БЕЖЕНЦЫ

Из ящика высунулась рука и пошевелила кистью, приманивая. Ящик металлический, мусорный. Подошёл. С недоступной глубины глядела на меня голова, похожая на забытое на морозе яблоко.

– Чего надо? – поинтересовался я.
– Покурить найдётся?
– Найдётся, – полез я в карман за сигаретами. – Сами, кто будете?
– Беженец.
– Прозвище такое или фамилия?
– Толком не разберусь. Беженец — и всё.
– Издалека?
– Дальше не бывает. Да и то сказать, километры впопыхах не считают.
– Неужели всё бегом?
– А ты пробовал перейти на шаг, когда за тобой гонятся?
– А в ящик зачем забрался?
– Обычная, в моём положении, мера предосторожности. Да и по ночам теплее, особенно, когда заваливают мусором.
– Скучно?
– Спокойно, что не одно и то же. Люди далеко. Только эхо доносит голоса. Но ничего общего с кладбищем. Напротив, жизнь протекает не без приятности. – Голова выдержала паузу, давая возможность переварить услышанное. – У нас здесь сколотилось небольшое, но приятное общество.
– Тоже беженцы?
– Не знаю. Кто не спрашивает, тому не врут. Правда, сначала я нагнал на них страха, поскольку их прежний опыт с человекоподобными не оставил приятных воспоминаний, но сообразив, что не они, а я нуждаюсь в защите и помощи, приняли под своё крыло. Особенно вороны. Не чают во мне души и всячески отвлекают от грустных мыслей. Да и крысы, здешние аристократы, не оставляют вниманием. Подкармливают. Не от избытка, а от доброты сердечной. В отличие от людишек, где каждый, кто выше метлы, воображает себя берёзовым веником. Вот только с куревом беда. С тех пор, как от окурка, брошенного хулиганом, загорелся мусор, здешняя публика не приемлет никаких резонов.

Я протянул пачку, стремительно исчезнувшую в невообразимой глубине. Навстречу потянуло тяжёлым, как притоптанная пыль, дымом.

– Даст Бог и тебе благодетеля, – услышал я. – За такое и доброго совета не жалко. Пристраивайся, пока не опередили другие. Обед стоит обедни.
– Пока я, вроде, не беженец. И надеюсь…
– Не надейся, побежишь.
– Откуда такая уверенность, если не секрет?
– Какие между своими секреты. Все мы, в сущности, беженцы. Но осознаём это, лишь оказавшись на свалке.

Борис Иоселевич