Рідна мова

Собрались мы как-то с восьмилетней внучкой в Россию к родственникам съездить. Харьков город пограничный. Поездка в Белгород занимает даже с таможенными мероприятиями всего пару часов. Ездим регулярно.
Примерно за неделю до поездки я внучке говорю:
– Таня, выучи какой-нибудь хороший украинский стишок. Наверняка тете с дядей будет интересно, если ты что-то прочитаешь с выражением на их родном языке.
– Ага, – сказала Таня.
Пришел день отъезда. Я спрашиваю у внучки:
– Выучила стишок на украинском языке? Не забыла?
– Песенку, – говорит.
– Ну, спой.
И она запела громко, покачиваясь из стороны в сторону, лихо подбоченясь:

«Як були ми молодими,
І на все ставало сил,
Ми відкрили диско, жуйки,
А ще імпортний Карсил.
Діти вже повиростали,
Сіли за весільний стіл,
Смачно їли-випивали,
Бо допомагав Карсил.
Йшли роки, усе змінилось,
Скрізь токсини, стреси, пил,
Та печінку нам врятує,
Як і завжди, наш Карсил…»

– Откуда эта дуращина? – спрашиваю.
– Из телевизора, дед.
– Да уж, высокая поэзия…
–Дед, а дед, а почему мы на украинском языке не разговариваем?
«Ну, как ей объяснить, – думаю, – как втолковать ребенку, что в этом склонном к предательству, напрочь потерявшем всякое самоуважение, алчущем только барыша, торгашеском приграничном мегаполисе украинский язык находится под негласным запретом? Украина здесь никому не нужна, а украинцев презирают, считают быдлом, хотя сами жители в большинстве своем – украинцы. Все это еще в СССР утвердилось, оттуда ноги растут. Да и независимость, похоже, слишком легко далась…»
Говорю ей:
–Понимаешь, Украина еще очень молодая страна. Нужно время и определенные условия, чтобы мы все на родном языке заговорили.
–А какие такие определенные условия, дед?
– Даже не знаю. Может быть, революция…
Сказал я и сам своих слов испугался.

2003 г. (ред. 2019 г.)