Письмо президенту

Уважаемый господин президент! Пишет Вам бывший гражданин нашего, в своё время общего, могучего и великого государства на этой планете, такого государства как Советский Союз. Его эту имевшуюся в реальной действительности мощь и незыблемую великодержавность я сейчас обсуждать, конечно же, не буду: так как, что было – того уже не отнять, а чего не было – уже не к чему собственно прибавлять. Однако со всеми его неоспоримыми пороками и несомненными достоинствами – он был, и весь мир с ним тогда считался, и считался именно, как с таковым. Поэтому далее я не прибавлю о нём больше ни слова, так как Вы и сами не меньше меня, а то, скорее всего, даже и гораздо больше моего, об этом осведомлены.

Ныне, всвязи с произошедшими широкими радикальными преобразованиями, лично я сам несколько затрудняюсь теперь что-то более менее внятное изречь о своём сегодняшнем статусе. Хотя впрочем, чтобы не укрыться с головой от истины – вроде как, спрятавшись от неё, таким образом, имея весёлую схожесть со страусом, мне придётся честно признаться, что я ни кто иной, пусть даже и не совсем обыкновенный, но всё-таки, как всамделишный бомж.

Да! я не имею своего угла, не имею никакой регистрации в паспорте со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, но, конечно же, вопреки всему, я всё-таки и не блуждаю по улицам с привычным для таких лиц видом и промыслом, а так же не ночую по подвалам или ещё где-то. Единственное, что делает меня несколько схожим с гражданином этой страны так это наличие паспорта и главное, наверное, присутствие тех же волнений за общее состояние собственной Отчизны, а так же искреннего желания благополучия её жителям, как в целом, так и в отдельности. Конечно, я снова, наперекор всему, горжусь и теперь уже, зато вроде бы даже не как бы, а именно Россией, и гордится, ею буду всегда, несмотря на любые её страшные падения или величественные взлёты. Хотя – велика ли суть разницы в названиях? – когда в любом случае главнее и ценнее внутреннее её содержание.

Являясь по сути дела бездомным и несколько лет уже скитаясь по углам родного города, где, в принципе, всё же имею лишь кое-какое преимущество перед некоторыми из своих собратьев из-за наличия друзей и хороших знакомых. Но всё-таки, главное при всём при том – это наличие духовной идеи, а потому я всё-таки тотчас пишу это письмо, как бы от лица всего бродяжьего мира нашей необъятной Родины.

Этого полулегального общества, состоящего сплошь и рядом из людей, переживших такие подчас невероятные потрясения, что порой диву даёшься, откуда в них вообще находятся силы, чтобы однажды не проститься с этой жизнью раз и навсегда. Хотя иногда замечаю в их лицах безразличие и некий порой даже сплин или хандру. Естественно, всё это имеет сугубо индивидуальный, несколько частный характер. В каждой такой истории подчас присутствует личная трагедия души, каждой в отдельности. Потому их основное удовольствие это беспробудное пьянство.

Однако это, можно сказать, выглядит на общем плане ещё даже жалкой мелочью по сравнению с тем, что творится в более, если можно так выразиться, крупных масштабах в целом по стране, даже не заглядывая за кулисы «высших кругов». Тут буквально смехотворным может показаться даже взяточничество чиновников по сравнению с этим. (Здесь, извините, я беру на себя смелость и отвагу утверждать даже от лица уже всего нашего честного народа – от мала до велика!). Действия их иначе никак и назвать нельзя, окромя вероломными! Я говорю о тех лицах, да и они-то прекрасно сами наверняка распознаются, прочитав это: о ком это я тут пытаюсь, наконец, высказаться.

Нынче откуда-то появились же хвалёные вдруг миллиардеры, которыми мы даже почему-то несколько вроде как гордимся, или по телевидению так представляют их нам, с некоторым как бы замахом на это. Типа того, мол, в Штатах их столько, а у нас вот столько. Не намного, дескать, отстаём. Хорошо бы ещё нищих посчитать так же. Ох, замечу я, какая ошеломительная разница тут выяснится, только не в нашу опять пользу. Иначе говоря, мы и гордимся-то теми, к слову будет сказано, кто нас обворовал, обнищав нас, и продолжает, кстати, это делать.

А мы гордимся порой людьми такой породы; я не уверен, правда, что их можно называть людьми вовсе. Чудовищами – не иначе как бесстыдно торгующими ныне от своего, – либо какого подставного – лица и, конечно же, исключительно только в свой, разумеется, бездонный карман. Который наверняка «топорщится» сейчас где-то уже за границей. Торгуют они всеобщим нашим национальным достоянием (нефтью, газом и т.д. и т. п.). Причём всей, однако, общей нашей Родины достоянием и лишь только потому, что в «нужное» время оказались не только слишком шустрыми и бесцеремонно наглыми, имея-то такую возможность, будучи у власти, но и до нашего стыда бесчестными. Кстати, теперь ещё наверняка и приписывающими себе эту гнусную кражу, наверное, как минимум, геройством – считая… и уж точнёхонько, как вполне заслуженную свою, чуть ли не кровную собственность, привыкнув к ней (продавая к тому же – нам же – наше – зачастую втридорога).

С глубочайшим почтением и уважением к Вам вот такой, какой ни на есть, хоть, и может быть даже малозначительный субъект, но всё-таки как-никак человек, гражданин своей Родины – каким и являюсь я – а именно Александр Михайлович Давыдов. Я бы, может быть, даже никогда бы и не осмелился взяться за столь крупномасштабное и, во всяком случае, для меня столь серьёзное мероприятие, как написание личностного вот этого письма, причём к столь многозначительному лицу нашего государства, отвлекая его, кстати, вероятно, от очень важных дел, но обстоятельства вынудили.

Пишу, пребывая в смущении: ибо у Вас и без меня хлопот, поди, навалом. Да и Вы о многом наверняка давно сами знаете, или в коей мере, во всяком случае, догадываетесь, надеюсь (Вашу же непорочность я не ставлю пока вообще под сомнение). Но вот, однако, сложившееся вдруг обстоятельство прям-таки, можно сказать, чуть ли уже не силой подтолкнуло меня этой ночью на столь ответственный по жизни, да и весьма вообще нешуточный шаг для такого маленького гражданина, как я.

Что же такого-то, мол, спросите, произошло? А скажу прямо, без каких-либо обиняков: приснились Вы мне. Раньше вот никогда до этого не беспокоили меня, раньше я Вас видел только по телевизору, и то, когда того сам захочу, а теперь ни с того ни с сего, с бухты-барахты и на тебе – пригрезились. И привиделись-то причём Вы мне во всём своём таком простецком, но и в тоже время доброжелательном виде.

Дескать, на – любой подходи и спрашивай, говори что хочешь – любого озадачу. А вокруг пустырь, вокруг нет никого! Нет, вроде бы так кто-то где-то есть, только голоса какие-то слышно – много! – но никого не видно… Никто, главное, как назло, не подходил к Вам, а Вы стояли, вроде как у всех на виду одиноко и бестолку ждали. Я хотел было подойти, поддержать, подбодрить… дюже мне в том сне Вас жалко почему-то стало, но проснулся. А потом заснуть уже не мог. И вот решил написать Вам.

До этого – сразу скажу как на духу – у меня ни в коей мере и мысли такой близко никогда ни то, что не возникало, да и не могло даже вообще появиться. А тут однозначно, если не напишу сейчас Вам вот это письмо (знаю по опыту), всё равно теперь тогда не усну, и не то что до самого утра, а скорее всего и несколько ночей кряду, буду мучиться бессонницей. Такая дурацкая натура у меня. Так что уж и не обессудьте, а я, можно сказать, жертва нервического ряда обстоятельств, и в настоящее время уже не просто жертва, а что ни на есть даже самая настоящая – жертва в квадрате.

Речь совсем, конечно, не обо мне: мои проблемы – это сугубо единственно мои проблемы. Это, так сказать, мой мазохистский поиск приключений на пятую точку, а где-то я, окромя прочего, и сам лицом малость прощёлкал. Сам себе в своё время проблемы «замесил» – сам, как говорится, и «обстряпывать» буду. Но вот за люд обидно: обнищал ведь он, озлобился, да и понятное дело – за Державу тоже досадно!

Неспроста вот Вас опять в президенты, считай, всем народом выбрали, хоть и были нападки на Вас, говорят, жуткие. У меня просто вообще не было такой возможности, чтобы посмотреть телевизор. Раньше у друзей бывало, посматривал, а теперь как-то уж неудобно излишне злоупотреблять гостеприимством. Я бы, например, тоже бы за Вас обязательно голосовал, да не знал, куда не регистрированному идти надо, а шибко-то интересоваться некогда было. Дел-то по выживанию у бездомного, поди, не меньше, чем у президентов будет государственных всяких разрешений там. Только масштабы меньше, да и ответственности. На себя где-то и наплевать можно, а когда вопрос касается целого народа… это, ясное дело, не шутка всё-таки.

Впрочем, не буду Вас более задерживать, поэтому сейчас закруглюсь. Но скажу, как на духу, да и уверен, что и народ поддержит меня. Ну, ан нет, тогда я дурак, значит вовсе.

А сказать я Вам собираюсь следующее. Вы там… (хотелось бы матом выразиться), но да ладно, скажу непременно культурно: строго-настрого с прохиндеями там, наверху; ну и конечно, ещё где нужно – разберитесь. Укажите им там «кузькину мать» такую, чтобы совесть аж у них пробудилась, да сопли из ноздрей повыкатывались гужом, чтоб – ажно глаза распучились! Убивать никого не надо, а вот посадить за решёточку, да пожизненно – этого хватит. Мы прокормим их. А ежели чего получатся не будет, так мы все поможем! Вы тока по телеку подмигните нам.

Ну, всё прощайте, дорогой товарищ или, извините, господин президент, просто по старой памяти получилось, выскользнуло, будьте здравы, чтоб не хворать…
22.05.12г.