Открывать глаза не хотелось. Что-то тревожило. Казалось, за ночь не отдохнула, а еще больше устала. ----Да, Иван. Они поссорились, - подумала Катерина.- Ссоры с Иваном ее так уже не тревожили. Нет. Не то. А что?
Она так резко села в постели, что от боли чуть не вскрикнула. Степан! Или это сон? Нет, не сон. Это было вчера. И даже есть его письмо! Она бросилась к компьютеру. Как же долго он загружается! Да! Вот же его письмо в две строчки. «Катя, поздравляю тебя с днем рождения! От всей души желаю всего самого доброго, что только можно пожелать. Степа». Она предложила ему дружбу. Где же ответ? Где написано, что он принял дружбу? Ничего не было.
- Тихо-тихо-тихо…, – говорила она своему сердечку.- Просто он не видел еще этого предложения. Может он на работе. Может занят. Может…. Только подсознание хотело высказать другое мнение. Нет! Не надо его слушать! Сегодня воскресенье. Вот сейчас он его увидит и сразу ответит…. Голова болела так, что она не слышала даже свои мысли. Надо выпить лекарство. Она пошла на кухню. Только у раковины увидела, что она в ночной сорочке. Даже халат не надела. Племянник еще спал или делал вид, что спит, увидев ее в таком наряде. Она вернулась в спальню. Возьми себя в руки! Почему она решила, что он примет ее дружбу? У него другая жизнь. Ему там хорошо и комфортно. Зачем ему пускать в эту жизнь ее? Почему она решила, что он рад встречи с ней так же как она? Никогда в жизни она не задавала себе более дуратских вопросов! Это же ее Степан! Как можно отделить его от нее? Конечно, он помнит ее! Нет. Не так. Конечно, он не забывал ее ни на минуту! Да, так правильно. Она хотела в это верить!
Не хотелось шевелиться. Она готова была вот так сидеть вечность. Или до тех пор, пока не прочитает новое сообщение от него. И она сидела. Просто ждала. К обеду в дверь постучали. Она вздрогнула и оторвала глаза от монитора.
-Я сейчас выйду,- крикнула она. Надо заставить себя двигаться. Там голодный племянник. Надо хотя бы что-то надеть на себя, умыться. Но боялась отвести глаза от монитора. Она сейчас отойдет, а он пришлет ей письмо. И она потеряет несколько драгоценных секунд.
- Вы не заболели, тетя Катя? – спросил племянник через дверь.
-Нет. Я сейчас. – Она заставила себя встать, накинуть халатик и выйти.
- Извини. Просто болит голова. Сейчас будем кушать. – Голова действительно сильно болела. Боль мешала ей прислушиваться к звукам. Если придет сообщение, будет характерный звук. Несколько раз ей казалось, что она его слышала. Бежала к компьютеру. Но нет. Сообщений не было. Позвонил Иван. Пытался сказать какие-то извинения. Но это было уже не важно. Что она ему ответила? Не помнила. Потом Иван пришел. Наверное, надо поговорить с ним. О чем? А! Что-то было неприятное в их отношениях. Тоже не важно.
За весь день она так и не поела, не вышла на улицу и, наверное, впервые за многие годы, не волновалась кто, как и что ел. В это день так и не пришел ответ. Не было ответа на предложение дружбы и даже коротенького сообщения. За день она несколько раз перечитала прежнее поздравление. Нет. Это не сон. Было поздравление. Спала ли она ночь? Нет… Да… Может быть… Она так и не выключила компьютер на ночь. А утром опять как завороженная, смотрела на экран. Дома она была одна. Хотела вспомнить последнюю встречу со Степаном и не могла. Она уже не понимала, где были виртуальные события и где реальные. Два дня назад это было одно целое. А сейчас …. Может она сходит с ума? Когда все началось? Когда Степан стал частью ее самой? Давно. Очень давно. Тогда он спас ее. Она не сомневалась. Это был он. Конечно, он не мог появиться сам, но он все знал и послал ей помощь. И сейчас он не оставит ее.
На третий день она уже не ждала. Её сознание пыталось найти выход, как-то объяснить все, что происходит. Найти оправдание ему и заставить смириться себя. Самое страшное было в том, что она потеряла своего Степана. Он не говорил больше с ней, а других, с кем можно поговорить у нее не было. К тому же болела голова. Все время болела. И сколько бы она не пила лекарство, не помогало. Она заставляла себя что-то делать. Надо было на чем-то сосредоточиться. Ничего не получалось.
Днем забежала Рада, как всегда активная и веселая, но взглянув на Катю, убрала улыбку.
- Что с тобой? Ты бледная как смерть. Заболела?
-Нет. Просто на улицу не выходила.
- Чего так? Погода прелесть. – И она начала что-то рассказывать. Наверное, это было интересно. Только Катя все время прислушивалась к звукам. Рада поняла, что сегодня подруга какая-то рассеянная и, похоже, хочет остаться одна. Рада всегда понимала Катю.
- Ладно, я пойду. А ты погуляй. На тебя смотреть страшно.
Катя стояла в прихожей и ждала пока Рада надела сапоги и пальто, покрутилась у зеркала. Чмокнула Катю в щеку и ушла. Она стояла и смотрела на закрывшуюся дверь. Надо было поговорить с Радой. Она поняла бы ее. По крайней мере, до этого всегда понимала. Но она ушла. Катя никого не хотела видеть. А сейчас придет Иван. Надо что-то говорить. А она так устала! По ощущениям ей было не менее ста лет. В этом мире не осталось ничего, что было бы интересно Кате. Сколько она простояла в прихожей и сама не знала. Повернулась и пошла в спальню. На мониторе мигал конвертик. Как же она не слышала! Долго, слишком долго открывается! И…. Это было от него! Он принял дружбу! И даже было сообщение. Слезы сами катились по лицу, мешали читать. Степан написал, что живет все в том же городе, работает, женат, есть дети. Ну конечно! Дети. В этом она не сомневалась! Он должен быть хорошим отцом. Его детям повезло. А сколько детей? Почему же он не написал? Забыл, наверное. И где работает, не написал. Тоже забыл. Смешной! Ей же все интересно, а он не написал. Она смеялась и плакала одновременно. Да, он спросил про нее. Это хорошо. Значит, тоже хочет знать о ней! Видел ее сына. И она стала ему писать. Писала, тут же стирала и опять писала. Нет. Слишком длинно. Он может не захотеть читать столько. Она ничего не скрывала. Было даже интересно писать о том, что он и так должен знать! Только бы успеть, пока горит зеленый огонек около его имени. Тогда он может, успеет ответить. И надо предложить писать по Мейл агенту. Там быстрее. Она говорила с ним как со старым знакомым. Очень хорошим другом, с которым давно не делилась новостями. Ответ пришел почти сразу. Катя прочитала его и почувствовала ручейки холодной воды, которые текли по спине. Она не все слова даже поняла. Но было во всем послании столько… Она не знала, как это назвать. Презрение? Не уважение? Нет! Что-то другое. Бравада? Тоже нет. Скорее неприятия её, Кати. Каждую его строчку можно было читать дважды. Можно читать буквы. Они складывались в слова. А можно было читать между строк и это складывалось в чувство. Вот это и было той холодной водой, что облила Катю. Слова не несли почти ни какой информации, а вот чувства… «С чего ты вдруг так обрадовалась этой встрече? – спрашивал он усмехаясь. Да, у меня все хорошо. Но тебе это знать не обязательно. А если что-то и не сложилось, то это тебя не касается. Я пережил боль, которую ты мне когда-то причинила. Второй раз этого не будет!» Она не знала такого Степана. Катя смотрела на эти строки и соглашалась с ним. Ну конечно, она виновата. И в той боли, что он пережил из-за нее. И в том, что не нашла его раньше, чтобы сказать «прости!». И даже в том, что не правильно помнила его фамилию. Но она напишит, что искала его. Пусть он не думает, что она бесчувственная и злая. Она расскажет, что все поняла слишком поздно. Поняла, как он ее любил. Покаяться перед ним. За все, что не сложилось у него в жизни ей нести наказание, а не ему. А вот если у него все хорошо, это только его заслуга. И она порадуется за него. Потому что то, что он дал ей в жизни ни с чем не сравниться. Она сумеет растопить обиду в его сердце. И Катя писала. Рассказывала обо всем, что только он спрашивал. В ответ Степан не шел на откровенность. Даже на простую, анкетную информацию о себе. Теперь ее день начинался и заканчивался только мыслью о Степане. Пусть даже так, разговор ни о чем, но все равно он по несколько часов в день писал ей. Написал, что не держал на нее обиды, а потому и прощать вроде не за что. Да как же не за что! Есть! Она готова была писать после каждого слова «прости», только бы он понял, что от этого не надо отмахиваться. Ей это важно. Пожалуйста, напиши так, что бы это можно было прочесть между строк: я тебя простил! Но все равно это были лучшие дни. И было ей сейчас опять двадцать лет, и весь мир был прекрасен, и жить хотелось вечно, только бы читать его слова! Он был другой. Она это почувствовала. Не тот, что все эти годы жил в ее душе. Её Степочка был добрее к ней, внимательней. Она несколько раз попыталась напомнить ему это. Но он опять ответил раздраженно. «Теперь твой Степа пенсионер…» Ну да, она с этим не спорит. Почему ей никогда не приходило в голову, что меняется не только она? В ее сознании он всегда был одинаково молодым, добрым и любящим. Надо перестать писать ему о другом Степане. Иначе он подумает, что она сумасшедшая. Потом, она обязательно все расскажет ему потом!
Теперь она не поведет себя как раньше. Ему нужно будет приложить усилие, чтобы она отказалась от этих коротеньких записок. Нет, она не собирается его преследовать! Просто должна почувствовать, что ему не интересно с ней, и что она не вошла в его жизнь. От этих мыслей сжималось сердце. Но она не причинит ему боли. Но пока не чувствовала своей ненужности. Было нечто тревожное в его переписке. Будто он сам и хотел, чтобы что-то случилось и боялся. Никогда он не забывал ее. Никогда. Конечно, не говорил с ней, так как она с ним. Но всегда помнил. А может и любил? Иначе, зачем же нашел ее в бесконечном виртуальном мире, написал? На что он надеялся? Что она напишет «Кто вы?» Значит, он ее никогда не знал, не помнил, что она ему писала, как смотрела в его глаза. А может он просто не верит в себя? В то, что о нем можно помнить всю жизнь? Любить его? Да, он, скорее всего, считал её счастливой, замужней дамой. Зачем ей помнить какого-то студента из далекой юности. Тем более их роман длился так не долго. Да и романом его назвать трудно. Больше ругались. Нет, это даже не ругались. По крайней мере, он никогда не ругался с ней. Они просто ни разу не поговорили. Её попытки поговорить были слабыми, а он не откликался на них совсем. Она обижалась и уходила. А он не остановил ни разу. Если бы хоть раз догнал, схватил за руку, повернул к себе и просто поцеловал. Нежно и крепко. Не отпустил бы из объятий, вздумай она вырываться. А сказал бы «Ты моя. Не смей уходить!» И она не ушла бы, она почувствовала бы себя нужной, любимой. Теперь он говорит – воспитание не позволяло. Разве это воспитание? Воспитание это руку подать в транспорте, тяжелую сумку поднести даже незнакомой женщине, пальто вовремя подать…..
Дни для нее теперь были счастливыми. Наконец-то возник вопрос, который не давал ей покоя, ПОЧЕМУ ОНИ РАССТАЛИСЬ? Ни она, ни он толком не могли объяснить. Просто им не хватило слов тогда. А вот почему исчезали слова, это другой вопрос. У нее, потому что ревновала и не верила. А у него…. потому что ревновал и не понимал. Кого ревновал? Катю?! Ну, это же глупость! Она ни разу не давала повода к ревности! Почему он ревновал? Опять вопрос без ответа! Но все чаще проскальзывали вопросы, которые, похоже, тоже были без ответа до сегодняшнего дня.
- Сколько времени ты встречалась со своим будущем мужем, прежде чем выйти замуж?- спросил он
-Четыре месяца.
-Значит это не тот молодец, с которым ты встречалась на втором курсе?
О чем он спрашивает? Какой молодец? Разве она встречалась с кем-то кроме него? Он что-то перепутал.
- О чем ты? – Прошло немало времени, пока она добилась более понятного ответа. Тогда, в начале второго курса они были на уборке урожая. И ему сказали, что у нее был кто-то. Она скорее почувствовала это, чем услышала от него. И этот «кто-то» не просто был. Он стал первым мужчиной в Катиной жизни! Кто сказал? Зачем?! Это не было правдой! У нее мелькнула догадка…. Да нет! Не может этого быть. Уже потом, когда Катя все- таки добилась ответа на этот вопрос, поняла. Догадка оправдалась. На душе стало так скверно! Почему же его воспитание позволило ему поверить злым и завистливым языкам? Как он плохо и мало знал ее, раз поверил! Мучился от ревности и обиды. Наверное, даже простил ее. Были же потом встречи, письма. Она помнила, он старался тогда не смотреть ей в глаза. И она уже не искала эти взгляды. Зачем? Не нужна и не надо. Она переживет. Это ей надо было только одного от него – не глухонемой любви. Не только заботы о том, тепло она оделась или нет. А нежных объятий, улыбок и слов! Видно такую цену не позволяло ему заплатить «воспитание». И, небрежно брошенные кем-то слова стоили ей целой вечности боли и унижения! Да нет. Это не были небрежно брошенные слова. Может она и берет грех на душу, подозревая, но так подсказывало подсознание. Она рассчиталась своим счастьем, здоровьем, одиночеством за злую зависть. Зависть. Одно из самых злых и страшных чувств. Конечно, надо пожалеть ее. Эта зависть не принесла ей тоже счастье.
-Расскажешь как жила в замужестве? – спросил он.
Она даже не подумала, ЧТО она должна будет рассказать и ответила:
-Конечно, расскажу!
И вот это «расскажу» надо было выполнять. Катя запаниковала. Ну, он не знал, о чем спрашивал. Но она-то знала! Как же она так не обдумано согласилась «рассказать»? Столько лет Катя старалась забыть все, убежать от этих воспоминаний. Никому еще ни разу в жизни она не говорила о той своей жизни. Кроме него. Только и ему она не рассказывала, а просто он знал все сам, жил рядом и каждую минутку переживал вместе с ней. Нет. Она сможет. Это ведь не кому-то надо рассказать, а Степану. И он не оставит ее. Конечно! И нечего бояться. Это ведь только воспоминания. Только воспоминания….

Не о такой работе мечтала Катя. Но пока выбирать не приходилось. Зато обрадовался Вася, что Катя теперь живет дома. Она забежала к его маме. Та тоже обрадовалась. Не знала, куда ее посадить и чем угостить. Расспрашивала, что теперь Катя думает делать, где будет жить, пишит ли ей Вася.
-Тетя Маша, где же мне жить как не дома?
- Дома это хорошо. Ты, милая, не обижайся. Я так давно тебя не видела. Может уже замужем, так и живешь у мужа.
Катя улыбнулась и подумала «хотела бы она быть за мужем, да не позвали».
- Не берет никто – ответила Катя.
- Это хорошо. Ну, не то что хорошо, а успеешь еще, - засмущалась тетя Маша своей радости и отвернулась.
-А Васи недолго осталось служить. Меньше года. Пишит, думает доучиться. Ему же осталось месяцев семь учиться. А я рада. С профессией то не пропадешь. Да и шофер он теперь. Тоже хорошо. Ты кататься то любишь?- заулыбалась она.
-Люблю тетя Маша.
- Вот и я так думаю. Кто кататься не любит? Сядете и поедете куда захотите.
Катя улыбнулась. Похоже, тетя Маша сватает ее раньше, чем Вася. Говорит как о решенном вопросе. Наверное, не надо больше приходить, давать надежду. Катя попила чай, поблагодарила за угощение.
- Ты милая, приходи почаще. Я дома всегда. На пенсии теперь. Болею часто.
- Вы не болейте, тетя Маша. А приходить, часто не обещаю. Контрольных много, на экзамены надо ездить. Работа, да и дома дела есть.
-Да я не настаиваю.
Больше Катя не видела тетю Машу никогда.
На работе она подружилась с лаборанткой Людой. У нее тоже работы было - кот наплакал. Поэтому постоянно сидела у Кати в библиотеке. Была она очень спокойная. Родители жили в деревне за сорок километров от города. А она здесь, у тети. В деревне работы не найдешь. Была такая худенькая, что вызывала вопрос уж не больная ли? Говорила всегда тихо. И характер был покладистый. Только одно ее тревожило. Дружила с парнем два года уже, а он замуж не звал. Знакомая песня! – подумала Катя.
-И что, будешь вечно ждать?
-Буду, наверное. Других то все равно нет.
«Наверное, так и надо. Практичнее относиться к жизни. Пока нет другого – этого не терять», – улыбнулась в душе Катя. Только она была другая. Или все или ничего. Она так и не научилась видеть полутона.
Беда приходит, когда ее не ждешь. Впрочем, это, наверное, не беда. Потому что Люда наоборот, позавидовала даже Кати. В училище работал физруком молодой мужчина. Почти год назад его беременная жена погибла, когда ехала от родителей домой в рейсовом автобусе. Об этой аварии мама рассказывала, когда Катя еще училась. Погибли пять человек. Тогда про подобные аварии не рассказывали каждый день на всех каналах. Поэтому казалось аварии большая редкость и помнили о ней долго. И вот, одной из этих пяти была жена Константина Сергеевича. Был он веселым от рождения, наверное. Может, когда оставался наедине с собой и тосковал по жене и не родившемуся ребенку. Но на работе не было видно его горе. И если бы Люда не рассказала, Катя и не знала бы, что у человека такое случилось. Как-то он зашел вместе с Людой. Так называемое окно было в расписании. Что-то рассказывал, смешил девчонок. Рассказчик был он хороший. Читал свои стихи. И были они совсем не плохие. Потом, заходил еще несколько раз. А с некоторых про, Катя заметила, что заходит он уж очень часто. А у Люды обязательно появлялась работа в это время.
- Люда, а почему ты уходишь, когда Костя заходит? – Спросила Катя. Вот чего не умела Люда делать, так это врать. Она засмущалась, но ответила честно.
- Костя попросил уходить. Сказал, что ты ему нравишься. Он с хорошими намерениями.
- Люда, я не хочу сказать о нем ничего плохого. Но у меня есть жених. Он скоро приедет. У нас все решено. И Костя мне не нужен. Я люблю Степана.
- Ой, какое имя редкое и красивое! А чего ты раньше не говорила?
- А чего говорить? Приедет – покажу. Видишь, вот кольцо подарил,- и она показала колечко на пальце, которое только вчера подарила ей младшая тетушка.
- Катька, какая ты счастливая! А мне даже цветочка еще не подарил.
- Да, счастливая. И потому ты больше не будешь уходить, когда Костя зайдет. Если уйдешь, обижусь на всю жизнь!
Как хотелось Кати самой верить в то, что она говорила! На что она надеялась? О Степане она ничего не знала. Не хотела, но ждала его. Не верила и надеялась.
Вечера были заняты. Много времени уходило на библиотеки. Катя не умела делать что-то в полсилы. Поэтому контрольные писала не для того, чтобы зачет поставили, а для того, чтобы получить знания. Поэтому постоянно что-то дополняла, переделывала. Когда была дома, тоже было работы выше головы. Осенью одни заготовки на зиму, сколько времени и сил забирают. Тем вечером она пришла с работы и занялась домашней работой. Когда было уже темно на улице, пришел Глеб.
-Мам, а ты Катьки отдала письмо?
-Ой. Опять забыла. Вчера еще пришло. Положила на шифоньер и забыла.
От Васи,- подумала Катя. Она уже не спешила читать его письма. Приятно было, что он продолжал писать. Да только она уже все знала наизусть. И как звать его командиров, и кто, какие носит прозвища. И кого любят солдаты, а кого нет. Поэтому даже не пошла за письмом. Потом. Освободиться и прочитает.
О письме она вспомнила, когда ложилась спать. Родители уже спали, она потихоньку зашла в их спальню и забрала письмо. Вернулась к себе, включила лампу и…. Это был почерк не Васи. Она знала этот почерк. Это ОН прислал ей письмо! Торопливо разорвала конверт. Руки не слушались. Наверное, сейчас прочитает самые долгожданные слова….Еще не дочитала, а читать уже расхотелось. Такое знакомое чувство обманутых ожиданий…. Как всегда сдержанное, чуть ли не до официального документа. И все так, будто бы ничего не происходило между ними. Как живешь, чем занимаешься. И всего пара строчек окончательно ли она решила разорвать их отношения. И все. Катя сунула конверт под подушку, отвернулась к стене и затихла. Даже плакать уже не хотелось. Через несколько минут фантазия унесла ее совсем в другой мир, к другому Степану. Наверное, прав был режиссер, когда говорил, что у нее богатая фантазия. Если бы Степан написал, что скучает, ждет ее и не может смириться, что она уехала. Хоть бы спросил, не против ли она, чтобы он приехал. А лучше написал бы, что приедет в этот выходной. Или позвал бы ее. Она бы поехала. О том, что он может написать о любви, Катя и мечтать не могла. На это даже ее фантазии не хватало. Что ему ответить? Может наплевать на все условности и написать все, что она чувствует? А что она чувствует? Катя задумалась. Боль. Так можно было описать то, что жило в ней. Даже ревность отпустила. Она уже не верила, что другой повезет больше.
Письмо забрала с собой на работу. Все равно надо что-то ответить. Лучше на работе. Там спокойнее. Работа была в пяти минутах ходьбы от дома. Поэтому на обед Катя ходила домой. Сегодня не пойдет. Закроется и напишит ответ. Сейчас она и сама не знала, что напишит. Но желание на все наплевать прошло. Насильно мил не будешь.
«Здравствуй, Степа» - вывела она первые строки. А дальше не получалось. То, что хотелось писать, не могла, нельзя. А то, что должна – не хотела писать. Так и сидела над чистым листом, смотрела на него и слезы сами текли по щекам и капали на лист. Она вздрогнула, когда резко открылась дверь. Она же закрывалась! На пороге стоял Костя. Поздно было что-то делать. Он увидел и слезы и чистый лист всего с одной строчкой и развернутое письмо Степана.
- Что случилось?- спросил он
- Да как вы зашли?!- возмутилась Катя
- Зашел и все. Открыто. В библиотеку вовсе не обязательно стучаться. А ты чего плачешь? – еще раз спросил он.
- У меня обед. Библиотека закрыта. Уходите!
- Мне давно пора говорить «ты». Даже студентки ко мне на «ты».
Костя прошел к столу и, не спрашивая разрешения, взял лист. Катя поспешно схватила письмо Степана.
- А! Степан. Понятно. Значит это жених, который еще мужем не стал, а уже плакать заставляет! Можно я ему отвечу?
Ну, Людмила! Уже рассказала. Тот разговор был для нее, а не для других. Подруга, ничего не скажешь!
- Нельзя! Уходите! Я сама разберусь.
- Катя, у твоего жениха как со зрением?
- Очень хорошо! – Катя начинала злиться.
-А я так не думаю. Судя по твоим слезам, не разглядел он тебя. А значит не стоит тебя. И я рад, что он не разглядел.
- Ага, вы разглядели! Да что вы знаете? Я плачу, потому что он не может сейчас приехать! У него работа! Просто я соскучилась. И все он разглядел! И я его разглядела. А вот вас видеть не хочу! Уходите!!!
Костя стоял и, наклонив голову набок, внимательно смотрел на Катю.
- Не убедила. Ты скажи если он приедет, хочу поговорить с ним, – сказал Костя и пошел к двери.
- Не скажу! Нечего ему с вами говорить! - Катя почти кричала. – Не ходите вы сюда!!!
Костя еще раз повернулся у двери и кивнул головой. Что означал этот кивок, Катя не поняла. Согласился с ней что ли? Она закрыла дверь и уже расплакалась по-настоящему.
- Господи, да что же это такое? Почему у меня какие-то дуратские проблемы там, где у других радость? Ну почему он ко мне прицепился? Увольняться что ли? А где гарантия, что на новом месте опять кто-то не прицепится? Так и буду бегать по всему городу? И Васи нет! А то бы он сошел за кавалера. Вася остался в армии еще на год. Даже в отпуск не приехал. Сказал там можно заработать. Возил теперь командира не как солдат, а как….
Катя не знала как. Просто с некоторых пор не вникала в его жизнь. Скорее по привычке отвечала. В письме он спросил, не против ли она, если он останется на год работать там, в Монголии. Написала, что не против. А чего ей быть против? Пусть поступает, как считает нужным.
Письмо для Степана получилось излишне резким. Ну и пусть! Нечего писать, коли не хочется! Это же кто-то из девчат дал ему адрес. Добренькие какие. Я их просила?!
Костя не приставал к Кати. Заходил, конечно, шутил, но Люду больше не просил уйти. А Катя все ждала, вот завтра спросит «И где же твой жених?». Поймет, что нет никого и, все начнется сначала.
В январе была сессия в техникуме. Катя сдала все без «хвостов». Жили они в том же общежитии, и в глубине души она ждала, что кто-то постучит и скажет «Там Катю зовут». Никто не постучал и Катя уехала. Еще только один раз она поедет в тот город и все. Больше не будет повода туда поехать, а значит, не будет никакой надежды встретить Степана.
В один из весенних деньков к ней просто залетела Люда.
- Катя, Катенька! Я замуж выхожу! Вчера предложил. Представляешь! Столько лет и вдруг…. Так неожиданно!
- Это уж точно, неожиданно. Все-таки и трех лет не прошло, а он предложил замуж, – улыбалась Катя. Но за подругу была рада. И потом как счастье к лицу всем!
- Свадьба будет летом. В субботу к нашим поедем. У него только бабушка жива. Но она старенькая совсем. Поэтому поедем сами. Кать, я хочу, чтобы ты подружкой была. А?
- Нет, Люда. Я не могу, не умею. И потом летом у меня экзамены, диплом. Считай до середины июля.
- Да? Жалко. Я, думаю, свадьба будет в июне.
Весна была дружная и красивая. Начинали распускаться листочки на деревьях. Было очень тепло. В такие дни Катя жалела, что живет рядом. Погулять хотелось. А тут только вышла за порог и уже дома. Если бы не учеба, Катя с ума сошла бы от одиночества и безделья. Школьные подруги почти все были замужем, кто-то учился в других городах, соседок ее возраста тоже не было. Развлекали друзья брата. Они выросли, заглядывались на девочек и пытались дружить. Девчонки тянули их на танцы и Катя устроила дома школу танцев для мальчишек. Как ни странно, они ее слушались. Особенно когда получалось что-то в отношениях с девочками. Она стала доверенным лицом, чуть ли не всех друзей Глеба. Оказывается сколько у мальчишек комплексов! Ну чего проще подойти к девочке, пригласить, сказать добрые слова. Их переживания были для нее иногда смешными, иногда казались глупыми. Но постепенно она начала понимать, что им не так уж и просто живется. Они учили ее различать в жизни полутона, а она их не создавать в своей жизни черные тени.
Костя встретил ее у выхода из училища.
- Поговорить надо, Катя. Только не дергайся. Я хочу только поговорить.
- Хорошо. Давай поговорим.
-Тогда пошли, прогуляемся.
Пошли они в другую сторону от ее дома.
- Катя, я давно понял, что у тебя никого нет. У меня тоже никого нет. Я женился по дурости. Она забеременела, а мне что оставалось? Я думаю, мы бы все равно долго не прожили. Конечно я не желал того что случилось. Но случилось. Я обратил на тебя внимание, когда ты первый раз шла в училище. У меня пара была на улице. С тех пор не могу не думать о тебе. Тогда, в конце лета, я понял, что ты переживаешь что-то. Не навязывался тебе. Ждал. Время много прошло. Ты не отвечай сейчас, подумай. Давай просто попробуем. Мне все равно не забыть тебя.
Катя понимала его. Ей нравился его спокойный тон. И то, что он не ставил условий, не требовал. Вся беда была в том, что не нравился он. Если согласиться с его «давай попробуем», значит дать надежду. А это не честно. Вот он сейчас говорит все как есть.
- Костя, спасибо вам, что вы не создавали мне проблем весь год. Только вы не правы. Я ничего не переживала. Просто я жду. И буду ждать еще долго. Не надо пробовать. Вы только время будите терять.
-Мне время не жалко. Просто ты меня совсем не знаешь. Давай немного повстречаемся. Не захочешь, я оставлю тебя.
Катя остановилась, повернулась лицом к Кости.
-Я уже не захотела. Не надо продолжать это разговор. Я люблю другого. Слышите? Не просто мне кто-то нравится, а я люблю другого.
Она обошла Костю и пошла обратно. Если бы хоть раз с ней так поговорил Степан. Когда же он отпустит её? Когда она почувствует себя свободной?
На последней сессии Катя опять жила в том же общежитии. Только теперь не ждала, что ее позовут в низ, на вахту. Больше не осталось надежды. Она и сама не знала рада она этому или нет. Единственное чему радовалась Катя, что эта новость пришла к ней две недели назад, а не сейчас. Она пережила шок от новости дома. Иначе сейчас ей было бы не до экзаменов.
В тот день вечером к ним пришла мама Нины. С некоторых пор Катя в ее глазах совсем потеряла уважение. По ее понятиям Катя была туповатая дурочка, которая не сумела даже доучиться. А Нина учиться, вон, сколько подруг у нее! Её ценят, уважают. Катя давно даже не обижалась на такие разговоры. Все люди обманывают себя и верят в это. Её тетушка не исключение. Пусть верит, если это доставляет ей радость. А Катя такая, какая есть. И давно уже не плачет по поводу её слов. Из всех прежних подруг она дружила только с Анечкой. Та приезжала к ней очень часто. Домой далеко и все выходные и праздничные дни проводила Анечка с Катей. Они никогда не говорили о Степане. Так если, перекидывались двумя словами.
- Катрин, а что это за Степан у тебя был там? – совсем неожиданно для Кати спросила тетушка. И продолжала, уже обращаясь к маме Кати.
-Представляешь, у твоей то там парень был загляденье. А она носом крутила все два года. Голову морочила парню. Нина говорит за ним ни одна с ума сходила. А он только и видел твою Катрин. Нина говорит, пожалела Катьку, не увела парня. А он женился теперь. Не себе не людям. Нина говорит, стоящий парень то был. А я думаю не такой уж и стоящий. Иначе бы увидел, что у Катьки не фигуры, не ума. Наверно рядом их не видел. Иначе Нину бы выбрал.
Тетушка продолжала говорить, а Катя не могла даже встать и уйти, как делала всегда. Она просто не слышала больше их разговора. СТЕПАН ЖЕНИЛСЯ! Это все, что осталось у нее в голове. А как же Катя? И на ком он женился? Прошло так мало времени. Наверное, они были знакомы давно. Наверное, он все это время выбирал. И выбрал не Катю. Она пришла в себя, когда засигналила машина. Водитель, сосед, махал ей рукой и улыбался во весь рот. Она стояла посередине улицы, в тапочках и домашнем халате. Когда же она вышла сюда? И куда вообще идет? Катя повернула домой. Только бы тетушка ушла! Мама была дома одна. От нее что-то хотели, она что-то делала. Пришел Глеб.
- Кать, чего случилось?
- Степан женился,- равнодушно сказала Катя. Глеб знал о Степане. Письмо увидел и стал донимать насмешками, расспрашивать, а она рассказала. Глеб не подшучивал над ней потом. Как то серьезно отнесся. Не раз слышал, как по ночам плакала Катя. С некоторых пор он очень нежно стал относиться к ней. У Кати теперь был не только брат, но и друг.
Поэтому на сессии она думала об экзаменах. Учиться с заочниками было интересно. Это были взрослые люди, обремененные семьями, детьми, мужьями. В комнате Катя жила с женщиной, которой через год нужно выходить на пенсию. Но она мечтала получить красный диплом. В ней было столько мудрости и доброты. Вечерами она рассказывала о своей жизни, четырех своих мужьях и трех детях. И внуков было что-то много. Еще две женщины были лет 30-35-ти. Никто не рвался вечерами гулять, все сидели и зубрили. Или просто разговаривали. Кати было с ними спокойно и интересно.
И вот все волнения позади. Завтра выпускной банкет, потом вручение дипломов и все. Будет свободна как ветер. Катя еще ни когда не была в ресторане. Это было ее первое посещение. Ресторан был откуплен на весь вечер. С утра бегали в парикмахерскую, утюг был нарасхват. Что-то подшивали, что-то распарывали. Так быстро день еще не пролетал!
Катя была в белом кружевном костюме с глубоким декольте и открытыми руками и спиной. Костюм ей дала самая любимая, младшая тетушка. Уже в общежитии женщины украсили ее шею и грудь красивым колье. Туфли были на каблуке, совершенно не привычно высоком. Она очень волновалась, сможет ли красиво идти на таком каблуке. Такой красивой Катя себя еще не видела. Даже румянец пришелся кстати. Все делали ей комплименты и ей хотелось верить в свою неотразимость сегодня. Настроение было почти отличное. Если бы ее видел Степан!
Играла музыка, говорили речи, пили вино. Немного позволяли себе шутки с бородой. Все были взрослые. И конечно танцы. Ни одного танца Катя не сидела. Учились одни женщины, поэтому с разрешения организаторов, в зал пустили шестнадцать человек молодых офицеров. Они тоже праздновали выпускной после курсов. Но больше всего она запомнила танец с директором школы. Никто и подумать не мог, что директор способен танцевать. Все его считали старим увальнем. Даже заочницы.
-Вы, Катенька, удивительная. Родились вы не в свое время. Нынче в моде бледные и развязанные. А вы из прошлого. Из моей юности. Вам трудно придется в жизни. Сейчас руки не целуют, колени не приклоняют, женщин не обожествляют. Поверьте, вам нужен не мужчина, а покровитель, ценитель прекрасного. Среди своих ровесников вы не найдете ценителей. Мужчина должен быть вам обрамлением. Вы как драгоценный камень в мире, где ценят бижутерию. Боюсь, вас погубит этот мир. Вас оценит только тот, кто устал от этой суетной жизни. Но все будет зависеть от вас. Если научитесь, вести себя как всё стадо, будет легче. Если нет- трудно. В стаде непокорных не любят.
Катя смотрела на него широко открытыми глазами. Какая странная речь! С ней так еще не говорили. Да и кто это говорит? Человек, который вызывал больше улыбок, чем страха. Вечно смотрящий себе под ноги, в мятом костюме и стоптанных башмаках. Кто бы мог подумать, что этот пожилой человек такой поэт и романтик в душе?! Катя услышала не обычное мнение о себе, но не прислушалась. Может это помогло бы ей потом в жизни? Как знать.
В тот вечер, наверное, не было человека, который не сказал бы ей комплемент. Она смеялась, танцевала, благодарила за внимание. Может жизнь без Степана и не будет такой плохой? Не могут ведь ошибаться два десятка мужчин одновременно. Ну и пусть живет с другой! – подумала Катя. – Я тоже буду счастливая!
На работу она пришла в пятницу. Директор поздравил ее с дипломом, а секретарша, когда Катя вышла от него, с улыбкой во весь рот, подвинула на столе большой сверток.
- Вот, подарок. Я так рада, что ты приехала! А то бы мне завтра пришлось ехать.
Катя смотрела на нее и не понимала, о чем она говорит.
- Ну, завтра же у Люды свадьба! Надо от коллектива поздравить. Пойдешь ты! Подруга ты ей или нет?!
Катя устала после экзаменов. Никуда идти не хотелось. Дома она опять осталась один на один со своими мыслями и настроения не было. К тому же на улице стояла жара. Глеб звал на речку и Катя уже обещала.
- Нет-нет! Не делай такое лицо! Больше некому. К тому же свадьба- то в деревне, куда я своего благоверного дену если поеду?
И Катя забрала подарок. Действительно Люда обидится, если узнает, что Катя была уже в городе и не поздравила, не пришла.
Наряжаться не хотелось, праздника она не чувствовала. Просто поздравит молодых у ЗАГСа и уйдет. Она никого не знает, невесте не до нее будет. Но она поздравит. С такими намерениями Катя пошла к ЗАГСу. Хоть и было утро, но было очень жарко. Катя встала под дерево. Хоть какая-то тень.
- Катя?
Она повернулась и не сразу узнала бывшую одноклассницу. Перед ней стояла девушка, с таким количеством косметики на лице, что вызывала улыбку.
_ Ты кого ждешь?
- Да вот пришла поздравить подругу. Она сегодня невеста. Работаем вместе.
- А я сеструху двоюродную сегодня пропиваю. Ты замуж- то не вышла?
-Нет. Куда торопиться?
- Да ты что?! Надо сейчас выходить! А потом останешься старой девой!
- Галя, да нам всего по двадцать лет!
- Вот и я про то же. Уже двадцать! Я вот с парнем буду. С родней познакомлю. Думаю, моя свадьба будет следующая. Ладно, ты стой, а вон наши подъехали.
Катя увидела, что из машины выходит Люда в свадебном наряде. К ней подбежала Галя и стала обнимать. –Да мы на одну свадьбу! – поняла Катя.
Молодых торопили заходить в ЗАГС. Катя не спешила поздравлять. Потом, после регистрации. И тоже хотела пойти в здание. А дальше все было как в кино, когда замедляют движение пленки. Звуки вдруг стали низкими, протяжными и люди еле двигались. Мимо Кати шел ОН. Шел и улыбался. Он даже не глянул в ее сторону. Просто прошел мимо. Ей казалось, она только и успела подумать, что стало темно, как ее уже обнимала невеста, теперь уже жена и радовалась, что Катя успела на свадьбу. Кто-то тянул ее за руку, кто-то запихивал в автобус. Она хотела сказать, что не поедет, но губы не слушались, а голоса не было.
Потом, много лет спустя, Катя могла поклясться, что в тот момент на улице было темно. Как будто темный ангел крылом накрыл ее с головой. Был абсолютный покой в голове и душе. Она даже не понимала, что произошло. Не думала, что будет потом. Её просто не было на Земле. Она опять видела все со стороны. Спустя годы, Катя пыталась воссоздать в нутрии себя такое же состояние. Ни разу не получилось. Но это не было чувством полета, радости или счастья. Назвать это любовью с первого взгляда… Катя и раньше, и потом много читала о любви с первого взгляда. Наверное, люди, писавшие это, должны были это испытать на себе. Она верила писавшим. Так вот, никто не написал, что стало темно. Наоборот: радуга, солнце, фейерверк чувств, полет. Для Кати погас весь белый свет. Было пусто и темно.
Она возвращалась в грешный мир медленно. Все сидели, в какой-то квартире, разливали шампанское, поздравляли молодых. Кто-то все время требовал музыку и бегал в соседнюю комнату. Катя пыталась оглядеться, понять, где они. Неужели уже в деревне? Посмотрела в окно. Кругом были пятиэтажки. Нет. Это город. Заглянула в другую комнату и.… Там стоял ОН! Откуда он здесь появился, ехал ли с ними или пришел потом, Катя не знала. Из ее жизни выпал целый кусок событий. ОН пытался запустить магнитофон. Магнитофон был катушечный, стоял на табурете, и было неудобно вставлять пленку. Он уронил катушку и Катя вдруг сказала
- Урони еще раз, может он и заиграет. – И фраза была глупая, и то, что она заговорила с незнакомым первая, все, было не похоже на Катю. ОН поднял глаза и заулыбался. Задержал на ней взгляд дольше, чем следовало бы и прошелся глазами по ее фигуре.
- А, вы уже познакомились? – услышала голос Гали. – Это Лешка, мой парень. А это Катька, моя одноклассница. Ну чё, айда места занимать в автобусе! - И, подхватив Катю под руку, потащила к выходу. Катя уже не сопротивлялась, забыла о своем желании не ехать и обещании брату пойти на речку. Оказалось у Лешки есть друг и он тут же был определен Кати в кавалеры. И теперь, она даже не возмутилась. Ехали на заднем длинном сидении, и все гости были уже в изрядном подпитии. Молодые ухали в легковой машине, их уже не было видно. На железнодорожном переезде пришлось долго стоять. Лешка с другом выскочили из автобуса, и купили целый ящик пива у водителя, стоящей рядом машины. Вел он себя уверенно, с претензией на купеческий размах. Катя смотрела на него и ей нравилось все, как он ходил, улыбался, говорил. И только одна мысль не давала покоя – он едет с Галей, обнимает ее и ему нравится быть с ней.
В доме невесты было много гостей, столы стояли на улице, под навесом. Свадьба шла своим ходом, молодых поздравляли, кричали горько, говорили тосты и пожелания. Пьяный Лешкин друг пытался обнять Катю и поцеловать. Катя без конца отталкивала его. Было противно дышать его перегаром, видеть пьяную, потную физиономию. Наконец она встала и вышла из-за стола. Играла гармошка, на импровизированной танцплощадке топтались сельские бабы, пьяными голосами орали матерные частушки. Их тоже было противно слушать. Но Катя не могла ни куда уйти. Не то что некуда было, а просто не могла. Она не отрывала глаз от Лешки. Несколько раз его взгляд скользнул по ней как бы невзначай. Когда уставал играть баянист, включали магнитофон. Тогда танцевала молодежь. Лешка почти все время танцевал с Галей. И только пару раз подошел к Кати, не спрашивая ее согласия, по хозяйски брал ее за руку и вел танцевать. Уже пьяными глазами, не стесняясь, смотрел ей в вырез платья. И гордая, стеснительная Катя даже не попыталась уйти. Она думала только о том, что сейчас закончится музыка и она перестанет ощущать его руки на своей спине. Эти руки волновали ее. Рождали какое-то новое, незнакомое желание.
Вечером многие просто не стояли на ногах. Местные стали расходиться по домам, прихватывая с собой приехавших гостей, на ночевку. Катю пока никто не пригласил, и она сидела у стола на лавке. Не далеко, там же, на лавке лежал мертвецки пьяный друг Лешки. Катя не уследила, куда пропал сам Лешка. Он подошел неожиданно. Катя даже вздрогнула.
-Не знаешь где Галька?
- Нет. Я давно ее не вижу.
И он опять ушел. Ей так хотелось остановить его, и чтобы он посидел здесь с ней. Был такой тихий и теплый вечер. И они поговорили бы.
Вдруг кто-то начал громко и раздраженно говорить, потом кричать, материться. Катя встала и пошла на шум. Около сарая матерился Лешка, а Людина мама и еще какие-то женщины старались его успокоит. Он вырывался и пытался лезть по лестнице на сеновал. Катя поняла, в чем дело. Там, на сеновале была Галя и какой-то мужчина. Наконец Лешке надоело кричать и он, оттолкнув всех женщин, пошел прочь от сеновала. Когда поравнялся с Катей, схватил ее за руку и потащил куда-то за ворота, на улицу. Катя даже не пыталась вырваться или остановиться. Они еще немного прошли по улице. Лешка увидел лавочку у ограды, сел сам и, дернув за руку Катю, посадил рядом. Потом уперся локтями в колени и обхватил голову. Кати было жалко его. Ей так хотелось прикоснуться к его волосам. Погладить по голове. Но она не сделала ни одного движения, будто боялась спугнуть.
- Вот сучка!- сказал он. –Да я уже подозревал, что она слаба на передок! Ну хоть бы не при мне! Знаешь, не везет мне на баб. Я ведь был женат недавно. Даже дочь есть. Да хорошо мать заметила, что она бегает налево. Пришлось развестись.
В висках Кати казалось, застучали молотки. Говорил ли он еще что-то, она не знала. Опять мир провалился в темноту. В голове бились только два слова «ОН ЖЕНАТ!» Уже во второй раз за день, Катя жила вне времени и Земли. Там, где она оказалась, было холодно, темно и безрадостно. Она это чувствовала, но не было, ни сил, ни желание вырваться из этого. Из этого « ниоткуда» ее вывели его руки. Он обнимал Катю жадно и бесцеремонно. И уже в следующее мгновение запрокинул ее голову и поцеловал. Это был первый в жизни поцелуй Кати. И такой истомы и неги в теле она еще не испытывала. А он продолжал целовать, жадно, не останавливаясь. От него пахло перегаром и табаком. Катя ненавидела эти запахи, но сейчас они не казались такими противными. Целовал он умело и как-то деловито. Он был хозяином положения, ее господином и Катя даже не пыталась сопротивляться ни ему, ни своим чувствам.
- Пошли. Нам надо где-то переночевать, – прошептал он Кати в ухо. Она отметила это «нам», но сейчас это было не важно. Пусть будет «нам». И она пошла за ним. Когда они подошли к дому невесты, их ждала Людина мама.
- Ну, слава Богу, пришли. А то я уже стала волноваться. Лешка, иди, там тебя твой будущий тесть ждет. Иди, выпейте, поговорите. А ты,- она повернулась к Кати.- Ты иди вот с бабушкой. У нее переночуешь.- И она, чуть ли не силой вытолкала Катю за ворота. Катя еще какое-то время слышала, как матерился Лешка, как его уговаривал какой-то женский голос.
В ту ночь Катя даже не закрыла глаза. Так и пролежала до утра. Время пролетело как одна минута. Только утром Катя уже точно знала, что кроме Лешки ей никто не нужен. Она не хотела думать, что возможно за ночь он помирился с Галей. Что она будет тогда делать? Других мыслей просто не было. Как будто кто-то вынимал их из Катиной головы. Она даже поговорить не хотела ни с кем. Все воспринималось как решенное. Утром оказалось, что Галя уже уехала в город на рейсовом автобусе, что все продолжают пить и веселиться. Катя зашла на кухню. Женщины вели такие обыденные разговоры: что надо подогреть, кто не успел подоить корову вовремя, а кто-то переживал как уехать сегодня домой. Домой! Именно эта мысль вернула Катю к реальной жизни. Конечно! Завтра надо на работу! Оказывается, на три часа был заказан автобус для тех, кто поедет в город. До трех часов было далеко. Катя помогала убирать грязную посуду со столов, разносила закуски. Лешки не было видно.
Может и он уехал с Галей? – пришла в голову мысль. И холодок пробежался по спине. – Нет, он где-то здесь. Она чувствовала это. К двенадцати часам Катя увидела Лешку. Похоже, он спал на том же сеновале, что и Галя раньше. Был он злой и мрачный. Катя улыбнулась ему. Он подошел и зло сказал
-Ты где таскалась? Я два часа искал тебя.
Её как кипятком обварили эти слова. Прежняя Катя заняла свое место.
-С утра люди говорят «доброе утро». И если ты «таскался» по улицам, когда искал меня, то я спала. А вообще-то в русском языке есть и поприятнее слова. Не знаешь таких? – И она пошла на кухню. Соображал Лешка с утра видно плохо. Сейчас это выражают одним словом «не понял». Вот с таким выражением на лице и застала его Катя, когда в очередной раз вышла с тарелками. Рядом с Лешкой устраивался его друг и, похоже, ему было не лучше. «Лечились» как все, водкой. К трем часам опять были все пьяные. За столом выясняли кто из стоящих на ногах повезет городских домой. Катя не на шутку испугалась. Как же можно ехать с таким водителем? Любой из них и дороги не видит. Похоже, это волновало только Катю. Все были ничуть не трезвее шофера. Поэтому усаживались и некоторые тут же засыпали. Выбор был не большой. Завтра ехать на рейсовом или сейчас с пьяным водителем. Катя не хотела здесь больше оставаться. Поэтому пошла в автобус. Лешка, как не странно, на всеобщем фоне, казался не пьяным. Он стоял и ждал, что сделает Катя. И как только она вошла в автобус, он вошел следом и сел рядом. От утренней развязности и вчерашней без церемонности не осталось и следа. Это был другой человек! Чудеса. Он начал успокаивать Катю, говорил, что только надо доехать до трассы. Там асфальт и тогда бояться нечего. Ехать по прямой не сложно. Разговора с Лешкой не получалось. Всякий раз цеплялась за поручни, как только голова водителя клонилась к рулю и автобус начинал съезжать с трассы. Готова была уже выйти из автобуса среди дороги. Лешка как будто ждал, когда страх возьмет верх над Катей. У нее уже стояли слезы в глазах. Тогда он подошел к водителю. Что он ему говорил, она не слышала. Только автобус остановился. Катя соскочила и кинулась к выходу. Лешка поймал ее в объятья
-Ты куда? Испугалась? Иди на место. Я сам сяду за руль. Доставлю в лучшем виде! – и он заулыбался. Улыбка у него действительно была красивая. Катя недоверчиво стояла на месте.
-А ты умеешь?
-Умею, умею. Я профессионал. Первый класс!
Катя пошла на место совсем не уверенная, что делает правильно. Но Лешка и говорил и вел себя так, что она послушалась. Автобус больше не пытался съехать в кювет, не дергался и встречные машины не шарахались от них в сторону. Он повернул зеркало так, чтобы видеть Катю. Часто смотрел на нее, подмигивал и улыбался. Доехали до первой остановки, на окраине города и Лешка выключил мотор.
- Все, дорогие пьяницы, дальше каждый сам.
- Ну что, автобус ждем или прогуляемся немного?
-Можно прогуляться, - сказала Катя и они пошли. До дому было очень далеко, но можно было пройти несколько остановок. Лешка вначале говорил о том, как они ехали, смеялся, как испугалась Катя. Потом начал расспрашивать Катю о работе. Как-то так получилось, что всю дорогу говорили только о ней. Что она любит, о чем мечтает, чего ждет от жизни и, какие у нее представления о ее собственной семье. И она рассказывала, объясняла и удивлялась, как внимательно ее слушал Лешка. Потом Катя устала идти, и они дождались автобус.
Он проводил до дома, напросился попить водички. Она минуту колебалась. Кроме Васи еще ни с кем не приходила домой.
- Хорошо. Заходи.
Родители были дома, а Глеб где-то гулял.
-Здрасте,- весело и бодро поздоровался Лешка. Потом подошел к отцу и протянул руку.
-Алексей. Надеюсь, надолго знакомимся.
Катя не знала как себя вести. Мама вообще, похоже, с ним не поздоровалась. Они зашли в комнату. Лешка попросил:
-Сделай мне водички холодной и с чем нибудь кисленьким.
-Есть варенье из смородины. Только холодной воды надо в огороде с колонки накачать. Будешь?
-Давай.
Катя вышла на кухню, взяла большой ковш и побежала на огород. Потом скачала первую теплую воду, накачала в ведро холодной. В дом принесла ковш, налила в бокал воды, положила и размешала варенье. На все ушло не больше десяти минут. Когда она зашла в комнату, Лешка спал на диване. Катя растерялась и не знала что делать. Постояла и пошла обратно.
-Ты чего? – спросила мама.
-А он спит.
- Как спит? Да вы только пришли! Это что же за кавалер такой, что пришел первый раз и спать завалился? – не унималась мама
- Тише, пожалуйста! Услышит же ,- взмолилась Катя.
-Да пусть слышит! Ему кто предлагал ночевку здесь! Ты что, дура совсем? Это же он до утра здесь устроился! Кто его приглашал? Может ты?
Катя чуть не плакала. Ну что она могла сделать? Не предлагала она ему ничего! А мама продолжала возмущаться. Через несколько минут вышел Лешка. Он не был похож на заспанного.
- Чего кричите? Диван ваш пролежал? Ухожу уже.
Он не сказал даже Кати «до свидания». Она вышла за ним, но Лешка не остановился, бросил через плечо «Бывай!» и ушел. Катя стояла у калитки и не знала что делать. Может догнать его? Он же ничего не сказал про завтра! Придет или нет. А если не придет? Она ничего не знает о нем. Просто не сможет никогда найти его. Постояла еще несколько минут и пошла в дом. Не хотелось ничего. И Катя легла спать.
Через два дня, когда у Кати почти не было надежды на встречу с Лешкой, он подъехал на служебной машине. На ночь он не ставил ее в гараж, а при желании использовал как собственную.
- Привет! – опять улыбался он. – Ты была на вечерней охоте?
Катя была счастлива уже от того, что он приехал. Она буквально светилась вся и не могла скрыть этого.
-Нет.
- Тогда быстро собирайся, едем на охоту!
Она заволновалась. Ехать на охоту конечно интересно. Но как же наедине, да еще вечером? Поэтому она стояла и не знала что делать. Понимала, что надо сказать «нет». К тому же родители работали во вторую смену. Никто и знать не будет куда она уехала.
- А где твой брат? – спросил Лешка.
- Да у соседей на голубятне, наверное.
- Так зови и брата и друзей его. Места всем хватит. И веселее будет.
Так это другое дело! С ребятами ей не было страшно. Мальчишки ни минуты не ломались. Никто не был не только на вечерней, вообще на охоте. Собрались за пять минут. Всю дорогу Лешка объяснял азы охоты, как надо себя вести и что охотиться они будут на лося.
- Я его уже три дня выслеживаю. В болото зашел и не выходит. До леса далеко, так что сегодня мы его выкурим!
Катя вдруг поняла, что они могут убить живого лося! Только не это! Только бы этот лось убежал уже! Из машины Катя не вышла. Зато мальчишки, то сидели тихо, то шумели. Лешка даже пару раз выстрелил. То ли лось сбежал днем, то ли его там никогда не было. Но к счастью никто не пострадал.
Кати не понравилось на охоте. И она сказала об этом Лешке.
-Значит, на охоту больше не едем. А грибы любишь собирать?
- Очень!
- Тогда едем на тихую охоту, за грибами.
Лешка приходил почти каждый день. Родители почему-то не любили его.
-Скользкий он какой-то. Угодливый, а глаза злые, – говорила мама. Катя этого не замечала. Наоборот. Так с ней еще никто не обращался. Ей казалось, что Лешка только и занят тем, что старается ей угодить и угадать ее желания. Дарил цветы, приглашал в кино, катал на машине. А вечерами, когда они оставались одни жарко целовал, шептал ласковые слова и всегда умел вовремя остановить ласки, когда Катя готова была потерять всякий контроль над собой. Иногда он предупреждал, что не придет два-три дня. Была работа по дому или командировка. Эти дни казались длинными и пустыми. Катя уже забыла, когда отвечала Васе. И о Степане почти не вспоминала. Она не сравнивала Лешку и Степана. Даже иногда удивлялась сама себе. И чего она столько слез пролила из-за Степана? Но мысли эти были мельком, не задевали душу и сознание. Так, воспоминание далекого. На работе Костя смотрел на Катю и понимал, что она счастлива.
-Дождалась свою любовь?
- Дождалась! – отвечала Катя и не кривила душой.
Уже через месяц, Лешка заговорил о замужестве. Катя и ждала этого и боялась. Слишком все было хорошо. Даже маленький Катин опыт подсказывал, что так не бывает. Есть оборотная сторона, а она ее пока не видит. Но, после того как она сказала родителям о предложении Лешки, оборотная сторона не заставила себя ждать. На работе ее пригласили в учительскую к телефону. Катя удивилась. Кто же это мог быть? В трубке раздался раздраженный женский голос
- Это ты Катя?
-Да. А вы кто?
- Ах ты дрянь! Потаскуха! Ты чего на чужих мужиков рот открываешь? Ты разве не знаешь, что у Лешки есть жена и ребенок? Хочешь, чтобы я на работу пришла и ославила тебя на все училище? Это я запросто! Оставь его в покое, проститутка! Иначе хуже будет! – и в трубке раздались короткие гудки. Катя положила трубку и как после удара по голове пошла к себе в библиотеку. Такого позора и унижения она еще не переживала! Кто это был? Лешка ее обманул, что с женой развелся? Боже мой, что происходит? Зачем ей все это надо? Сегодня же надо расстаться с Лешкой! Пусть он вначале разберется со своими проблемами. Как доработала, Катя не помнила. В голове все время звучали слова звонившей.
Когда приехал Лешка, Катя была мрачнее тучи.
- И кто это мою радость обидел? – шутливо начал он и попытался обнять Катю. Она слишком резко отбросила его руку.
-Уходи! Разберись вначале в своих проблемах.
-Да что случилось? – уже серьезно спросил он. И Катя рассказала о звонке.
-Ты мне врешь! У тебя нет развода. Кто мне звонил? Почему меня так оскорбляют?
Лешка ничего не ответил, повернулся и пошел к калитке. Катя чуть не кинулась за ним. Устояла. А когда услышала звук отъезжающей машины, все внутри сжалось в комочек. – «Что же я делаю! Я же не могу без него! Он любит меня и не стал бы врать. Что-то не так. А теперь он ушел. И если не вернется, сама виновата, сама все сломала!»
Лешка приехал через час и подал Кати бумагу. Она взяла и развернула. Это было свидетельство о разводе. У Кати камень с души упал. Нет. Она не стала причиной его развода. Там стояла дата, когда они еще были не знакомы.
-Кто мне звонил?
-Не знаю. Могу точно сказать, что это не мои знакомые или родственники. У меня все под контролем.
-Тогда может быть кто-то от твоей бывшей жены?
Лешка усмехнулся.
-Поверь, это исключено.
Наступала осень. Жизнь Кати с каждым днем становилась труднее. Лешка часто приезжал раздраженный, обвинял Катю в том, что из-за ее не согласия жить у него, он разрывается между домом и ней, теряет время на поездки, вместо того чтобы отдохнуть после работы. А дома были каждодневные упреки, из-за Лешки. Ходит, отирается, чуть ли не каждый день, ничего без его глаз дома не сделаешь, не поговоришь. Лучше бы о ребенке своем подумал. Отец пил уже несколько недель подряд. Пьяный кричал, что Катя проститутка, сволочь и если ей люб Лешка, пусть валит к нему. Но только с одним условием, что никогда домой не вернется. Тут она ни кому не нужна. Мама вообще не разговаривала с Катей. Зато при встрече с любым человеком, начинала говорить, что вырастила не благодарную дочь, потаскуху, которая только и думает о себе и своем сволочном хахале. И что это ей надоело. Пусть убирается с глаз долой, думает там сахар ее ждет! Домой идти не хотелось и Катя сидела на работе, пока не выгонял сторож. А Лешка, как будто нарочно, говорил при родителях Кати комплементы с двойным смыслом, бесцеремонно обнимал ее. А на другой день становилось еще хуже. Как-то она попросила Лешку не делать при родителях ничего такого, что вызывает у них раздражение. Лешка усмехнулся:
- Я же давно говорю тебе, пошли ко мне жить. Чего ты их слушаешь? Они уже из ума выживают. Им молодых не понять. А у меня я им не позволю командовать. Могут вообще не приходить.
Кати опять не хватало человека, кто поговорил бы с ней. Ночные слезы не приносили облегчения и не решали проблемы. Что делать?
- Мама, я приняла Лешкино предложение. Я выйду за него замуж и уйду.
-А возвращаться куда будешь?
-Постараюсь не вернуться. Я соберу вещи и вечером перееду к Леше.
- Нет. Без регистрации ты не пойдешь ни куда из дома. Это не обсуждается.
Катя ничего не понимала. Последние недели все только и делали, что гнали ее из этого дома. Почему теперь «нет»?
- Зачем это? Я и так уйду.
- Я сказала, нет. Будет свадьба и регистрация. Пусть люди не говорят, что мы выгнали тебя.
Вечером приехал веселый и довольный Лешка. Катя сказала, чтобы он приехал за вещами. Вот он и приехал. Она встретила его во дворе, что бы успеть поговорить наедине.
- Леша, сегодня не получиться. Мама не отпустить меня без регистрации и свадьбы. Мне все это не важно, но такие она поставила условия. Я не могу не послушать ее. Пусть все будет, как положено. Может она и права.
Лешка минуту смотрел в сторону, потом со всего маха ударил кулаком по стене дома рядом с ее головой . Катя вздрогнула.
- Это все глупости. И мне этого не надо! Ну, ничего, будет и на моей улице праздник! Да, Катенька? – он зло выматерился и пошел к машине. Катя пошла за ним. Уже около машины, открыв дверцу, сказал:
- Ладно. Пусть будет по-твоему. Завтра поедем в ЗАГС. Главное, чтобы ты потом не пожалела об этом.
-Ты о чем?
-Да так, не о чем. Мысли вслух.
Началась подготовка к свадьбе. Теперь никто не кричал на Катю. Все вели себя так, будто в доме покойник. Никто не разговаривал с Катей, кроме Глеба. Когда в дом приходили тетушки, все говорили о ней как о покойнице, в прошедшем времени. И никто не спросил, а что чувствует сама Катя? О чем думает. А Кати было очень плохо. После подачи заявления и объявлении дня свадьбы, Лешка резко изменился. Теперь он не дарил подарки, не предлагал пойти в кино. Он приходил, садился и начинал примерно такой разговор:
- Ты говоришь, читать любишь? И какой прок в твоем чтении? Лучше бы вторую работу нашла. Больше пользы было бы. Ну, читай, пока можешь. А вот в моем доме такого дерьма не водиться. И таскать туда всякую дрянь не следует.
Все чаще от него исходил запах перегара.
- Леша, ты пьешь, когда не приходишь?
- А я позволял тебе это спрашивать? Тебе какое дело?
Все чаще их свидания заканчивались слезами Кати. А Лешка наоборот, просто светился счастьем, когда Кати было плохо. Она начинала понимать, что Лешка не настоящий с ней, что у него есть еще какая-то другая жизнь, про которую Катя пока не знает. Что он не добрый и сдерживает себя от каких-то действий.
Осень в тот год была ранняя и холодная. В середине октября лежал полуметровый снег и морозы заставили переодеться в зимнюю одежду. Так же холодно было у Кати на душе. Ей было плохо с Лешкой. Он постоянно высмеивал ее жизнь, часто вспоминал, что она рассказывала ему тогда, на прогулке, после поездки со свадьбы. Получалось, что все, что было ей дорого и интересно, с точки зрения Лешки было глупо и не могло принести реальную выгоду. Подготовка к свадьбе вынудила встретиться родителей с обеих сторон. Катя была раньше у Лешки дома. Ее встретили сдержанно. Мать рассматривала ее так, будто купить хотела. Оценивала. Лешка подошел к ней очень близко и что-то сказал. Катя не слышала что. После этого мать пригласила ее пройти и присесть. Катя боялась, что сейчас начнут расспрашивать о родственниках, работе. Так всегда бывает, когда знакомятся. И ей пришлось бы сказать, что у нее пьющий отец. Было стыдно. Но здесь никто, ни о чем не спрашивал. У стола сидел отец Лешки и что-то делал. Катя не поняла вначале, чем он занимается.
-Ты не видела, как патроны заряжают? – спросил Лешка. – Вот, посмотри.
Катя присела около стола и отец как-то не приветливо усмехнулся. Было Кати в том доме не уютно. Теперь эти люди у них в доме. Никто не шутил, не смеялся. Говорили так, будто готовили поминки. Решили первый день будет торжество в доме Лешки, второй – у Кати. Место в обоих домах было мало. У Кати была комната и маленькая спаленка. У Лешки только комната. Но тогда не практиковались свадьбы в столовых и кафе. Поэтому приходилось рассчитывать только на свои возможности. За неделю до свадьбы Катя попыталась поговорить с мамой.
- Мама, мы ссоримся каждую встречу. Что-то не получается в наших отношениях. Может мне не выходить замуж?
- Вот как. И что ты предлагаешь? Выбросили такие деньги на эту свадьбу! Людей пригласили. И все это зря? О чем ты раньше думала? Я тебе говорила! Замужество – это вечное терпение. А ты как хотела? Не выдумывай теперь.
Кати очень многое хотелось рассказать об их отношениях, о там, что все стало заканчиваться слезами, но…
В четверг вынесли из комнаты мебель, все, что можно было вынести. Остался только диван и раскладушка для Глеба. Он радовался, что через пару дней вновь станет хозяином дивана. К вечеру, когда были установлены столы, Глеб ушел на улицу гулять. Катя забралась на диван с ногами, обхватила колени, как любила, положила на них голову. « Что я делаю? Почему я будто связана по рукам и ногам? Почему веду себя как кролик перед удавом? Это же не я! Я никогда и ничего не делала без своего желания. Почему сейчас это делаю? А может все не так страшно? Кто сказал, что все должно получаться с первого дня? Поживем вместе и Лешка увидит, что я не такая уж дурочка. Я постараюсь быть с ним помягче. Просто он, наверное, обиделся на свою прежнюю жену и думает, что все такие. Он поймет, как я люблю его. Впервые дни у нас было же все хорошо. И потом будет. Мама права, надо только потерпеть».
Было уже темно, но Катя не включала свет. В окошко кто-то постучал. Катя подняла голову и присмотрелась. Наверное, друзья Глеба. Не спеша подошла к окну, чтобы показать им – Глеб ушел. Отдернула шторку и поняла, что это не к Глебу. Стояли двое. Кто бы это? Катя показала рукой, что можно проходить к двери и пошла встречать. Когда она включила свет, даже не сразу поняла, кто это был. На пороге стоял улыбающийся Вася.
-Катя…. Привет, Кать, – он не знал, может ли обнять её или как и прежде, только смотреть. Она и сама не поняла, как ее руки обвили шею друга. Катя изо всех сил старалась не заплакать. Нужно было время успокоиться. И она, наверное, дольше, чем требовало приличие, задержала это объятие.
- Я же тебе говорил, что обрадуется!- услышала она голос второго пришедшего.
- Коля! – Катя и его обняла. Это был одноклассник. В школе он дружил больше с Васе, чем с Катей, но тоже был друг.
-Ребята, заходите! Как я рада вам!
Они зашли, поздоровались с мамой. Она тоже обрадовалась Василию.
-Вы проходите, проходите в комнату, а я вам чаю принесу. – сказала она. У Кати была такая счастливая улыбка, что Коля не мог не съязвить по этому поводу
- Интересно, если бы я один пришел, мне бы так улыбались?
- Конечно. Только ты же ни разу не зашел.
- А ты знаешь, что Васька не хотел идти к тебе?
- Почему? – удивилась Катя и посмотрела на Васю.
- Ты давно не отвечаешь на мои письма. Я думал, забыла.
Катя отвернулась и сделала вид, что занята чашками. Когда же она писала последнее письмо? Похоже давно. И как же так получилось, что она перестала писать и даже не заметила?
- Так получилось, извини. Я собиралась написать.
-А почему у вас столы стоят? Глеба в армию, что ли провожаете?
-Это ты у нее спроси, - ответила зашедшая в это время мама. Поставила разнос и вышла.
Катя как будто оттягивала время. Расставила на столе чашки, печенье.
- Катя?
- В субботу моя свадьба.
-Да я серьезно спрашиваю, а ты шутишь! Куда Глеба отправляют, не знаете еще? – опять спросил Вася, будто не слышал Катин ответ.
- Да не шучу я, - вздохнула Катя и тоже присела у стола. Она не смотрела на Васю. –В субботу свадьба, - совсем тихо повторила она. Повисло тягостное молчание. И только Николай вертел головой, как будто следил за мячиком пинг-понга. Казалось, он видел мысли, они летали от одного к другому. Молчание затягивалось.
-Ты совсем приехал? – спросила Катя.
- Нет. На неделю. Мне еще четыре месяца и контракт закончится. Я вот приехал, хотел спросить… – И он замолчал.
- Спроси.
- Хотел спросить может мне еще там остаться? В смысле могут контракт продлить, - совсем тихо закончил он, понимая, как глупо сейчас звучит его вопрос.
- Да какой я тебе советчик теперь, Вася? Тебе нравится служить?
-Да нет. Мне нравится деньги зарабатывать. У меня планы… были, – и почти без остановки продолжил.- Коль, пойди домой. Мне поговорить надо.
Николай ушел, буркнув что-то на прощание.
- Катя, что здесь происходит? С таким лицом замуж не выходят. У меня три старших сестры выходили замуж. Я точно знаю. Кто он? Я его знаю?
- Нет, не знаешь. – И все-таки Катя не выдержала и расплакалась. Вася сидел и не знал что делать. Ему хотелось прижать Катю, погладить по голове как маленького ребенка, успокоить. Если бы он сделал это, возможно Катя и рассказала бы ему все. Возможно, все было бы по-другому. Только Вася не сделал ничего. Он сидел и смотрел.
- Все так плохо? – спросил он. Катя кивнула.
- Давай я отведу тебя к маме? Ты дождешься меня, а я не буду больше подписывать никакие контракты?- спрашивал он и пытался заглянуть в глаза Кати. Если бы он задал только первый вопрос, она, наверное, согласилась бы. Просто сбежала бы с ним. Но он заговорил о них. А этого Катя не хотела. Она не любила его, как любила Лешку, не собиралась его обманывать и давать надежду. А Вася ждал ответ. Он тоже не брал на себя ответственность за судьбу Кати. Может потому, что все решения в их отношениях раньше принимала она, и он привык к этому? Так они и сидели в тишине несколько минут.
- Мне лучше уйти. Желаю счастья. – И он быстро вышел за дверь. Катя не пошла его провожать. Она зажмурила даже покрепче глаза, что бы ни видеть как он пройдет мимо окон. Последний человек из ее светлой жизни ушел. Теперь нет никого. Никто не поможет, не выдернет ее из этой темноты. Она совсем одна.
На свадьбе у нее не оказалось цветов. Все забыли, что у невесты должны быть цветы. Катю это даже не расстроило. Вся это свадьба была бутафорией, показательными выступлениями для других. Из-за нехватки места, пригласили только самых близких. Катя выполняла все, что от нее требовали. Пока добрались до ЗАГСа, одна из многочисленных тетушек привезла букет цветов из теплицы.
Свадьба оказалась без музыки. Просто первый день был полностью на женихе. А он не подумал о музыке. Или не захотел подумать. Через какое-то время друг- сосед принес свой старенький магнитофон. Все старались изображать веселье. Наконец объявили танец для молодых. Катя хотела положить руку Лешке на плечо и вдруг…. Кольцо упало с ее пальца и покатилось по кругу. Почему в это время перестала играть музыка Катя так и не поняла никогда. Но была абсолютная тишина и было слышно как кольцо катиться по кругу. Как будто для него было освобождено место и теперь оно одно танцует свой одинокий мистический танец. Кто-то из гостей пришел первый в сознание и схватил кольцо. Никто ни слова не сказал о случившимся. Только все сразу стали нарочито веселыми и активными. Катя сама надела себе кольцо и тоже сделала вид, что ничего страшного не случилось. Когда всех стали опять приглашать к столу, кольцо с пальца Кати опять упало. В этот раз кто-то очень быстро поднял его с пола и отдал Кати. Она не стала его больше надевать. Дважды упавшее кольцо на свадьбе…. Здесь и не верящий в приметы задумался бы.
Еще до свадьбы Катя попыталась предложить Лешке снять квартиру для них. В обеих семьях с жильем было плохо. Своей комнаты у них не было бы ни в одном доме. А Лешка вдруг побелел от злости.
- Никогда! Слышишь, никогда не будет этого! И не смей даже думать, чтобы мы ушли из моего дома!
Его реакция была такая не адекватная, что Катя испугалась. Да что такого она сказала? Молодые должны начинать совместную жизнь отдельно. Так многие считают.
Гости стали расходиться и Катя вдруг осознала, что она должна остаться здесь, с этими людьми. А среди них не было ни кого родного. Лешка тоже был чужим. Потому что она боялась его. Катя это поняла сейчас так ясно.
Выносили на улицу последние столы из комнаты, ставили на место кровать, заносили стулья и еще что-то. Катя вдруг поняла, что никто не подумал о домашнем платье для нее. И она сама взяла только то платье, которое надо надеть завтра с утра. Поэтому она стояла сейчас посреди комнаты в свадебном платье, а ее все обходили и никто не замечал.
- С дороги уйди! – толкнул ее в спину Лешка.
Куда же она должна уйти? Где место в этом доме для нее? Подошел Лешка, сунул ей в руки комплект застиранного постельного белья.
- Иди и постели.
Катя подошла к кровати и начала разворачивать простынь.
- А ну отойди!- дернула ее за руку мать. – Без тебя есть кому постелить. И еще раз толкнула Катю.
Она стала деловито подставлять стулья к постели, класть на них подушки и пытаться сравнять их с высотой кровати. «Что она делает? – подумала Катя. Может Лешка сонный подает с кровати?» Она знала, что есть такое заболевание у людей. В сонном состоянии они не чувствуют края постели. Но он ничего ей не говорил. Зашел Лешка и с порога громко заматерился, подскочил к кровати и стал выбрасывать на кухню стулья. Отец сидел на кухне и хохотал. Все это походило на какой-то фильм ужасов. Катя не верила в реальность событий. А Лешка стал выталкивать мать из комнаты. Именно выталкивать, а не подталкивать к выходу. Она упиралась и цеплялась за все, что попадалось под руки. Лешка ударил ее кулаком по лицу. Она завыла и ухватилась за ушибленное место. Наконец он вытолкал ее, закрыл дверь и потом крикнул:
- Дотронешься до двери – убью!
Катя никогда в жизни не видела подобной сцены. Родители ругались часто, кричали друг на друга, но даже не матерились так, как Лешка. И уж ни когда не дрались. Катю уже била дрожь. Она хотела одного – сбежать от сюда.
- Чего стоишь? Давай раздевайся, спать пора,- грубо сказал Лешка.
Катя подошла к выключателю и погасила свет.
- О! Я и забыл, что ты у нас стеснительная, – засмеялся Лешка и опять грязно выругался, только теперь в адрес Кати. Был он достаточно пьян. А Катя не представляла, что ей делать дальше. С ней ни кто не поговорил о первой ночи, ни о чем не рассказал и не предупредил. Поэтому она села на край кровати и замерла.
Лешка тоже сел рядом и повалил на спину Катю. Он не говорил с ней, не выяснял, как она себя чувствует, не старался быть с ней нежнее. Он просто получал что хотел. Катя вообще не имела для него значения.
- Ты хоть понимаешь, как я рисковал, не переспав с тобой до свадьбы? – спросил Лешка и закурил в постеле. – Если бы ты оказалась не девочкой, ночевала бы сейчас в сарае.
Катя не поняла шутка это или правда. Но спрашивать не стала. Ей хотелось плакать, но она сдержала себя. Что-то подсказывало ей, что делать этого нельзя.
Утром оказалось все засыпано снегом. Дорога даже не намечалась. По договоренности, утром должен был Глеб с друзьями приехать на такси и забрать молодых в дом невесты. Мороз был около сорока. Катя поняла, что ни какая машина сюда не проедет. Что же делать? С утра с ней никто не разговаривал. Не предложили умыться даже, не говоря о чае. Лешка тоже был злой и орал на мать, заставлял ее что-то собрать на завтрак. Катя уже не верила, что она когда-нибудь выберется отсюда. Как хорошо, что никто не знает о свадьбе на работе. Никто не пришел ее поздравлять и не видел всего этого ужаса. К тому же она завтра должна пойти на работу, а это уже хорошо. Наконец мимо окон прошел Глеб с друзьями. Они тащили какие-то свертки. Вместе с ними в дом ворвались мороз, молодость, веселье. Они смеялись, шутили, пытались отогреть руки, сбрасывали обувь, потому что замерзли ноги. В свертках оказалось пальто для Кати, валенки и другие теплые вещи. Только сейчас она поняла, что вчера, в машине, на ней не было пальто. Машины не смогли проехать по улице и потому ждали метров за триста от дома. И надо торопиться, потому что машины могут замерзнуть. Впервые за два дня Катя улыбалась от души. Ей так было хорошо рядом с братом и его друзьями. И она не хотела сейчас думать о другом. Как же она любила своего брата!
Второй день был действительно похож на свадьбу.
Теперь Кати приходилось выходить на час раньше, чтобы не опоздать на работу. Нужно было ехать с пересадками. Только она была этому рада. Потому что в этом доме она просто задыхалась. Иногда ей казалось, что все вокруг нее не реальное. Самое страшное, она не понимала, что происходит вокруг и чего от нее хотят. В доме постоянно было грязно. Катя не была фанаткой чистоты, но есть с такой посуды было брезгливо. Да и пол, окна помыть не трудно. Только мать грубо отталкивала Катю:
- Не лезь. Без тебя сделаю, если нужно.
А вечером Лешка кричал на нее за грязь в доме.
- Не облезешь, если помоешь пол. Дома-то не жила в грязи. Или тоже ждала, когда мать помоет?
Катя как-то попыталась ему объяснить, что ей просто не разрешают что-то сделать.
- Ты мне на мать не наговаривай. Если у самой руки растут не от туда, нечего на мать стрелки переводить. Лени сильно много в тебе. Но я ее выбью, будь уверена.
Это были не справедливые упреки. Однажды Катя заплакала от отчаянья. Не справилась с собой и слезы сами покатились по щекам. Лешка подошел к Кати, минуту смотрел на нее. Она подумала, что сейчас он обнимет, приласкает ее, успокоит. А он наотмашь ударил нее по лицу. Катя не ожидала этого удара и чуть не упала.
- Еще раз будешь ныть при мне и портить настроение, убью. А не будешь стоять на ногах, когда муж с тобой разговаривает, пинков получишь, – пообещал он.
-Вот, сын. Я же недаром говорю, что раньше лучше жили. Я хоть и был малец, а помню все хорошо. Помню, коли мой отец да дядьки не хотели учить своих жен, дед сам их учил. Бывало, привяжет одну в сарае, сдернет с нее кофту, да по голой спине кнутом! Ох и любил я смотреть, как они выли! Как осерчает дед посильней, так с первого раза мог так махнуть, что кожа так и лопнет через всю спину. Она- то воет, а кровь течет прямо ручейком, – и он прикрывал глаза от сладостных воспоминаний. – А он не останавливается. Дед завсегда знал, когда остановиться надо. До смерти то ни одну не забил. Да только сразу не снимал их. Зимой, как кровь под ногами начнет стынуть, так он шлюху и сымет. Чтобы до смерти не замерзла. А летом попроще было. Такой запах крови был, я аж пьяным становился. Мухи налетят, облепят, так иной раз и не видно трещин. Хорошие были времена. Не то, что сейчас. Попробуй я поучить твою шлюху, так в милицию побежит, а то и соседи вызовут. Тепереча каждый может вмешаться. Это все от зависти я думаю. Сами- то не могут так, вот и завидуют. А я вот думаю, ты бы смог как дед. Смог! Ты вот знаешь, как надо связать, что бы она ни лягалась? Это не так просто! Шалавы завсегда сопротивляются! Была бы честная баба, так понимала бы, что ее делу учат, можно и потерпеть. А шалавы завсегда сопротивляются.
Было видно, что эти разговоры у них не сегодня возникли. Что эти воспоминания и мечты отца доставляют им не просто удовольствие, а негу и радость. Лешка сидел с самодовольным видом, который говорил, что он гордиться генами деда, потому что действительно мог бы так же. Кто испытывал настоящий ужас от того, что происходит, так это Катя. Она не знала молитв, но сидела и думала «Господи, закрой меня от них. Только бы они не смотрели на меня! Господи, миленький, застав их думать о другом». Потом, много лет спустя, она совсем по-другому думала о словах директора вечерний школы, о его рассказе, как начинали верить в Бога молоденькие солдатики на войне и как он помогал им, вершил свое чудо. Потом, через несколько лет, и она стала понимать, что ей тоже было даровано чудо Господнее. Даже после тех вечеров, когда отец приносил в дом веревки и учил Лешку вязать узлы, Господь отводил их мысли и взоры от Кати. Они ни разу не вязали эти веревки на ее руках и ногах. Но все это она поняла потом. А в эти вечера, ей хотелось потерять сознание, чтобы не слышать, что они говорят и делают. Чтобы не чувствовать эти веревки на своих руках. Было ли ей так страшно еще когда-нибудь? Наверное, нет. Со временем, многого научилась не бояться. Но это уже потом. А в те вечера, она должна была помнить, что нельзя заплакать, уйти без разрешения из-за стола, сидеть со скорбным лицом. Иначе Лешка обязательно ударит, выматерит. И еще каждый день ей напоминали, что если она кому-нибудь расскажет хоть что-то о своей жизни, то Лешка точно воспользуется опытом деда. Только зря он запугивал Катю. Кому она бы рассказала о своей жизни? Никто и не спрашивал. Катя похудела, все платья теперь на ней болтались. Это тоже вызывало гнев Лешки. Потому что женщиной он считал только ту, чей вес отсчитывался от ста двадцати килограммов. Но что она могла сделать? Утром уходила как можно быстрее. Никакой завтрак не заставил бы ее задержаться лишнюю минутку в том доме. А вечером никто не считал нужным позвать ее к столу. Сама она не выходила из комнаты. Даже была благодарна, что о ней не вспоминают.
По воскресеньям Лешка ходил с Катей к ее родителям. Видно было, что он не хотел этого, но боялся, что родители придут к ним. И из двух зол выбирал меньшее. Одну ее тоже не отпускал. И все время следил за Катей. Потом, вечером, изводил, выясняя, почему ее отец посмотрел на нее, за столом сел рядом. Или, наоборот, напротив нее. Катя не понимала этих разговоров. Не понимала, почему эти визиты, как правило, снова заканчивались побоями. Но особенно она боялась ночей. Это были часы пыток для нее. Лешка никогда не интересовался Катей. Только животные потребности, грубые и бесцеремонные. При этом Катя должна была молчать. Не дай Бог ей застонать! Почти всегда, он оставался недоволен Катей, бил ее по лицу и уходил. А бить он умел, можно сказать профессионально. Никогда синяков не оставалось. А красные пятна сходили к утру. Иногда оставалась припухлость, и он морщился, как профессионал, который сделал не качественно свою работу.
-Не смей выходить! Иначе пожалеешь, – говорил он когда уходил ночью.
Катя не знала, зачем и куда он уходил. Иногда приходил под утро, иногда через два-три часа. Но успокаивало одно, он всегда был в добродушном настроении и Катю уже не трогал.
Бывали у Лешки и запои. В эти дни его боялись все. Катя приходила в такие дни как можно позднее, чтобы он уже спал. Он не помнил событий, когда был пьян. Зато злилась его мать.
-Где тебя черти носят? – сквозь зубы говорила она. Катя старалась не отвечать и часто засыпала сидя за столом, потому, что на кровати спал Лешка. Беспокоить его было опасно. Благо по велению Лешки дверь она могла закрывать сама, без разрешения.
Через два месяца Катя поняла, что она ждет ребенка. Для нее это был самый прекрасный день за все время жизни в этом доме. Она старалась не смотреть ни на кого в доме, чтобы они не поняли, как она счастлива! Конечно, она не собиралась говорить об этом Лешке. Это принадлежит только ей! Теперь она не одна! Она все время прислушивалась к себе. Что в ней изменилось? Со своим малышом Катя разговаривала. Когда не могла шептать, то говорила мысленно. И была уверенна, что он ее слышит и понимает. С первой минуты она была уверенна, будет сын. Ей и в голову не приходило, что у нее может родиться девочка. Поэтому с первого дня она называла его сынулей. По утрам ее начало тошнить. Пока она ехала на работу, все время уговаривала сынулю: «Меня не должно тошнить! Иначе они заметят. Ты еще очень маленький и они избавятся от тебя. Сынуля, мы должны как можно дольше скрывать, что ты есть. Что ты хочешь покушать? Ты мне скажи и все получишь. Только с условием, ты не будешь по утрам сообщать, что ты есть. Договорились?» И действительно, по утрам ее только слегка мутило, но это можно было скрыть. Тем более едой по утрам не пахло, и Катя убегала на работу.
В один январский день, Катю пригласили к телефону. У нее еще свежо было в памяти летнее приглашение к телефону. Она все-таки узнала, кто так заботился о ее судьбе. Это оказалась тетушка, мать Нины. Так сказать внесла лепту. Поэтому она настраивала себя на любую неожиданность. На этот раз звонили с городского отдела культуры. Еще впервые дни после получения диплома, Катя оставила заявление в отделе культуры на случай, если появиться вакантное место. И вот сегодня сообщили, что есть место в городской библиотеке. Нужно подойти к заведующей. И назвали адрес. Это было значительно ближе к дому, где сейчас жила Катя. Пересадка уже не требовалась. Катя отпросилась до обеда на следующий день. По дороге она думала, говорить ей о беременности или нет. Если сказать, могут и не взять. И решила не говорить. Уж очень хотелось в настоящую библиотеку. Да и от Кости подальше. Кажется, он догадывался о жизни Кати и все настойчивее расспрашивал. Меньше всего она хотела бы рассказать все Косте. Ничего. Она потерпит. Вот родиться ребенок и Лешка изменится. Нужно будет заботиться о малыше. И потом для кого ребенок не был радостью?
Заведующей оказалась женщина лет пятидесяти, маленькая и очень худенькая. Она сидела в читальном зале в пальто и платке. Именно в читальный зал и нужен был работник.
- Холодно у нас очень. Всю зиму так и работаем в пальто.
- Ничего. Может, скоро будут топить лучше. Сразу согреетесь.
- Да нет. Здесь всегда так. Я эту библиотеку с нуля организовывала и еще ни разу за тридцать лет зимой здесь не было тепло. Не испугаешься холода? А то у меня без конца из-за этого уходят.
И они начали говорить просто ни о чем. Как давно Катя не разговаривала так просто! И сама не заметила, как рассказала о своей беременности. Так хотелось с кем-то поделиться радостью! Вот только о бедах своих не рассказала.
- Ну, смотри сама. Что ребеночка ждешь, меня не пугает. А вот простыть у нас просто. Решай сама.
- Если вы берете, я приду. Вот как там все сдам, так и приду, - обрадовалась Катя.
В тот же день она написала заявление на увольнение. Вначале прибежала Люда. Она тоже ждала ребенка, работала последние дни.
- Катя, как же я без тебя буду?
- Чего спрашиваешь? Не сегодня-завтра сама уйдешь. А я пока все сдам…. Ты вперед меня уйдешь.
- Это верно. Я такая счастливая! Вот когда ты будешь беременная, поймешь, какая это радость. – И Люда начала рассказывать, что она чувствует, как ее муж денечки считает…. Катя понимала Люду. Ей так хотелось поговорить с ней о малыше. Но она сдержалась. Начнет расспрашивать про Лешку. А что ей отвечать? Костя тоже зашел.
-Уходишь? Куда?
- Зачем тебе? Я не хочу этого говорить.
-Ну, как знаешь. Ребенка ждешь?
Катя испугалась. Неужто видно уже?
- С чего ты так решил?
- Посмотри, где руку последнее время держишь. От кого защищаешь?
Катя опустила глаза и действительно, рука прикрывала живот. Надо быть осторожнее. Так и другие могут понять.
- Ты ошибаешься.
-Да ну?! - и он ушел.
На новом месте работали четыре человека. Заведующая библиотекой Вера Егоровна, заведующая абонементом Надя, библиотекарь Любаша и она, Катя, заведующая читальным залом. Здесь ей нравилось все. Главное был большой фонд разной литературы. Можно было применить свои знания. И можно было работать с одним выходным. Второй был скользящим. Можно было его ставить рабочим днем. И время работы было хорошее. Домой Катя приходила не раньше восьми вечера. К тому же Любаша тоже ждала ребенка и была помешена на этом. Выискивала что-то в книгах, потом тащила новости Кати. Она действительно многое узнавала. Природные инстинкты не давали знаний. Любаша рассказывала, что когда она становилась на учет в женской консультации, врач велела прийти с мужем. И так строго с ним говорила, и все рассказывала, как он должен теперь себя вести и ухаживать за своей женой. Катя, которая тоже хотела пойти в консультацию, тут же раздумала. А вдруг и ее Лешку позовут для беседы? Нет. Лучше она потом пойдет. Дома ни чего не менялось. Катя попыталась поговорить с мамой.
- Мам, у нас все так плохо. Не могу найти общий язык с Лешкой. Он такой грубый. Все запрещает, за все орет на меня, – хотела добавить, что и руку поднимает, но почему-то промолчала.
-Терпеть надо. Я вижу, что у вас не все ладиться, но что сделаешь. Здесь для тебя места уже нет. Уходи, если знаешь, где тебя ждут. Все так живут. Со временем привыкнешь.
Катя не знала такого места. Как к этому привыкнуть, тоже не знала.
Однажды, Катя только зашла в дом, как Лешка, не говоря не слова, ударил ее. От неожиданности не устояла на ногах. Тут же схватилась за живот и прислушалась к себе. Нет. Ничего не болело.
- Вот видишь, за живот хватается, я же говорю беременная! – кричала мать
- Это правда? Сколько? – спросил Лешка.
- Четвертый месяц.
-Завтра же избавишься от него. Поняла? – сквозь зубы прошипел Лешка.
У Кати потемнела в глазах.
-Нет, Леша. Это мой ребенок.
Лешка остолбенел. Впервые Катя не промолчала. Позволила сказать против. Лешка сжал кулаки и пошел к ней. Катя не отвела глаз, не заплакала, не постаралась уйти, как делала раньше. Она стояла и смотрела ему в глаза. Лешка как будто запнулся. Постоял и сказал:
-Ну, попробуй. Не пожалела бы потом,- и грязно выругался. Но Катю не тронул.
Она прошла в комнату и внутри все ликовало. «Сынуля, мы победили! Это ты у меня такой храбрый!»
А на кухни кричала мать.
- Зачем тебе эти выродки? Ну ладно я рожала вас, по несчастью, можно сказать. Тогда нельзя было избавиться от ребенка. А сейчас – то совсем другое время!
Действительно, У Лешки было четыре старших сестры. Двоих из них она видела. И уже знала, что с ними случилось. Жена друга-соседа как-то Кати немного рассказала. А потом что-то на мать навалились воспоминания. Они с Катей дома были вдвоем. С тех пор она и мать стала бояться не меньше Лешки.
- Муженек мой не путевый все сына хотел. – рассказывала она. - А я никого не хотела. Да только, сколько не береглась, а нарожала вот. Первая-то Зинка была. Ну, это хоть тихая, не орала маленькая. Думаю ладно, первая, пусть живет. Для людей вроде как и семья, с ребенком. А тут на тебе! Вторая! Галькой назвала. Эта крепкая родилась. Иной раз не подхожу к ней по три дня, а она живая. Свекровь, сволочь была. Разнюхала, что Гальку то не кормлю. Стала, чуть ли не каждый день таскаться к нам. Накормит, обмоет, а она растет как на дрожжах. Че делать, смирилась. Пусть растет. Зинке то в школу пора было. И как я просмотрела! Хватилась, поздно уже, не вытравишь. Опять рожать надо. И опять девки! Да еще и две. Мой меня чуть до смерти не забил. Куда хочешь, туда и девай. А куда я дену? Тогда с работы увольняли, если от ребенка откажешься. На собрания затаскают. Воспитывать будут. Так я их разверну и на завалинку, на солнышко положу. Они попищат и затихнут. Свекрови то не было к тому времени, сдохла. Так соседская сучёнка, девчонка, стала их поить днем. Как просмотрю, так напоит! Я ее по хребтине лопатой однажды так направила! Ну, сколько же терпеть-то можно было! Так мать ее прибежала. Давай милицией пугать. Ну, че. Не смерть их. А тут ночью Катька развылась что-то. Ну, ни какого покою! Мой орет, угомони. Я ее и отдубасила и рот затыкала, а она орет. Так я окно открыла, взяла за ноги и выбросила. Шавка то наша как кинулась на нее. Думала, наверное, жрать ей дали. Да как схватила Катьку то. Ну, думаю, слава Богу. Задавила, наверное. Утром вышли, а Катька то пищит! А шавка ее вылизывает. Умрешь со смеху! С тех пор Катька ненормальная стала. Вон, сама видишь, какая ходит. На всю жизнь обуза. Уж больно они живучие у меня. Танька, та головой маялась. Иной раз не могу найти, хоть убей. По целому дню ищу. Думаю, куда же она бегает? А как придет вечером, вся в земле, смотреть страшно. Оказывается, она в огороде, в картошке сидит, землю роет поглубже и на голову ложит. Говорит, пока холодная, голова так не болит. Мой-то и говорит, мол, крови не хватает в голове. Вот она и болит. Я взяла Таньку да и привязала за ноги в сарае. Думаю, пусть кровь в голову сойдет. Да и забыла. Дел то и без нее хватает! Тут Зинка приходит и говорит, там у Таньки, мол, крови много натекло и башка как арбуз. Ну, пошла, сняла ее. Сроду такой башки не видела ни у кого! И, правда, как арбуз, да синяя. Крови-то не много. Так из ушей, да носа чуть-чуть покапала. Щас то думаю, зря сняла. Еще бы часок… Ну что теперь жалеть. Сама знаешь, придурочная она у нас.
Катя знала. Таня жила где-то в деревне. Как она туда попала - не знала. Жила она у не знакомых людей. Работала, а они ее за это кормили. Она все время разговаривает сама с собой и, пока никто не видит, кладет землю себе на голову. А Катю знал весь город. У каждого города, говорят, есть своя сумашедшая. У них была Катя. Знала, что Зину посадили в тюрьму за кражу на фабрике. В дом ночевать не пускали, пока не даст что-то из продукции фабрики. Когда она отсидела, пришла домой, избила мать до полусмерти и, с тех пор никто не знал где Зина. Только Галя вышла замуж, и муж увез ее из города. Больше про нее они тоже ничего не знали. Лешка был последним. Они им гордились. Умница и опора в жизни.
Беременность у Кати была тяжелая. А в консультацию она не шла. Может потом уговорит, чтобы Лешку не вызывали на беседу, вроде как поздно уже будет. Её ноги были похожи на водяные столбы. Так отекали, что кожу на косточках в кровь обдирала об дорогу. Вера Егоровна ругала Катю и однажды завела в читальный зал читательницу. Катя знала, кто это. Сама не раз обслуживала ее. Это была врач гинеколог с соседней поликлиники.
-Вот, посмотрите на нее. У меня весь день на нервах, пока она такая работает. Ведь потеряет ребенка! Хоть вы с ней поговорите.
Катя знала, что своего ребенка не потеряет. Просто надо потерпеть немного.
- Вы что, правда, на учете не стоите? Какой срок?
- Правда. Да со мной все в порядке. Просто отекают немного ноги. А месяцев седьмой.
-Да кто вам позволил судить? Почему вы не идете в консультацию? – Врач долго распекала Катю. В конце концов, решили, что она возьмет ее под свое наблюдение. И поликлиника рядом и по месту жительства Кати она имеет на это право.
Дни становились жарче и Кати было все тяжелее ходить. Она теперь часто ходила на работу пешком. Все деньги, которые она получала, Лешка забирал и отдавал матери. Ей оставляли только на билет в автобусе и дневной обед. А тут Катя решила купить сыну немного пеленок. Тогда не было возможности купить что хочешь и сколько хочешь из приданого малышу. Давали талон, после того как выходили в декретный отпуск. По этому талону можно было купить минимум пеленок и распашонок. А хочешь больше - доставай. Пеленки ей предложила читательница, продавец из магазина, и она купила, прямо в день зарплаты. Лешка наорал на нее, но последнее время не бил.
-Ты деньги потратила, а у нас их лишних нет. Поэтому на автобус и обеды не получишь. Вот походишь пешком, подумаешь, как деньги на ветер пускать.
Но это тоже было не плохо. Значит можно уходить на час раньше и возвращаться позже. Как то Лешка спросил:
- А чего ты не говоришь, чего хочешь? Ну, беременные часто капризничают. То это хочу, то другое. А ты что, ничего не хочешь?
Спросил он как то спокойно. Катя подумала, может и правда ему это интересно и ответила:
-Хочу. Я хочу, чтобы ты принес мне торт. Можешь съесть его сам, но хочу, чтобы именно ты мне подарил торт.
- Мать, ты слышала такой бред? – и он засмеялся. – А чего так мало, торт? А чего не машину?
Торт так и не подарил, но это стала поводом для веселья. Похоже, для них это был самый веселый анекдот.
Все стало значительно хуже, когда Катю отправили в декретный отпуск. Ей бы промолчать, что она теперь может отдыхать. Как и раньше ходить на работу. В библиотеке ее никто не выгонял. Да и заведующая уже понимала, что у Кати не все в порядке в семье. Даже несколько раз своими расспросами заставила Катю нечайно проболтаться. А теперь ей приходилось на целый день оставаться дома. Она уходила в огород, полола, поливала. Но мать постоянно была не довольна. Было все плохо. Если что-то росло плохо, опять виновата Катя. Потому что она «ведьма» и все живое от нее пропадает. Она высмеивала Катю за то, что она стелила белое постельное белье, а после стирки гладила его, даже за то, что чистила зубы каждый день. Катя попыталась уходить из дома. Ходила по городу, сидела на лавочках. Это было так здорово. Но тогда вечером Лешка орал и замахивался на нее, обещая убить, потому что, наверное, завела себе любовника и пропадает с ним, а мать одна по дому не справляется. И в один из таких дней, когда не было больше сил быть дома, Катя пошла на работу к Лешке. Благо работа была далеко. Можно было долго идти. Тем более она теперь «ползала». Врач настаивала , чтобы Катя легла в больницу. С таким давлением и отеками не только ходить, стоять и сидеть нельзя. Но Лешка сказал, что если она ляжет на сохранение, то потом сюда не вернется. Она боялась, что действительно будет не куда возвращаться, а потому написала расписку, что от госпитализации отказывается. Вот и «ползла» в жаркий день к Лешке. Тогда у него не будет повода подозревать Катю в чем-то плохом. На месте его не оказалось, и в гараже, где она искала его, наверное, Катю пожалели.
- Иди, красавица, в контору. Если он и подъедет, все равно туда. Он у главного в личных работает.
Катя зашла в контору, где было прохладно и полутемно. Да еще и лавочка стояла. Катя села и почувствовала блаженство от окружающей обстановки. Даже глаза закрыла.
- Вы ко мне? – услышала она. Катя открыла глаза. Перед ней стоял мужчина и рассматривал ее.
- Нет. У меня муж здесь работает. Я жду его.
- А кто муж?
- Алексей. Водитель. Но его сейчас нет. Я дождусь его и уйду.
- Не трудно ходить то?
Катя улыбнулась. Не рассказывать же не знакомому про свои трудности.
- Да, Алексей скоро подъедет. Я его отправил по делам. – Катя поняла, что это и есть его начальник.
-Можно я здесь его подожду?
-Можно, но не здесь. Зайдите, – и он пошел в свой кабинет. – Катя испугалась, пришла не во время и Лешке попадет, что она сидит у него на работе.
- Да нет. Я лучше пойду.
-Заходите. – И Катя пошла за ним.
- Садитесь. Может вам чай сделать?
-Нет. Ничего не надо. – Катя не знала как же теперь быстрее уйти.
Он назвал свое имя, сообщил, что у него уже третий ребенок два года назад родился. Рассказывал, как радует его малышка дочка. Говорил он так просто, постоянно улыбался и было видно, что он действительно любит своих детей.
- А у вас первый? Кого ждете?
- Сына.
-Чего дома-то не сидится? Может не стоит в таком состоянии гулять далеко от дома?
И сама не ожидая от себя, Катя начала рассказывать, что не находит общего языка со свекровью, что Лешка этим не доволен, а потому и у них отношения не лучшие.
- Сочувствую. Мы тоже немного пожили с родителями. Правда, с ее родителями. Так через несколько недель сбежали на квартиру. Чем помочь не знаю.
Катя и сама не поняла, как у нее это вырвалось. Она даже не думала об этом минуту назад.
- Нам бы жилье отдельное, свое. А то Леша не хочет идти на квартиру.- И даже это она сказала без самой скромной надежды. Просто сказала.
Начальник подумал немного.
- Не знаю, поможет ли это вам. Но жилье есть. Правда очень маленькое и далеко от всей цивилизации. Это здесь, на нашей территории. Сами видите, магазинов нет, транспорта тоже. Даже скорая сюда не находит дороги.
- Поможет! Еще как поможет!
-Почему же Алексей не попросил сам? Он же знал, что можно помочь?
- Наверное постеснялся, – тут же придумала Катя. Дверь открылась и на пороге замер Лешка. Катя видела, что он побледнел. Она поняла, испугался, что Катя пришла жаловаться.
- Алексей, отвези, вначале, жену домой, а потом подъезжай, надо кое-куда съездить. А вам спасибо, Катя, что отвлекли от нудной работы. Всего доброго.
Они вышли. Лешка шел впереди, не говорил и не оглядывался. Катя за ним не поспевала. Сесть в высокую машину он тоже ей не помог. Когда выехали за ограду организации, Лешка свернул на обочину и остановился.
- Ты, чего, сука сюда приперлась? Жаловаться какой у тебя плохой муж? Я же убью тебя! – лицо у него стало красным, а глаза просто брызгали злобой. Катя уже поняла, что сделала глупость, когда решила пойти к нему. Но было поздно.
- Я не жаловалась. Просто говорили не о чем. Он про детей своих рассказывал.
- Вот как! Какие у нас теплые отношения, мы просто мило беседуем «ни о чем»!
Катя поняла, все, что она сейчас скажет, будет против нее. Поэтому сидела и молчала.
-Выходи! Сюда нашла дорогу, найдешь и обратно!
Она вышла. Лешка развернулся и поехал обратно. По дороге домой, Катя жалела, что не успела сказать ему о квартире. Наверное, он сразу бы простил ее. Ну, ничего, вечером скажет. Она шла и улыбалась. И не могла даже представить, что ее ждало вечером.
Целый день, она пыталась представить, какая она, это квартира. - « Сказал маленькая. А сколько комнат? Одна или есть и кухня? И почему она не видела там ни каких домиков? Интересно, а там печка или котельная дома отапливает тоже? Да это не важно. Что, она печку, что ли не топила? Зато Лешке рядом работа будет. А магазины…. Так Лешка то целый день мотается по городу! Не купит, что ли, чего надо». Все складывалось просто замечательно! А Катя уж сумеет навести уют! Вот сынуля родится, и приедут они в новую квартиру. Лешка конечно подобреет. Разве можно будет не любить сына? Это он пока такой. Потому что не знает, какой будет замечательный сын! Наверное, пора готовить приданое для малыша. А еще так много надо купить! Катя не отдала всех денег, что дали ей за декретный отпуск. Поэтому кое-что покупала и складывала потихоньку. Её постоянно мучила совесть, что она скрыла деньги. Потому старалась на себя не потратить ни копейки. Только на сынулю. Вот нет ванночки еще. Это очень волновало Катю. Сама она не могла ее купить по двум причинам: надо было бы объяснять, откуда у нее деньги и она просто не смогла бы донести такую громоздкую вещь. А Лешка как не слышит. На машине разве трудно привезти?
Было уже поздно, когда во двор въехала Лешкина машина. Он всегда приходил поздно. Где был и чем занимался, никогда не говорил, а Катя не спрашивала. Сегодня приехал поздно, почти темно на улице. Кати очень хотелось пойти на кухню, накрыть для него стол. Посидеть рядом, пока он будет есть. Но этого ей не разрешали. Кормила его только мать. И рядом Катя не должна быть, не портить аппетит. Поэтому она ждала, когда он зайдет в комнату, чтобы рассказать о квартире. Лешка не зашел, а ворвался. Он не снял даже обувь у порога.
- Ах ты сука, сволочь, - кричал он еще от порога. – Я тебя предупреждал! – он подскочил к ней и схватил за горло. – Предупреждал?! Говорил, чтобы ты не смела, искать другое жилье? Тебе кто разрешал говорить о квартире? Кто?!
И он ударил в лицо Кати кулаком. У неё потемнело в глазах. Она стояла еще только потому, что он продолжал сдавливать ей горло. Дышать было уже нечем. В голове билась только одна мысль «Сынуля, не бойся! Не бойся!» Лешка сильно толкнул ее назад. Катя не устояла и упала назад на стул, а со стула на пол.
-Я говорил тебе, чтобы не смела падать? Говорил?! – бесновался Лешка. От злости он обезумел. И начал пинать Катю. Не разбирая, куда и как. Катя не кричала и не плакала. Все силы, что у нее еще были, собрала на то, что бы прикрыть собой своего сынулю. Все время старалась повернуться спиной. Она все еще не могла вдохнуть, а от боли темнело в глазах….
Катя попыталась открыть глаза. Не получалось. Как будто кто-то держал ее веки. Было почти тихо. Только кто-то дышал глубоко и спокойно. Наконец веки приоткрылись. Было темно. Катя хотела поднять руку к лицу и все тело пронзила боль. Она вернула ее к реальной жизни. Сразу же зашевелился сынуля. Живой! Значит, все будет хорошо. Постепенно все вспоминалось. Почему она не помнит, как Лешка отошел от нее? Что случилось? Катя приподняла голову. Она лежала на полу. Все спали, наверное. Главное, ни кого не разбудить. Вдруг Катя поняла, что не чувствует ног. Она хотела пошевелить ими и не могла. Или могла и просто не ощущала этого? Хотела приподняться на локте и такая резкая боль прошла по всей спине, что Катя застонала. Испугалась, прислушалась. Нет. Все спят. Кажется, почувствовала ноги. С трудом села. Боль не отпускала. Как же встать? Подползла к стулу, оперлась и начала вставать. Только не закричать! Не разбудить. Глаза привыкли к темноте. С трудом Катя встала, но шагнуть не могла. Была такая боль, какую она еще не испытывала. А главное, она не понимала причину этой боли. Ребенок шевелился, значит, был жив. Она не видела крови, значит, не ранена. Но боль была где-то сосредоточена в одном месте. Катя прислушалась к себе. Болело все тело, но особенно спина. Катя повернулась, чтобы сесть на стул и замерла. На кровати лежали Лешка и мать. Лешка лежал к ней спиной, а рука матери обнимала его. Господи! Что такое ей мерещится? Катя сделала шаг к кровати. Дальше идти побоялась. Даже этот шаг дался с трудом. Нет. Не кажется. В постели лежали Лешка и его мать. Катя не могла отвести глаза. Кровь стучала в висках так, что она слышала ее. Но так не бывает! Она, наконец, оторвала руки от стула и зажала себе рот. Слезы катились сами. Катя начала пятиться к двери. Каждый шаг давался с трудом. Наконец она вышла за дверь, пошла на улицу, все время за что-то держась. На улице было тепло. А Кати не хватало воздуха. Мысли неслись быстрее, чем она осознавала то, что увидела. Все-все пронеслось в голове обрывками воспоминаний, картинками, словами. Катя присела на крыльцо и наконец, дала волю слезам. Сразу все стало на свои места. Да мать просто ревновала ее как женщина! Ненавидела, но должна была с этим жить. Тогда зачем им нужна была Катя? Теперь понятны приступы бешенства Лешки после их визитов к Катиным родителям. Он судил ее по себе! Господи, какая грязь! Поэтому он не хочет уходить из дома. А отец?! Как он- то живет среди всего этого? Он не мог не знать! Через несколько минут Катя поняла, что сидеть не может. Боль стала невыносима. Она встала, увидела воткнутую лопату. Дотянулась до нее и, используя ее как костыль, дошла до бочки с водой. Плеснула в лицо. Стало больно. Оказалась разбитой губа и скула. Особенно болела скула. Глаз заплыл и почти не открывался. Катя ни как не могла успокоиться. Душили слезы. Она гладила своего малыша и в голове вертелось только одно слово «Прости!» - Прости меня, маленький, прости! Стоять тоже не было сил. Катя прошлась по двору. Плохо. Боль не проходила. Что же делать? Если пойти в больницу, надо будет объяснять эти побои. Спросят ведь и причину, по которой ее так избили. Что она скажет? Нет! Она не переживет эти расспросы. Это дико и унизительно. Нет. Надо потерпеть. Надо что-то придумать. Куда ей идти? В таком виде она и за ворота не может выйти. И здесь оставаться нельзя. Какой же грязный и гадкий Лешка! Её передернуло от мысли, что он касался ее. До утра Катя так и не зашла в дом. Мысли и боль, это все что она запомнила с той ночи. С ночью не отступило не чувство отвращения, не боль. Но Катя теперь точно знала, она уйдет от сюда и ребенка не принесет в этот дом. С этой минуты она не будет надеяться, что Лешка полюбит малыша. Это только ее сын! И он никогда не будет похож на …. Лешку. Она не могла даже мысленно сказать «на отца». Катя научит своего малыша ласки, вниманию, любви и порядочности. С этой минуты, только это цель ее жизни. Она больше не будет размазней, ей надо научиться защищать себя и малыша.
Катя было страшно подумать, что сейчас она должна встретиться с Лешкой. Даже не страшно, а противно до отвращения. Что-то изменилось внутри Кати. Она и сама еще не понимала что, но знала, теперь все изменится и в жизни. Вот только в какую сторону? Сумеет ли она противостоять Лешке? Хоть кто-нибудь поддержал бы ее, поговорил с ней, подсказал, что делать. Только, по-прежнему надеяться было не на кого. Взрослей, Катя, взрослей. Ищи сама все пути в этой жизни.
Первой на крыльцо вышла мать, обошла Катю, как бездушное препятствие. Потом вышел Лешка. Тоже обошел Катю, повернулся и посмотрел на ее лицо.
- Какая ты сегодня страшненькая! – заулыбался он. – Че, увидела, наконец? Ну, ты и дура! Первая сбежала через три месяца. Че, к мамке побежишь? – продолжал веселиться Лешка.
- Не побегу. Буду жить на той квартире, что твой начальник пообещал.
-Какой квартире, ненормальная? Я отказался от нее!
-Значит, пойдешь и опять попросишь. И попросишь так, что он не откажет, - говорила Катя. – Иначе я пойду сама, прямо сегодня. Как думаешь, спросит об этом или нет? – и она, наконец-то, посмотрела на него. – И не просто возьмешь эту квартиру, а сделаешь там ремонт: побелишь и покрасишь все. Чтобы мы, с моим ребенком, пришли в чистый дом.
-Да ты что, сука! Мало получила? Ты мне условия будешь ставить? Убью!
-Тогда убей. Ты слышал, что я сказала? Выбирай. – Кати понадобились все силы, чтобы встать, не застонать и уйти в огород. Эти боли в спине начинали волновать. Она-то думала, что просто ушибы, но сейчас поняла, что она не может выпрямить спину. И идти ей легче, когда одно плечо опускает значительно ниже другого. «Наверное, это из-за беременности. Мне же и так было тяжело ходить. Ничего, надо потерпеть. Вот родится малыш и все станет на свои места. Просто ушиб и все». Надо было что-то придумать, где ей находиться какое-то время. Домой нельзя. Если он отказался от квартиры, значит на это тоже надо время. Тем более, неизвестно, пообещают ли эту квартиру еще раз. Радовало то, что весь день на нее не обращали внимания. Лешка уехал на работу, отец усмехался и смотрел на Катю презрительно и брезгливо кривил губы. А Кати ничего не приходило в голову, что ей делать и где жить. По ногам кто-то провел чем-то мягким и теплым. Она опустила глаза и увидела кота. Кот был роскошный: большой и пушистый, серый, с голубыми глазами. Он терся боком по ногам Кати, мурлыкал и заглядывал ей в глаза. Этот кот никогда не заходил в дом. Кормили его редко и как он добывал себя пропитание, она не знала. Но кот был вполне справный. Наверное, мышей было достаточно.
- Привет, Пушистый! – Катя хотела присесть и погладить, но не смогла. Пушистого гладила только Катя. От остальных он отскакивал, выставив трубой хвост.
- Прости, милый. Сегодня не смогу погладить.
Пушистый постоял еще секунду и не спеша пошел. Остановился, еще посмотрел на Катю и опять пошел. Шел он на вторую половину дома. Когда-то строительство этого дома было разделено на две части. По какой причине, Катя не знала. Но вторая половина дома уже начала разрушаться от времени и за ненадобностью. Вместо ступенек были набросаны чурбачки. Доски все почернели от времени, и никто туда не ходил. Кроме кота. Катя пошла за котом. Пушистый скрылся за дверным проемом и замяукал. Весь день ее выручала лопата. Пока на нее упираешься, не страшно, что упадешь. С ее помощью Катя зашла на вторую половину дома. Сразу за порогом, было набросано несколько досок. Окно было вставлено и около него стояла старая кровать. На ней валялись тряпки. Туда же запрыгнул Пушистый и завертелся на месте, высматривая как удобнее ему улечься.
-Пушистый, спасибо!
Ну конечно, она устроит жилье себе здесь. Правда, нет входной двери, но во дворе собачка. И охраняла она дом хорошо. На любой шорох откликалась звонким лаем. Катя сбросила на пол тряпки с кровати. Потом лопатой столкнула их с импровизированного пола в яму. Кровать была очень старая, в ржавчине. Но сетка почти не проваливалась. Теперь надо найти в себе силы и зайти в дом. Взять свою постель. Это оказалось не так просто осуществить. В комнате она старалась не смотреть на кровать. Взяла постельное белье, сложила стопкой полотенец и несколько своих вещей. Аккуратно сложила в чемодан все, что было куплено малышу. Сверху положила отдельно то, что надо будет взять для него в роддом. Но нужно было еще забрать одеяло, подушку и матрац. Катя не представляла, как это сделать. У нее не было сил не только это перенести, а просто сдвинуть с места. Боль в спине не давала ничего делать. Помощь опять появилась, откуда Катя и не ждала. Свекровь зашла, молча, взяла матрац и перенесла, потом одеяло, подушку и чемодан. Так у Кати появилось отдельное жилье. Света там не было. Она понимала, что надо есть, не ради себя, а ради малыша. Тоже нужно было как-то решать проблему. В таком виде она не могла пойти в магазин. Да и не дошла бы. И Катя вновь наступила на горло своей гордости. Зашла в дом и поставила варить картошку. Первую ночь было очень страшно спать в такой импровизированной спальне. Но выбирать не приходилось. Надо просто потерпеть. Пушистый был рад новой компании. Он запрыгнул к Кати на постель, и она не стала его прогонять. Все-таки хозяин здесь он, а она в гостях.
Через четыре дня нужно было идти на текущий осмотр к врачу. Катя чувствовала себя значительно лучше. Но синяки еще не прошли. К тому же Катя боялась, что не дойдет одна. Стала болеть и кружиться голова. Иногда ни с чего темнело в глазах. Боли в спине не проходили. Нужно было найти позу, при которой можно было бы дышать свободно. Но сидеть она не могла совсем. Или лежать и то не долго, или стоять. Поэтому она решила пропустить явку. Пойдет на той неделе. Лешка ничего не говорил о квартире и Катя спросила сама.
- Будет, - сказал он. Когда будет, Катя не уточнила. Вот сойдет синяк с лица, и она сама сходит и спросит. А пока она разговаривала со своим сынулей и этого общения ей хватало. Через неделю Катя набралась храбрости и пошла к врачу. Дойти пешком она даже не надеялась. Сейчас ей девять остановок не осилить.
В поликлинике её вначале поругали.
-Что-то вы плохо выглядите. Если сейчас показатели будут плохие, и не мечтайте, что вам удастся увильнуть от госпитализации. Иначе я из-за вас под суд попаду.
Видно показатели были плохие. Врач смотрела в глаза Кати и все время спрашивала
-Вы меня видите? Видите? Только не шевелитесь! Я сейчас вызову скорую. А вы не шевелитесь!- И она выскочила из кабинета. Катя поняла, что сейчас ее увезут и до родов уже не выпустят. Оставалось то всего две недели. И ей надо для ребенка все взять с собой. Вдруг потом не принесут. Поэтому она встала и тоже вышла из кабинета. Лучше она завтра придет и тогда можно в больницу. Там даже лучше ей будет сейчас.
В автобус набилось столько народу, что Катю сжимали со всех сторон. Место ей никто не уступил. Просто в такой давке трудно заметить женщину в положении. И вдруг резкая боль. Но это не спина. Её она чувствовала. Там болело по-другому. Катя поняла, что начались схватки. Уже перед домом зашла к соседке.
- Танечка, вызови скорую. Я не смогу сама дойти до телефона.
Катя старалась ничего не забыть. Как жалко, что она ничего не узнала про квартиру. Что же теперь будет? Подошла скорая помощь. Катя видела, что свекровь смотрела в окно. Но не вышла. Похоже, Лешка тоже был дома. Его машина стояла у ворот. Он всегда так оставлял машину, когда собирался еще ехать по своим делам. Он тоже не вышел.
- Сутки не вставать, швы снимем, думаю, через пять дней. А малыш здоровый. Есть кое-что, но это не физические недостатки. Не волнуйтесь, это вам детский врач все расскажет. Так может, расскажите, откуда у вас такие кровоподтеки?
- Упала.
- Это я уже слышала. Только за такое «падение» срок положен.
Катя не могла подумать, что на ее теле еще так много кровоподтеков. Она видела в зеркало только лицо. Думала, что раз лицо поджило, значит и везде так же хорошо. Оказалось, нет.
Встала она через три часа. Больше не могла терпеть боль в позвоночнике. Но все равно ей было на много лучше. Постояла и боль утихла. За последние, более чем две недели впервые. Значит все не так страшно. Пройдет и боль в спине.
Малыш оказался не таким уж и здоровым. Детская желтушка и соли в мочевом пузыре. Только спустя пару лет, будет известно, что это не такая уж безвредная патология – детская желтуха. Это результат полигона. И дети, родившиеся с таким диагнозом, будут иметь особые льготы при лечении.
А в тот день она впервые встретилась со своим сынулей. Это было такое крохотное, беззащитное существо. Он все время пытался открыть глазки, будто хотел увидеть ее. Они были припухшие и Катя боялась не она ли была причиной этого. Хотела поцеловать его и боялась. Он был таким хрупким! И теперь это маленькое существо всецело зависит от Кати. Он ничего не может сделать для себя сам. И ему тоже придется терпеть, если она, Катя не защитит его. Она для него – мама. Катя улыбалась. Господи, да что же это за блаженное чувство! Она прижала этот комочек к своему лицу. Аромат! Это в тысячу раз прекраснее любых духов!
- Подруга, его кормить надо. Чего ты на него смотришь как на божество? Это маленький человечек. У него земные потребности. Вот кушать хочет, – улыбалась соседка по палате.
Да, конечно, надо кормить. А вот то, что он божество, это в точку. Только этому чуду стоит поклоняться. Катя старалась забыть о всех своих проблемах. Пусть хоть эти несколько дней будут счастливыми. И потом, сказали не волноваться, а то молоко пропадет.
- Кто у нас здесь мамочка Катя? – спросила веселая мед сестричка. И начала выставлять на тумбочку Кати свертки, пакеты и бутылки.
- Что это? Мне не надо! – Катя думала, что перепутали кого – то с ней.
- И я им это же говорила. Так меня разве слушают? Ну и ладно. Сама не съешь, поделись с подругами по радости. Ходишь или нет еще? А то там под окном целая делегация.
Конечно, она подойдет! Кто же пришел? Это был пятый этаж. А внизу стояли мама, две тетушки и Глеб. Он, как увидел Катю, начал махать руками, выпустил из рук целую связку воздушных шариков. Они медленно поднялись и проплыли мимо окон. Значит отец опять надувал их сигаретным дымом, чтобы летали. Как же они узнали, что Катя здесь? Хоть и был август, окна старались закрывать. Боялись сквозняков.
- Девочки, укрывайтесь. Окно открою.
Под окном было много людей и каждый что-то кричал. Весь это шум, ворвался в палату и надежда поговорить, сразу стала призрачной. Кричать у Кати не было сил. Зато кричал Глеб. Просил показать того, кто сделал его дядькой, когда приходить за Катей и что она хочет из фруктов. Одна из тетушек все время что-то ему говорила и все смеялись. А Глеб отмахивался от них и кричал все, что придет в голову. Потом его уговорили кричать только то, что хотел сказать или спросить каждый из них. Так Катя узнала, что на Лешку не надо сердиться, что он сейчас не с ними. Он приехал и сообщил им, что Катя в роддоме. А сейчас они с дедом пьяные, обмывают сына и внука и они их не взяли. Катя не верила своим ушам! После всего, что случилось, он посмел поехать к ее родителям, да еще в качестве счастливого папаши? И они его поздравляют и пьют с ним?! Да есть ли предел наглости у этого человека? Катя уже успела написать, что пять дней она будет здесь. А потом, если можно, приедет к ним на пару дней. Опять Глеб кричал, что так и надо сделать. Потому что в новой квартире они не успеют сделать ремонт. Краска не высохнет. Катя поняла, что квартиру дали. И что Лешка все преподнес так, что это его заслуга, и они должны помочь сделать ремонт. А проще говоря, он перевел стрелки на ее родных. И он герой и работать не надо.
На третий день Катю пригласили для снятия швов.
- Но мне сказали, что через пять дней!
- А теперь будет через три. Не волнуйтесь. Еще полежите здесь, носить вам ничего не надо. Старайтесь не сидеть и все будет хорошо.
Сидеть Катя и так не могла. Спина все еще болела. А утром на следующей день, ей сказали, что ее выписали и до обеда она должна освободить место. Но Катя попросила никого не приходить! Её выписки ждут не раньше завтрашнего дня. Кто же ее заберет и как она доберется?
- А вы позвоните, пусть муж приедет. Телефон в ординаторской.
Вот кого она не хотела бы видеть, так это мужа. Кто знает, что от него ждать. Катя позвонила тетушке на работу. Сказали, что она на какой-то конференции и если будет сегодня, то после пяти часов вечера. Мама тоже работают с отцом во вторую смену. У тетушки в училище сегодня вообще не было занятий. Домашних телефонов ни у кого не было. Оставался один номер – начальника Лешки. Она хотела попросить, чтобы ее оставили до вечера. Когда вошла в палату, оказалось кровать ее уже занята.
- Вы посидите в коридорчике, пока за вами приедут. Сегодня столько мамочек, мест не хватает.
До вечера она не могла досидеть. Решила, что вызовет такси, а у мамы оплатят поездку. Но видно Богу в тот день Катя была не нужна. Оказалось, что все вещи, которые у нее забрали при поступлении, потерялись. А больничный халат одолжить не разрешили. И она вынуждена была позвонить на работу Лешке. К сожалению, начальник ответил сразу. Катя объяснила, что ее нужно забрать и привезти одежду. Он поздравил Катю с рождением сына и обещал прямо сейчас отправить Лешку.
Он приехал через пару часов. У Кати уже не было сил стоять и ходить. Болели швы, сидеть не могла, а прилечь было негде. Уехали все, кто, как и Катя, освободили свои места. Катя смотрела в окно, как их встречали. Цветы, фотоаппараты, обалдевшие папаши, которые так смешно брали и несли малышей. И счастливые мамочки, их обнимали, целовали, некоторых несли на руках.
Кати передали пакет с ее вещами. Как будто нарочно выбрали самые старые, домашние вещи. Ну и пусть. Ей бы только добраться до места. На выходе вынесли малыша и подали Лешке. Он постоял, будто думал брать или нет. Взял на руки и тут же сунул его Кати. Она едва успела подхватить сына. Чудом удержала, такая боль была от резкого движения. Машина была высокая и Катя никак не могла в нее залезть. Лешка выматерился, но помог Кати сесть.
-Отвези меня к маме. Там меня ждут.
-Отвезу. Но сейчас у меня обед. Вот пообедаю, тогда и поедем.
Толи Лешка специально так вел машину, толи действительно была такая отвратительная дорога, и это не замечалось при других обстоятельствах, но машина буквально скакала, а не ехала. Катя чувствовала, что швы расходятся. Все ее тело было одной большой болью.
Около дома Лешка хлопнул дверцей машины и ушел. Катя сама вышла и понесла сыночка в дом. Он начал плакать. Нужно было что-то делать. Понять, почему он плачет. Ей самой было так плохо, что она не думала о том, что можно и что нельзя. Зашла к комнату и положила сына на стол. Развернула. Он был мокрый. Как запеленать не знала. Никогда никто не показывал ей это. Подошла свекровь и долго смотрела, как он плачет. Повернулась и пошла к столу, где обедал Лешка.
- Не твой это ребенок. Я тебе сразу сказала. Она нагуляла, а ты теперь будешь расхлебывать.
Лешка ел молча. Катя не могла дождаться, когда они поедут. Она уже боялась, что потеряет сознание. Начала сказываться потеря крови. Наконец Лешка позвал Катю. Так и не сумев завернуть малыша, замотала его в пеленки, прижала к себе и пошла к машине.
-Ты купил ванночку?
- Зачем? У меня и то нет отдельного корыта. Буду я выродку покупать.
Спорить с ним у Кати не было не сил, не желания. Эта дорога, казалось не кончиться никогда. Наконец-то доехали. Лешка выскочил из машины, взял из рук Кати сына и пошел в дом. А Катя так и сидела в машине. Слышала, как громко смеялись во дворе, поздравляли Лешку. Первый хватился Катю Глеб. Подбежал к машине, понял, что Кати плохо и стал осторожно помогать ей выйти из машины, повел во двор. Наверное, она действительно выглядела очень плохо, потому, что мама перестала улыбаться и подхватила Катю. Даже в таком состоянии, Катя не могла не заметить, что там было. Посередине комнаты стояла коляска, вся обвязанная бантами и цветы. Они были повсюду: в банках на столе и окнах, в ведрах на полу. Стоял дурманящий аромат. И Катя расплакалась. Мама думала, что ей так плохо и поторопилась быстрее ее уложить. Отец укладывал в коляску внука, а Глеб зачем-то тащил ведро цветов к кровати Кати.
- Куда ты тащишь! Она и так их видит. Вот, наверное, все огороды в округе за километр обчистили. Всю ночь таскал с друзьями. И как еще их не поймали. Да и зачем это?
- Это Катьки от всех пацанов.
Чувство любви и благодарности к Глебу, маме и отцу переполняли Катю. « Ну что я за дура! Почему я не пришла домой давно. Это они только говорят так, а на самом деле любят меня. Зачем я терпела этого Лешку. И врач права, таким место за решеткой. Теперь все будет хорошо» - думала Катя. И она уснула. Сквозь сон слышала, как поздравляли Лешку, кто-то приходил и уходил, гладил ее по голове. Это было так приятно, но она не могла проснуться. Сказывалось нервное напряжение последних месяцев. Её будила боль в спине, вставала, ходила, что-то пила и ела, ее будили кормить малыша. Но все было не реально. Душа спала, отдыхала.
- Смотри, смотри, как хватает! Во дает!
- Подожди, а мой палец будет хватать?
- Ты че, чокнутый? Куда суешь свои грязные пальцы?
Катя открыла глаза. Около коляске присели Глеб с другом. Они давали соску малышу и это их смешило. Поэтому они смеялись и зажимали себе рот руками, чтобы не разбудить Катю. Она смотрела на них и тоже улыбалась. Как она соскучилась по своему сыночку! Ребята заметили, что Катя проснулась.
-Кать, а можно мы Пашку на улицу повезем? Там ребята ждут, а мамка не разрешает. Посмотреть всем охота.
-На улицу нельзя. Как ты назвал его? – удивилась Катя
-Пашка. Лешка сказал, что так его будут звать, как его отца.
- Нет, Глеб. Его не будут так звать. Больше не называй так.
- А как?
-Не знаю еще. Я придумаю.
-Тогда я буду звать его хомячок пока, - решил для себя Глеб.
А Катя не могла поверить тому, что только что услышала! Да, действительно, Катя как-то не подумала об имени малышу. Для нее достаточно и «сынули» было. Но ребенку нужно имя, но только не такое! Хватит того, что она вынуждена дать ему его отчество. А Лешка даже не посчитал нужным поговорить с Катей. Он привык, что она безропотно сносит все его выходки. Нет! Так больше не будет.
-Глеб, ты не видел, Лешка ни какие бумаги не брал у меня?
-Да нет. Он уехал вчера и все.
Значит, он не успел еще записать имя ребенка. Он так уверен, что все будет по его желанию, что не догадался взять бумаги и зарегистрировать малыша.
-Глеб, мне срочно нужно съездит в город. Нужна машина. Помоги, вызови такси.
- Ну ладно. Жди.
Вернулся он через несколько минут. Катя еще не налюбовалась на свое сокровище и не оделась.
- Кать, сосед, дядя Гена тебя свозит. И там подождет. А ты куда?
Катя ехала в ЗАГС и не могла придумать имя. Каждое имя что-то несет в себе. Оно влияет на судьбу. Каким же она хочет видеть своего сына? Пусть будет как дед, с хорошими мастеровыми руками. Добрый и веселый. И чтобы любить умел и мир прекрасным видел. На ум пришло одно имя. Сказочный герой обладал всеми этими качествами. Может имя и имеет другое значение, но пусть носит его в честь этого героя – Данил. Данила мастер. Так появился на свете новый человек Даниил Алексеевич.
Родители ушли кое-что доделать в новой квартире. Говорили, что торопятся, но не получается быстрее. А Катя не знала, как начать разговор, как сказать, что она не хочет ехать, что замужняя ее жизнь превратилась в ад, что теперь ей надо защитить Данилку от Лешки. А каждый день приближал ее к переезду. Лешка сказал, что его отправляют в командировку. Катя знала, что врал. Но не видеть его было подарком.
- Ну что, послезавтра можно переезжать. Все готово. Дом, конечно очень плохой. Зато отдельно жить будите. Винить некого будет, если что, сами виноваты. А за стеной тоже малыш. На два месяца старше нашего. Очень хорошая пара там живет. Скучно не будет.
Катя все это слушала и не знала, как начать разговор. Здесь ей было так хорошо! И она набралась храбрости.
- Мама, я не поеду в ту квартиру. Лешка мне больше не нужен. Ни мне, ни сыну. Я виновата, что не послушала тебя. Можно я останусь с вами?
Мама слушала молча и мыла посуду.
- С некоторых пор я на Лешку смотреть не могу. Он действительно не такой, каким хотел казаться. Можно я останусь?- Катя никак не могла сказать главного. Это было так дико и гадко! Да и поверили бы ей? Здесь был разыгран целый спектакль о любви папочки к сыну. Никак не складывались главные слова, самые верные и убедительные. Катя еще не научилась отстаивать свое «хочу». Последнее слово всегда оставалось не за ней.
- Ничего нового ты мне не сказала. Часто бывает, что после рождения ребенка муж вроде и не нужен. Но он оказался отцом лучше, чем я представляла. Он много тут нам рассказал, как он любит малыша и как ты испытывала его терпение, пока беременная ходила.
- Это не правда! - И опять Катя не смогла сказать, кого он любит, и кто для него имеет ценность. В это просто не поверит никто!
- Ну, правда, не правда, разбирайтесь сами. А послезавтра ты поедешь, и будешь жить там. Надо потерпеть немного и это пройдет.
- Он любит свою мать! Он будет жить только с ней, уйдет от нас туда, – Катя даже глаза зажмурила, пока говорила это.
- Так это хорошо, что любит. Значит хороший сын. Катя, это пустой разговор. Здесь тебе места нет. Ты должна это запомнить навсегда! И больше не будем возвращаться к этому разговору.
Не поняли! Ничего не поняли! Да и кто это поймет. Кто ей поверит. Сейчас не средние века. А может это и хорошо, что не поняли? А то, что было бы? Это она не хочет ни куда заявлять, разбираться, объяснять. А другие? Да даже одного допроса она не выдержит! «Расскажите, как вы жили. Расскажите, что вы видели? Почему не заявили? Как он вел себя с вами в постеле?». Да Катя умрет от стыда и унижения! Город, в котором даже мухи умирают со скуки, просто растерзает Катю своим любопытством! На нее и ее ребенка будут до конца дней их показывать пальцем. Нет! Она будет молчать. Она все вытерпит ради своего малыша. Он не должен узнать об этой грязи. А потом она правильно сказала: он не будет с ними жить, уйдет. А она останется там. И никто ее не выгонит. Все равно квартирка стояла никому не нужная. Чего она раньше времени пугается?
Лешка, в очередной раз разыграл счастливого папашу, а Катя не мешала. Пусть все думают, что у нее все хорошо. По дороге на новую квартиру, Катя спросила его:
-Зачем ты разыгрываешь эти спектакли? И зачем тебе я? Живи, как хочешь. Ты же меня просто ненавидишь.
- Бываешь то умная сильно, то дура круглая! – развеселился Лешка. Настроение у него было хорошее.
– Все просто: будешь болтать, что видела – не поверят! Жена, ребенок, отдельная квартира. Красота! Так и будем продолжать. Будешь послушная, проживешь подольше, – и он засмеялся такой удачной шутке.
- А если не буду?
- У нас что, день вопросов и ответов? Попробуй!
Квартирой назвать то, что увидела Катя, можно было с большой натяжкой. Было несколько домиков на два хозяина. Их домик был поделен на две не равные части. С одной стороны было четыре комнаты, с другой – две. Катина половина была та, где две комнаты. Вначале была довольно большая веранда, страшно запущенная и вся в щелях. Зимой, после снежных метелей, в ней должно быть набивается много снега. Потом вход в квартирку. Сразу кухня, не более двух метров шириной и метра три длиной. В дальнем углу стояла печка. Рядом была дверь в комнату. Она была чуть шире кухни. Вот и все. Вода в колонке. Колонка метров за семьдесят от порога. В углу на веранде было несколько ведер угля и немного дров. Их нужно было рубить. Все, что только было можно, сюда уже поставили. На кухни стоял знакомые с детства стол и умывальник, плитка, табурет и ее старая, подростковая кроватка. В комнате разбитый, оставленный прежними жильцами, шифоньер, новая, купленная тетушками, в качестве подарка, кроватка для Данилки, стол и кровать. И два человека не могли уже разойтись. Катя узнала их старые, самотканые половички и некоторую посуду. Ну что же, дождь на голову не будет лить. Значит можно жить. Даже кое-какие продукты завезли.
Лешка сразу уехал, и Катя решила, что самое плохое уже позади. Нужно налаживать быт. Была вторая половина августа. В первую же ночь начался очень сильный ветер. Катя не могла уснуть. Все время казалось, что кто-то ходит мимо ее кровати. Катя уже пожалела, что положила малыша в кроватку, а теперь не могла дотянуться до нее. Надо было обязательно спустить ноги на пол и сделать пару шагов до кроватки. Но было так страшно! А вдруг кто-то схватит за ноги! И только когда на улице поднялся чуть ли не ураган, Катя поняла, что за шорохи ее пугали пол ночи. Ветер буквально гулял по комнате и хлопал старыми половичками.
Самое сложное оказалось с водой. Её надо было много. Купать малыша, несколько раз в день стирать, готовить. А Катя не могла даже по полведра приносить. Не давала боль в спине и последствия разошедшихся швов. Ходить было больно. К тому же малыш все время плакал. Бросать его одного она не могла. Положить Данечку в кроватку и потом вытащить было пыткой. Поэтому она положила его на свою кровать и только переносила с места на место, меняя пеленки. При этом стояла на коленях. Наклониться вперед было не возможно. Катя уже понимала, что что-то случилось с ее позвоночником. Но пойти в больницу сейчас, тоже было не возможно. Надо потерпеть.
К Кати забежала соседка, познакомиться. Звали ее Зоя, она так быстро говорила, что Катя не все понимала. При этом сама же смеялась громко и заливисто. Жила она с мужем, мамой и двумя детками, четырех лет и двух месяцев.
- Вы здесь зимовать будите?
-Конечно.
-Здесь зимовать нельзя. Замерзните просто. И печка не спасет. Мы когда переехали сюда, так все переделали. И сейчас еще подделываем. А то ветер гулял по комнатам, тепло более двух часов не держалось. Вам печку надо проверить. Может и не топиться.
От ее болтовни оптимизма у Кати не прибавилось. Как все это решить одной, Катя не представляла. Денег тоже не было. Глеб отвез ее документы на оплату послеродового отпуска. Декретного оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком было только два месяца. А дальше можно было оставаться с ребенком целый год, но уже за свой счет. Но даже эти два месяца еще не оплатили. Катя старалась не думать о том, что будет.
Однажды, она решила достать матерчатую сумку, которая лежал на шифоньере. Что в ней, Катя не представляла. Но достать оказалось не так-то просто. С пола, она касалась её только кончиками пальцев и никак не могла захватить. Стать на стул не могла. Переступить порог и то было сложно, а здесь …. Поэтому она каждый день гадала, что там? Взяла длинную палку, но нужно было усилие, чтобы его сдвинуть на край. Оказалось тоже не по силам. Однажды любопытство Кати решило, во что бы то ни стало достать сверток. Чтобы не упасть, она одной рукой взялась за край шифоньера, а другой пыталась дотянуться. Не получалось и Катя продолжала тянуться несколько минут подряд, выбирая самое удачное положение. Наконец ей это удалось! Сумка оказалась тяжелая, Катя подтянула ее на край и развернула ручками к себе. А когда опустилась с пальчиков на ступню, оказалось, что боли в позвоночнике почти нет. Это был ее первый урок, как бороться с болью и подсказка, что бороться с ней можно. А в сумке оказалась рабочая одежда родителей и наполовину использованная банка с краской. Наверное, они забыли все это после ремонта. Зато теперь Катя каждый день выбирала себе объект повыше и старалась до него дотянуться. Стало намного легче ходить и делать работу по дому. Она могла даже, хоть и сидя, но держать сыночка на руках.
Прошла неделя, У Кати закончились почти все продукты. Она стала думать, как же ей сходить на работу, наверное, пора получить деньги. Но видно на небесах решили, что живется ей очень хорошо.
Приехал пьяный Лешка. Был он злым и с порога решил показать кто хозяин в доме. Данечка спал и Катя торопилась хоть что-то приготовить из еды. Она стояла у стола с ножом в руке, когда от пинка Лешки распахнулась дверь. Катя повернулась к двери, а нож так и оставался в ее руке. Лешка смотрел на нее и было видно, как ему не нравилось, что он видел. Нож в руке у Кати.
-Это ты так встречаешь мужа? – зашептал он. И уже в следующую минуту заорал – Так, да?
Ребенок сразу заплакал. Лешка увидел ведро с водой и столкнул его на пол.
-Ты на кого нож подняла, сука?
Катя положила нож на стол и хотела пойти к ребенку. Лешка перегородил дорогу и толкнул Катю. Она знала, что сейчас с ним нельзя говорить, даже смотреть на него. Он сам придумает повод , чтобы устроить скандал. И она просто стояла и ждала. Только бы пройти в комнату и забрать сыночка. Катя боялась, что он переключит свою злобу на малыша. А со своей спиной, она не сможет так же быстро как Лешка двигаться. Ему на глаза опять попался нож на столе. Он взял его в руки и рассматривал так, будто видел первый раз в жизни. Потом подставил кончик ножа к шее Кати.
-Ты так мечтала держать его у моего горла? А что ты хотела делать дальше? Может быть так? – и он чуть выбросил руку с ножом вперед. Катя и сама не ожидала такого от себя. Она схватилась за лезвие. Сработал многовековой инстинкт предков – самосохранение. Видно Лешка тоже испугался неожиданного движения Кати и дернул нож на себя. Кровь тут же закапала на пол из порезанной руки. Кровь расплывалась в разлитой на полу воде и очень скоро стало казаться, что у ног Кати целая лужа крови. Лешка не отрывал глаза от этой лужицы. Видно было, что это доставляет ему удовольствие. А Катя быстро прошла к сыну, схватила пеленку и намотала на руку. Она надеялась, что Лешка испугается содеянного и постарается быстрее уйти. Но видно ему очень понравилось такое развлечение. Только теперь Катя поняла, что стараясь уберечь своего сынулю, она наоборот, подпустила сильно близко к нему Лешку.
- Уходи! – И Катя пошла навстречу Лешке.
- Это ты меня гонишь из моего дома?- орал он.
- Гоню! Уходи! – и она тоже толкнула Лешку и следом за ним вышла из комнаты.
А вот этого не хочешь?- и он ткнул Катю ножом в плечо. Катя громко охнула и замерла. Не столько от боли в плече, сколько от боли в спине. На платье начало растекаться кровавое пятно. Лешка немного даже протрезвел и, похоже, испугался. Он бросил нож и чуть ли не бегом выскочил на улицу. Только теперь Катя подошла к своему ребенку. Он уже так накричался, что только всхлипывал. Она перенесла его на чистые пеленки. Завернула, как получилось, и покачала. Данечка заснул быстро. А Катя вышла на веранду и, стараясь, чтобы никто не слышал, расплакалась.
- Господи, да сколько же нужно вытерпеть этой боли? Почему это все происходит со мной? За что мне это? За что?! – ей казалось, что никто не сможет ответить ей на это вопрос. Потому что Бог, в которого она никогда не верила, её не слышит. Но ведь кто-то должен знать, за что ей это?
-Господи, дай мне ответ на мой вопрос и я поверю в тебя! Я знаю, условий тебе ставить нельзя. Тогда просто подскажи, что такого страшного я сделала в своей жизни, что до сих пор ты не простил меня? Я все терпела, молчала и не просила тебя ни о чем! В чем мне покаяться? Мама говорила, что ты не видишь не крещеных. Но я крещеная. Почему ты не видишь меня, не слышишь? Уж коли у тебя нет места мне, тогда защити моего сына! У меня не хватит сил! Я не понимаю, за что мне это наказание?
Кругом по- прежнему было тихо и никто не собирался отвечать на ее вопросы. Катя так и оставалась один на один со своими бедами и болями. Если бы можно было хоть на минутку не чувствовать этой боли! Нужно было привести себя в порядок, собрать воду с пола и принести свежей, постирать пеленки и жить. Жить.
К вечеру она немного успокоилась. Прибегала Зоя. Они слышали шум. И что у вас твориться? И если Кати что-то надо, то можно сказать им. Её муж все привезет. Нужно было очень многое. Но где взять деньги? Она опять сегодня не сходила на работу. Может завтра получится? Катя не могла уснуть. Саднило плечо и руку. Тем более ей пришлось рукой много поработать за день. Болела спина. И болела душа. Надо найти причину и тогда хоть одной болью станет меньше. Катя прислушалась к себе. Такое чувство, что она что-то забыла. Очень важное. Нужно вспомнить и многое станет понятным. Что же ей не понятно сейчас? И….. Катя вдруг поняла, что она знает главный ответ на свое «за что?». Степан! Степан!!! Ну конечно! Как же давно это было. В другой жизни. Так вот что она натворила! Она обидела Степана. И… самое главное она, наверное, убила его любовь. Как она могла сомневаться любит он ее или нет? Господи, какая же она была глупая и слепая! Сколько боли она причинила ему! А виновата во всем только она. Надо было не молчать. А если ему и сейчас еще больно? А если он возненавидел ее? Может он желает, чтобы она испытала ту же боль, что и он? Если его женитьба просто шаг отчаянья? Что она натворила?! В эту минуту все стало таким простым и понятным. Но почему так поздно! Просто человек не мог говорить словами, но глаза…. Так нельзя смотреть, если человек врет. Он любил ее не меньше, чем она его. Только ее глупые предрассудки причинили ему, да и ей такую боль. А теперь ничего не исправить.
- Степа, прости меня. Прости, если можешь. Я найду тебя! Обязательно! Найду и попрошу прощение. Я понимаю, что не могу рассчитывать на него. Но ты должен услышать мое «прости». Понимаю, что и исправить уже ничего нельзя. Пожалуйста, не забудь меня до тех пор, пока я не попрошу прощения. Теперь я знаю, как только ты меня простишь, так сразу все измениться! Я найду тебя, Степушка, найду.
Теперь Катя знала, ради чего ей стоит жить. Это сын и Степан. Только одного надо не потерять, а другого найти. И еще ей надо подумать, как это сделать. Если Лешка по сей день куражится над ней, значит, она позволяет ему это делать. А как не позволить? У нее нет физических сил. Она не может позвать на помощь, и она не может оставить его. А что у нее есть? У нее есть терпение, есть ради чего жить. Но могла, же она раньше противостоять хамам, в классе, например. И сама же разулыбалась. Да уж. Сравнение. Так что же она может? Что доставляет удовольствие Лешке? Страх! Конечно, он сам в душе трус и поэтому когда кто-то боится его, это доставляет ему наслаждение. Значит надо не бояться! Легко сказать. Но Катя боится его. Тогда не показывай свой страх. Ну, где же твои маски? Ты могла ими отравлять жизнь Степана, а теперь не можешь ничего из-за страха? И глаза. Не отводи глаза. Он не любит смотреть в глаза. А вот это, наверное, не возможно. Ведь страх и живет в глазах. Где же взять силы?
На завтра Катя стала думать, как ей попасть на работу и получить деньги. Что бы дойти и мечтать не приходилось. Это больше десяти километров будут в обе стороны. Такси тоже отпадает. Денег нет и не известно, ждут ли они ее там. Дойти до автобуса не реально. Надо нести ребенка на руках. Попросить соседа, чтобы свозил? Это новый и большой скандал с Лешкой. Но выхода нет, и Катя пошла к соседям.
- Да нет его еще на обед, - сказала Зоя. – А далеко тебе?
Катя объяснила.
-Так ты сходи в контору, вон сто метров и позвони. Может и правда, еще нет денег.
Конечно! И как Катя сама не догадалась? И она пошла в контору.
-Катенька, милая, а мы не знаем где ты. Даже не можем прийти поздравить! Лешка твой так и не сказал адрес. Говорит адреса нет. Просто дома на территории организации. И чужих туда не пускают. Вот мы и не пошли. Но подарки тебе с ним передали. Все подошло? Понравилось?
- Лешка? А как он к вам попал?
- Так за деньгами приезжал. Сказал, ты просила ему отдать. Тебе трудно еще ходить. Я и отдала. – Повисла тягостная пауза. – Ты не просила, да? Катя, назови адрес, я приеду к тебе. Если все это обман, то я это не оставлю просто так!
- Нет, Вера Егоровна. Все правильно. Я просто так позвонила. Соскучилась. И про адрес Лешка все правильно сказал. Как у вас дела?
Вера Егоровна что-то говорила, а Катя ее не слышала. И как она не подумала, что он может так поступить. Он же не простил ей имя ребенка. Теперь успел первый. А вот чтобы чужие приходили сюда, не надо. Вряд ли они помогут, а правда может нечайно выйти на поверхность. Нет. Только не это! И с деньгами проблема.
Катя потихоньку зашла в дом. Данилка спал. День становился короче и прохладнее. Она все время боялась простудить малыша. Особенно когда купала. Нужно было немало придумок применить, чтобы искупать малыша. Она не могла быстро налить воды в ванночку, наклониться и положить малыша, не могла быстро встать с колен, не могла держать кроху перед собой, не могла вылить воду из ванночки. Много чего не могла. А главное все время боялась, что придет Лешка в момент купания. Но надеяться было не на кого. Вот и сейчас нужно было готовить купание. Еще болела порезанная рука и плечо. Воду она носили в бидончике по три литра и только в одной руке. Катя только успела поставить на плитку кастрюльку с водой, как услышала, что подъехала машина. Она по звуку всегда определяла Лешкину машину. Катя быстро выключила плитку и пошла на улицу, может, удастся не пустить Лешку в дом. Не успела, он вошел раньше.
- Привет, дорогая, - как всегда с улыбкой и издевкой поприветствовал Катю. – Соскучилась? Только сегодня не рассчитывай на мои ласки. Быстро уходи отсюда, и пока я не уеду, в дом не заходить. Понятно?
Все вчерашние решения не поддаваться Лешкиным грубостям, были тут же забыты. У Кати была только одна мысль, не подпустить его к сыну. Поэтому она, молча, зашла в комнату, забрала сына и пошла на улицу. Теперь, главное, не уронить его и донести до коляски на веранде. Держась за коляску, осторожно опустилась на колени и положила малыша. Дверь с улицы открылась и в дом стала влезать баба невероятных размеров. Дышала она с присвистом, была потная и ужасно толстая. Навстречу выскочил Лешка, и стал помогать ей переступить высокий порог. Рядом с ней он выглядел маленьким и вертлявым. Хотел помочь поднять ей ногу, но, ни как не мог подлезть. Катя никогда не видела таких толстых людей. Бабища кряхтела, цеплялась за косяк руками, а нога цеплялась за порог. Кати было смешно. Её так и тянуло прокомментировать ситуацию. Наконец, препятствие было взято, и счастливый обладатель ста пятидесяти килограммов захлопнул дверь. Катя стояла на коленях возле коляски и смотрела, как спит сын.
- Степа, у меня теперь есть сын. Он такой крохотный! Тебе понравился бы. Помнишь, ты говорил, что любишь детей? Я и не думала, что их можно любить до такой степени. У него такая нежная кожица и так пахнет. Просто голова кружится. А Лешка не любит его. Он вообще ни кого не любит. Я вот вчера придумывала, как Лешке противостоять, а сегодня сижу в этой грязной веранде и жду когда он увезет свою бабищу отсюда. Наверное, у меня совсем нет воли и гордости. Мне ведь даже все равно, что он там с ней. Только бы не остался здесь. – Катя и не замечала, что она мысленно говорит со Степаном. Просто ей было так приятно осознавать, что есть человек на земле, который ее любит. Это было так давно. Может он уже не помнит её. Но для Кати все началось только вчера. Вчера она поняла, что потеряла часть своей жизни. Лучшую часть. И вернуть нет ни сил, ни возможности. А потому она пока все будет рассказывать Степану. Может он почувствует, о чем Катя будет ему говорить. А потом, когда она найдет его, ей не надо будет много объяснять. Может так ему будет легче ее простить и понять?
Катя пыталась заполнить внутри себя пустоту, одиночество. У неё нет сил и мудрости все решать самой, ей безумно кто-то нужен с кем можно поговорить. Кто бы слушал ее. Кто бы пришел на помощь, защитил ее. Просто среди тех, кто живет рядом, никому нет дела до Кати. А она, сама еще, по сути, ребенок, столкнулась с такой лавиной грязи, жестокости, предательства, равнодушия, что ни каждый, умудренный жизнью человек выдержит это. С рождения ей внушали, что надо терпеть, слушаться и подчиняться. Только не научили, кого слушаться и до какой степени подчиняться. И не сказали, что у терпения есть предел. А дальше уже идет унижение и уничтожение. Из веселой, свободолюбивой и доброй Катя пытаются сделать запуганное, безвольное и бесчувственное существо. И она одна должна выстоять в вечной схватке между добром и злом. Но и этого показалось мало устроителю этой борьбы. Теперь от нее зависит жизнь совершенно беспомощного существа, но самого дорогого на земле, её ребенка. Неужели силы равны? И Катя, как за спасательный круг, ухватилась за свою любовь. Умудренные и убеленные сединами профессора психиатры, не задумываясь, поставили бы Кате диагноз. Что-то типа раздвоения личности или придуманный друг. А у кого из них хватило бы их психики пожить в этом аду хоть недельку? При этом сохранить рассудок, нести ответственность за кроху и чувствовать себя виноватым за неразделенные чувства?
Продукты кончились, и Катя второй день ничего не ела, кроме горячей воды. Ребенок постоянно плакал. Она понимала, что он голодный, в груди почти не было молока. За все время, что она здесь жила, два раза приходила детская врач. Сказала, что ребенку мало питания и выписала направление на детскую кухню. Надо было каждый день ездить за питанием. Только вот кто бы это делал? Один раз приезжал Глеб. Принес помидоры и другую зелень с огорода. Но все уже кончилось. Катя не стала втягивать Глеба в свою жизнь. Пусть хоть он поживет подольше в радости. Просить что-то у Лешки Катя и боялась и не могла. Неизвестно как бы он среагировал, и не хотела хоть за что-то быть ему должной. Но видно придется просить. Не ради себя.
Лешка почти каждый день привозил в ее дом баб. Катя даже представить себе не могла, что у них в городе столько безобразно толстых баб. Как ему удается их находить? Потом Катя заметила, что экземпляры стали повторяться. В такие дни Лешка был злой. И однажды вечером вернулся. Был он сильно пьян, как только машину довел и ни кого не покалечил.
- Я смотрю, ты здесь живешь припеваючи. – Он мог упасть в любую минуту, и Катя старалась не подходить близко. На подростковой кроватке лежала стопка пеленок. Катя не успела их погладить. Лешка подошел и смахнул их на пол. Катя невольно сделала движение, чтобы поднять их. Все, что доставляло Кати неприятности, становилось удовольствием для Лешки.
- Что мы тут уронили? – начал он с издевкой. - Ой, какие тряпочки! Они тебе нужны? Мне тоже. Мне нечем туфли протереть!
И он начал топтать пеленки. Видно это не только ему нравилось, но и разжигало еще больше дремавшее в нем бешенство. Он свалился на стол и повернулся к Кати уже с ножом в руке. Она боялась даже глянуть в сторону комнаты, где лежал малыш, чтобы не подсказать своим взглядом путь Лешке. Но маленький заплакал, и Лешка направился туда. Катя толкнула его, и пока он вставал со стола, встала в дверях.
- Уйди по-хорошему, сука! – шипел Лешка. Он размахивал ножом, орал маты и оскорбления, и пытался задеть им Катю. Она закрывалась руками. Больше ничего не было. По рукам текла кровь, по щекам слезы. Сколько это продолжалось трудно сказать. Кати казалось вечность. Еще немного и она не выдержит. Она не чувствовала уже боли от каждого нового пореза, все слилось в одну большую боль. И если бы не заходился в плаче за ее спиной сын, она бы опустила руки. Пусть ударит последний раз, и кончаться все мучения. Только в этот раз, похоже, Лешка устал. Он бросил на пол нож, еще раз пнул пеленки и вышел за порог. Катя набросила крючок на двери. Только бы не вернулся! Она не могла взять ребенка. Подняла с пола пеленку и пыталась замотать руки. Теперь Катя не сдерживала слезы. Она плакала в голос от своего бессилия и боли. И ненавидела себя за трусость и слабость. Зачем ее сыну такая мать? Она все равно не сможет его защитить. И завтра он опять будет плакать от голода. Все эти мысли не уходили из головы, пока она пыталась вымыть руки и хоть как-то забинтовать разорванной простынею.
Было далеко за полночь, когда Катя прилегла рядом с малышом на кровати. Сон не приходил.
- Наверное, правильно ты сделал Степа, что ушел от меня. Какая из меня жена. Я сама о себе думала лучше. А оказалась трусливая и безвольная. Думала гордая, а вот позволяю так унижать себя. У меня нет больше сил. Как будто стою перед выбором или позволь себя убить, или сама убей.
Утром, Катя увидела, что Лешка забыл куртку. Значит сегодня опять придет, с тоской подумала Катя. Она почти не спала. Долго говорила со Степаном. Так давно не с кем не говорила. А он слушал ее и, она чувствовала, что он улыбался своей потрясающей улыбкой. Или просто смотрел своими полными любви глазами. Было так хорошо. Под утро она уснула почти спокойно. А с утра увидела эту куртку. Еще вчера, она решила пойти к соседке и рассказать о своей проблеме с деньгами. Малыш не виноват. Его надо кормить. Она перевернула кое-как сына и намочила тряпки на руках. За ночь они присохли. Осторожно сняла их. Порезы были не глубокие, зашивать ничего не надо. Это она точно знала. Опыт работы в цехе пригодился. Надела кофточку с длинным рукавом и пошла к соседке. По дороге к двери подняла куртку с пола и из карманов посыпалась мелочь. Катя помнила, что по карманам лазить нельзя. И никогда раньше этого не делала. Поэтому еще постояла и решительно начала проверять карманы. Оказалось денег не так уж и мало. Катя понимала, что Лешка может помнить, сколько у него было денег. Значит, сегодня надо будет пережить очередное его бешенство. Переживет! Зато сын будет не голодный. Теперь она шла к соседке совсем с другим разговором. После обеда Зоя принесла ей все заказанные продукты. На долго не хватит. Но сегодня был праздник.
Лешка не приехал. Сын сытый и спокойно спал, а Катя торопилась быстрее все сделать и поговорить со Степаном. С каждым днем ей все больше нравилось, что теперь есть, кому все рассказать. И она говорила.
В середине сентября стало очень холодно по ночам. Ветер гулял по комнате, и уже не хватала тепла от плитки. Однажды Катя стояла на веранде и смотрела на огромные чурки дров. Чтобы затопить печь, нужны дрова. Но она не справиться с ними. Рубить она умела. Конечно, не так красиво, как отец, но могла. Раньше. А теперь она не могла даже размахнуться топором. По утрам Катя повторяла придуманное упражнение с вытянутыми руками. Это помогало, но ненадолго. Брат пошел учиться в училище и Катя его даже не ждала. Поэтому, когда открылись двери, она вздрогнула.
- Привет, Катя! – на пороге стоял Глеб.
- Как ты вовремя! – обрадовалась Катя. – Помоги порубить эти двора.
Глеб порубил дрова, он все время ворчал, что очень тупой топор. Принес Кати воды и поиграл с малышом, пока Катя стирала пеленки. Он так и называл его Хомячком. Было так приятно смотреть, как Глеб удивлялся всему.
- Смотри, а он глазами за мной следит! Ой, за палец хватает! Держится!
А в начале октября выпал первый снег. Тепла от печки не хватало и на полночи. А еще и морозов то не было. Лешка уже давно не появлялся. У Катя поджили руки, детский врач говорила, что Данечка здоров. Пора было выходить на работу. Два оплачиваемых месяца закончились. Поэтому она должна была работать, чтобы кормить себя и ребенка. Она уже думала поговорить с Зоей. Может, она будет забирать Данечку к себе, пока Катя на работе. А когда позвонила на работу, то Вера Егоровна сказала, что оформила Катю гардеробщицей. Но ходить Кати не обязательно. Читателей мало, они сами оденутся. А деньги Кати отдадут. Пусть еще немного побудет с ребенком. И Катя начала верить, что самое страшное уже позади.
В тот вечер Катя уже собиралась спать. Данечку накупала, постирала пеленки. А сейчас можно полежать с малышом и поговорить со Степаном. В дверь застучали. Катя сразу поняла, что это Лешка. Она не могла не открыть. Он и окна мог выбить. Поэтому, как была в ночной рубашке, пошла, открывать дверь. Лешка не вошел, а схватил Катю за руку и выдернул ее на веранду.
- Быстро от сюда! У меня гости.
- Я заберу сына и оденусь.
-Некогда мне вас ждать, - заорал Лешка и чуть не бегом кинулся в комнату. Катя не могла так же быстро пойти и, у нее остановилось сердце. Данечка! А Лешка уже бежал обратно и нес в одной руке Данилку, схватив его где-то посередине за пеленку и рубашечку. Сунул Кати в руки и толкнул на улицу.-
-Уходи! На улице подождешь!
Катя была босиком, а на улице был морозчик, снег и совсем темно. Сама она могла бы еще продержаться сколько то. Но сын. И она, не думая как это будет выглядеть, пошла к Зое. У них было тепло. Все заохали и начались расспросы. Катя не отвечала. Наконец Зоя поняла, что Кати и без того плохо и быстро всех разогнала по комнатам. Они сидели на кухне, и пили чай. Зоя о чем-то постороннем рассказывала, а Катя прислушивалась, не хлопнет ли дверь. Быстрее бы уезжал. Прошло больше часа. Катя понимала, что людям надо спать. А что делать ей?
- Генка, а ну пойди, посмотри, что там, у Кати, – сказала Зоя мужу.
Гена ушел, а она спросила
-Не хочешь рассказать начальнику?
-Нет, Зоя, пока нет.
- Я ведь многое слышу и вижу. Не пойму, чего ты так от него зависишь? Хочешь, я сама поговорю с кем надо.
-Нет.
- Ну, смотри. Если надо будет, приходи. Мы поможем. А ты подумай.
Пришел Гена и сказал, что никого нет. Только дверь была открыта и там холодно очень. Холод Катю не пугал. Сейчас печку еще раз затопит. Сняла постельное белье. Чуть ли не каждый день приходилось стирать эту гадость за Лешкой. На чистую постель уложила сына, укрыла потеплее и затопила печь. Кто-то сильно дернул дверь и сразу забарабанил. У Кати сжалось сердце. Господи, опять Лешка! Теперь она накинула пальто и надела тапочки. На пороге стоял бешеный Лешка, в руке держал ружье.
- Ты где была?- заорал он.
- У соседей.
- А я сказал, где быть? На улице!
Катя даже не пыталась что-то сказать. Зачем? Это человек понял бы. А это существо не способно. И она молчала.
- Ты чё? Говорить со мной не хочешь? Если еще раз уйдешь, я не только из тебя ремни нарежу, но из выродка тоже. Ты поняла?
Данилка опять плакал. А Катя боялась пойти к нему.
-Успокой! А то я успокою.
Она зашла в комнату и пыталась взять на руки малыша. Она торопилась и волновалась, а потому никак не получалось!
- Успокой, я сказал! – Лешка стоял на пороге и смотрел, как Катя пытается взять его на руки. Наконец это получилось. Она положила его почти на плечо. Только так могла стоять. Но малыш плакал. И взбешенный Лешка поднял ружье и взвел оба курка.
- Или заткни его, или я заткну вас обоих.
Сказал он это так спокойно, что Катя поняла, выстрелит. И она не сумеет закрыть сына. А ствол уже замер на уровни ее груди. И было это так близко, что можно рукой дотянуться. До конца своей жизни Катя так и не понимала, как она успела на долю секунды раньше ударить по стволу, чем Лешка нажал курки. Ствол подлетел вверх и настала тишина. Как будто подушки прижали к ушам и давили на них. Глиняный потолок рухнул, от пыли и пороха ничего не было видно. Катя опустила глаза на Данилку. Он только открывал и закрывал ротик. А может это Катя не слышала, что он кричал? Пыль немного осела и она увидела, что нет ни Лешки, ни ружья. В голове все звенело. Казалось, тишина была физически плотной. Даже двигаться было сложно в ней. Известка и глина делали все в доме одним цветом. Малыш уже не плакал, а только смотрел на Катю каким-то осознанным взглядом. Как будто хотел понять, как долго им еще так жить? Начинать уборку, у Кати уже не было сил. Поэтому она опять сменила постельное белье и легла вместе с малышом спать.
- Степа, подскажи, что делать? Он все равно убьет нас. Ему нравится, что я боюсь его. – И она скорее почувствовала, чем услышала
- Так жить нельзя.
-Я и сама знаю, что нельзя. Если бы его не было. Вообще не было на земле. А так, если и заявлю, он отсидит и опять придет. И будет только хуже. Мне некуда идти. А одну меня он не боится. Если бы его не было….
И Катя поняла, что надо сделать так, чтобы его не было. И почему она раньше не подумала об этом? Катя даже заулыбалась. Ведь все можно так просто решить! Даже на душе стало легче. Она приняла решение. И заснула спокойно.
На утро Катя старалась привести свое жилье в человеческий вид. Собирала с пола глину, мыла все, что только мылось. Трясти тряпки было самым сложным. Но сегодня она делала и думала только об одном. Вот убьет она Лешку и как хорошо они будут жить с Данечкой. Она даже знала, как она это сделает. Отрубит ему голову. Топор есть, только надо, чтобы он остался ночевать здесь. А вообще-то надо так много приготовить еще! Наточить топор, приготовить тряпки, а то крови будет много. Потом отмывать пол будет трудно. И постель придется выкинуть. Ей все это ни за что не отстирать. Воды надо слишком много. И еще надо подумать, куда направить топор, что бы быть уверенной на сто процентов – Лешка мертв. У нее не так много сил. Поэтому лучше по шее. Даже если по позвонкам попадет, все равно они на шее не такие крупные. Если хороший топор, то может и перерубит за один раз. А главное, потом можно ничего не бояться. У Кати даже настроение было весь день хорошее. Она еле дождалась вечера, взяла топор и пошла к соседям.
- Гена, ты можешь наточить топор? А то не могу дрова рубить.
-Так давай я порублю,- тут же откликнулся Гена. У меня топор хороший.
- Нет. Мне свой нужен. Только ты сильно-сильно его наточи.
- Ладно. Завтра занесу.
Вот и хорошо. Значит завтра, если Лешка останется ночевать, все и закончиться. Весь день Катя ходила и улыбалась. У нее даже не было сомнений, что Лешка останется ночевать. Хоть за все время, что Катя здесь жила, он ночевал пару раз. И то только потому, что смертельно пьяный не мог идти. Катя думала, что потом она замажет это пятно на потолке. И еще надо уголь заказать. Топить придется много. Теперь она получит деньги и не будет бояться, что Лешка заберет их. Как же они будут хорошо жить!
Она не думала, что это убийство и что не будет никакой счастливой жизни. Она даже не задумывалась, куда должно исчезнуть тело Лешки. Ей казалось, что само исчезновение Лешки с лица Земли, решит все. Если Катя никому не нужна, то и Лешка никому не нужен. Жизнь будет продолжаться, только потом она станет спокойной и красивой. Разве пожалеет кто-то о том, что не стало Лешки? На этот раз она торопила время, чтобы наступил вечер и приехал Лешка. Но прошел день и два, а его не было. Само ожидание выматывало Катю. И только почти через неделю он приехал. Был он действительно пьян на столько, что с трудом перелез через порог, мрачно посмотрел на Катю и стал валиться на маленькую кроватку на кухни. Катя ждала и улыбалась. Все так, как она хотела. Ноги Лешки лежали на полу, а сам, уткнувшись лицом в постель, лежал на кровати. Катя стояла и смотрела на его шею. Потом подошла, убрала шарф с его шеи и, насколько могла , опустила воротник. Вот так хорошо. Вышла на веранду и принесла тряпки. Начала складывать их вокруг шеи и на спине. Вышла еще раз и вернулась с топором. Подержала топор над шеей, примерилась как удобнее стать. Только бы хватило сил! Еще раз взвесила в руке тяжесть топора. Если действительно хорошо наточил Гена топор, то все получится. Такой, если просто бросить сверху, и то, под своей тяжестью, глубоко вонзится в шею. А Катя еще и усилия приложит. В комнате заворочался Данилка.
- Сейчас, сыночек, сейчас.
Катя подняла топор и старалась собрать все силы, чтобы все сделать наверняка. А Данилка вдруг закричал так, будто ему сделали сильно больно. Именно закричал, а не заплакал. Катя вздрогнула и опустила руку. Господи, что она делает?! Она бросила топор и подошла к сыну. Теперь он уже плакал, просто закатывался. Катя легла рядом с ним, прижала его к себе. Она тоже плакала и стала шептать ему на ушко.
- Сыночек, прости меня. Маленький мой, что я только что чуть не натворила! Это наваждение какое-то! Прости меня! Прости.
Потом она испугалась, что Лешка проснется и увидит топор. Встала и вынесла его на веранду, засунула под дрова. Что это было? Как она могла на такое решиться. Теперь она четко осознавала, что чуть не убила. И что чуть не оставила сиротой свою крошку. Так больше жить нельзя. Она сходит с ума! Почему к ней никто не приходит? Столько родственников, они любили Катю, баловали в детстве. Не могут же все сразу забыть ее? Если она и сделала кому-то плохо, то только себе. За что же все отвернулись от нее? Она как в заколдованном круге. Никто не видит ее и не помнит, что она есть на свете. Как разорвать этот круг?
-Степан, только ты еще не оставил меня. Не уходи, прошу тебя. И прости меня, за то, что я чуть не сделала. Это ты заставил закричать сына? Конечно ты. Больше некому. Ты один меня хранишь. Вот уж кому и обижаться на меня, так это тебе. – И опять она больше почувствовала, чем услышала
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю. Только что же мы этого не сказа друг другу раньше? Не уходи. А мне надо дальше жить.
Катя так и не уснула до утра. А Лешка утром удивленно оглядывался и ни как не мог понять, как он тут оказался. Посидел, выматерился и ушел. Наверное, это было самое мирное его посещение. Он так и не узнал, что был на волосок от смерти. И спас его сын, которого он так люто ненавидел.
Уже в который раз Кате казалось, что самое страшное позади. Лешка не появлялся больше недели. За это время Гена свозил Зою и Катю с малышами в детскую поликлинику на день здорового ребенка. Катя уже забыла, что есть другая жизнь. Здесь люди улыбались, спокойно разговаривали, замечали чужих деток и улыбались им тоже. А ее сыну улыбается только она и то редко. Был конец октября, а снегу намело как будто январь на дворе. От снега все казалось праздничным. Люди куда-то спешили, сновали машины. Кати совсем не хотелось туда, что называлось ее домом. Хотелось затеряться среди людей и чтобы Лешка не нашел ее больше. Но чудес не бывает. К обеду она уже топила печь, которая давала тепло, но стены его не держали. А скоро будет нечем топить печь. И так уже к утру, вода в ведре замерзала и надо было ударить ковшом, чтобы разбить лед. А морозы были не большие. Данилку пока забрала к себе Зоя. Сейчас немного нагреется в доме и она принесет его. Катя просто сидела около печки. Было от нее тепло и она сняла пальто. В трещину на плите было видно огонь. Она всегда любила смотреть на огонь и воду. Наверное, она задумалась, заговорилась со Степой и не слышала, как подъехал Лешка. Когда открылась дверь, она не испугалась. Дома не было Данилки. А за себя она уже не боялась. Устала. Лешка посмотрел на разрушенный потолок и сел напротив Кати так, чтобы Катя не могла встать. И был он абсолютно трезвый.
- Зачем ты приезжаешь? Я ничего от тебя не хочу, ничего не прошу. Давай разведемся. Мне не нужны алименты. Просто забудь нас. А мы забудем тебя, - Катя попыталась поговорить с ним.
- Где выродок?
-Зачем он тебе?
- Я спросил, где выродок! – уже повысил голос Лешка.
- У соседей. Сейчас нагреется и я заберу его сюда.
- Так вот значит как? Мирно живем с соседями, делимся своими радостями! А соседи решили с моим боссом поделиться своим мнением о моей личной жизни.
-Я ни чем не делюсь с соседями. Просто у людей есть глаза и уши.
- Значит, есть уши? А вот мы проверим сейчас, какая здесь слышимость.
Он сидел на кроватке, а его нога стояла на перекладине табурета, где сидела Катя. Он повернулся к столу и выдвигал ящики, пока не нашел нож. Катя сидела и смотрела в его глаза. Он ухмылялся и тоже смотрел на нее, а потом неожиданно ударил не сильно ножом в ногу. Катя вздрогнула, но так и смотрела ему в глаза. Она устала бояться. Сына нет. Пусть делает что хочет. Может она сейчас отмучается, и больше не надо будет терпеть. И мысленно она попросила прощение у сына и Степана. А больше никого и нет. Она видела, что Лешку раздражает, Катино упрямство и то, что она не пугается, не закрывается руками. Она видела, как злоба металась в его глазах, он ждал, что она опять испугается и продолжал втыкать, с каждым разом все глубже, нож в руки и ноги. Боль буквально разрывала Катю. Но она сидела и смотрела ему в глаза. Так Катя не вела себя раньше. И Лешка не знал, что делать. Время шло, а удовольствия он не получал. Даже та кровь, что пропитала уже платье не приносила ему кайфа. Он отшвырнул нож, встал и ударил Катю наотмашь. А она подняла голову и продолжала смотреть на него. Катя понимала, что сломала ему все удовольствие, потому еще и улыбалась. Лешка заматерился и выскочил за дверь. На этот раз Катя уже не плакала. Она поняла, что никогда не кончится такая жизнь. Пока жив кто-то из них. За что цепляться Кати в этой жизни? Кругом виновата. Самое страшное, она должна принять решение за сына. И пока он не понял, что за мир его окружает, лучше избавиться от него. Потому что без Кати его отдадут Лешке. И он сделает из него урода, такого же, как он сам. И тогда он будет губить чьи-то жизни. А сейчас он ангел. Пусть вернется лучше туда, где будет счастлив. Катя стянула с себя намокшее в крови платье и засунула в печь. Теперь все равно не надо будет. Да и порезано оно. Взяла документы, чтобы сразу их опознали. Постояла и взяла деньги. Пусть кто-то заберет, чем Лешка. Потом с трудом вытащила из веранды коляску на улицу. Застелила туда одеяльце. Пусть сынуля не испытывает холода. Оделась и пошла за сыном.
- Спасибо, Зоя, за все.
-Да чего там! Ты не обижайся Катя, но уж больно легкомысленно ты на все смотришь. Как зимовать будешь? Я вот думаю…
- Извини, Зоя. Не сейчас. Потом поговорим. – Катя не хотела ни о чем говорить. У нее было легко на душе. Потому что, все проблемы, которые терзали ее до сегодняшнего дня, больше не существуют. И какая будет зима, тоже не важно. Катя с трудом взяла на руки сына. Горели огнем пораненные руки. К тому же она чувствовала, что сочится кровь. Только бы не заметили! Кое-как донесла сына до коляски, стала на колени и уложила его, закутала в одеяло. Теперь надо как-то довезти коляску до проезжей дороги. Тропинка была узкая и Кати приходилось обходить вокруг коляски и тащить ее на себя. Наконец-то выбралась на проезжую дорогу. Тротуара здесь не было, и Катя пошла прямо по дороге. Здесь носились грузовые машины и, если повезет, их собьют здесь. Не повезло. Дошла до автобусной остановки. Там стояло несколько человек. Катя осмотрелась. Среди ожидающих был мальчик, не старше Глеба. Его и попросила Катя занести малыша в солон.
- Ой, коляску то оставила! Мамаша, ты коляску то забыла, - на весь автобус заорала бабка. Кати больше не нужна была коляска. Из нее она взяла только самый большой платок, который только нашла дома.
- Заберут коляску. Не переживайте, - сказала Катя и бабка успокоилась.
Она знала куда едет. Железная дорога делила городок на две части. Через неё существовали специальные переходы. Но были они очень далеко друг от друга. Поэтому существовали негласные переходы, где на свой страх и риск люди переходили дорогу. Через один такой переход, несколько раз ходила Катя. Местные остряки назвали его «Кошачий». Туда Катя и ехала. Там днем-то не много народу ходит, а вечером практически никого нет. В автобусе ей помогли завязать на шее платок и она положила в него сына. Сразу стало легче держать. Идти было не далеко. Катя не боялась и не спешила. Она была уверена в правильности своего решения. Пока шла, ей все время казалось, что в спину кто-то смотрит. Она не оглядывалась. Тоже знала, что это Степан. И смотрел он грустно. А вот что он говорил, она не хотела слышать. Данилка тоже не плакал. Вот и хорошо. Остановилась посередине многочисленных путей, посмотрела в обе стороны. Насколько хватал взгляд, было пусто. Ничего, каждые десять минут проходят поезда. Здесь всегда был ветер и Катя старалась прикрыть собой сына. Пусть спит спокойно. Ей показалось, что стоит она здесь очень давно, а ни одного поезда не прошло. А теперь еще и кто-то идет. Катя смотрела на толстую женщину, которая с трудом поднимала ноги, чтобы переступить рельсы. Когда она подошла ближе, Катя поняла, что она беременная и мысленно попросила ее идти быстрее. Вовсе не зачем ей видеть такое. Катя все время смотрела на ее ноги и взглядом пыталась помочь переступать быстрее.
- Катя? Это ты, Катя?
Катя подняла глаза и увидела школьную подругу, Таню. Это была лучшая подруга за все ее школьные годы.
- Катька! Вот так встреча! А я вспоминала тебя чего-то последние дни. Прям ходила и оглядывалась! Ой, Катя, это твой? – и она начала заглядывать под край одеяльца.
- Катька, какая ты молодец! А я вот еле ползаю. У золовки была, да засиделась. А тут решила еще дорогу сократить. А то бы не встретила тебя. Чего мы стоим на ветру? Ты в какую сторону? Слушай, давай ко мне на минутку? Я тут рядом живу. Ой, Катька, как я рада,- и Таня уже тащила за рукав Катю за собой. – А у тебя кто?
-Сын.
-Сын! Вот здорово. Мне мой обещал на море свозить, сели сына рожу, - и она засмеялась. Было в ней столько жизни, радости. И не отпускала руку Кати. А Кати было не до веселья. Она понимала, что очередное избавление опять становится призрачным. Её насильно заставляют жить. И в её жизни опять может появиться Лешка. И Катя остановилась.
-Ты чего? Устала? Может я понесу? – заволновалась Таня.
- Таня, я потом к тебе приду. Мне сейчас в другую сторону.
- Ты чего, Кать? Вот мой дом. Зайди, отдохнешь и мы проводим тебя.
Катя боялась зайти. Там другая жизнь, там не знают, какая она бывает на самом деле. Она боялась, что сейчас в душе сломается ее решимость и она опять будет терпеть. Опять вернется в тот дом. Из ворот выскочил высокий парень в тапочках на босу ногу.
- Танюха! Ну ты с ума сошла? Я уже хотел идти тебя искать!
- Андрюха, вот, это и есть Катя! Это про нее я тебе рассказывала. Андрюха, ну возьми ребенка! Видишь, мы замёрзли.
Андрей подбежал к Кати и стал вынимать из платка ребенка. Катя попыталась отвернуться, не отдать малыша.
- Ты чего? Я осторожно. – И Андрей забрал ребенка и мелкими шажками побежал в дом. А Таня все тянула за собой Катю.
- Это дом-то не наш, снимаем. Но хозяева его будут продавать. А мы может и купим. Мне так нравится здесь. Вначале поезда мешали, а сейчас уже привыкли. Если на калитку поставить хороший запор, то ребятишки не выдут и бояться нечего. Мы хотим пока двоих. А вы, сколько мечтаете иметь ребятишек? – Таня могла говорить без остановки. Это еще со школы помнила Катя. Пока она говорила, они зашли в дом, и Андрей помог Тани снять пальто. Катя оглядывалась и не видела сына.
- Да там он, - кивнул Андрей на дверь соседней комнаты. – Давай помогу. – И он ждал, пока Катя начнет снимать пальто. А она не торопилась. Не думала, что в гостях окажется. А потому на ней был один халат. И руки он не прикрывал. Сцена с раздеванием затягивалась, и Катя начала снимать пальто. Повернулась задом к Андрею, и он подхватил ее пальто. Катя посмотрела на свои руки. Кровь уже не текла, но рукавами она размазала прежнюю, она засохла, и выглядело это все ужасно. Казалось руки – сплошная кровавая масса. Таня вскрикнула и закрыла себе рот двумя ладошками, а Андрей уронил пальто и замер. В глазах Тани был такой ужас, что Катя испугалась за нее. Так и родит раньше времени.
- Танечка, все не так плохо. Это засохшая кровь. Ее надо смыть. Все не так плохо, как выглядит. Не пугайся.- Катя старалась прикрыть руки своим платком, а Таня не могла отвести глаза от них.
- Что это? – почти прошептала она.
- Я порезалась. Нечайно. – Она повернулась к Андрею. – Да помоги ты ей! Уведи что ли. – Катя не ожидала такой реакции. И главное ничего не могла сделать, чтобы исправить ситуацию. Наконец Андрей очнулся, подхватил стул и подставил Тане. Она скорее упала на него, чем села, но так и не отводила глаза. А Андрей топтался на месте и не знал что делать.
- Может скорую вызвать? – наконец спросил он.
- Кому? – в один голос спросили женщины
- Так это…вам.
Ситуация из трагичной превращалась в комичную. Потому что стало видно, что больше всех испуган Андрей. Большинство мужчин боятся вида крови. А сейчас он испугался еще и за свою жену. Не дай Бог начнет рожать! А это еще пострашнее крови.
- Это тебе надо скорую! – Таня наконец-то пришла в себя. – Тащи таз и ставь греться воду. Кати умыться надо.
Андрей был так рад, что наконец-то для него нашлась работа, что кинулся выполнять чуть ли не бегом. Из другой комнаты донесся голосок Данилки. Катя посмотрела на Таню и та кивнула головой, как бы разрешая туда пройти. Малыш был мокрый, а перевернуть его было не во что. Не собиралась она больше этого делать. Да и есть он захотел. Кормить тоже нечем. Грудью она не кормила его уже неделю. После того выстрела пропало молоко. На улице было уже темно. На кухни гремел посудой Андрей. А Катя стояла и не знала, что ей делать. Сейчас она больше злилась на Таню, чем была ей благодарна. И злилась на себя. Что же она такая безвольная! Мазохиста какая-то! Постоянно причиняет боль сама себе. Сегодня все так складывалось хорошо. И выбор она сделала правильный. И столько сил приложила, чтобы осуществить его. А первая же случайность все сломала. Суд кому-то выносит смертный приговор, а они цепляются за жизнь. А Кати, видно, кто-то вынес приговор на жизнь. Только она бы с удовольствием поменялась бы со смертником местами. Потому что ее приговор страшнее. Оказывается, уйти из жизни на много сложнее, чем прийти в нее. Катя не плакала. Просто стояла около сына и размышляла. Сегодняшний платок опять выручил Катю. Она подстелила его вместо пеленки. Данилка вертел головкой, будто рассматривал новое для себя место. Заглянула Таня и потихоньку позвала Катю. Она подоткнула у края повыше одеяльце, чтобы малыш не упал и вышла на кухню. На табурете посреди комнаты стоял таз с водой. Рядом мялся с ноги на ногу Андрей. Не знал чем еще помочь.
- Ну чего замер? Давай иди к ребенку. Кати умыться надо. - Он послушно пошел к Данилке.
- Катя, вот мое платье возьми. Господи, и чего ты такая худая! Тебе на вид сейчас лет пятнадцать. И как я только узнала тебя? - она помолчала и Катя почувствовала, сейчас задаст вопрос, который ее мучает.
- Кто тебя так?
-Давай потом, – попросила Катя и по привычке стала на колени, чтобы умыться.
- Почему на коленях? Не бойся. Потом можно подтереть.
- Я не могу наклониться. Что-то с позвоночником, наверное.
Плеснула на руки воду и поморщилась, защипало. Осторожно смывала засохшую кровь. В этот раз было несколько глубоких ран. Сразу потекла кровь. Таня смотрела на нее во все глаза, а когда увидела кровь, пошла за бинтами. Катя сняла гамаши. Они тоже были в крови. С трудом вымыла ноги. Дома она не боялась наплескать на пол, а здесь другое дело. И она старалась все делать аккуратнее. Ей и так было непривычно и неудобно, что кто-то заботится о ней. Таня принесла мазь и бинты.
- Ты только мажь сама, а то я боюсь, сделаю тебе больно.
Катя понимала, что у Тани сто вопросов и она их начнет задавать. Только вот она не знала, что отвечать.
Когда руки забинтовали и Андрей вынес воду, Таня усадила Катю напротив себя и сказала:
- Рассказывай!
Катя смотрела в пол и молчала. Ничего она говорить не будет. Потом Тани надо будет делать что-то с тем, что услышит. Уж такая человеческая натура. Кому-то расскажет, что-то начнет предлагать, а еще хуже действовать. И даже скажи сейчас Катя часть правды, она как снежный ком, начнет наматывать вопросы, на которые надо будет отвечать. Так и выплывет вся гадость, в которую попала Катя. Если и суждено кому-то все узнать, то не от нее. Может потом, когда пройдет много лет. Если будет у нее это «потом», то она к тому времени, постарается все забыть как страшный сон.
- Катя, кто так тебя? Это твой муж?
-У меня нет мужа. А теперь нет и дома. Вообще ничего нет. Даже молока, чтобы накормить сына, - усмехнулась Катя
- Как ничего нет? А куда ты шла?
Катя молчала.
- Ты не шла? Так ты решила…. Скажи, что это не правда! Катя, сильнее тебя и лучше я никого не знала. Вспомни! Ты все время отвечала за себя и за нас. Вспомни, тогда тебя чуть на учет в детскую комнату не поставили, когда ты сказала, что организовала драку и выручила мальчишек. Катя! Катенька!
Катя сидела, а слезы сами текли. О чем она говорит? Это же было в другой жизни, на другой планете. Это было детство! После того она столько наделала ошибок. Столько потеряла хороших людей. Она виновата, вот и расплачивается. А вместе с ней и ее сын.
- Таня, у вас есть молоко?
Таня не ожидала такого поворота разговора.
- Есть. Зачем?
-Надо накормить Данилку.
- О, Господи! Ну конечно! Как же я не догадалась. И тебя надо кормить. И ты никуда не пойдешь. Посмотри, у нас четыре комнаты. Мы вам комнату одну дадим. Ты у нас поживешь, – и уже громко – Андрюха! Ты же не против, пока Катя у нас поживет? - вопрос больше прозвучал, как решение. И Катя поняла, кто в доме главный.
- Ну, пусть. Я хоть работать буду спокойно. А то дергаюсь, как ты да что ты тут одна.
-Ну, вот и решили.
И Катя осталась у них. В доме было так тепло, кровать была удобная. И Таня принесла целую стопку новых, еще с этикетками, пеленок.
-Пусть Данилка обживает их пока. Потом и наш в них поживет, не жалко.
У нее была стиральная машина и пеленки стирались легко и быстро. И вода была в доме. Открыл кран и все. Как в сказке. Делать ничего не давали. И руки у Кати заживали быстро. Таня поняла, что Катя не хочет рассказывать.
- Ладно. Молчи пока. Но когда успокоишься, все мне расскажешь. Ты же знаешь, я упрямая. Может я как раз и помогу.
Катя знала. Таня была такая же упрямая, как и она. Но умела уважать желания других. И какое-то время приставать с расспросами не будет. Хотела отдать им деньги, что были с ней. Только Таня даже руками замахала.
- Не выдумывай. Пока ты у нас в гостях. На вас расходов меньше чем на моих хомячков, - смеялась Таня.
Однажды, Катя сидела на стуле и кормила сына с бутылочки. А Таня подошла сзади и заглядывала через плечо. И вдруг охнула.
- Катя, да у тебя седые волосы! Правда! И вот еще, – и она начала считать седые волосинки. Катя не удивилась этому и восприняла спокойно. Повзрослела, значит, подумала она.
Эти дни ей было очень спокойно. Иногда она ловила себя на том, что прислушивается, как делала раньше, когда мог подъехать Лешка. Потом понимала, что здесь ему не найти ее. А вечерами она по-прежнему говорила со Степаном.
- Это ты придумал с Таней? Зачем? Раньше ты был «послушнее» - улыбалась ему Катя. – Вот что мне теперь делать? Я не могу вечно здесь жить. И куда мне идти?
- Ты же умница. Понимать должна, что и ты, и сын должны жить. Все будет хорошо – как дыхание слышала Катя.
- Откуда тебе знать, как будет. Все это время ты меня слушал, помогал. А теперь? Не делай так больше.
Она чувствовала и понимала, что он улыбается. И опять как ветер за окном:
- Живи.
Через три дня Катя решила сходить на квартиру и, если получится, взять с собой вещи Данилки. На вольном молоке и в тепле, он просто ожил. Стал активным, улыбался и следил глазками за Катей. Стал не только плакать, но и разговаривать на своем языке ангелов. И Катя могла часами разговаривать с ним, и не вздрагивать от каждого шороха. Данилку она оставила с Таней. Показала, как его переложить не поднимая, накормила и решила, что пара часов у неё есть. Надо успеть за это время. Чем ближе подходила, тем медленнее шла. Что ждет ее там? А вдруг там Лешка? Она подошла к калитке. До самого крыльца следов на свежем снегу не было. Сегодня рабочий день и скорее всего он на работе, – подумала Катя. Потом заметила, что есть следы из-за угла. Это Зоя, наверное, приходила. И Катя решила не рисковать. Лучше к ней зайдет вначале. Посмотрела, на двери новый замок. Наверное, Лешка решил, что теперь ей делать здесь нечего, раз ушла.
- Да где же ты, голуба, пропала? – набросилась на нее Зоя. – Тебя все обыскались! Уж не знаю, но может сегодня уже в милицию, в розыск тебя подали.
Катя ничего не могла понять. Это кто же решил ее искать? Не Лешка же, в самом деле.
-Кто искал то?
- Кто. Мама твоя была, тетка на второй день.
- Мама? – удивилась Катя. Почти за три месяца, что прожила здесь Катя, мама ни разу не пришла. Да Катя и не ждала ее. Вообще за это время она не вспоминала почему-то о ней. – А чего она хотела?
- Ничего себе, вопросики! И чего может хотеть мать, когда приходит, а тебя нет. Дом нараспашку, потолок обвален, печка не топлена, а вещи все на месте! Да испугала ты всех! Я и то места себе не находила. Так, где ты была?
- Я себе другое жилье нашла. Сама же говорила, что зиму нам здесь не перезимовать. А замок Лешка повесил?
- С чего это Лешка? Вот он то, как раз и не был. Я повесила. Ты же бросила все. Возьми ключ. За вещами пришла? Вот записка еще. Тут мама твоя телефон оставила. Ты сейчас позвони, из конторы. А то и, правда, в розыск подадут.
Катя взяла бумажку с записанными номерами. Она их и так помнила. Это был рабочий мамин и тетушкин. В какую смену работает мама, она не знала. Может во вторую? Тогда ее нет еще на работе. Идти в контору не хотелось. Вдруг встретит Лешку. Наверное, все ее сомнения были написаны у нее на лице.
- Да иди ты, не бойся. Твой начальника в Край повез. Наверное завтра приедет, – сказала Зоя.
«Краем» все называли краевой центр.
Катя позвонила на работу маме.
- Катя, это ты? Не бросай трубку, сейчас позову твою маму. Не бросай!
- Да не брошу, - Катя удивилась. Чего это все так волнуются? И уже через минуту услышала мамин голос. Она говорила и плакала одновременно
- Катенька, ты, где доченька?
У Кати сжалось сердце. Мама ее и доченькой то не называла почти никогда, а сейчас еще и плачет. Наверное, беда случилась.
- Мама, что случилось?
- Да что случилось, ты пропала! Уже не знаем, что и думать. Отец ходил в милицию. Заявление только завтра должны взять. Все больницы обзвонили. Ты где, куда ушла?
- Со мной все в порядке. Просто у подруги гостила. Мама, а почему вы меня искать стали? И почему теперь?
- Не знаю. Сон плохой видела. Проснулась среди ночи и мысли какие-то полезли в голову. Ты вернешься в ту квартиру?
Катя замолчала. Что ответить маме? Туда она не вернется. Может теперь, когда они узнали, что с ней все в порядке, все вернется на прежние круги?
- Нет, мама, я у подруги пока поживу.
- Почему у подруги? У тебя что, дома нет? – возмутилась мама.
- Там жить нельзя. Я ребенка застужу.
- Да причем тот дом? Я тебе о нашем доме говорю! О твоем доме! Не хоромы, но что же делать. Не погибать же с ребенком на улице. Откуда тебя забрать?
У Кати стоял комок в горле. Так не бывает! Когда она пыталась достучаться до мамы, обратить ее внимание на свои беды, она твердила как завороженная о терпении и покорности. А теперь, когда в сознании Кати даже не мелькнула мысль, что у нее есть родные, они плачут из-за нее. Катя пыталась проглотить комок и не заплакать. Боялась поверить.
- Я завтра сама приеду. С утра, пока вы дома будите.
- Хорошо. Только не обмани. Хоть адрес бы дала, где ты остановилась.
- Да я и сама адрес не знаю. А завтра точно приеду.
Катя собрала кое-что из распашонок. Много не унесет. А сама не верила в то, что только что случилось.
- Степа, что это было? Ты веришь, что это моя мама со мной разговаривала? Я вот не могу поверить. Уж не твоих ли молитв тут дело? Как думаешь, не передумают они до завтра? А то приеду с узлами, а она скажет, что потерпеть надо. Что-то боязно мне, не вериться.
Она долго еще мысленно разговаривала со Степаном. Чувствовала, что он рядом, улыбается. Катя стала на пороге, обвела взглядом свое, теперь уже бывшее жилье. Здесь было так много слез, черного горя, что казалось можно измазаться об воздух. Потом она вернулась, достала из ящика в шифоньере кольцо и положила его на стол. Оно не принесло счастья, а несчастья не хотелось с собой забирать. Пусть это будет как развод, конец ее семейной жизни.
Таня, да и Андрей, похоже, даже расстроились, что Катя уедет завтра. Таня ходила последние дни и теперь Андрею опять волноваться как она одна дома. А Таня, по ее же выражению, лишиться такой замечательной практики с малышом.
Утром Катя вызвала такси и очень волновалась, не сон ли был вчера. Говорят утро вечера мудренее. Может за ночь у них изменилось желание видеть Катю дома? Теперь они узнали, что она жива и все вернется на свои места? Когда подъехали к дому, Катя попросила таксиста подождать ее. Может и правда поедет назад. Оставила свою поклажу в машине, кое-как вышла с малышом и пошла в дом. Они увидели ее, когда она шла мимо окон. И когда повернула за угол, на крыльцо уже выбегала мама.
- Давай нашего богатыря.
Забрала малыша с рук Кати и пошла в дом. Значит не сон. И ее здесь ждали. Она вернулась к машине, рассчиталась и забрала вещи. Меньше года назад она ушла из этого дома. А кажется, прошла целая жизнь. Все кругом изменилось. А больше всего изменилась сама Катя. Почти год она не видела ни оттенков жизни, ни даже белого цвета. Только черное.
-Спасибо тебе, Степа. Надеюсь, теперь все будет по-другому. Как ты говорил? Живи? Я попробую. Только не уходи.
- Живи – Услышала она над головой. Улыбнулась и пошла в дом.