ОБЩЕЛИТ.COM - ПРОЗА
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение. Проза.
Поиск по сайту прозы: 
Авторы Произведения Отзывы ЛитФорум Конкурсы Моя страница Книжная лавка Помощь О сайте прозы
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль

 

Анонсы
    StihoPhone.ru



Кампания 1941 года. Глава 51

Автор:
Глава LI

В отличие от флегматичного Франца Гальдера его шеф, Главнокомандующий сухопутными войсками Германии генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич по натуре был меланхоликом. В последнюю декаду июля фельдмаршал впервые с начала кампании на Востоке впал в мрачный пессимизм. Перемену в настроении начальника Гальдер заметил сразу, как только вернулся из инспекционной поездки в группу армий «Юг». Новости, которые он привёз, не рассеяли мрачных мыслей Браухича. Ещё неделю назад казалось, что победа на Востоке – вот она, совсем рядом, осталось лишь протянуть руку и подобрать с земли упавшее с дерева к ногам победоносного Вермахта яблоко. Гудериан одним ударом взломал последний рубеж обороны противника на Днепре и ворвался в Смоленск. На юге танки фон Клейста, ликвидировав кризис в районе Дубно, прорвали центр фронта Кирпоноса и устремились к Житомиру и Киеву, и противнику неоткуда было ждать помощи: русские сами оголили здесь фронт, погрузив танки и противотанковую артиллерию в эшелоны и отправив их под Смоленск, окраины которого уже занимли немецкие автоматчики. На севере немецкие танки медленнее, чем в июне, с боями, преодолевая бездорожье и упорную оборону противника на рубеже «линии Сталина», продвигались к Пскову и Новгороду, отражая все попытки русских нанести фланговый удар и перехватить инициативу. Руководство рейха принимало поздравления сателлитов Германии. Фюрер торжествовал победу.
За неделю всё удивительным образом изменилось. Казалось бы, ничего экстраординарного не произошло, отклонения от ранее намеченных сроков и целей выглядели вполне естественными поправками, вносимыми в планы немецких стратегов превратностями войны. Последние крупные бронетанковые соединения противника были разгромлены в июльских боях, пехота противника понесла огромные потери, рядом с которыми потери Вермахта выглядели ничтожными. Что же так подействовало на Браухича, что ввергло его в эту меланхолию, которую Гальдер, привычный к частым переменам в настроении уже не молодого шефа, не склонен был драматизировать?
Всё началось с июльских дождей, превративших большинство российских дорог в непролазное месиво. Особенно сильные дожди прошли на Украине и на севере. Пехота двигалась за танками по разбитым дорогам и тонула в грязи. Лишь там, где имелись гусеничные тягачи и бронемашины на гусеничном ходу, пехота и артиллерия успевали следовать за танками, зато колёсный и гужевой транспорт то и дело останавливались намертво, ожидая, когда солнце, выглянув из-за туч, высушит грязь. К счастью, в Белорусском котле было захвачено более тысячи трофейных тягачей, и это сильно помогло группе армий «Центр» справиться с российским бездорожьем. У соседей фельдмаршала фон Бока дела с тягачами обстояли гораздо хуже. Но и в группе «Центр» события стали развиваться совсем не так, как можно было ожидать. Попытки генерала Больтенштерна захватить северную часть Смоленска, форсировав Днепр в черте города, терпели неудачу одна за другой, не помог и выброшенный за линией фронта парашютный десант. Лишь подтянув артиллерию и задействовав роту танков, оборудованных огнемётами, выплёвывавшими струю пламени на 60 метров, удалось наконец закрепиться на небольшом плацдарме на северном берегу, а затем в упорных уличных боях потеснить противника к пригородам. Однако пробиться к железнодорожному узлу и шоссе Минск-Москва так и не удалось, а уже 21 июля русские ввели в бой подкрепления и контратаковали плацдарм с нескольких направлений, и снова дом за домом, улица за улицей стали переходить в руки противника. Буквально на следующий день провалился массированный налёт бомбардировщиков Геринга на Москву. И Браухичу, и Герингу пришлось выслушать в ту же ночь несколько чрезвычайно язвительных замечаний фюрера. Герингу крыть было нечем. Браухич ссылался на усталость и измотанность авангарда Гудериана и обещал решить проблему, как только к передовой подтянутся пехотные дивизии, лишь к 20 июля вышедшие к днепровским переправам.
Однако главной причиной меланхолии фельдмаршала было озвученное Гитлером решение развернуть танковую группу Гудериана на юго-запад, против гомельской группировки русских, контратаковавшей правый фланг группы «Центр» с юго-востока. Подобный разворот танкового клина на 180 градусов, не говоря уже о том, что был сопряжён с новыми потерями техники на плохих дорогах во время маршей и контрмаршей, совершенно выпадал из плана «Барбаросса» и даже противоречил ему. Фюрер явно не понимал, что для ведения войны «из общих соображений» и со всеми удобствами у Германии не было ни времени, ни резервов, ни ресурсов. Однако спорить с фюрером было бесполезно. Коль скоро ведение войны по плану Главного штаба на этом фактически заканчивалось, на долю фон Браухича выпадала незавидная роль человека, которому придётся лишь отвечать за пагубные последствия чужих решений, и это приводило в отчаяние старого фельдмаршала. Гальдер как мог постарался его успокоить. С начала совместной работы в Главном штабе ему уже не раз приходилось выступать в роли психотерапевта. Он завёл речь о пехотных армейских корпусах, переправляющихся через Днепр южнее Орши и подтягивающихся к фронту в междуречье Днепра и Двины, стал показывать на пальцах, что с их приходом все временные трудности будут преодолены, а у танковых групп Гудериана и Гота вновь появится свобода манёвра, что приведёт к быстрому финалу. Браухич слушал рассеянно, а когда Гальдер замолкал, продолжал ворчать. Той пехоты, что была у Германии в 1914 году, больше нет. Нет того наступательного порыва, нет инициативы. Пулемётчики боятся открывать огонь, ожидая ответа миномётов и артиллерии противника. Всё держится только на офицерах, оттого так велики потери в офицерском корпусе: таких потерь не было ни в Польше, ни во Франции. Коммуникации растянуты. Время работает против Германии и в экономическом, и в военном отношении. Войну нужно как можно скорей кончать, во что бы то ни стало ещё летом нужно быть в Москве. Предполагалось, что за Днепром операции будут носить характер преследования разрозненных разбитых частей противника. Однако Гудериан и Гот остановлены в районе Ельни и Ярцево, и противник подтягивает туда резервы. Преследованием это никак не назовёшь. А тут ещё танковый контрмарш, затеянный фюрером. Стоило ли Гудериану штурмовать высоты под Ельней, чтобы затем поворачивать танки назад, к Рогачёву? Положение с танковыми моторами безрадостное. Положение с подвозом боеприпасов на передовую неудовлетворительное. В тылу, в лесных районах Белоруссии, противник ведёт небольшими вооруженными группами партизанскую войну, устраивает диверсии на железных дорогах. Нет, в такой обстановке скатываться на путь оперативных импровизаций, мириться с вмешательством политического руководства в профессиональную работу штабов – непозволительная роскошь.
Наконец и Гальдер умолк: пессимизм начальника мало-помалу стал передаваться и ему. Он думал о том, что, быть может, стоило отложить кампанию против России и развернуть вместо этого наступление на колониальную империю Великобритании в Африке и Азии. К исходу 1942 года у Германии должно было появиться новое грозное оружие – ракеты с дальностью полёта 350 километров и полезной нагрузкой в одну тонну. Бросив всю мощь военной индустрии на производство новейших вооружений, можно было бы поставить Англию на колени и поделить с Советами её империю, в том числе нефтяные месторождения, а заодно и решить проблему с каучуком, запасы которого на складах стремительно таяли. Быть может, ещё не поздно было продиктовать Сталину мир с позиций силы. Но для этого нужно было как минимум взять Москву, Ленинград и Киев.
Прошло ещё несколько дней. Бои в северной части Смоленска продолжались не ослабевая. К утру 27 июля немецкий плацдарм в черте города был ликвидирован.



Читатели (306) Добавить отзыв
 

Проза: романы, повести, рассказы