Глава 151.



Ясная, лунная майская ночь опустилась над Чёрным морем. Голубая дымка стелилась над водой.

Капитан Ерошенко стоял за штурвалом лидера эсминцев "Ташкент", идущего полным ходом из Новороссийска в Севастополь. Лаг показывал 43 узла, и это ещё был не предел. Однако капитан не видел необходимости давать самый полный ход. На корабле давно не проводилось щелочение котлов, все сроки планового профилактического ремонта прошли, и рисковать изношенными котлами без нужды было нельзя.

До рассвета оставалось часа два, когда из моря вырос справа по курсу обрывистый мыс Феолент. В свете луны хорошо были видны гнездовья бакланов - маленькие пещерки над самой водой, сливающиеся друг с другом белые точки. Как будто вся нижняя часть мыса была окрашена известью.

- Сворачиваем на фарватер не сбавляя хода, - обратился капитан к штурману Еремееву, прильнувшему к пеленгатору.

В конце мая у противника было в Крыму до 150 бомбардировщиков и торпедоносцев, и все немецкие пилоты уже имели опыт атаки кораблей лунной ночью. На этот раз всё было тихо, не было заметно поблизости и итальянских торпедных катеров, базирующихся в Ялте, Евпатории и Ак-Мечети.

Корабль стал сворачивать вправо, дав лёгкий крен. В свете луны кильватерная струя за бортом отливала серебром.

- Торпедоносец слева, курсовой тридцать! - прокричал сигнальщик.

Немецкий торпедоносец караулил у входа на фарватер, сидя на воде, и только что взлетел.

- Отражение торпедной атаки! - скомандовал капитан и круто переложил штурвал влево, разворачивая корабль прямо на самолёт.

Затрещали зенитки-автоматы, ударили пушки главного калибра зенитной башни, но немецкий пилот уже сделал своё чёрное дело, пронёсся с рёвом над самой палубой и теперь выходил из атаки, стремительно удаляясь. Сначала рядом с правым бортом "Ташкента" просвистела авиабомба и разорвалась, вздыбив столб воды. Затем вдоль того же борта, оставляя отчётливо видимый след, прошли одна за другой две торпеды. Немецкий пилот сделал упреждение, правильно учтя высокую скорость корабля. Противосамолётный манёвр в этом месте можно было выполнить лишь с большим риском выскочить на минное поле, и пилот имел полное право пренебречь в своих расчётах такой возможностью.

- Выходим на минное поле! - отчаянно закричал штурман. На лбу капитана, круто перекладывающего штурвал вправо, выступил холодный пот.

На этот раз всё обошлось. "Ташкент" успел отвернуть у самой кромки фарватера и теперь уже входил в бухту.

В бухте корабль простоял до вечера, отражая постоянные атаки бомбардировщиков и ведя огонь из орудий главного калибра по невидимым целям, полученным капитаном на Флагманском КП. Судя по установкам прицелов, позиции противника располагались в десятке километров от города. Старший помощник насчитал за день 140 упавших в бухту авиабомб. Немецкие пилоты не решались приблизиться к зенитным пушкам "Ташкента" и сбрасывали смертоносный груз с большой высоты.

Прежде чем покинуть рейд и уйти обратно в Новороссийск, капитан согласовал на ФКП изменение расписания дальнейших рейсов. Стоянка в бухтах Севастополя на будущее полностью переносилась на ночное время суток. Правда, для этого нужно было выходить из Новороссийска засветло, а истребители прикрытия могли сопровождать корабль из Новороссийска и прикрывать его от нападений с воздуха только на трети пути в Севастополь, но так всё равно было безопаснее.

Впрочем, истребители морской авиации тоже были защитой скорее символической. Теперь немцы всё чаще бомбили Новороссийск и Туапсе. Их бомбардировщики уже не опасались летать над морем без прикрытия истребителей. А возле входов в южные порты Кавказа вперёдсмотрящие снова стали замечать перископы загадочных подводных лодок, о которых успели забыть с начала войны.

На подходе к Новороссийску пришлось сбавить ход и вывести третий котёл. Кирпичная кладка расплавилась и прогорел железный кожух. Все сроки профилактического ремонта были давно пропущены. Через два часа старшина 2-й статьи Кудрявцев полез в не успевшую остыть топку и заложил задний фронт котла асбестом.

Узнав о происшествии, контр-адмирал Елисеев приказал капитану Ерошенко незамедлительно вести корабль из Новороссийска в Батуми на плановый ремонт. Уже стоя на ремонте в Батуми, из сводки Совинформбюро на корабле узнали о том, что Манштейн начал новый штурм Севастополя.