, а то я и впрямь испугалась. Ну, а в-третьих? – осведомилась мать.
- А в-третьих, мне до безумия нравится один паренёк.

Я с нетерпением поджидала тот день, когда вновь приду на курсы и встречусь с Киану. Вооружившись перцовым баллончиком, я переступила порог класса. Обогнув колонну, заняла свободную парту. Не прошло и пяти минут, как ко мне тихонько подсел тот, о ком я тайно мечтала. Он кивнул мне, я кивнула в ответ. Началась лекция. Я огляделась. Как в страшном кино, опять на меня с последней парты смотрели противные въедчивые глаза того самого лысого надоедливого человека. Растерявшись, я первая заговорила с Киану:
- Простите, мне нужна ваша помощь.
- Да, я слушаю вас.
- Понимаете, здесь, в классе, находится мужчина, который преследует меня. Мне очень неловко просить, но не могли бы вы проводить меня до метро?
- Я могу, конечно, но я на машине.
- На машине, уже?
- Да, у меня старенькая «восьмёрка». Я на ней потихонечку езжу.
- Надо же, здорово! – с удивлением в голосе произнесла я.
- Если хотите, я сегодня вас отвезу домой.
- Да, пожалуй.
- И покажите мне, пожалуйста, этого типа.
- Он сидит у цветка за последней партой.
Киану развернулся, посмотрел на незнакомца и неожиданно у всех на глазах обнял меня. Лёгкая приятная дрожь мурашками пробежала по моему телу. Я не сопротивлялась.
- Простите за вольности, но он больше вам не страшен.
Я ехала в старой прогнившей «восьмёрке» и была на седьмом небе от счастья. Киану был поглощен дорогой, и я с увлечением любовалась его лицом. Какой же он красавчик! В такого и влюбиться недолго. Невероятно, если у него нет девушки и он свободен.

- Мы уже столько знакомы, а я до сих пор не знаю вашего имени, – сказал Киану.
- Моё имя Мария.
- А моё – Данил. А чем вы занимаетесь, если не секрет? – спросил он.
- Гм… Да так, в одном агентстве недвижимости работаю.
- В агентстве... А я занимаюсь ремонтами, электрикой.
Я решила до поры до времени не говорить Киану о своей настоящей профессии по той причине, что начнутся сразу вопросы о работе, зубах, врачах и т.д., а мне хотелось больше разузнать о нём. И я решилась пойти на этот маленький обман.
- Вы где-то учились? – начала я восстанавливать оборвавшийся разговор.
- Да, у меня неоконченное высшее образование. Отец умер, пришлось оставить обучение и подрабатывать. Снимаем с матерью комнату. Сами понимаете.
- Понимаю, я тоже живу с мамой. Вы из другого города?
- Я из Самарканда.
- Гм… А как вы не боитесь ездить на машине без прав?
- Я уже наловчился. Фартит, однако. Пока проносит.

Опять повисла пауза. Киану решил включить магнитолу. Группу HI-FI я сразу узнала. Стало ещё романтичнее ехать с Киану под музыку, которая мне очень нравилась.
А когда в песне я услышала слова:
…на запястье золотые времена
когда-то приручены, и ты им слуга…,
из моих глаз выкатились две маленькие слезинки.
Так Киану стал после каждого занятия отвозить меня домой. И этих дней я, наверное, не смогу забыть никогда.
На работе всё наладилось, никто больше на меня не смотрел волком, не обижал, все привыкли, как будто я всю свою жизнь только и работала в отдельных кабинетах. Как-то, между прочим, в середине рабочего дня ко мне заглянул Чапаев.
- Маш, когда тебе выдадут права? – вдруг шёпотом спросил он.
Я сняла маску, повесила бор и с удивлением посмотрела на него.
- Когда экзамен?
- В последних числах декабря. А что?
- Слушай, Маш, давай отойдем в сторонку, – предложил он.
- Машенька, у меня всё серьёзно, я к новому году желаю сделать тебе подарок: купить хорошую женскую машину с автоматической коробкой передач. К примеру, Peugeot 207! А? Поедем после работы выбирать? Не мучай меня, выходи за меня замуж, прошу тебя!
Вместо ответа в недоумении я случайно уронила металлический зонд на пол…

Вечером у меня состоялся серьёзный разговор с матерью. Она не понимала меня, как можно любить сразу двух мужчин. Я пыталась объяснить ей, что оба они очень хороши по-своему, а сделать правильный выбор крайне сложно. Мать же горой стояла за Чапаева и убеждала, что такого шанса больше не будет.
- Одумайся, не чуди! Василий Иванович – кто, а твой смазливый лимитчик – что! – крикнула мать в конце разговора и заплакала.

Я пошла к себе, в одежде легла на кровать и укрылась пледом.
«Господи, это выше моих сил», – говорила я в мокрую от слёз подушку.
Чапаев и Киану действительно нравились мне и жили в моём раненом сердце. И тот, и другой хотели видеть меня в свадебном платье. И тот, и другой ждали только лишь моего ответа. Я же находилась в шоковом состоянии и не могла сделать выбор. Пробовала бросать жребий, советовалась с отцом, с подругой, но это меня не убеждало. Я даже решилась на такой отчаянный шаг: пошла в церковь, нашла священника и всё ему рассказала. Батюшка тоже не дал определенного ответа, посоветовал помолиться и сделать выбор самой.

Я долго не могла сделать этот сложнейший выбор. И только за день до Нового года всё же решилась, отыскала в мобильной книжке телефон и дрожащей рукой набрала знакомый номер любимого мужчины…
____________
*пенсионеры
04.01.2013