Глава 108.



- Ты чего такой злой? - спросил Покрышкин своего товарища по полку, спрыгнувшего с крыла истребителя на раскисшее лётное поле и выругавшегося, что случалось с ним довольно редко.

- Понимаешь, был рядом с "рамой" и промахнулся. Жаль, винтом не рубанул по килю. Позор...

Зимой немцы заменили свои корректировщики "Хейнкель-126" на самолёты новой модели - "Фокке-Вульф-189". Благодаря своеобразной конструкции фюзеляжа эта модель получила у красноармейцев название "рама". "Раму" они возненавидели сразу - и не без оснований. Все неприятности теперь связывали с зависшей над позициями "рамой". Это мог быть и внезапный артобстрел, и налёт "Юнкерсов", и большие потери во время атаки. Пилоты также считали большой удачей записать в свой актив сбитую "раму", отличавшуюся высокой маневренностью и трудноуязвимую с дальней дистанции. К тому же сверху "рама" всегда была прикрыта по меньшей мере звеном "Мессершмиттов".

- А ты бы набрал высоту побольше и атаковал эту ведьму сверху.

- Так я завтра и сделаю.

На следующее утро пилот снова вылетел на разведку, а Покрышкин на УТ-2 улетел на тыловой аэродром, чтобы забрать в мастерской отремонтированный истребитель.

Когда он вернулся, место его товарища на лётном поле пустовало.

- Где Никитин? - спросил Покрышкин у техника, сиротливо смотревшего в небо, стоя рядом с палаткой возле пустой стоянки.

- Не вернулся из разведки. Наверное, сбили.

Уже был вечер, когда в землянку, где собрались перед ужином пилоты, чтобы послушать патефон с несколькими заезженными пластинками, заглянул адъютант командира эскадрильи.

- Только что звонили из штаба дивизии. Истребитель упал на переднем крае. Лётчик не выпрыгнул.

Утром стали известны подробности воздушного боя, случившегося над рекой Миус возле села Мамаев Курган. Сначала над передним краем повисла "рама". Её атаковал сверху Миг-3. "Рама" загорелась и рухнула на землю, а советского пилота атаковали сразу четыре "Мессершмитта". Тот яростно отбивался, одного противника сбил, другого протаранил, после чего остался без крыла и камнем врезался в болотистый луг на ничейной территории. Взрыва не было. Ночью к месту падения самолёта подобрались разведчики. Кабина пилота вместе с мотором ушла в землю на несколько метров, и воронка уже наполнилась водой. Попытки добраться до кабины и вытащить тело пилота успехом не увенчались. Покрышкин несколько дней был в прескверном настроении. Уже не в первый раз он винил себя за то, что невольно сыграл неблаговидную роль в судьбе боевого товарища.

В один из хмурых весенних дней Покрышкина вызвали в штаб дивизии.

- Думаем назначить тебя в спецгруппу. Нужно будет полетать на трофейном "Мессершмитте" и изучить его боевые возможности. Согласен?

Пилот согласился сразу, сел в кабину двухместного УТ-2 и вырулил на взлётную полосу. При разгоне он не сделал поправку на сильный боковой ветер. Самолёт развернуло, и у него подломилась стойка шасси.

Командир полка, узнав об опозорившемся пилоте, вернувшемся из штаба дивизии на чужом самолёте, рвал и метал.

- Разгильдяй! Отправишься в Новочеркасск пешком. Видишь вон тот террикон на горизонте? Тебе туда.

Это был не первый в жизни пилота начальственный нагоняй. По прошествии получаса командир сменил гнев на милость и дал другой самолёт. Покрышкин взлетел и на малой высоте полетел над степью, с которой только что сошёл снег. Внизу мелькали хутора, посёлки, шахты, терриконы, пробегали ленты раскисших дорог.

Услышав гул самолёта, рыжая лиса бросилась по степи наутёк, вытянувшись на бегу в струнку. Снизившись до предела, Покрышкин устремился в погоню. Сидящий у него за спиной штурман чуть не вывалился из кабины, свесившись до пояса вбок в азарте охотника.

- Давай, давай, придави её колесом!

Поняв, что воздушный хищник вот-вот её настигнет, лиса выполнила простивосамолётный манёвр и принялась скакать из стороны в сторону среди высокой стерни.

"Что сказал бы командир полка, увидев сейчас меня?" - спросил себя пилот и взмыл в небо. Разочарованный штурман занял место в своём кресле и замолчал до самого Новочеркасска.

Подлетая к аэродрому, Покрышкин издали разглядел три стоящих рядышком "Мессершмитта". На лётном поле пилота уже поджидал командир испытательной спецгруппы генерал Науменко. Он тут же представил пилоту техника, главного специалиста по трофейным самолётам, и приказал приступать к работе немедленно.

Техник оказался на редкость толковым. Он быстро объяснил сидящему в кабине "Мессершмитта" Покрышкину назначение всех кнопок и приборов. Машина пилоту понравилась. Сидеть в кабине было не в пример удобнее, чем в кабине МИГ-3, а управлять, похоже, и вовсе не составляло труда. Потрогав всё руками и освоившись, пилот поблагодарил смышлёного техника и отправился к генералу за разрешением на взлёт. Машина была заправлена и готова к вылету.

- Лети! - напутствовал пилота генерал, явно горя желанием увидеть наконец трофейную машину в полёте.

Покрышкин запустил мотор, взлетел, сделал два круга над аэродромом и вернулся на землю.

- Почему мало летал? - недовольно спросил генерал Науменко.

Пришлось пилоту взлететь ещё раз. На этот раз он быстро набрал скорость и высоту, перевёл машину в пике, затем выполнил "горку", убедился, что машина его слушается и легко управляется, и начал демонстрировать фигуры высшего пилотажа. После получаса кувыркания в воздухе пилот увидел издали возвращающийся с боевого задания бомбардировщик СБ. Недолго думая, Покрышкин направил машину прямо к нему.

Наверное, именно так шарахаются овцы, завидев голову волка, продравшего крышу овчарни. Пилот бомбардировщика, никак не ожидавший увидеть над тыловым аэродромом безнаказанно рыскающий "Мессершмитт", дал тягу. Напрасно Покрышкин покачивал ему вслед крыльями, миролюбиво подсказывая, что он свой. СБ продолжал улепётывать во весь дух. Покрышкин повернул назад. Уже подлетая к аэродрому, он обогнал заходящий на посадку У-2. Увидев промчавшийся рядом "Мессершмитт", пилот У-2 повалил машину на крыло и плюхнулся в пашню. Выпрыгнув из кабины, экипаж резво побежал в направлении лесополосы.

Не дожидаясь, когда его побьют свои же пилоты, Покрышкин отчитался перед довольным всем увиденным генералом Науменко, уверил его, что самолёт крайне прост в управлении и не представляет труда для любого пилота, а его, аса, ждут неотложые дела поважнее, после чего взял свой чемоданчик и реглан и поспешил вернуться в свой гвардейский авиаполк.

Совесть пилота была чиста. Он ни в чём не обманул генерала. Впереди у пилота были тяжёлые бои в небе над Харьковом.