Автор: Иван Ив.
Связь: vryn1@rambler.ru
Сайт: http://www.poetiv.narod.ru

Послесмертие.

I


Солнечный апрельский день. Я лежу на кровати в своей спальне, и наблюдаю блики света, играющее на потолке. В соседней комнате работает телевизор. Там никого нет, просто я поленился выключить. Под ухом стукает воздух в тёплых трубах: последние дни отопительного сезона.
По комнате расставлена аппаратуру самопального домашнего кинотеатра. У кровати стояла беговая дорожка. Я любил побегать на ней сутра, пока мозг еще не полностью проснулся, и находился в состояние полусна. Под потолком висела люстра в виде тюльпана, и его желтоватые листочки весело перемигивались лучиками отраженного света. Лишь толстый гвоздь выбивался из белёсого фона, тенью почерневшего метала.
Гвоздь, единственное напоминание о моих спортивных начинаниях. На нем висела спортивная груша, которой не дано было прожить долго. Колочение груши, было великолепным способом расслабится, и я пользовался им регулярно, пока не пробил её. Испорченную грушу выкинули, а гвоздь выдрать так никто и не удосужился.
Оторвавшись от созерцания комнаты, я приступил к задуманному. Первое, что я сделал, это направился в кладовую. Мне нужна была верёвка, однако всё, что удалось найти, это толстый антенный кабель. Но ничего, с густой обмоткой и жесткой сердцевиной, он вполне подходил для своей роли.
Вернувшись в свою комнату, я сразу приступил к делу. Забрался на стул, приставленный к балке с гвоздём. Не сложные манипуляции с кабелем, по заученным схемам из интернета. Проверка на прочность гвоздя: я повис на одном пальце, и гвоздь легко выдержал мой вес.
Глубокий вдох. Петля обожгла шею холодом кладовой. Затянув покрепче петлю, я подвинулся к самому краю стула и застыл.
- Вот и всё...
Сорвались с губ мои последние слова. А в голове неслись воспоминания: теплые, радостные, счастливые; все лучшее что было на моём коротком веку.
Время замедлилось. Сердце как секундомер отмеряло последние мгновенья:
Удар — шаг.
Второй — боль, хруст шеи сдавленной жгутом кабеля.
Третий — тьма...

II

Последняя мысль покинула меня. Я был не кто. Я был не где. И всё таки я был.
Меня окутала тьма: бездна, вечный хаос под названием ничто. Полная, пустота. Осталось лишь одно — чувство. И чувством этим был страх. Страх во всей своей гамме красок: боль, ужас, паника, сомнение, смятение... И страх пытался захватить меня, мою душу.
Тени вечности пытались проникнуть в меня. Разорвать на тысячу кусочков. Сделать своей частью, частью хаоса. И я не мог сопротивляться. Чувствовал, как теряю контроль. Чувство. Единственное что здесь существовало, это чувство. Не материи, не памяти, не мыслей, одно сплошное и всепоглощающее чувство.
«Не сможешь... Силы не равны... Ты слаб... - говорила мне тьма разнообразием чувств. - Сдайся... Отпусти... Всё хорошо...» - от последних слов повеяло теплом.
Свет. Счастье. Я помню. Помню эти чувства. Они были теплыми, стало хорошо. Холод бездны ослаб. Душа наполнилась теплом, светом счастья. Я не желал быть частью тьмы, я хотел света.
И я бился. Боролся за свою душу. Давил языки страха, светом любви, сострадания, счастья. Я держал оборону, используя весь свет моей души. Но тьма была вечна, и я понимал что надолго меня не хватит. Но я продолжал битву. Я не прекращу сопротивление, до последней искры света в моей душе. И даже тогда не отступлю.
И меня ждала первая удача — свет. Свет во вне. Тусклый блеск в кромешной тьме. И чем сильнее были отраженны мной нападки страха, тем ярче становился свет.
Я понял одно: мне нужно добраться до света. Только там моё спасение. Я сделаю это, или меня разорвёт. Сделаю, во что бы то не стало.
Пробиться. Проломить стену плача, меж мной и светом. Проплыть хаос как реку смерти поперек. Щупальца боли, клыки паники, всё сильнее. Разрушить, сломать, раздавить, добраться.
А свет все ближе. Путь сложнее. Лучики света подпитывают меня, дарят силы биться, согревают душу.
Еще один рывок. Всего одно усилие. Сопротивление не выносимо, поражение не возможно.
Да-а-а...

III


Тепло...
Счастье. Свобода.
Я в раю, и в этом не было сомнений. Спокойствие. Еще никогда у меня на душе не было так тепло. Свет был везде. И он был. Сотканный в материю из всего добра в мире. Счастье затмило пережитую бездну. Душа парила в свете, свете любви.
Память. Память о всем добром что было в моей жизни всколыхнула душу. Наполнила её мыслями. Я был. Не просто комок чувств. Кто-то материальный.
Сила. Я ощутил в себе силу творить. Создавать, что угодно. Воплотить любую мечту.
Поле. Густое пшеничное поле, в период жатвы, воспоминание детства. Спелые колоски тянуться к земле. Легкий теплый ветерок ласкает пшеницу, заставляя переливаться волнами.
- Красиво.
Что? Я что-то слышал. Тут кто-то есть. И он говорит, и говорит — голосом. А я могу? Не знаю. Я должен попробовать.
- Кто тут?
Мой голос звучал неуверенно, сбито. Он звучал, как это странно. Как не привычно было вновь говорить. Но это было великолепно, также как и всё вокруг.
- Я. - спокойно ответил голос.
Откуда он говорит? Не известно. Казалось голос идет не откуда и отовсюду одновременно. Проходит как ветер.
- Кто «я»? - спросил я, уже более уверенным голосом.
- Рай.
Голос лился всё также спокойно. Он не врал, и я знал это точно.
Я задумался. Мысли были упорядочены, уложены в ряд и материальны, как и свет вокруг.
«Рай... а что? Вполне возможно и так. - думал я про себя. - Ад же говорил. По другому, но говорил.» И не найдя ничего лучше, я спросил:
- А бог есть?
- Ты не так оригинален, как мне показалось. - усмехнулся голос. - Может есть, а может нет. Я не знаю.
- Но если есть рай, значит должен быть и бог. Также как если есть ад, есть и дьявол. - озадачился я.
Голос звонко рассмеялся детским смехом. И смех был наполнен искренность, и детской наивностью.
- Люди! Как вы смешны в своих предрассудках. Рай — ад, крылатые ангелы — рогатые демоны.
- Такова наша вера. - попытался оправдаться я.
Новый раскат смеха.
- Ты весёлый. - похвалил голос. - Где бы ты сейчас был по канонам твоей веры? Правильно, так и остался бы в аду. Был бы разорван хаосом.
- А почему тогда я здесь?
Мой вопрос вырвался автоматически. Меня почти не волновало это.
- Ты знаешь. Подумай. - предложил голос.
«Правда, а почему? Потому что боролся, и победил. Потому, что во мне есть свет, который смог отразить удары тьмы.»
- Правильно. - поддержал мои мысли рай.
- Так значит от нас зависит, куда мы попадём? Черные души будут разорваны адом, а светлые доберутся до рая? - сделал я выводы.
Голос молчал, тем самым подтверждая мою теорию.
Вдруг ветер начал усиливаться, и сила его росла геометрически. Он нёсся срывая колоски, или вырывая пшеницу с корнем. Постепенно ветерок разросся в настоящую бурю.
- Что это? - выкрикнул я.
Меня вновь обдало порывом паники. Чувства смешались. Свет померк.
- Тебе был дан шанс. - с неизменным спокойствием ответил рай.
- Кем дан? Какой шанс?...
А буря уже стала невыносимой. Я перестал понимать что происходит. Последнее что долетело до меня были слова рая.
- Не стоит останавливаться у первой же закрытой двери, дойди коридор до конца...

VI

Свет, опять свет.
Нет. Всего лишь лампа. Большая и очень яркая лампа.
- Сынок, ты жив. Слава богу — жив. Мальчик мой...
Это было первое, что я услышал, очнувшись.
А я лежу. Лежу на кровати, но не своей, и не дома. Палата, больничная палата. Значит меня спасли. Меня сняли с веревки. Но как же рай и ад. Я был там, я помню. Я всё отчетливо помню.
На стуле, рядом с кроватью, сидела мама. Она держала меня за руку, плакала, и умоляла... Умоляла не волноваться.
«...Мы со всем справимся, мы справимся. Я тебя не брошу...» - повторяла она, всхлипывая.
Что не так? Я же жив. Не может она так переживать за мою психику. Тут что-то другое. Но что?
Я осмотрел палату глазами. Ничего особенного, обычная палата. Отдельная палата: одна кровать, две тумбочки, пару стульев. Окно большое черное окно. На улице кромешная тьма.
Белые стены, обильно освещенные, напоминали мне рай. Тот безмятежный свет. То спокойствие, что я там испытал. И память согрела, заставила меня улыбнуться.
А мама всё плакала и причитала.
- Что случилось? - чуть слышно спросил я.
Слова принесли мне боль в шее. Язык слушался с трудом, как и почти онемевшая челюсть.
- Ты повесился. - с трудом прекратив всхлипы, сказала мама. - Лёша успел вытащить тебя из петли, и вызвать скорую. Они почти успели, но ты уже несколько минут был мёртв. Врачи сказали что это чудо. Им ни кого не удавалось еще реанимировать после такого. Говорят, что ты боролся до последнего, сначала дома, а потом на операции. У тебя сместился шейный позвонок, но все удалось исправить. Ты жив и это главное. Только... - тут мама сорвалась, и снова расплакалась.
Только что? Мне это не нравиться. Что со мной не так? Почему она так реагирует? Я умоляюще взглянул на маму, и она всё же закончила.
- ... Врачи сказал, что ты... ты не сможешь ходить, и двигать руками. - новый взрыв плача, и новые уговоры.
Немой ужас застыл в моих глазах. Я понял что не чувствую тела, и маленой руки, сжимающей мою ладонь.
Не двигаться - это был приговор. Пролежать всю жизнь в кровати. Не познать женщины. Стать обузой родителям.
Страх, ужас, паника наполнили меня, разлились по телу кислотой. Страх. Страх не познанный мной даже в аду. Всё это камнем скопилось в моей груди. Оно требовало выхода. И оно вышло, вмести с диким, душераздирающим криком:
- Не-е-е-е-е-е-ет...

V

Я вскочил с кровати, как ошпаренный. Глаза горели страхом. Сердце рвалось наружу. Душа ушла в глубины пяток.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я опомнился, и смог здраво мыслить. Я стоял напротив зеркала. Зеркала в шкафу. Шкафу в комнате. Моей комнате. Я стою, наконец-то понял я. Понял всё.
Я просто спал. Всего лишь сон. Ад, рай, палата: всё сон.
- Ты чего орёшь?
Алешка, живой, настоящий. Он запыхался, наверное прибежал на крик.
- Придурок, на всю улицу слышно было, твои вопли. - возмущался он.
А я улыбался. Смотрел на него и радовался, что всё было сном. Как же хорошо жить.
- Ничего Алёш. Все хорошо. Всё очень хорошо...