НЕСКОЛЬКО ПСЕВДОУРОКОВ МИФОЛОГИИ – 5

/продолжение/



ПРОКРУСТОВО ЛОЖЕ


Мысль одна не даёт мне покоя:
Всюду был я и мир повидал,
Но ни разу — в прокрустовом ложе —
Я — с женою — ещё не лежал.


Говорят, романтично и страшно,
Но ведь в этом, по-моему, смысл,
Развалившись в том ложе вальяжно,
Я, тем самым, страх начисто смыл.


Пусть другие пугаются мифов —
Закалился и духом окреп.
У жены ничего нет под лифом,
У меня — очень маленький член.


Вот Прокрусту задание на дом:
Поработай, дружок, потрудись...
Дай мне повод вскричать, будто Фауст:
«О, мгновение, вечно продлись»!


Полипомен, сын Нептуна, названный Прокрустом /истязателем/, ловил проходящих и клал их на ложе, по длине которого вытягивал тех, кто был короче, привешивая к ногам тяжести, а тем, кто был длиннее, отрубал ноги.


ЗАПАХЛО...


Нон олет пекуния /лат/.
Деньги не пахнут.
Веспасиан


Тот, кто придумал
Налог на мочу,
Был гениальнее
Гения.



Если не пИсать пять лет,
То смогу
Выкупить — вместо —
Имение.


Так сказал римский император Веспасиан /69–79 н.э./ своему сыну Титу, когда тот выразил неудовольствие введённым отцом налогом на мочу. Веспасиан, получив первые деньги от этого налога, дал их понюхать сыну, сказав то, что сказал...


МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ

/ Сцилла и Харибда/


Промелькнуть меж двух напАстей,
Обойдя обеих,
Очень редко удавалось,
Без усилий смелых.


Только я уж этим точно
Мог бы похвалиться:
Иногда мне попадались
Сразу две девицы.


Но запомнились двойняшки —
Сцилла и Харибда.
У одной приятней ляжки,
У другой — корытце.



Я в корытце поплескался
Раз, примерно, двести.
Ляжки тоже не обидел,
Но из чувства мести.



Та, что Сциллою звалася,
Под предлогом вздорным,
Обернулась вдруг скалою
Железоподобной.



Обломал об неё зубы:
Драки, дрязги, склоки...
И с поры той пребываю
Постоянно в шоке.



Сколько б шок тот ни продлился,
Месяцы иль годы,
Между Сциллой и Харибдой
Не просуну морду.



Сцилла и Харибда — две скалы, упоминаемые у Гомера, между которыми, как в ловушке, оказывались мореплаватели.



ПАРКИ В ПАРКЕ


Мы однажды, трое нас,
На прогулке в парке
Повстречали — вот те крест —
Три прекрасных Парки.



Одну звали Клото,
Лехазис — другую,
И — Антропос — третью,
Самую лихую.



Первая держала
У коленей прялку,
А — вторая — пряла,
Труд сведя насмарку.



Потому что третья,
С беспощадной страстью,
Обрезала нити,
Дескать, это к счастью.


Пригласили Парок
Прогуляться с нами:
«Не волнуйтесь, девы,
Справимся мы с вами»!



Все дела — подальше,
Рады приглашенью.
Мы взыграли плотью —
Наше подношение.



Длинно или коротко,
Но всё шло к удаче.
Вдруг у них претензия
Собственной подачи:



С каждою, мол, дважды —
Это минимально...
Вы ж, ребята, сдохли
Тут же, моментально.



Мы уж так и этак:
«Всякое бывает»...
Но любой наш довод
Парки отвергают.



Убежать не можем,
Крепко держат Парки.
Вдруг им повстречались
Из тюряги парни.



На подбор красавцы,
Мускулы играют,
И о нас, похоже,
Парки забывают.



Горько и обидно
Нам двоим и Зяме,
Раз у Парок в парке
Совесть-то изъяли.



Миновало время
Предсказаний вещих,
Мы глядим на Парок
С точки зренья вещной.



Молча прядём нити,
Я, Иван и Зяма.
Напрядём и режем,
Вся старанья зря, мол.



Все мы под присмотром:
Фонды и налоги...
Допекают очень —
Учиняем фронду.



Для чего — не знаем,
Отвести бы душу...
Парки, где вы, Парки?
Нет ответа глуше.



НИТИ СУДЬБЫ



Сидели три Парки
И мрачно глядели,
Как мимо бежали
Людей — бывших — тени.



Знакомые мысли
Известные лица
И, вроде бы, некуда
Им торопиться.



Но Парки сучат и сучат
Нить Судьбы,
И даже богам
От неё не уйти.



Парки — богини Судьбы. Их ещё называли дочерьми ночи. Говорили, будто они дети Юпитера и Фемиды. Их было три: Клото /держит прялку/, Лехазис /прядёт нити Судьбы/, Антропос /ножницами перерезает эти нити/.



/ещё будет/

Борис Иоселевич