Старуха жила одна в низком бревенчатом доме. Думала о смерти, и ждала ее изо дня в день вот уже несколько лет. Но смерть не приходила, и с наступлением холодов, грея у печи непослушные отечные ноги, она жаловалась на нее Богу. Летом привозили внука – курносого веснушчатого мальчишка, и она забывала о смерти, каждодневными хлопотами вовлеченная в его жизнь. Хозяйство она держала небольшое: с пяток разноцветных кур и козу палевой окраски, будто перенявшую старушечьи повадки, задумчивую и медлительную. Летние вечера проходили у старухи тихими и гармоничными, как задушевный звук гармони из ее детства. Затворив дверь в сенях на железную щеколду, она поила внука досыта козьим молоком, каждый раз напоминая о его «пользительных» свойствах. А корову держать было ей уже не по силам. В сумерках, сидя на железной кровати и по привычке уперев ноги в нетопленную в это время года белую мазаную печь, и точно ожидая от нее неутоленного тепла, она втягивала в ноздри горьковато-кислый запах нюхательного табака, доставая скрюченными пальцами его рыхлую массу из алюминиевой банки, стойко хранившей запах валидола. С томительным наслаждением сморкалась в передник и после, утирая им измазанный табаком нос, рассказывала внуку сказки.
– Жила-была бабушка, – говорила старуха, – одинокая и добрая, все о ней позабыли: и дети, и кума, а старший сын так вовсе нос не кажет; и только внучек от меньшой дочери приезжал к ней летом. И вот когда она умерла, никто о ней не плакал, и только внучек горевал о своей бабушке. А она зато связала ему на зиму три пары шерстяных носков и положила их на виду на печке, рядом с луком.
– Бабушка, это неправдашняя сказка, – замечал внук, – потому что в ней нет Бабы-Яги и Кащея Бессмертного.
– И славу богу, – отвечала старуха.
А когда они ложились спать и в доме становилось темно и душно, и мальчик долго еще не мог уснуть, чуя запахи трав, развешанных в сенях, слыша надтреснутый, прерывистый бабушкин храп, и с грустью думал о своей жизни; о том, как он будет жить дальше, когда умрет его бабушка и некому станет вязать ему шерстяные носки, рассказывать простые сказки, и куда его будут отправлять родители, если не в деревню? И не находил, не находил на это ответа.

8 мая 1987 г.